Позывной "Арчик". Сборник.

- Аааааааааах… Каждый вздох телефонного собеседника был сравним с ударом тока. - Моя вишенка… - Чёрт возьми, я же сто раз уже сказал, что не готов… - Моя ягодка… Ярик невольно повёл бедрами. Лёгкий стон вырвался из его рта, лишний раз напоминая о пережитых ранее ощущениях. - Остановись! До этого мягкий, податливый голосок, неожиданно наполнился силой, огрубел, давая выход его раздражению. - О Господи, да прекрати, прошу тебя… - А что тебе мешает, аааааааааааах… - Да ты… Он вдруг осёкся. Воспоминания о прошлой ночи легли тяжким грузом на совесть, произошедшее невероятно контрастировало с его публичным образом хорошего и скромного мальчика. Но, несмотря на душевные терзания, животная сторона его натуры одерживала верх раз за разом. - Тебе понравилось в прошлый раз, мой зайка? - Пон… понравилось… С этим человеком и не могло быть по - другому. Один его голос сводил Ярика с ума, заставлял забыть о всех нормах приличия. - Былаааааааааах... больно ? Терпеть дальше было невозможно. С быстротой человека, протягивающего руку помощи утопающему, он яростно запустил её в штаны. - Б… больно… Размашистым движением таза он прилип к рядом стоящему столу, сгорбился под наплывом возбуждения и быстрыми движениями руки начал ублажать себя. От постоянных половых контактов его член превратился в одну сплошную потёртость, практически голый кусок мяса, который, однако, исправно продолжал выполнять свои функции. Каждый такт доставлял сильнейшую боль, но она не могла сравниться с тем удовольствием, которое бурным потоком разлилось по его телу при первом же прикосновении. Голос на другом конце провода не давал остановиться. - Ещё… ещё раз… ты должен... быть здесь… ааааааааааах... - Нет… У меня всё болит, боже… С каждой секундой движения руки становились всё быстрее и быстрее. На лице выступила испарина, щёки налились кровью, костяшки правой руки были в кровь разбиты из - за молниеносных метаний руки, которая каждую секунду звонко ударялась в стол. - Тогда… тогда все твои фото аааааааааааах... окажутся в "Гречке"… Лицо Ярослава перекосил испуг, в следующую секунду уступив место гневу. Забыв обо всём, непроизвольно придав руке ещё большую скорость, он заорал на всю квартиру : - СУКА! ТЕБЕ… На руке завибрировал фитнес - браслет, уведомляя о прохождении дневной нормы шагов. Ярослав от неожиданности вырвал руку из кармана, и, пошатнувшись и потеряв опору, свалился на пол. Возбуждение ушло в считанные секунды. Только оказавшись в полулежачем положении, он ощутил дикую усталость. Очевидно, разговоры по душам со своим любовником и игра в однорукого бандита не прошли бесследно. Он немного приподнялся, заняв сидячее положение. Если тело ещё хоть как - то подчинялось хозяину, то голова категорически отказывалась это делать, предпочтя рухнуть на руки. Застыв в такой положении, жертва любовных утех периодически постанывала, качаясь из стороны в сторону: - Бляяяяять... Телефон упал рядом и остался на удивление целым. Звонок не был прерван. Приложив усилие, он поднёс аппарат к уху, спокойно, почти шёпотом, произнёс : - Сейчас приду, И бросил трубку рядом с собой. - Какой пиздец… *** Ночное небо индустриального города поглотило вместе с Солнцем и все остальные звёзды, но его, Ярослава, путеводная звезда в любую погоду ярко освещала путь к дому Анара. Земля, обильно смоченная осенними дождями, смачно хлюпала под ногами. Прохладный ветерок, гуляя меж тоскующих по теплу деревьев, нашёптывал, по - видимому, что - то неприличное, ибо герой - любовник почувствовал в своих тоненьких брюках давление. Но нет, всё оказалось куда более прозаичней – проказничал совсем не ветер, а больная фантазия Ярика, предвкушавшего бессонную ночь. Поворот за поворотом, и вот он стоит у дверей подъезда нужного его дома. Без труда открыв подъезд ключом, заботливо выделенным ему Анаром, он