Глубоко в темноте

Темнота. Она пришла ко мне еще в самом начале. После первого яблока она следует за мной, является моим спутником. Непроглядная, глубокая, тьма захватывала мое сознание и тело, окутывала словно шкура безумия с головы до ног, несчадно пожирая все, что было от меня прошлого. Белоснежные кости, фиолетовый блеск глаз, золотая диадема – все это был погребено тьмой в землю, в неизвестность. Я больше не знаю, где это находится. Разгребая слизь на костях, я больше не вижу старых шрамов, аккуратных кистей, той белизны. Смахивую черноту с ребер таким же темным, как я, вечером и вижу пустоту. Пустоту, что заполняет меня, не смотря на то, что это абсурд, что дальше уже некуда. Я ощущаю, как сильно меня распирает от чувства одиночества и обреченности, как обиды прошлого уже потеряли причины и перестали быть поводом, но продолжают бить в голову. Я не помню в чем, но виноват Дрим. Уже давно забыл, каково это, чувствовать непонимание, зависть, пренебрежение. Да, я завидовал этому идеальному золотому венцу, что светился даже ночью, словно чертово прекрасное солнце, которое роскошным закатом вставало каждое раннее утро. И этой любви, что незабываемо била куда-то глубже сердца, глубже, чем можно представить. Видел эти восторженные улыбки, возгласы и искреннее ликование, это возвышенное поведение, эти представления себя – главной частью мира, существования, королем всего живого и мертвого, светлого и темного. То, как ты играл с моими словами, ранило ту часть, которую ранить не стоило. Это пронизывало сквозь все тело, словно тысячи мелких игл в моих глазах и руках, которые лишь тянутся за помощью. Они, нежные, несчастные, просто просят спасения в жестоком круге безумия, который сковал кольца вокруг этих немощных. Выручка, избавление, разве это так важно для тебя? Ты забудешь об этом на следующий день, а я буду ценить тебя и помнить это вечно. Благодарить. С плевками в сторону, с искренним недовольством и ненавистью, я буду помогать тебе сохранять баланс эмоций, которым ты так дорожишь. И пусть тебя волнует только позитив, ты знаешь, что без твоего жалкого братца его тоже не станет, как и отрицательных эмоций. Я никогда не спрашивал, как сильно ты ненавидишь меня? Сколько раз ты обещал себе покончить с этим бременем? Много раз тебе хотелось стереть меня в пыль, да? За долгие годы, я пришел к выводу, что это взаимно. За тысячи лет я утвердился в том, что мы все же связанны, что параллельно чувствуем отвращение друг к другу. Как много времени прошло, а я все еще чувствую твою злость. Твой гнев, когда я в очередной раз виляю от вопросов и говорю что все «хорошо». Нет, все не хорошо. Ты знаешь это, это очевидно и всплывает на глазах, просто не хочешь ничего делать. Просто считаешь, что когда-нибудь меня добьют до конца, это будет моя смерть, и ты не будешь в этом виноват. Года. С каждым годом твоя надежда была все нестабильнее, то казалась несбыточной, то спешила свершится. Но несбыточными здесь были только мои крики в пустоту. Я ждал, надеялся, плевал на все, что я там думаю, цеплялся за любую возможность. Я верил в тебя, зная, что это слепо, что ты никогда не придешь, и что я похож на слепого котенка, который тянется к любому теплу. Ощущал вокруг не живой мир, твою «заботу», деревню и монстров, а черную клетку, в которой я бился, ревя как дикий зверь. И там все было пустым, просто непроглядной темнотой, в которой лучики твоей заботы были самым лелеямым, тем, чем я дорожил. И да. В тот день я умер. Меня того, что был раньше, не стало. Тогда-то мои чувства заменила темнота, разум затянуло глухим туманом. Я бился, был в панике, с всхлипами, отчаявшись, шел к древу. Не понимал что делал, мной двигала душа. На это было очень сложно решиться. Я не знал, что хочу сделать, как собираюсь это делать, и что будет дальше. Я забыл все. Советы, предостережения, просьбы, я выкинул все кроме обиды. На мир, на тебя, на них, я невероятно, до бреда хотел сделать что-то, показаться сильным, ответить на всю ту боль, на все те чувства, что вы мне причинили. Каждое упоминание о встречах с ними, каждое твое безразличное слово, каждая слеза, они скатывались внутри в один большой клубок боли, нить которого стремительно начала стягиваться тогда. Еще немного, и я бы умер. Как крыса, в муках и вечном презирании, без надежды на покой, как кролик, от приступа страха, загнанный в угол даже неголодным хищником. Но эта темнота. Она отпустила все, разлилась по телу удоволетворением, силой, могуществом. Теперь все то, что вы делали раньше, приносило мне удовольствие. Их крики, сначала злобные, затем невинные, и наконец