Война.

Ну что же ты не спишь, моя малышка? Всю ночь тебя качаю на руках. Спит даже месяц, озорным мальчишкой Курносый нос упрятав в облака. И даже полуночник – наш котёнок – Угомонился, сладенько сопя. Живёт романсом старенький приёмник, И светлячок мерцает ночника. А я тебя качаю на руках… А я тебя качаю на руках… Вдруг – вой сирены. Голос Левитана Мгновенно выхватил из сна. Как это дико… и как это странно… Война. Война? Сейчас? Скорее ущипните! Уж лучше боль и след от синяка! Но чётко снова – сбор у общежитий. А я тебя качаю на руках… Что брать с собой? Пеленки… распашонки… Соль высыпать в пакетик из солонки… Джинсовку… белые кроссовки… Я сбрендила? Как? В белых – на войну? Потом…кормежку для котёнка… Серёжки… фотографию твою… И воду не забыть… ещё… И мыслей овод, рвущий паутину. А тело мошкою сковал янтарный страх. Секунды – мимо. Так неумолимо. А я тебя качаю на руках… Да что со мною? Рвись же, паутинка! Не плачь, родная, полежи пока… Я? Плачу? Что ты… просто так… соринка… Сейчас… сейчас… протру только глаза… И – яркий свет полуденного мая. И – радуга. Закончилась гроза. А память сна, бессильем оглушая, Меня качает дочкой на руках. Мой мудрый кот, как будто понимая, Прищурил два осколка янтаря, Чтобы смогла я, мух-зрачков не замечая, Вернуться в жизнь. В сегодня. И в себя.