забежал на первый этаж и нетерпеливо отвесил входной двери пару ударов. Ответа, однако, не последовало. Попереминавшись с ноги на ногу секунд двадцать в ожидании хозяина, он сделал ещё несколько попыток достучаться, которые вновь остались без внимания. Подёргав за ручку, Ярик с удивлением обнаружил, что дверь была незаперта. Он осторожно проскользнул внутрь квартиры, аккуратно прикрыв дверь и защёлкнув замки так же легонько и нежно, как умелый партнёр ублажает свою девушку во время предварительных ласк. Однако, эти ощущения ему отнюдь не были знакомы – партнёром Ярика была не какая - то прекрасная пассия женского пола, а Анар, который предпочитал грубую силу и признавал только её. Он огляделся по сторонам. Хозяина нигде не было видно, но вокруг было накуренно и громко играла музыка. Ярик прошёл немного в сторону зала и… ...увидел Анара, сидящего на каком - то обшарпанном табурете посреди комнаты. Спортивные штаны на ногах, голый торс, ничего особенного, за исключением того, что вся его волосатая грудь была залита какой - то бордовой жидкостью. Какой жидкостью, он понял, опустив взгляд вниз – около тубарета одиноко стояла пустая бутылка гранатового сока, вокруг которой были раскиданы упаковки "Азерчая". Пространство зала заволок дым отвратительного запаха, а из мощных колонок играл так любимый Анаром 3гандебой. Сам же хозяин квартиры пребывал в полусознательном состоянии, откинув голову назад и с аппетитом посасывая два пальца, на которых засохли остатки сока. - Мой сладкий мальчик… - Это что за… Ярик практически вплотную подошёл к нему. Правая рука Анара беспомощно свисала практически до пола, из неё торчал ужасно старый, потёртый шприц, наполненный смесью из сукровицы, чего - то буро - красного и непонятного тёмного порошка. Похожий порошок был рассыпан как на штанах хозяина квартиры, так и вокруг табурета. - Ты вообще ебанулся? Ярика вдруг осенило, для чего был использован сок и вскрыты упаковки чая. Он ещё раз перевёл взгляд на руку, которая ныне представляла из себя жалкое зрелище – гость насчитал как минимум четыре прокола, и все были мимо вены. Вокруг этих проколов кожа была запачкана содержимым шприца. Засохшее месиво своей консистенцией и цветом создавало ощущение, будто рука покрылась ржавчиной. - Какой же ты долбоёб… Чем надо было обдолбаться, чтобы ни разу не попасть в вену? И да, чем тут так накурено? Ты… Лежащие на полу самокрутки с этим же порошком сняли все оставшиеся вопросы. Похоже, Анар не зря любил именно этот чай. - Да как же так - то… - Нн… Не ори на меня! Он, кажется, стал потихоньку приходить в себя. Голова вернулась в нормальное положение, руки собрались вместе на его ногах, а глаза окончательно открылись и теперь были обращены на Ярика, хоть и смотрели с безучастным видом. Анар прокашлялся, после чего резким движение выдернул из руки шприц и отбросил его в другой конец комнаты. - Снимай штаны. - Пока. Ты. Не выключишь. Это. Дерьмо. Ничего. Не получишь. Процедил рассерженно Ярик. То, что с собой сделал Анар выводило его из себя. - Аааааах. Какой же ты всё - таки строптивый. Хорошо, сейчас. Он нехотя встал и направился в сторону колонок. Пару щелчков, и из них лилась уже совершенно другая музыка. - Нравится Нирвана? Ответа не последовало. Он вернулся на своё место, сел и бросил строгий взгляд на гостя, который прекрасно понял его значение. Через несколько секунд штаны Ярика лежали рядом с ним на полу, однако разрядки не последовало. Ещё несколько моментов Анар сверлил его взглядом, прежде чем его партнёр стянул с себя трусы. - Другое дело, хехе. Его рот расплылся в ехидной улыбке. Анар лукаво поморгал глазами, как бы приглашая Ярика поближе. Тот, в свою очередь, не заставил себя ждать, и вскоре уже лежал на коленях своего мучителя. - Ах, какой сладкий арбузик! Раздался смачный шлепок по заднице. За ним ещё и ещё