Положение

Это не первое заключение Чимина. Не первый суд и, конечно, не первые десять суток ареста. Такое уже бывало и у всей команды всегда собрана сумка на подобный случай. В сумке сменное постельное белье, лапша быстрого приготовления, полотенце, сменная одежда, книга, мыло, тапочки, зубная щетка и паста. Все самое важное и необходимое. Никогда не знаешь, на сколько тебя могут закрыть. Это заключение прошло хорошо. С ним было еще несколько мужчин, ранее сидевших. В этом плане удобнее, когда есть кто-то опытный - он наводит порядки и делает жизнь максимально комфортной для совместного существования. Звучит забавно, но это так. Однажды Чимина закрыли с парнями, у которых был первый привод в полицию и было странно. Все орали, пытались понять как взаимодействовать и делить спальные места. Но десять суток за пикет - это смешно. Уже потом он узнает, что Джину дали столько же, а потом еще и вычли дни, когда он был в больнице. И вот сейчас его ведут к глухому забору, разделяющему зону свободы от зоны заключения. И по ту сторону слышно шум и переговоры, слышно машины и Пак понимает, что его встречают не только соратники, но еще и журналисты. И альфа. Юнги навещал его несколько раз. Первый был самым странным, потому что альфа пришел сразу после своего заключения, небритый и злой. Даже домой не зашел отдохнуть. Им дали всего десять минут, потому что они не в браке и Чимин не помеченная омега. И все то время Мин спрашивал все ли хорошо и не обижает ли кто-то его. Потом был второй, третий и четвертый раз. И каждый из них младший был молчалив, а все, что его беспокоило, это безопасность омеги. А потом у альфы начался гон и он скорее не приходил, чем приходил. И вот сейчас Пак открывает железную дверь на волю и видит, что людей действительно немало. Он довольно медиен и от этого есть поддержка и встречающие. Но разглядеть всех пришедших не получается, потому что сразу за дверью стоит Юнги. - Привет, - улыбается омега. - Привет. А потом охает, потому что альфа тянет его на себя, заключая в объятия. На улице довольно прохладно и Чимин оказывается прижат к груди младшего, а попутно еще и укутан в его куртку. Чимину приходится немного повозиться, чтобы стало, наконец, удобно и можно было дышать не только воздухом, что попал между курткой и телом альфы. В конечном итоге, он выныривает на воздух, но и это не приносит удобства. - У тебя гон только кончился, - понимает он, когда, наконец, находит удобное положение для лица в изгибе шеи альфы. - Угу. - Черт, - все же решается обнять в ответ. - чувствую тебя даже через блокаторы. Хосок - отличный парень. В один из первых визитов принес ему блокаторы, чтобы отсрочить наступление течки. Пить то, что могло бы ему выдать государство, он не стал ни при каких обстоятельствах. - Ты запугал людей, да? - смеется, забираясь под край футболки и трогая подушечками пальцев поясницу альфы. - Неа, - раздается над ухом и его сжимают крепче. - Сомнительно, - делает глубокий вдох. - Знаешь, они типа друзья и хорошие приятели. Даже журналисты. Хорошие отношения с ними важны. И Чимин отстраняется немного, чтобы посмотреть снизу вверх на младшего и понять, дошло ли до него сказанное. Но видит то, что не ожидал. У Юнги из правого глаза течет слезинка и он жмурится, стараясь это замаскировать. - Эй, - с трудом вытаскивает руку, чтобы погладить младшего по щеке. - Все хорошо. Я на свободе и меня никто не обижал, - гладит по переносице и бровям. Ох, брови у альфы выглядят потрясающе. Широкие, черные и, как оказалось, довольно жесткие. Но Чимин не успевает насладиться ими, потому что Юнги покрывает его лицо короткими поцелуями. Достается обеим щекам, носу, лбу и даже подбородку. И Чимин просто старается контролировать себя в это время, потому что альфа после гона пахнет превосходно. Хочется как можно скорее принять душ, смыть с себя все десять суток ареста и закрыться в комнате с так вкусно пахнущем Юнги. Но Мину, кажется, вообще все равно где они находятся, и что их снимают камеры. Он переходит ниже и целует шею. Даже тихо рычит, когда проходится языком по пахучей железе. И Чимин ничего не может поделать с собой, он прижимается сильнее и подставляет шею под поцелуи. И это все под транквилизаторами, которые притупляют восприятие омег. Чимин даже думать боится, что бы было с ним, почувствуй он запах альфы. - Эй, - все же отстраняется. - Поехали домой, да? Альфа смотрит на него секунду, а потом кивает. Чимин немного удивляется, когда его берут за руку и ведут к Хосоку и журналистам. Потому что раньше он так не позволял себе ни с кем ходить. Может в детском саду. - Привет, - машет свободной рукой в камеры. - Простите, просто давно не виделись с истинным. Но вы не представляете, как сильно я рад всех вас видеть! Спасибо за вашу поддержку и то, что придаете огласке то, что происходит. Я совершенно точно ничего дурного не сделал и никакие законы не нарушил, но отсидел за это десять суток. Но знаете что? У них не получится меня заткнуть! Я буду продолжать говорить, продолжать выходить на одиночные пикеты и на митинги. Продолжу активизм. Им нас не запугать! Мы будем свободны! А сейчас мне очень хочется помыться, - смеется и сжимает руку альфы. - поэтому я поеду домой, а завтра отвечу на все вопросы, если они есть. И он топает к машине. Просто, хочется как можно скорее убраться как можно дальше от всего этого. Возможно, даже устроить в кровати гнездо. И не прогонять Юнги, если захочет присоединиться. Сейчас ему нужно восстановление, а всякие древние книги учат, что истинные черпают силу друг в друге. Так что, если есть возможность набраться сил в альфе, то почему нет? - Проведешь маленькую трансляцию дома? - спрашивает Хосок с первого сидения. - Ага, - вздыхает. - На сутки возьму всех на себя, успеешь восстановиться? Чимин косится на Юнги, который сидит максимально близко. Фактически они занимают только половину заднего сидения. И этого кажется недостаточно младшему, он устраивает голову на плече Пака и пару раз делает лизь пахучей железы. Ничего больше, просто быстрое касание языком кожи. - Да, успею. Хосок смотрит в зеркало заднего вида и хмыкает. А Чимин чувствует что-то странное у себя в груди, когда альфа прижимается губами к его лбу. Такое странное, новое чувство.