Назови меня Человеком

Шумно выдохнув через нос, парень кладёт руку на крышку чемодана и в который раз оглядывает его содержимое. Вещи внутри чистые, совсем недавно из стирки, выглаженные им самим всего час-полтора назад и аккуратно сложенные в ровные стопки, чтобы чемодан мог закрыться, вмещая в себя при этом и дополнительный багаж, такой как вещи личной гигиены, бельё и прочее, что покрупнее. Обувь же пришлось собрать в отдельную спортивную сумку, иначе просто не помещались все те кроссовки, что у него имелись. Да даже так, несколько пар пришлось оставить. — Телефон, зарядка, кабель. Ноут, зарядка... наушники, зарядка... флешка, документы, копии, паспорта... — неустанно бормотал он себе под нос всё то же уже в который раз, мельтеша невидящими глазами по вещам. Те всё размывались и ускользали от его восприятия, не давая ему сосредоточенно проверить собранное. Щелчок ключа от открывающейся входной двери заставил парня сильно вздрогнуть изнутри, но он не издал ни звука, лишь сильно сжал челюсти, отчего на его лице отчётливо проступили желваки. Рука сжала крышку чемодана и неспешно всё-таки закрыла его, спустя длительное время сборов. В коридоре раздались не особо спешные, но нервные шаги, излишнее шуршание верхней одежды, куртки, на улице, в конце концов, не май месяц и в их штате сейчас достаточно прохладно, даже несмотря на то, что весна уже вступает в свои права. На секунду вся реальность теряется, расплывается, удушающее чувство вновь поднимается вверх по лёгким и сдавливает нагнетающими спазмами горло, а затем... — ..га... Эй, ты в порядке? — тяжёлая рука и родной, напряжённый больше обычного голос приводят парня в чувство. Удушение медленно отступает и он болезненно сглатывает, хмурясь. — Д-да... Да, я... В норме. Ложь. Нет, он не в норме. Совсем. И оба это знают. Наступает неловкая тишина. Ободряющий хлопок по плечу и мужчина, кивая, оставляет свою надежную крепкую ладонь всё там же. — Всё собрал? — делает он попытку завести диалог снова и указывает подбородком на закрытый чемодан. В ответ лишь кивок и прострация, которую парень пытается старательно сморгнуть. Вроде получается. — Приляг, тебе нужно отдохнуть. Вылет через пять часов, я разбужу тебя. В ответ лишь качание головой. Он прикрывает глаза и жмурится до звёзд во тьме, до белых пятен. — Я не могу... — Сможешь. — Пап, я не... — Тайга. — Я не могу... Они меня прямо... прямо... — рука бесконтрольно поднимается к горлу и почти сжимает его, но так и не добирается до места назначения. — Тайга, — голос мужчины звучит грубее в этот раз, но отрезвляюще. — Отец, я не усну. Пожалуйста... — опуская руки на выдохе произносит парень. Умоляюще. Мужчина шумно выдыхает через нос, осматривая лицо своего ребенка. Разбитое не в прямом, но в фигуральном смысле, оно отзывается болью и в его собственном сердце. Сжав плечо напоследок, рука мягко соскальзывает по широкой спине и пропадает с тела спортсмена. — Документы я все оформил, договор об аренде заключил на ближайший год. Как забазируешься, освоишься, оформи местную карту, международными переводами лучше не пользоваться, так мы лишний раз перестрахуемся... — Стой, подожди, что ты имеешь в виду под "освоишься" и-и... всем вот этим?.. — впервые с начала диалога рыжеволосый перевёл на мужчину взгляд, который был уже более осмысленный, соображающий, но от того не менее обеспокоенный всем происходящим. — Ты хочешь сказать, я полечу один? — Ох черт, я, кажется, забегался с этим всем и забыл тебе сказать... — Забыл?! — в негромком, почти осипшем на долю секунды голосе Тайги послышались истерические нотки. — Я не смогу полететь с тобой. Вернее нет, не так, полететь не проблема, но остаться я точно не смогу. Работа у меня здесь и вести её удалённо из другой страны ещё более рискованно чем просто отправить тебя одного... — Да ты шутишь, — парень так и присел на кровать от этой новости, шокированно глядя на отца. Он ведь рассчитывал на его поддержку и присутствие рядом и что теперь? — Тай, послушай, я не могу быть всё время рядом. Но я буду звонить и... ты тоже можешь. Мы будем держать связь, слышишь? Я не брошу тебя, ни в коем случае. Часто, конечно, общаться возможности не будет... — Как и обычно в общем, —скептично замечает Тайга, будто бы даже обиженно, на что мужчина подавляет тяжкий вздох. — Однако, если что-то случится или тебя будет что-то беспокоить, ты всегда можешь мне написать и мы созвонимся. А вообще, мы можем установить «рабочее время» для звонков, в которое я всегда буду для тебя доступен, как тебе такой вариант, м? — он ободряюще улыбается, присев перед сыном на корточки, чтобы заглянуть в его глаза. Такие необычные насыщенно-карие, но в то же время кажется в них плещется цвет алой крови. При игре естественного света обычно они выглядят завораживающе и мужчина всё ещё с удивлением поражается, каждый раз задумываясь о том, от кого же сын унаследовал такой необычный цвет глаз, ведь у него самого они цвета светлой-охры, а у жены тёмного, почти черного цвета... были. Цвет глаз Тайги же можно назвать карим, с натурально красным отливом, почти карминовым, багровым вкраплением. Удивительная генетика. На вопрос Тайга не отвечает и отец принимает это за немое согласие. — В любом случае, постарайся отдохнуть перед вылетом. Я настаиваю. Могу достать снотворное. Иначе ты не будешь спать ещё неделю, я же тебя знаю. Кстати, ты взял его с собой? — Да. Отец всё ещё выжидающе продолжал смотреть на сына, будто бы такой ответ его не удовлетворил. — Кажется, взял. Не уверен... — под взглядом родителя парень слегка стушевался и устремил взгляд на собственные пальцы и ладони, удивительно чистые от недавних мозолей и стёртостей кожи, которые по обычаю присутствовали на руках от ежедневных тренировок. Однако на ощупь они всё ещё грубоваты. — Проверь. Если там всего ничего таблеток, то заедем по пути, купим в аптеке прозапас. В Японии всяко другие, — мужчина скрылся в проёме, уходя вглубь квартиры, а Тайга лишь кивнул куда-то в пространство, всё ещё смотря на свои руки и оглаживая ровные, приятные, но грубоватые ладони. Горло пульсировало фантомной болью и в ней же застрял комок ужаса. Как же хочется просто забыть...