предсмертные, твои глаза, я был вне себя от радости, когда увидел суженные зрачки, искривленное выражение лица, сломленность. Ты подкосил ноги и еле слышным голосом просил остановиться. Всячески убирал меня оттуда. Но ты не смог. Монстров больше не было, нашей АУ, как прежней, больше не было. Я хотел днями напролет рушить вселенные, пытать, ощущать каждый оттенок негатива, видеть эти страдания, эту волну эмоций, что постигала всех в конце. И это было прекрасно, я не ощущал беспечной радости, я чувствовал грехи, чувствовал тяжесть совести, но был рад, что мои прошлые переживания кто-то ощущает. Что хотя бы отчасти я делаю то, ради чего я жил, и то, ради чего был создан. Возможно, я захожу слишком далеко. Определенно. Туман в голове развеялся, на самом деле только став моим привычным состоянием, заполнил голову еще больше. Мой глаз затек жидкостью, которая является чистой концентрацией ненависти, боли, зависти, всего того, что существовало в моей кривой душе. Даже физически я вижу все через призму прошлого. Грязь, тьма, чернь – вы называли это по-разному, и можете продолжить называть так, как хотите, но вы должны знать суть. Это все то, что когда-то было в вас. То, что я получил от твоих «утишений», то, чем вы плевались хлеще ядовитых змей, то, чем вы позорно облили меня. Да, не поверите, это все было и в вас. Это твоя ненависть, это их слова, это ваш результат. И это твоя вина. Я потерялся. Было очень сложно найти себя в этих лабиринтах кошмаров, в этих нескладных мыслях и потерях границ. Я правда переживал из-за того, во что превратился. В громоздкого монстра, в четыре могущественных щупальца, в страх и ужас многих. В мерзкое чудище, Дрим. Я облит везде и всюду этой субстанцией, в мыслях и наяву, снаружи и внутри, из моей спины сочатся четыре демона разума, четыре склизких отруби осьминога, которые неаккуратно выходят откуда-то из самой темной глубины, из самых темных мыслей. Я ведь даже не скелет, по сути. Не существо, имеющее право на спокойное существование, а сгусток энергии, дух, обреченный этим несправедливым отношением. Я могу принять любую форму, и какая вам будет нравится больше - не важно. Я останусь, даже в старом теле, я всегда был сферой, заключенной в пространстве, полной ненависти и боли, что всполохами то покидает мое тело, то возвращается. Сейчас я больше похож на монстра. Действительно, на чудовище, уродливое и страшное. Эта жидкость, что запятнала меня на долгие века, она неприятно липнет к вашим рукам, капельками скатывается на пол, мерзко тянется от подбородка к ключицам, заставляя меня быть более похожим на пещерные сталагмиты. Даже когда я сижу на поляне, окруженнный светящимися цветками и отражениями горных кристаллов, от меня в страхе бегут, стараясь не оглядываться назад. В дальних кустах слышно подрагивание и тихий плач, и я тянусь что бы раздвинуть их, но маленький собаковидный монстр теряет сознание, не успев даже встать с колен. Мне не грустно от этого, но такая невыносимая боль, что проходилась по мне дрожью, заставляла плакать и бояться, она осталась лишь громкими отголосками, скорее заставляла вспоминать давно прошедшее, а не сталкивала с настоящим. А ведь я мог бы быть нормальным. Обычным монстром, обычным хранителем негативных эмоций в мире, обычным жителем деревни. Но твоя самостоятельность, твоя заносчивость, твоя.. Натура. Сам ты всем собой отрицал меня, даже буквально. Я не знаю, исход из чего ты планировал избавиться от меня и править всем в одиночку, но даже если я бы оказался не нужен.. Я был бы любим, Дрим. Мог бы быть, если бы не вы, не вся эта самая худшая из худших судьба, не ты. Я, как и любое другое живое существо, как твой брат, даже как ныне самый "ужасный и испорченный" монстр, заслуживаю хоть каплю уважения в мою сторону, каплю любви. Толком не помню как ощущается это чувство, не знаю каково это, оказывать его другим, но я уверен, ты смог бы. Ты был нужен мне для этого. Я часами сидел в своем убежище в недоумении. Как так получилось? Казалось это было не так уж и давно, всего-то года 4 назад, но я так быстро вжился в роль, так быстро смирился. На самом деле я уже не знаю, кому мщу, тебе или миру, но ты знаешь, что правду я никогда и никому не скажу. Это осознание того, что я из милого и невинного мальчика стал ужасом и страхом всех, кто знал обо мне, оно было невероятным. Почему не сделал этого раньше? Что бы было, если бы я сделал это позже? Я лелею надеждами на то, что ты не такой плохой, и что все могло бы быть хорошо, еще того себя, прошлого. Несмотря на все это, на все те события, он кажется, еще жив, держится на обидах и