Своя сторона

      Всё было готово. По крайней мере, отец Уильям надеялся, что это именно так. Он несколько сомневался в начертании двух, самых мелких символов… Но, пожалуй, если он в чём-то и ошибся, то не слишком сильно.       Он изо всех сил старался не думать о том, что такая ошибка может стать причиной того, что вместо нужного демона – Кроули, ещё раз сверился он с текстом пророчества – в круге появится кто-нибудь совершенно другой… и наверняка очень, очень разозлённый. Впрочем… Даже если он нигде не ошибся, демон всё равно наверняка будет далеко не в радужном настроении. Если, конечно, он правильно догадывается, что странное пресмыкающееся имя принадлежит этому странному рыжему демону со змеиными глазами. Потому что пастор, как ни старался, не нашёл в тексте ни единого упоминания того, что должен вызвать из Ада ещё и некоего ангела. Он вообще сомневался, что подобная практика возможна. И что сделает демон, если его кто-то выдернет обратно на землю в самый разгар попыток спасения упомянутого ангела… О-о-о, Уильяму очень не хотелось это узнать.       Впрочем, выбора у него всё равно нет. Точнее, он, выбор этот, уже сделан. Два часа назад… а может, тридцать лет назад? Или больше? Сколько времени прошло с того их разговора? Он успел забыть о споре, о данном по слабости душевной обещании, почти успел забыть о самом ехидном насмешнике, вытребовавшем у него это самое обещание… Как выяснилось, только почти.       Пастор невольно передёрнул плечами. Он очень надеялся, что поступает правильно. Что старинная книга, говорившая о нём, о странном демоне с жёлтыми глазами, о всём, что произошло этим вечером – говорившая так, словно неведомый автор видел всё своими глазами – была именно тем, за что он её принял. Знаком Божьим, а не дьявольским искусом.       - Господь, Пастырь мой, избави меня от козней Лукавого… - пробормотал себе под нос священник, устало кладя на непонятно зачем притащенную демоном корзину пустой маркер. Он очень хотел верить, что не погубит свою душу, обратившись к сатанинскому заклинанию. Очень.       Почти не осознавая, что делает, он поднял дрожащую руку и привычно перекрестился. Замер, запоздало понимая, насколько дико выглядит всё то, что он делает сейчас… Всё то, что он собирается сделать. И, тяжело вздохнув, склонился над пожелтевшей от времени страницей, подслеповато вчитываясь в слова латыни.       Это будет посложнее экзорцизма. Который, к слову, для него, человека глубоко верующего, но бесконечно далёкого от традиций ортодоксального католицизма, сам по себе был достаточно сложным. Знал бы брат Гельмут, для чего пригодится его старому другу этот средневековый, прежде казавшийся Уильяму дремучим суеверием, ритуал…       Пастор нервно усмехнулся, с грустью вспоминая давно почившего приятеля и его извечные, не слишком-то, пожалуй, приличествующие смиренному монаху, затеи. Что ж, если сегодня он совершил правильный выбор, вскоре он сможет обнять этого невыносимого бенедиктинца. И рассказать ему о том, чем закончился их глупый, смешной и почти неприличный спор о Святой Инквизиции…       Кривая усмешка стала теплее. За тридцать лет Уильям почти забыл, как сильно он соскучился по своему приятелю-сопернику.       - Да, старый лис… - пробормотал он себе под нос, - Тебе наверняка понравилось бы то, что я вытворяю сейчас… Прости мне, Господи, грех мой, если в гордыне своей принял я за слово Твоё козни дьявольские…       Старый пастор опустил веки, устало переводя дыхание. Не глядя подтянул себе коробку со свечами. Отодвинул в сторону тяжёлые садовые ножницы, на освящение которых (зачем, Господи?! Почему ножницы, не игла, не лопата или автомобильная покрышка?!) потратил добрых сорок минут бесценного, как он подозревал, времени. И аккуратно, сверяясь с рисунком, принялся расставлять свечи в углах пентаграммы. Не глядя нашарил в той же коробке зажигалку.       Помедлил, не решаясь приступить к завершающему шагу пугающего его до дрожи ритуала. А потом вновь, в последний миг вдруг испугавшись, что забыл зубодробительный текст, поспешно склонился над книгой, беззвучно повторяя губами слова латыни.       Даже себе самому он не решался до конца признаться, что всеми правдами и неправдами старается оттянуть то, что должен был сейчас совершить.       