Horrors

      Ирэн, как не хотелось ей это показывать, была в ужасе. Страх леденящей рукой прошёлся вдоль её позвоночника, когда родной город, горящий и плачущий, начал отдаляться и таять в тумане. Сгущалась ночь — самая страшная ночь в её недолгой жизни, — кругом суетились пираты, уродливые и вонючие, с хищными улыбками гнилых зубов. Кто-то толкнул её плечом (случайно, нарочно ли?), другой кто-то схватил её локоть цепкой хваткой, и девушке стало страшно и мерзко от этой липкой ладони. Думать о том, в чем измазана эта ладонь, не хотелось совершенно. По приказу капитана её куда-то поволокли; Ирэн из бездумной злости и отвращения попыталась выдернуть руку из хватки, но чужие пальцы лишь сильнее впились в её кожу.       Девушку втащили в дверной проём какой-то каютки, толкнули к дальней стене и заперли дверь. Ирэн до боли вглядывалась во все углы комнаты, пока не убедилась, что рядом никто не прячется. Впрочем, от этого осознания легче не стало. Ирэн нашла сваленные в углу тряпки (по крайней мере, там было сухо и не воняло) и села на них, прижав к себе колени. Она в самом деле сейчас обменяла пиратский медальон и свою жизнь на спасение родного города. Понимание того, что в этой ситуации она беспомощна и беззащитна, опустошало её. Никакой благородный спаситель не примчится вызволять ее из пиратских лап, и одному только богу ведомо, что эти пиратские лапы с ней сделают.       Ожидание своей участи затягивалось. Казалось, что в общей суматохе все забыли о ней, и девушка, устав вздрагивать от каждого шага за дверью, начала клевать носом. Ирэн тряхнула головой — уснуть здесь было бы смертельной глупостью. Хотя что она сможет изменить, даже будучи в сознании?       В замочной скважине щелкнул ключ, в каюту ввалились двое пиратов. Их лица трудно было различить в полумраке: одного выделяла клочковатая бородёнка, второго немалый рост. Бородач принёс с собой дамское платье и кинул его пленнице — она поймала.       — Надень это и пойдёшь с нами к капитану. Он зовёт тебя на ужин. — Его хитрый голос не сулил Ирэн ничего хорошего.       «Сам надевай», — подумала она, а вслух ответила: — Никуда я не пойду.       Здоровяк осклабился, будто лишь этих слов и ждал.       — Капитан сказал, если откажешься, будешь есть в трюме. Голой. С матросней.       По довольному тону ясно было, что он очень ждал этого представления. Ирэн поморщилась, сжала в пальцах платье, боясь, что отберут. Даже в ночной рубашке она ощущала на себе их сальные взгляды.       — Выйдите отсюда, я оденусь.       Платье пахло пылью и морской солью, было тяжелым, но сухим и тёплым, и Ирэн старалась не думать о том, что обновка могла ей достаться в наследство от прошлой пленницы. Под смешки и улюлюканье её впихнули в каюту капитана и закрыли дверь за спиной. Знаменитый Айтварас Жалтис, мародёр и убийца, с интересом наблюдал за ней, мнущейся на пороге каюты. Он был молод, даже слишком молод для своей должности и своей славы, и на фоне остальной команды внешне выгодно выделялся. Если бы его угрожающий вид не пугал Ирэн до трясущихся коленей, она бы сочла его красавцем.       — Присаживайтесь и угощайтесь, — капитан галантно улыбнулся и кивком указал ей на место напротив себя за столом. Ирэн не решилась перечить тяжелому взгляду пирата. Она села, с недоверием глядя на столовые приборы перед собой и изжаренную утку в яблоках. Живот сжался в голодном спазме, хорошо не заурчал.       — Если бы я хотел вас убить в эту ночь, то уж точно не стал бы портить еду отравой, — Айтварас усмехнулся, — не хотите же вы заморить себя голодом?       — Я считала, на кораблях едят одну только солонину с галетами, — Ирэн взяла вилку и нож, осторожно отрезала кусок мяса и принюхалась к нему — вроде свежее. Решившись, она откусила немного и едва не зажмурилась от удовольствия.       Капитан явно был доволен.       — Здесь можно забыть о манерах, миледи, — он одобрительно кивнул, и девушка бросила приборы, разрывая мясо руками. Голод напал зверский, только и успевала запивать все вином, чтоб не подавиться. Айтварас вертел в руках яблоко и наблюдал.       — Зачем я вам? — наконец спросила Ирэн, вытирая губы салфеткой. — Я отдала вам медальон, почему вы не могли отпустить меня домой?       — А ты знаешь, что отдала нам? — Судя по её лицу, она понятия не имела. — Ацтекское золото. Три года назад мы отыскали и разграбили склеп, где оно лежало много десятилетий. Тогда это показалось нам улыбкой Фортуны! Мы, конечно же, вынесли всё до последней монеты и сразу принялись тратить: бордели, выпивка, столы ломились от еды…       Капитан потёр пальцем зелёный бок яблока, взгляд его стал отрешенным и тоскливым.       — Но вскоре ром перестал кружить голову, а от еды остался лишь привкус тлена во рту, — он поднялся, проходясь вдоль стола навстречу Ирэн и заставляя её напрячься, — и даже все блудницы мира не могут унять могильный холод, объявший нас. Алчность привела нас в тот проклятый склеп, мисси, и за алчность мы несём это наказание. И будем его нести, пока не вернём все золото до последней монеты и не заплатим кровавую дань, — он остановился подле неё, облокотившись спиной на стол и глядя куда-то в пустоту перед собой. Воспользовавшись этим, Ирэн незаметно протянула руку и накрыла ей рукоять столового ножа. Последние слова капитана донеслись до неё в полном своём смысле.       — Вы не отпустите меня.       — Нет смысла убивать вас, — лёгкая улыбка в её сторону, — так рано.       Ирэн с силой отпихнула тяжелый стул назад, опрокинув его на пол и перескакивая через ножки прочь от Айтвараса; тот лишь неторопливо сдвинулся с места вслед за ней. Девушка пятилась назад, пряча в рукаве нож и лихорадочно придумывая путь к отступлению. Если её не растерзают пираты, если она сможет вырваться из этой каюты и проскочить мимо команды, если перемахнет через борт и не утонет в море, если…       Она почувствовала спиной холодную стену, в шаге перед ней стоял капитан Жалтис, явно ожидая дальнейших ее действий. Когда он занёс ногу для последнего шага, Ирэн с отчаянным криком всадила столовый нож в ту область грудины, где должно было быть сердце. На миг девушка замерла в ужасе перед содеянным, пока пират удивленно смотрел на торчащую из него рукоять ножа. А потом он вытащил из раны окровавленное лезвие, с любопытством демонстрируя его Ирэн.       — Убили. А что дальше делать будете?       Она завопила, со всех сил отталкивая капитана и убегая прочь к дверям, молясь, чтобы они не были заперты. Мольбы её были услышаны, и от резкого рывка створки распахнулись. Широко распахнутыми глазами Ирэн смотрела перед собой на снующих по кораблю скелетов. Чей-то череп обернулся к ней, и она проглотила свой вопль при взгляде в пустые глазницы. За спиной слышались приближающиеся шаги капитана, впереди — орава пиратских скелетов, и Ирэн, трясущаяся в панике, кинулась куда-то вбок, к правому борту, запрыгнула на бочку, судорожно подхватывая юбки, оказалась на самом краю, посмотрела вниз, в темную бездну, и назад, на бегущих к ней мертвецов… задержала дыхание и спрыгнула в воду. ***       Ирэн проснулась с коротким вскриком, бешено выпучила глаза, ощущая выступившую испарину на лице. Она тяжело дышала, перед глазами на секунду было темно, как в море ночью, но постепенно зрение вернулось к ней в полумраке наступающего утра. Айт, естественно, услышал её пробуждение; он оглянулся через плечо ещё сонным взглядом, заметил состояние ведьмы и тут же повернулся к ней. Его ладонь погладила её по голове, вытерла пот со лба, пока Ирэн пыталась успокоить дыхание.       — Кошмар приснился? — спросил он хриплым и тихим голосом. Ведьма испуганно закивала, и Айт не смог сдержать улыбку, пряча ее в своих объятиях. — Что снилось?       — Как будто на корабле одни мертвецы, и вы хотите принести меня в жертву вместе с золотом ацтеков, чтобы снять с себя проклятие, — Ирэн уткнулась лбом в его шею. Теперь, когда она произносила это вслух, кошмар казался таким нелепым.       — Звучит захватывающе, — вдохновлённо усмехнулся Айт. — Но думаю, в нашей жизни и без проклятий ацтеков хватает проблем и магии. Да и я пока что не мертвец, к всеобщему сожалению.       — Не говори так, — укорила его ведьма, отодвигая пальцами ворот его рубашки. Там, куда в своем сне она вогнала нож, была лишь шершавая бледная кожа без всяких ранений. Со вздохом облегчения Ирэн опустила руки под его рубашку, обняла и погладила спину, чуть помедлила, наслаждаясь теплом, и спросила: — Ты что-то чувствуешь сейчас?       — Что если ты продолжишь меня гладить, то мы с тобой уже не уснём, — честно признался он, и девушка рассмеялась. Айт уж точно был живее всех живых и точно убивать её не планировал. Пройдёт ещё пару часов, все проснутся и примутся за работу, и она займётся своим делом — будет лечить этих пиратов, немытых и небритых, но живых. И никто из них ей зла не сделает, не запрет и ради золота не прирежет.       Дурной сон растаял, не оставив воспоминания.