гневе, негодовании, на наших общих чертах. Кажется, скоро я начну разговаривать с ним. Знакомый голос.. Это ты, Дрим? Нет, это кто-то другой. Тоже путешествует по антипустоте и вселенным. От него не тянет позитивом как от тебя, я не чувствую и следа радости или еще чего-то. Я учуял только потерянность, страх. Тоже самое когда-то знал и я, когда-то так боролся с этим. Как же было трудно. Но голос все еще похож на твой. Что-то о душах, что-то о вселенных. Мне не столько был интересен разговор, сколько сам говорящий. За плывущими "страницами" реальности я разгледел похожую на самого себя телосложением фигуру, говорившую саму с собой. Словно в теле жили две личности. Странно, но не очень удивительно. Огромный нож где-то рядом, черно-белая одежда, и этот взгляд. Я не хотел опекать или успокаивать, я банально не умел. Но эти эмоции, их выражение, они тянули меня глубже и глубже, пока не привязали к этому монстру навсегда. Этот "Санс" работал на меня уже продолжительное время, но я был словно собака на коротком поводке. Как бы прискорбно, как бы жалко это не звучало, я стал зависим, я стал бояться, что потеряю его, этот особый источник негативных мыслей. Я знал что убиваю его тем, что заставляю чувствовать себя так, что это не может продолжаться вечно. Но в нем жила надежда, так же, как и во мне, и пока она не угаснет, он не уйдет на тот свет. Я правда одержим этим, я уже машу щупальцами во все стороны, стараясь окутать его, заставить бояться такого исхода, реального исхода, говорю все самое заумное и нелепое, лишь бы он отреагировал. Я уже почти без повода раскидываюсь оскорблениями, отчитываю Кросса, поднимаю на него "руку". Ох, лишь бы он остался жив. Да, совсем иногда я побаиваюсь, но это присуще мне, лорду негатива. Мне так нравится эта тема, это волнение и отчаяние, из-за которого он готов рвать все, что я ему прикажу, даже несмотря на мои издевки, я начинаю отчасти понимать его, выстраивать цепочку событий. Я так же, как и он, знаю и верю, что "когда-нибудь" его вселенная будет восстановлена, "когда-нибудь" для него этот кошмар закончится, и я когда-нибудь перестану доставлять ему столько боли своей жаждой. Мы снова встретились. Какой же холод у тебя в глазницах, я все еще не могу поверить до конца, что хранитель позитива - действительно ты. Кости летают, все светится, я уже ничего не чувствую, это даже не гонка. Я в очередной раз пытаюсь задеть тебя своими тентаклями, и.. Кажется я попал. Не ждал этого, не надеялся, возможно где-то совсем на краю подсознания не хотел ранить тебя. Ты упал, на коленях словно свернулся в комочек, такой крошечный. Не вижу, что с тобой, поэтому в неосторожном любопытстве подхожу ближе. Все вокруг все еще дерутся, но это ненадолго. Непонятный то ли желтый, то ли, наоборот, голубой свет прорезается сквозь деревья и руины города, все уже такое серое и неважное. В голове уже ничего нет, мыслей, надежд, счастья или ненависти. Скорее всего, даже хаос не наступит, я самоуничтожусь после твоей смерти, как и все живое. Но ты заслужил это. Я заслужил. Шаг, еще один. Я слышу пронзительный крик, который слышал в последний раз очень и очень давно. Я слышал его только от тебя, и оборачиваюсь, но ты все еще слабо дышишь, даже не находя сил отплеваться кровью. Кросс. Они с Инком, словно на шпагах, дерутся ножом и кистью. Рука скелета не выдержала, и оружие Художника прижало того к земле. Он отчаянно извивался, хрипел, пинал и делал что мог, лишь бы выбраться. Все так же не думая и не слыша, черный сгусток сорвался с места и бросился из тени на грязный снег. Отблески светили ярко, все вокруг было белым и заплывшим, Кошмар плавился от этих ощущений внутри себя. Пытался телепортироваться, через силу шагал к драке, чтобы.. Помочь? Он надеялся, что если Дрим не умрет, то у него еще будет возможность понаслаждаться этим временем с тем скелетом, он просто не мог лишить себя единственной "радости", которой ему так не хватало. Уже почти, еще чуть-чуть, постепенно тот добрался до теней построек и снова начал было бежать, но стрела. Стрела, желтая, искрящаяся, пронзила его, расходясь по всему телу волнами, которые иссушали его, по слоям обнажали, превращали в пыль. Секунда за секундой, его глаза в последний раз наполнялись безысходностью, как никогда черные, они были обращены на удивленного Кросса, который выбрался из лап противника. Больше.. Больше не существовало ничего. Негатив исчез, а значит ничто и никто уже не мог различить. Плохие мысли не исчезали, а словно залегали на дно, уходили куда-то далеко и надолго, чтобы затем снова вернуться. Кошмар он... Всегда был глубоко в темноте.