Однажды летом ..

      Столь ненавистное офисными червями, но горячо любимое школьниками время года вовсю радовало последних чудной погодой, подразумевающей ленивое лежание под солнышком, поедание текущего по пальцам мороженого и купание в прохладном море.       Жаль, что у притомившихся ночью подростков не было ни желания, ни сил выбираться сегодня на пляж. Только вчера они встретились, чтобы по полной оторваться под грохочущую музыку, ящик спиртного и три огромные пиццы, пара ломтиков которых даже остались на завтрак предстоящего дня. Сейчас компания понемногу приходила в себя, валяясь перед телевизором и залипая в мобильные телефоны.       — Эй, принеси воды, — рыжеволосая слабо махнула рукой в сторону рядом сидящего приятеля.       — Грубо, — незлобно возмутился чернокожий, надув и без того пухлые губы. Он даже не шевельнулся, слишком удобно устроившись в кресле около вентилятора. — Си, будь другом, пока ты кухне.       — Уже несу.       Из дверного проёма показался худой, подтянутый парень, кожа которого была местами белой, почти мраморной, а местами — красной подобно крабьему панцирю. Его голубые глаза весело искрились, словно разбушевавшиеся морские волны, под румяным, облезающим на кончике носом. Блондин был одет в одни лишь плавательные шорты и резиновые шлёпки, забавно причмокивающие при каждом шаге.       Поднос со стаканами в его руках вскоре оказался на кофейном столике напротив распластавшейся троицы, один из которой, разноглазый хозяин дома, наконец подал голос:       — Спасибо, Сём, — тот обворожительно улыбнулся, немного хмуря одну бровь. Странно, но такая обыденная, неприметная деталь каждый раз вызывала у голубоглазого щекотливое ощущение внутри живота, размазывая по его лицу кривенькую улыбочку.       — Не за что, Маркус, — Саймона уже не волновало, что воду просил принести именно Джош. Он невольно скользнул взглядом по кокетливо выглядывающей из-под взмокшей майки, поджарой груди и неровно выдохнул, подогревшись пуще прежнего.       — Я выйду, освежусь, — обронил блондин перед тем, как скрыться за стеклянной дверью террасы, пряча взор и неловко взъерошив себе волосы.       Свежая трава приятно щекотала кончики пальцев, а лёгкий ветерок обдувал обгоревшую кожу. Юный Филлипс неспешно прошёл к заднему двору участка, где его не могли видеть друзья, и присел рядом с каменным ровом, по которому размеренно струилась вода. Он любил её звук, её запах и прохладу, остающуюся на пальцах, когда касаешься её поверхности. Вода навеивала Саймону мысли, мелочные и глубокие, радостные и прискорбные, смущающие и .. МОКРЫЕ?!       В одно мгновение вся его задумчивость вдруг оказалась смытой мощной струёй этой самой воды, теперь промочившей резинку пацанских шорт насквозь. Сёма испуганно вскочил, вскрикнув, и как можно скорее обернулся:       Маркус, ну конечно .. Бунтарскому заду не сидится на месте, и он достал из кладовой свои старые, водяные пистолеты, чтобы позабавиться над дорогим приятелем. А последний, впрочем, и не возражает.       — Твои последние слова, детка.       — .. Честный бой?       — Честный бой, — соглашается стрелок в дорогущих шортах-чиносах, доставая из-за спины второе оружие и кидая то своему оппоненту. Судя по весу, обойма заряжена, а значит ..       Не успевает Маркус осознать, с кем связался, как тонкая струя воды метко плещет тому в лоб, отчего мулат зажмуривает глаза, весело ругаясь: « Ах ты! Какой подлый ход! » За то время, пока он протирает себе путь к зрячести, Саймон поспешно удаляется на безопасное расстояние и, заняв позицию позади кустиков, тихо дожидается своего врага. Шуршание травы дало знать, что цель начала двигаться. Одна секунда, две, три ..       Парень выглядывает из укрытия, но краем глаза видит Маркуса, обошедшего с другой стороны и готового к атаке! Прыжок, и Сёма ловко уворачивается от выстрела, в полёте спуская курок в сторону мокрого, но такого счастливого бойфренда. Мимо!       — Что там происходит? — Норт жмурится, прикрывая лоб рукой, чтобы рассмотреть двух плещущихся в лучах солнца подростков. Ветерок разгонял по горизонтам свежий воздух, а жар, убивающий одних, другим помогал наконец насладиться друг другом.