«Сначала не было ничего, было только одиночество, ведь Создатель был один, но замысел его был огромен и, взмахнув рукой с силою, которая у него есть, он сотворил Их…»
Плавно и осторожно, словно облака, было сотворено первое подобие Божье, но не было там ни души, ни свободы, и выглядело это как нечто отдалённое, нечто завораживающее и, возможно, идеальное. Но это Создателя не остановило, план был воодушевляющий, и пришло в голову ему желание — создать мир, мир, где ничего подобного ещё не было. Вторым взмахом руки он создал шар, бережно удерживающийся на его руках, но он был пуст и лёгок, совершенно непригодный для каких-либо деяний. Тогда пришла идея наполнить его водой, которая была освящена им лично. Уменьшившись и пролетев должное расстояние, пришло осознание: вечный свет погубит всё, что можно. И пусть сейчас этот свет Божий, миру его нужна тьма, не дававшая свету нести вред и гибель, противоборствуя с ней, а свет в свою очередь не позволял ей затмить всё сотворённое. Достаточно осмотрев то, что получилось, Создатель вернулся к своему первому творению, принимая решение, что для полноценного существования там нужно нечто «такое», нечто, умеющее держать этот идеал в воздухе, но лёгкое, белое и чистое. Облака не подошли: слишком быстро исчезали над прозрачной водой, заставляя падать. И было создано по умыслу Создателя перо, буквально сияющее.«И из их множества были сложены крылья. На создании их было шесть. Первые были среднего размера, вторые — великого, размах их был огромен, а третьи не средние, но и не великие. Но всё равно изящные…»
Вернувшись, он назвал свет днём, а тьму — ночью, сделав между ними переходы, олицетворяющие борьбу: вечер, когда тьма заставляет свет пасть и утро, когда свет заставляет тьму возвыситься. Таким образом, Создатель показывал сам себе баланс — то, без чего не может быть ни того, ни другого. Что настолько важно, но в то же время так незаметно и кажется таким пустяковым, будто его нет вовсе. Руки его были тёплыми настолько, что творение могло испариться: его пылкость сердца передавалось на всё тело, заставляя буквально излучать горячие потоки, иногда начинающие, что-либо обжигать, но, в большинстве случаев это была пустота вокруг. Безмолвная. И лишь создание радовало его глаз, и одно, и второе. Ему хотелось поскорее объединить их вместе, но крылатое нечто было только начато и было похоже на идеальную белоснежную куклу. Тогда Создатель решил убрать этот ослепляющий вид и добавил алого цвета, созданного из своей собственной любви к свету и чистоте, и было такое на каждом крыле, белоснежную кожу он тронуть не решился.«И не было в этом творении никаких изъянов, а свет прикрывал то, что могло вызвать тьму…»
И подумал он о том, насколько ярок и как сильно может навредить подобию своему своим светом. Было решено закрыть верхнюю часть крыльями, дабы они не смотрели на Бога своего и не возжелали лишнего. На второй день, одним своим взмахом он окружил себя сотнями тысяч огней разной величины, освещавшими его тёмную обитель. А заодно были созданы ещё несколько сотен, схожих с первым, шаров, чьи размеры после ещё одного взмаха менялись, превращаясь в нечто новое. Создателя это несказанно радовало.«Лицо Бог по своему подобию создать не решался, ибо копия с изменениями не есть хорошо и не будет считаться созданием….»
Вновь взмахнув, его второму творению была подарена душа, частичку которой он достал из себя, и обрело это нечто жизнь, медленно упав на холодное облако, закрывая несуществующее лицо первой парой крыльев, излучая свет всем телом. Это привлекло к себе внимание, буквально приковало. Сущность слабо приподнялась, устремив свой взор вверх, откуда исходило благодатное сияние. Но ничего сказать не смогла. Склонив голову на бок, она молча восхищалась всем, но больше всего своим Создателем, смотрящим на неё с теплом и заботой. Оглядев себя, воссозданная сущность двинула двумя крыльями, вторыми и самыми большими, дивясь их пылкости из-за красного цвета. И пусть первые закрывали лицо, она ощущала это, будто видела всё. Склонив голову вниз и опершись руками в облако, она неспешно поднялась, с трудом устояв на ногах и, за мгновение до падения, расправила крылья, взлетев вверх.«Её сущность была чиста, непорочна и она решила не ступать по созданию Божьему, а быть ближе к Богу, используя крылья, которые он ей даровал…»
Он нарёк её своим помощником, без имени, без голоса, но с великой целью.
