18 августа 2019 г. в 11:12
Ей четыре…
А ее глаза — глаза ребенка. Яркие такие, с золотыми искорками. Она так радостно улыбается и заливисто смеётся, что даже завидно становится, и тянет улыбаться.
Он смотрит на нее неотрывно. Маленькая красавица растет. Маленькая принцесса.
В ярких всполохах салюта, ее волосы светлые, почти золотые, от чего щиплет от нежности сердце. Дочку она ему напоминает, такая же непоседа была.
Ей десять...
А ее глаза — цвета карамели. Тягучей такой, сладкой. А ведь действительно красавицей растет.
Она маленькая, юркая, словно ящерка, мелькнёт хвостиком и сбежит.
Пробежится рядом вихрем, оставив за собой шлейф уюта и тепла, споткнется, рассмеется и побежит дальше по своим делам. Такая она вот, карамельная принцесса, дочку сильно напоминает. Ностальгия. Забавно так.
Ей тринадцать...
А ее глаза — цвета виски, горького такого, но красивого.
Она, вероятно очень обижена на кого-то. Смешная.
Так и чудится, что взлетят бровки домиком, топнет ножкой обиженно, и протянет принцесса тягуче, как настоящая девушка: «Я хочу!»
Когда дочка так делала, он всегда умилялся, совсем взрослая почти — копия матери.
Ей шестнадцать...
А ее глаза — цвета гречишного меда, темные такие, шальные. На щеках предательский румянец, да губы зацелованы.
Пора любви.
Она в лёгком белоснежном платье, в руках букет белых лилий. Рядом с ней два парня: синеволосый, с гетерохромией глаз и блондин со снежно-белыми волосами и с фиолетовыми глазами.
Так много белого. А все же интересно, как сияли бы ее глаза на собственной свадьбе?
И чудится ему зеленоглазая златовласка, которая под крики толпы, кидает свадебный букет. Дочь замуж вышла, счастливая такая…
Он смотрит в синее небо, а в пальцах сигарета. Как быстро летит время, как быстро растут дети.
Ей восемнадцать...
А ее глаза — глаза ребенка. Яркие такие, с золотыми искорками. Как будто и не было четырнадцати лет. Она все та же маленькая карамельная принцесса.
Он наконец смог узнать, кто она. В старшей школе решили провести военные учения, его тоже пригласили. Все же бывший майор.
Он смотрит, как шифруются ее друзья, и качает головой. И кого они обмануть хотят? Но это так забавно. Только горько немного.
Ей всего восемнадцать...
А ее глаза — глаза убийцы. Он уже видел такие. У своей дочери.
И как он пропустил такое? Карамельная принцесса стала Королевой.
У нее гордая осанка и цепкий взгляд. Четкие приказы и скупые движения.
Она хватает оружие так привычно, движения до автомата, а ведь несколько мгновений назад смотрела так удивлённо, будто первый раз видит.
А в ее глазах — Пламя. Такое знакомое. Он уже видел его… у своей дочери.
И чудится ему не восемнадцатилетняя девчонка, а двадцатипятилетняя зеленоглазая девушка, держащая в руках снайперку.
Ей все так же восемнадцать...
А ее глаза — глаза ребенка. Она маленькая, юркая, словно ящерка. Пробежится вихрем, окатит шлейфом беспокойства, тепла и уюта, споткнется, рассмеется, поднырнет под ладонь, покрутится рядом и побежит дальше по своим делам.
В ушах все ещё стоит ее голос и ответы ей: «Да Босс!», «Так точно Босс!», «Все в порядке Босс, а вы?»
— Ей восемнадцать. И это был последний раз, когда я ее видел. А ее глаза — глаза убийцы, только вот показывает она их не часто, совсем как ты. И знаешь, ее зовут Савада Тсунаеши, и вы очень похожи.
Он смотрит в яркое небо, в пальцах сигарета. Вокруг тишина.
Девушка напротив ярко улыбается, сверкая зелёными глазами.
Если повернуть голову, можно увидеть лицо нежно улыбающегося парня. Ещё чуть-чуть, карамельные глаза золотоволосой пятилетней девочки и ее щербатую улыбку.
Вокруг тишина. Мертвая тишина.
Лишь ветер треплет белоснежные бутоны лилий.
Из мира мафии можно уйти только вперёд ногами. Даже если твоя цель — всего лишь месть.
Особенно, если месть…
А в зелёных глазах отставного военного горит Пламя. Почти погасшее, почти исчезнувшее.
— А все-таки интересно, как будут сиять глаза у Королевы на ее собственной свадьбе?
Тихий шелест листьев и звук удаляющихся шагов.
А вокруг тишина. И все улыбаются…