Капли синей акварели

Мазок за мазком, на плотном листе бумаги засверкали синие глаза. Они с неведомой любовью смотрели на художника, который мельком улыбался, чувствуя трепет влюблённости в сердце. Как же давно не было этого парящего, сладкого чувства, и как хотелось испытать его вновь. Стоило только положить на стол кисть, в комнату шумно забарабанили, и Атлант недовольно зарычал, поднимая голову. Дэниэль, накрыв нарисованный за утро портрет Эйдена коробкой, погладил пса и открыл дверь. Оливер выглядел потрепанно, уже давно он не брился, от чего некогда красивые черты лица покрылись безобразной щитиной, волосы были сальные и взъерошены. Взгляд тяжёлый, заплывший. - Свари мне кофе, живо! - рявкнул он, от чего омега вздрогнул, а сам Оливер ушёл и хлопнул дверью ванной комнаты. Дэниэль, закрыв рычащего пса в комнате, пошёл на кухню и поставил кофе вариться, а сам нарезал себе несколько бутербродов и налил холодного, топлёного молока. Более менее приведя себя в человеческий вид, Оливер пришёл на кухню и сел за стол. - Что за дрянь ты сварил?! - выкрикнул альфа, смахивая чашку с горячим кофе со стола, ошпарив не успевшего отскочить омегу. - Я... Я просто... Я как всегда... - Дэниэль растерялся окончательно. Да, Оливер постоянно ругал еду, которую готовил омега, но он никогда не позволял себе таких действий. - Ты да, ты как всегда криворукая скотина! - альфа толкнул омегу, схватил его за волосы и стал тыкать лицом в разлитую лужу. - Ты ни черта не умеешь! Ты бесполезная тварь! Заливаясь слезами, Дэниэль не выдержал, последняя струна терпения лопнула и он громко в сердцах закричал: - Так выгони меня! Уж лучше сдохнуть, чем жить с таким, как ты! Ошарашенный такой дерзостью любимой жертвы, альфа отшвырнул его в сторону, в глазах заплясали языки пламени: - Что ты посмел вякнуть? Ты, букашка, посмел что-то мне сказать? Он надвигался на сидящего на полу омеге, сердце которого билось в неистовом ритме, заглушая его всхлипы, грудь вздымалась, воздуха не хватало, тело била дрожь, по щекам текли слезы, но в глазах вместо страха читалось ненависть. Самая настоящая, ярая ненависть к этом человеку. Хотелось вцепился ему в горло и разорвать на мелкие кусочки, причинить такую же боль, как он причиняет ему. Заставить страдать и молить о помощи. - Дай мне уйти, навсегда, - прошипел омега и тут же получил удар по лицу. Алая кровь брызнула из носа, в глазах на мгновенье потемнело, а когда все пришло в норму, он услышал лай Атланта и как его когти скребут дверь. - Ты никогда отсюда не уйдёшь, ясно тебе?! - Оливер вновь ударил омегу, в этот раз по животу, заставив того закричать от боли и свалится на пол, скручиваясь калачиком. - Я завёл тебя для того, что бы ты удовлетворил мои потребности! Это твоё место в жизни, ясно тебе?! - он вновь пнул омегу. - Нет, - прохрипел омега, по уголку алых губ потекла тонкая алая струйка крови. - Что ты сказал?! - подняв голову омеги за волосы, он посмотрел в измученные глаза, - Ну, повтори, скотина?! Дэниэль молчал, сил говорить не было. Он лишь с отвращением смотрел в жестокие глаза. Что-то щелкнуло в мозгу и он плюнул ему в лицо. Вновь последовал удар, на этот раз Оливер откинул его голову, и она ударилась о стену. - Ты моя личная игрушка! - зашипел после долгой брани Оливер, стаскивая одежду с омеги и сжимая в кулаке со всей силы уже обмякшие руки Дэни. Грубый толчок, за ним следующий заставили охрипшим голосом молить о помощи, кого-нибудь. Сейчас совсем не важно, кто его спасёт. И помощь пришла. Атлант разодрал дверь, выбрался из комнаты и вцепился мёртвой хваткой в плечо Оливера, повалив того на пол. Он страшно рычал, дергая дорогую ткань костюма. Огромные лапы прижимали альфу к полу. Сквозь адский рык пса можно было разобрать крики альфы. Он не мог справится с огромной собакой. - Атлант... - вдруг прохрипел омега, и пёс остановился. Лапой он ударил по лицу альфы, оставляя ему уродливый шрам, и в один прыжок оказался возле омеги. - Я тебя уничтожу, псина! - вставая, крикнул Оливер. Звонкий лай вновь разнесся по дому, заставляя Оливера испуганно задрожать. - Вам от меня никуда не деться! - зажима кровоточащую рану на лице, альфа ушёл из дома. Гнев пса мгновенно сменился на страх, он громко заскулил, поднимая голову омеги своим носом. - Ты был молодцом... - улыбнулся ему омега, потрепав стоячие уши. - Беги домой, иначе он что-то сделает... - омега закашлялся, забрызгивая некогда белый пол каплями алой крови. Атлант лизал круглое личико, убирая кровь. А Дэни медленно закрывал глаза, он чувствовал, что силы оставляют его, жизнь медленно покидает хрупкое тело. Атлант убежал, а через секунду принёс мобильный Дэниэля, носом двигая его омеге. Оставляя красные разводы на экране, он набрал номер Райдера и на весёлое -"Ой, Дэни! Доброе утро!" - еле-еле прохрипел свой адрес. Он не надеялся что Райдер его поймёт, не думал что пришлёт помощь или придёт сам. Кому он нужен? Теперь омега твёрдо понимал, что он совершенно один, никому до него нет дела. Так он и оставит эту жизнь, лёжа на холодном кафельном полу, в луже своей крови. Ноги холодели, тело слабло. Глаза закрывались, а Дэниэль боялся, что больше никогда их не откроет, не увидит Эйдена, не услышит его голоса. Как же хотелось сказать ему три простых и банальных слова, хотелось по-человечески с ним попрощаться. Атлант ещё долго лежал, согревая омегу, лизал его лицо и громко скулил и, кажется, их синих глаз катились скупые собачьи слезы. Если бы он был человеком, то обязательно бы извинился за то, что не смог вовремя прийти на помощь, что долго возился с дверью. Пальцы, сжимающие тёмную шерсть ослабли, дыхание стало слабым, и Атлант громко и горько завыл. Этот траурный вой моментом разнесся по окрестностям, вселяя в сердца и души людей страх и тоску. Прошло несколько минут, и вокруг дома была собрана огромная толпа зевак, визжали сирены, люди бегали, пёс продолжал выть, пока омега с разноцветными глазами не прижался к нему, роняя горячие слезы в жёсткую шерсть.