Она в свою очередь взглянула на другое творение, указывая на него рукой и показывая всю пустынность и однообразность, желая помочь с сотворением. Создатель, смотря на неё, лишь кратко кивнул. И, протянув руку, подарил ей некую энергию, поделившись толикой своей силы, сиявшей ярче него самого. Приняв это, безымянная показала ему всю прелесть будущего и прекрасного, после чего он, аккуратно проведя рукой по шару, отделил воду от появившейся суши, на которой быстро появилась растительность, образы которой та ему показала. Назвал он это «суша» и «море». Мир выглядел живее, но чего-то всё равно не хватало… — Не один я могу быть источником света. — Приятный голос окутал всё вокруг помощницы, создавая наслаждение и приятный трепет. Рукою своей он создал новый шар, наделив его своей силою. — Это будет небесное светило, оно будет отделять всё вместо меня, тьму и свет, день и ночь… Та лишь едва видимо кивнула, указав на то место, куда это лучше поместить. Но, подумав, оба переглянулись: столь яркий свет мог выжечь половину созданного. Так и произошло, деревья начал окутывать праведный огонь, переходящий на траву. И было принято ими решение крутить этот шар по кругу. Теперь так точно создавались дни. Но днями, по мнению помощницы, дело не ограничится и нужно создать нечто для будущего. Так Бог и сделал, один оборот вокруг светила был равносилен году, но отсчёт ещё не был начат.«Безымянная пристально смотрела за каждым оборотом, думая о пустынности всего существования. Устремив свой взор на создателя, она вымолила у него помощников, которые сделают мир лучше…»
Тот послушался, и через пару мгновений она была не одна. Её окружали шесть, похожих на неё, безымянных, но у трёх было немного иное тело, чуть больше и чуть выше. Но все семеро знали, для чего созданы и все шестеро получили силу первой. И вновь были созданы образы мира идеального, но уже от их рук, и сказал Создатель Безымянной, что это было решение верное и праведное. И создалась на пятый день жизнь, и создались эмоции, и было множество существ, населявших этот новый, идеальный мир. Но, единственное, что было неидеально — его помощники. Их он назвал Серафимами, но кликать каждого, указывая на него — не есть хорошо, и придумал он им имена в зависимости от их сущности, было три Серафима, похожих на первую: Азария, Лееба и Хая. Азария была помощью Господней в делах насущных, Лееба сеяло приятное чувство для всех живых, именуемым любовью ныне, а Хая смогла создать новую частичку жизни. Было и три других: Адин, Гиль и Лот. Первый нёс праведный огонь в сердца живых, второй вселял радость, а третий создал благоухание в их душах. И только Безымянная осталась таковой. На неё у создателя, видимо, были особые планы…«И дал Создатель им голос, каждому — разный, каждому подходящий, и смогли они слово Божье молвить, но не для кого пока было деяние сие делать…»
И, наконец, на день шестой, доверил он создание «последнего штриха» своим помощникам, но никто из шестерых его не впечатлил, все создавали себе подобных, но с меньшими силами. Однако, самая первая, в одиночестве сидя на облаке, наблюдала за образами их подобий, но уже без крыльев и без света, с лицами, полными надежды. Это понравилось Богу и он подозвал её к себе, доверив создание важной детали — людей. А сам же создал ещё больше помощников, называя их разными словами: ангелы, архангелы, херувимы…«И создал он Рай для людей на Земле, Райский Сад для этих творений…»
Наступал седьмой день, день, в который Создатель повелевал всем отдыхать, протянув каждому помощнику руку, даровав имя, силы, а самое главное — новый вид, больше походящий на человеческий, на тот, который создала Безымянная. На тот, который огорчал её больше всего, ведь её бы это не коснулось. Внезапно наступила тишина и сам Создатель, положив руку на её плечо, развернул к себе, проводя второй рукой по телу, что становилось телом человека с шестью крыльями. Яркий свет, исходящий от тела, он заменил на светлые блондинистые волосы, что не доходили и до плеч. Нежная, бархатная кожа и невысокий рост, олицетворяющий её невинность, таящуюся внутри неё в больших количествах. Всё прекрасное внутри неё отражалось в одном — голубые глаза, схожие с цветом самого чистого неба, созданного им же. Она не могла о таком и мечтать.«Отстранившись от неё, он лишь оглядел своё новое, самое первое творение, имя для которой приготовил с самого её сотворения…»
Бог, от которого она была сотворена, Господин для Серафимов.
«Вааль…»