И очень, очень надеялся, что принял правильное решение. ***       Путь по Третьему Кругу Ада, определённо, должен был занять в рейтинге личных кошмаров Азирафаэля особое место. Если всего полчаса назад ему казалось, что их движение удручающее медленное, то сейчас он мог бы возразить сам себе. Если сравнивать, то их бегство от растаявшего убежища было лёгким и стремительным полётом, почти не сложным и совершаемым в ритме невесомого вальса. Если сравнивать… О, даже движение ползком под ливнем пуль по сравнению с тем, что приходилось им совершать сейчас, было необременительной прогулкой.       Кроули шатало так, что их движение больше напоминало перемещение проткнутого иглой воздушного шарика. Он почти всем весом висел на плече Азирафаэля, невпопад перебирая ногами, и ангел не был уверен, какую часть времени он был хотя бы в частичном сознании. Голова демона бессильно свисала на грудь; лишь изредка он вскидывал её, должно быть, на краткий миг вырываясь из своего полубеспамятного состояния. Меч, который Кроули продолжал упрямо тащить за собой, болтался в его безвольной руке, то и дело задевая за стены или со скрежетом прочерчивая извилистую линию в покрывающей пол пыли. Несколько раз клинок выскальзывал из слабеющих пальцев, и тогда Азирафаэль беспомощно замирал, чувствуя, как обрывается всё внутри и уже почти видя, как врываются в коридор услышавшие грохот демоны. Но нет. Чудом или везением, но пока что их никто не заметил.       Ангелы, в отличие от людей, не страдают суевериями. Азирафаэль в этом ничем не отличался от своих сородичей. Но в тот день он, пожалуй, убедился в некоторой правоте недолговечных и вынужденных во всём искать каверзы судьбы смертных. Не успел он порадоваться тому, что очередное падение чёртова меча на пол не привлекло сюда всех демонов Третьего Круга, как в нескольких шагах впереди раздался странный шум. А миг спустя часть стены с тихим хлопком исчезла, и из неровного округлого отверстия один за другим выпрыгнули двое похожих, как близнецы, демонов.       Повисла потрясённая тишина. Встреча явно оказалась неожиданностью для обеих сторон. Азирафаэль только беспомощно застыл, распахнув глаза и в ужасе вцепляясь крепче в пояс то и дело норовящего упасть Кроули. Замерли и демоны. Их внезапное столкновение с двумя чужаками потрясло, похоже, не меньше.       Азирафаэль оцепенел лишь на миг. Он был мирным книготорговцем, любителем пирожных и какао, но всё-таки, когда-то… давно… Словом, он потратил лишь секунду на то, чтобы вынырнуть из ступора. И ещё секунду – на судорожные попытки найти выход.       А миг спустя Кроули, удивлённый остановкой, слабо шевельнулся в его руках и медленно, моргая, заторможенно поднял голову. И замершее было в недоумении время рванулось вскачь, обрушиваясь на ошеломлённых непреднамеренным контактом противников яростным визгом и грохотом вдруг столкнувшихся клинков.       Ангел только ахнул в ужасе, когда Кроули, с непонятно откуда взявшимися силами, вдруг рванулся вперёд, поднимая свой слабо полыхнувший алым меч. Пальцы Азирафаэля беспрепятственно соскользнули с пояса его джинсов, за который так удобно было держать полуобморочного демона. Сам же Кроули уже был впереди, и один из демонов, более трусливый (или просто более умный) с паническим визгом отпрянул, мгновенно разворачиваясь и ныряя обратно в лаз. Второй…       Второй был смелее. Или просто ещё не знал, как опасны израненные, уже почти мёртвые змеи, если ради забавы ткнуть их палкой. Отчаянный вопль и резкий запах серы дал Азирафаэлю понять, что ещё один демон навсегда превратился в пепел. Он не успел даже шагнуть вперёд, на помощь другу.       А теперь помощь была уже не нужна. Кроули ещё несколько секунд стоял, шатаясь и дико, обморочно оглядываясь, словно не в силах поверить, что все враги кончились. Потом пальцы его бессильно разжались. Меч, на лету остывая, со звоном покатился по камням. Колени Кроули подломились, и демон медленно повалился на пол. Вздрогнул, слабо застонав… и остался лежать неподвижным.       И Азирафаэль, успевший было облегчённо выдохнуть, ощутил, как внутренности превращаются в ледяной ком. Он на деревянных ногах шагнул вперёд.       - Кроули! О, мой Бог… Прошу, только не это!..       Он рухнул на колени, в ужасе протягивая руки к смертельно бледному демону. Дрожащие пальцы замерли на миг, словно не решаясь прикоснуться. Прижались к шее, нащупывая пульс. Задержались.       Ангел облегчённо всхлипнул и, трясущейся рукой стерев невольные слёзы, бережно потряс демона за плечи.       - Кроули? Кроули, ты слышишь меня? Открой глаза.       Азирафаэль не был уверен, что Кроули в состоянии это сделать. Но слепящая паника была сильнее. Спустя несколько секунд, в течение которых Кроули безвольно висел в его дрожащих руках, он наконец шевельнулся. Слабо вздрогнул, приходя в сознание, вздохнул судорожно, со сдавленным вскриком, болезненно скривился:       - А-ангел?.. – измученно простонал он. Азирафаэль закусил губу. Смотреть на едва живого, явно испытывающего страдания друга было невыносимо.       И, что гораздо хуже, он не мог сейчас позволить Кроули отдыхать. Их обнаружили. Теперь счёт пойдёт на секунды. Он всхлипнул, в глубине души ненавидя себя за то, что собирался сделать.       - Кроули, ты можешь встать? Дорогой, прошу тебя, пойдём! Нам нужно спешить! Ну же, не засыпай, пожалуйста!       Кроули со стоном закрыл глаза. Ангел в панике оглянулся, глаза его суматошно шарили по грязным стенам, словно ища спасительную путеводную нить. Она, к счастью, всё ещё была здесь – тускло мерцала у левого запястья демона, исчезая в сумраке коридора извилистой подрагивающей струйкой. На миг он задумался, сможет ли он дотащить Кроули, если тот сейчас отключится? Ангелы, если подумать, намного сильнее людей физически. Но…       Он безнадёжно застонал. И, закусив губу, вновь слабо затряс его за плечи, пытаясь вырвать из забытья.       - О, дорогой мой, пожалуйста, сейчас не время сдаваться! – взмолился он. Потом, видя, что Кроули не реагирует, с обиженным всхлипом поднялся на одно колено, поднатужился, приподнимая демона и пытаясь закинуть его безвольную руку себе за плечи. Встал. Тут же покачнулся, чуть не упав вместе с тряпкой висящем Кроули. И чуть не взвыл от затапливающего его отчаяния.       - Кроули, да чёрт же тебя побери, очнись!       Он осёкся. А Кроули – о чудо! – наоборот, вздрогнул, мотнул головой, с трудом открывая глаза. Моргнул непонимающе. Умоляющий голос друга (а куда вероятнее – столь редкая для ангела речевая конструкция) казалось, на время придал ему сил. Кусая губы и скуля от боли, он уже сам вцепился в плечо Азирафаэля и упрямо начал подниматься на подламывающиеся ноги. Встал, пошатнувшись. Но без дополнительных слов было видно, что держится он на одном упрямстве.       Сделал шаг, другой… точнее, их сделал сам Азирафаэль, а Кроули со всей возможной тщательностью через силу перетащил вслед за ним ноги, пытаясь заставить их держать буквально оседающее тело.       Ещё миг спустя его колени подломились, и он со стоном сполз вниз. Охнувший Азирафаэль успел удержать его от падения в последний миг.       И отчётливо понял, что, кажется, всё кончено.       - Кроули… - чуть не плача, прошептал тот.       Демон шевельнулся. Повёл головой, осоловело моргая и отчаянно пытаясь удержаться в сознании. Прижался к его плечу, тяжело хватая воздух воспалёнными губами. На измученном, исковерканном страдальческом оскалом лице застыло непривычное ангелу, яростное, смертельно пугающее его после недавних событий сосредоточение.       - Кроули… - в отчаянии повторил Азирафаэль, не в силах заставить себя вновь потребовать от него встать и идти. Демон мотнул головой. Коротко вздохнул.       - Гадссство… - дрожащим голосом пробормотал он. Всхлипнул – тихо, едва слышно, от чего сердце Азирафаэля мучительно сжалось. А потом криво улыбнулся – или, скорее, оскалился, жутковато обнажая зубы. – Ангел, мне жаль. Дальшшше ты сссам.       Азирафаэль не понял. Нет, это не могло быть то, что он услышал. У него просто бред. Или проблемы со слухом. Могут от демонического ошейника быть такие последствия?       - П…. прости, дорогой, что ты ск… сказал? – запинаясь, пробормотал он.       Кроули устало опустил веки.       - Подёшшшь к порталу сссам. Просссти, не м… могу большшше.       - Что? – Азирафаэль в ужасе отшатнулся, наконец осознав, что не ослышался. Сердце, и без того сжимающееся от страха, дёрнулось, оборвалось и рухнуло куда-то вниз, в желудок или даже ещё ниже. – Нет! Конечно, нет! Мы пойдём вместе, и выберемся, и даже не думай, что я оставлю тебя здесь!       Кроули со стоном уронил голову на его плечо.       - О, чудесссно! Ангел, ради Бо… Ради Са… чёрт тебя побери, Азирафаэль, не будь таким правильным! Просссто сссделай хоть раз, что я прошшшу!       Азирафаэль сдавленно всхлипнул. В горле его клокотало; ему не хватало воздуха, чтобы заговорить.       …Впрочем, он все равно не знал, что отвечать.       - Ты просишь меня бросить умирать лучшего друга, - наконец, сдавленно прошептал он, отчаявшись найти хоть какие-то слова, способные заставить Кроули сделать ещё один рывок. Сказал – и с безумной болью понял, что это – действительно так. Что всё закончилось. Что спустя минуту, две минуты, полчаса он встанет и уйдёт, уйдёт к проклятому спасительному порталу. А Кроули останется здесь. Один.       Если у него хватит мужества, останется только горсть пепла. Но он не был уверен, что сумеет заставить себя… заставить себя сделать это. Азирафаэль захлебнулся беззвучным стоном и рваным жестом прижал безвольное тело демона к груди, словно его уже пытались вырвать из его рук.       Кроули в ответ только криво улыбнулся. Кашлянул, сплёвывая что-то. Азирафаэль с ужасом увидел на его губах красную пену.       - О, не могу поверить… Ты всё-таки ссссказал это, ангел! – он вдруг сдавленно засмеялся прерывистым, плачущим смехом. Бессильно прижался виском к груди Азирафаэля. - Но знаешшшшь, сейчас не время…В смысссле… Тебе правда нужно идти. Не хочу подыхать в компании. Будет сссс… здорово, если я х… хотя бы буду знать, что ты в безопасносссти…       Он виновато улыбнулся. И обессиленно закрыл глаза. Азирафаэль судорожно вздохнул. Губы его тряслись, и ему казалось, что он сейчас просто потеряет сознание. Он не помнил, было ли ему хоть когда-нибудь так плохо. Так… так тоскливо и вымораживающе страшно.       - Нет… - упрямо пробормотал он. Глупость, да. Ужаснейшая глупость. Но… Он крепче стиснул зубы. – Нет… Нет, Кроули, пожалуйста… Так нельзя! Я…       И вдруг, сообразив, что должен говорить, заговорил быстрее, с исступлённой убеждённостью спеша сказать всё, пока Кроули вновь не потерял сознание:       - Я не пойду никуда без тебя, Кроули! Мы ведь договорились! Если ты решил сдаться, то я не буду больше мучить тебя и заставлять идти. О, Боже, я… Кроули, я обещал, я у… я помогу тебе уйти. Но к порталу не пойду, даже и не проси!       Он с усилием перевёл дыхание. Как же это было тяжело…       Тяжело и страшно.       Но, кажется, всё-таки не так страшно, как идея бросить Кроули здесь. Сейчас, когда он нашёл хоть какой-то выход и решился… почти решился… сейчас вдруг стало немного легче. Спокойнее на душе. Он перевёл дыхание, видя, как почти провалившийся в беспамятство Кроули с трудом, осоловело хлопая ресницами, поднимает голову. Он через силу улыбнулся ему. Виновато пожал плечами.       - Я… мне нужно будет как-то сделать это с собой… Ну, ты понимаешь. Ты, наверное, не справишься сейчас с мечом. Я думаю, что мог бы сделать это сам, вряд ли это будет слишком сложно. Только придумаю, чем обернуть рукоять. Ах да… Дорогой, ты скажешь мне, где у тебя остатки святой воды? Я бы не хотел лишний раз тревожить тебя… Мне кажется, обыскивать тебя сейчас не самая лучшая…       Кроули, всё это время непонимающе прислушивающийся к его словам, потрясённо вскинул голову. Осознал. На миг Азирафаэль ощутил горькую, почти злую радость. Нет, Кроули может даже не надеяться, что сможет заставить бросить его здесь.       Демон оторопело потряс головой. Повис миг оторопелого молчания, за которое он успел осмотреть своего ангела с ног до головы (разумеется, с той стороны, которую мог увидеть, сидя на полу и прижимаясь головой к его груди). Азирафаэль даже думать не хотел, какое жалкое зрелище должен был он увидеть.       Потом Кроули со стоном уронил голову, вновь прижавшись виском к его плечу. И Азирафаэль почти машинально придержал его ладонью, чувствуя, как демон медленно сползает вниз, буквально вытекая из его объятий.       - Так нечессстно… - беспомощно прошипел Кроули. – Это шшшантаж…       Азирафаэль внутренне улыбнулся. Ему было невесело, нет. Но, кажется, он смог достучаться до измученного и совсем решившего сдаться друга.       - Конечно, мой дорогой, - мягко откликнулся тот, осторожно поглаживая его растрёпанные волосы. – Я обязательно извинюсь перед тобой, если мы выберемся отсюда. Или мы всё-таки будем вынуждены разыграть эту ужасную сцену из «Ромео и Джульетты»?       - Я ненавижу тебя, ангел… - простонал тот вместо ответа. Азирафаэль только улыбнулся в ответ – теперь уже не скрываясь. И, справедливо посчитав слова демона за согласие, бережно подхватил его под мышки, помогая подняться на ноги.