Исключение

      — Это было потрясающее выступление! — с искренним восхищением в глазах произнес Джокер, встречая в закулисье своих товарищей. Он последним завершил представление и, оставив свои пламенные речи публике, эффектно испарился с арены цирка под бурные аплодисменты.       — Да, сегодня Бэтти была в великолепном настроении, мне было легко с ней справляться, — поддержала Бист, бросая довольный взгляд на Джокера.       — Эй, а вы видели, что Джамбо учудил? Вот ведь, я уж было подумал, что он спалит своим огнем ряд зрителей, — подхватил Даггер, энергично крутя в руках свои ножи для метания.       — Но лучше так не увлекаться, иначе наш цирк оберет себе проблем, — отозвалась Долл, поправляя выбившиеся из ее парика белые цветы.       — Да ладно вам, — отмахнулся Даггер. — Зато было очень эффектно. И публику Джамбо ничуть не напугал, — после этих слов парень ткнул локтем в бок громадному огнедышащему циркачу. — Кстати, а ведь людей было так много.       — Согласен, — кивнул Джокер, растягивая уголки губ в свойственной для него лукавой улыбке. — Давайте все отметим этот успех? Пусть последующие наши выступления будут лучше всех предыдущих.       — Да! — хором поддержали его товарищи голосами, полными довольства.       Задумчивые глаза Снейка следили за всем происходящим, а на его бледном лице не отразилось ни единой эмоции. Он искренне не понимал, как Джокер мог так располагать к себе окружавших его людей, как он мог так успешно покорять сердца зрителей и друзей? Несмотря на то, что работа укротителя змей была всегда на высоте, ему не удавалось, подобно Джокеру, становиться любимцем публики. В застенчивости ли было дело? Но ее Снейк привык прятать, когда выступал на арене, исполняя великолепнейшие танцы со змеями. Он не противился множеству взглядов, направленных на его обнаженную необычную кожу, что была скрыта только в районе бедер. И в этом заключалась какая-то своеобразная часть шоу. Доля грима и чешуйки на теле Снейка делали этого парня поистине необычным цирковым артистом. «Невероятный человек-змея…» — такими словами Джокер представлял его всей публике. И, кажется, будто только во время подобных выступлений лидер цирка обращал на него свое отрепетированное, как и все его фокусы, внимание. И под влиянием Джокера зал поддерживал Снейка. Но змееуст не помнил, чтобы Джокер когда-либо придавал ему значение вне сцены, да и с ним он в целом обходился холоднее, нежели с остальными ребятами из основного состава особенно после выступлений. Один раз Джокер даже назвал его исключением, и змееуст вполне себе соглашался с этим.       И сегодня, по завершении успешного выступления, Снейка по-прежнему не взяли во внимание. Ему также хотелось отпраздновать успех с основным составом, но его замкнутость и необщительность не позволили бы ему чувствовать себя в своей тарелке, а портить веселое мероприятие змееусту совершенно не хотелось. Оттого, решив долго не задерживаться с членами труппы, парень поспешил к себе в палатку, ощущая приятную усталость в теле. Войдя внутрь, Снейк ласково пригладил Эмили, что вилась вокруг его шеи, выбившись из сил после выступления. Где-то на плече разместился Гёте, все еще шипя и предлагая заклинателю змей отдохнуть. Парень перенес своих змей в клетки, что по обыкновению он никогда не запирал, поскольку не стремился держать в неволе своих чешуйчатых «друзей», пусть это и вызывало массу недовольства среди членов труппы.       — Снейк, ты в палатке? — прозвучал знакомый голос. — Я вхожу, — после предупреждения появилась фигура Джокера, которого заклинатель змей не ожидал увидеть. Снейк приподнялся с места и окинул лицо циркача удивленным взглядом. Он был побежден фиалковыми глазами Джокера, что остановились на нем с тем неопределенным выражением приглушенного интереса и равнодушия, что стесняло и отталкивало чувствительную душу Снейка.       — Что произошло? — задал вопрос Снейк, нарушив молчание и переводя шипение одной из своей змеи на доступный Джокеру язык. — Спросил Уаильд.       — Да ничего серьезного, поговорить с тобой хотел, — ответил Джокер, окинув интересующимся взглядом клетки со змеями Снейка.       — Начинай, сказал Оскар, — проговорил Снейк тихим тоном, осознавая, что вошедший член труппы был охвачен вниманием всех его змей.       — Нет, не с твоими змеями, а с тобой, — почти серьезным тоном пояснил Джокер и, обвив костлявыми пальцами запястье Снейка, поспешил вывести его из палатки, словно сторонился его змей. Снейк же, не протестуя, направился вслед за Джокером, совершенно не понимая, что подтолкнуло лидера цирка явиться к нему. Вслед за Снейком метнулась Эмили и, доползая до ноги заклинателя, прошипела то, что было понятно лишь змееусту. Тот лишь коротко кивнул в сторону палатки и змея, повинуясь хозяину, поползла обратно.       — Чем же ты недоволен? — спросил Снейк, чувствуя, как после заданного вопроса пальцы чужой протезированной руки только сильнее сжали его запястье.       — Тобой, Снейк, — ответил Джокер, останавливаясь поодаль от палаток основного состава.       Золотистые глаза Снейка направились на Джокера, застыв в немом вопросе. Что-то в его словах, а тем более в его манере привело парня в замешательство. Он смотрел на Джокера в молчании, удрученный и несколько ошеломленный. Что же он сделал не так? Ведь на арене Снейк выкладывался на полную, выполняя свою работу с той же безупречностью, с какой ножи Даггера попадали в яблочко.       — Это будет звучать немного эгоистично, но я не хочу, чтобы ты старался так же, как остальные ребята, — начал Джокер, уводя взгляд куда-то в сторону, точно стыдился смотреть в лицо Снейка. — Твоя программа отличается от остальных.       Снейк опустил глаза, догадываясь, к чему клонит Джокер. Подагрический укол пронзил тело змееуста, когда тот мысленно нашел для себя ответ в словах жонглера. Да, возможно он хотел исключить заклинателя змей из основного состава и подобрать на его место кого-то другого.       — Я испортил сегодняшнее выступление? — тихим тоном спросил парень, как в тумане вспоминая сегодняшний свой танец со змеями.       — Не в этом дело… — голос Джокера смягчился и стал на тон тише. — После твоего номера мне сложней дается вести остальную часть программы. Ведь на тебя смотрят...       — А разве так не должно быть? — спросил Снейк, над которым взяло верх великолепное хладнокровие, хоть слова Джокера и поселили в нем какое-то странное волнение.       — Должно… — выдохнул Джокер и улыбнулся. — Конечно, так и должно быть. Мы ведь циркачи, артисты и профессионалы своего дела.       — В чем тогда причина? — спросил Снейк, замечая ласковую улыбку на лице жонглера.       — Я не могу радоваться за твои успехи в этом шоу так же, как за успехи других ребят, ведь ты совсем не такой, как они, — почти сквозь зубы проговорил Джокер, сжимая запястье змееуста, что был изумлен поведением лидера труппы. — Ты один из талантливейших циркачей, Снейк и я не стремлюсь затмить тебя другими, но твои танцы со змеями… Любого заставят голову потерять.       Снейк поднял глаза, осознавая, что продолжать этот разговор рискованно, пока Джокер пребывал в этом лихорадочном и противоречивом чувстве духа. А между тем в голове Снейка царил хаос, что делился между неоправданной гордостью и неким сочувствием к жонглеру. Свободная и теплая рука Джокера коснулась Снейка, лишая парня остатка его самообладания. Заклинатель змей поднял голову и взглянул на жонглера: в его глазах светилось столько любви, сколько негодования, а вид его красоты, преклонившейся перед ним, порвал все узы самообладания. Джокер поцеловал его в губы долгим страстным поцелуем, который, как казалось его возбужденному воображению, соединял воедино их существа. Снейк мог бы выскользнуть из объятий Джокера и оттолкнуть его, но охватившая его дрожь выражала ту меланхолию глубоких и страстных желаний, которых Джокер мог и понять и определить в этом поцелуе. Он был влюблен в Снейка и с горечью переживал его выступления, негодуя и злясь на самого себя всякий раз, когда встречал похабный блеск в глазах зрителей. «А разве так не должно быть?» — не так давно спросил Снейк. И Джокер соврал ему, утаив все свои чувства, что очередной раз разыгрались в нем со странным смешением ревности. Он лихорадочно испытывал их всякий раз, когда полуобнаженный Снейк выходил на арену цирка. И Снейк, кажется, только сейчас осознал, что означало быть исключением для Джокера из всей огромной труппы. Змееуст прикрыл глаза, поддаваясь прикосновениям мягких улыбчивых губ, признаваясь себе в том, что и его сердце давно было покорено Джокером. Голос его, конечно, заряжал уверенностью на сцене, однако Снейк ни за что не подумал бы, что губы могут вызвать столько ответных чувств. И гораздо больше наяву, чем в воображении змееуста.       — Джокер! Джокер! Ну ты куда делся-то? — послышались вдали голоса товарищей, что искали своего лидера среди палаток.       Прервав поцелуй, Снейк поднял на жонглера глаза, потемневшие от чувств. Из его приоткрытых губ, что не насладились поцелуем, вырвался тихий вздох, что тут же растворился в его сожалеющем тоне.       — Тебя там ищут, — проговорил заклинатель змей, отвлекая от себя внимание Джокера.       — Слышу, — ответил жонглёр и, разомкнув костлявые пальцы, коснулся холодной ладони Снейка.       — А вот ты где! — послышался звонкий голос Даггера.       — О, еще и Снейк с тобой… — добавила Долл, скромно улыбнувшись.       — Да-да! Допустим, нашли меня, но неужели вы думали, что я не притащу его к нам? Пойдемте скорее праздновать! — задорная улыбка коснулась его губ, заразительно передаваясь на лица товарищей, что, приобняв змееуста и Джокера с боков, энергично повели парней в одну из палаток, где намечалось торжество. Снейк же только скромно опустил глаза, сжимая левую руку жонглера, что согревала его приятным теплом, не похожим ни на что другое.