один. Анар всё больше входил во вкус, отбивая тощую попку Ярика с усердием мясника. Если он хотел сделать отбивную, то у него это явно получалось. Через пару минут такой прожарки булки окрасились в цвет сырого мяса, не уступая по насыщенности красок гранатовому соку. - Вах, сладкий, да ещё и звонкий аааааааах… Надо брать! - Ебанутый… С этими словами Анар сложил пальцы правой руки в рокерскую козу и ввёл в Ярика. - Аааааааааа… Щадить и жалеть было не в правилах Анара, поэтому одним проникновением дело не ограничилось. С каждым движением вперёд он прокручивал свою руку как только мог, при выходе раскручивая обратно. Задница, разбитая вхлам во время прошлых утех, более не выдерживала таких нагрузок, глаза Ярика затянуло слезами, а каждую секунду, проведённую в объятиях своего друга, он подытоживал отчаянным воплем: - Ооо, аааааааай... АААААААА ТВОЮ ЖЕ МАТЬ! ЗАЧЕМ?! В очередной раз достав руку из недр своего товарища, Анар несколько раз покрутил её туда - сюда, изображая разминку, а затем практически с силой удара загнал в Ярослава на пол - локтя. - Ты не ответил на мой вопрос, сладенький. Нравится тебе Нирвана? Звериный оскал зубов, совершенно дикий взгляд, ярко - красное напряжённое лицо – это увидел Ярик, в недоумении оборачиваясь на своего партнёра. Однако, увидев перекошенную от ярости физиономию, в смущении и страхе отвернулся обратно. - БЛЯТЬ! Рука рывком, похожим на первый, продвинулась ещё дальше внутрь. - НРАВИТСЯ ТЕБЕ ТАКОЙ РОК? НРАВИТСЯ? - Если играешь ты... Ярослав обессиленно вздохнул и обмяк, расслабился. Тело в следующую же секунду пробрала дрожь, по коже пробежал холодок животного страха. От горячего горца, несмотря на их взаимные чувства, можно было ожидать чего угодно, и жертва это прекрасно понимала. Такой зверь как Анар не остановится ни перед чем, лишь бы выплеснуть наружу свою необузданную страсть. - Это я и хотел услышать, Арчик. Необычайно весёлый голос хозяина вогнал его в ступор. Игра контрастов, дикость произошедшего за последние часы надломило психическое равновесия Ярика. Мозг, запутавшись в противоречивых поступавших сигналах, больше не мог выдавать хоть какую - нибудь адекватную реакцию, поэтому просто решил отстраниться от участия в этом театре абсурда. - Слезай. Вместо того, чтобы встать на ноги, жертва фистинга скатилась с коленей к ногам своего мучителя. Он тем временем снова посасывал два своих пальца: - Мой сладкий мальчик... Сейчас вернусь. Грузное тело Анара скрылось в коридоре, дав несчастному время на передышку. Нельзя было позволить себе сломаться так рано, ведь то, что произошло сейчас – всего лишь прелюдия к нечто более грандиозному. Грандиозному как по размаху фантазии, так и абсурду, боли и наслаждению этого похотливого животного. Ярик подполз к табурету, немного приподнялся и облокотился головой о край его сидушки. Несмотря на практическое отсутствие каких бы то ни было движений, одышка сейчас была сильнее, чем после утренней пробежки. Не в силах больше размышлять над такими незначительными сейчас мелочами, Ярослав решил просто ждать возвращения товарища и прикрыл глаза. - ОАОООООООООБЛЯЯЯЯЯТЬ... Даже этот крик боли с другого конца квартиры под звуки закрывающегося крана не мог вывести Ярика из забытья. Он старательно растягивал каждую секунду пребывания в одиночестве, давая своему измученному телу и психике восстановить силы перед следующим актом большой и чистой любви. Но вот, наконец, в дверном проёме появился Анар. Ярик открыл глаза и увидел на нём... ... Женский набедренный бандаж для лесбиянок. Это стало последней каплей для нервной системы гостя. Он резко замотал головой, категорически отказываясь верить в происходящее. - Нет, нет, нет... В следующую секунду он резко вскочил на ноги, трясясь и импульсивно размахивая руками. - НУ НАХУЯ, НАХУЯ?! ТЫ ЖЕ МУЖИК, ЕБАТЬ ТЕБЯ В РОТ, А ЭТО ЖЕНСКАЯ ХУЙНЯ, СЛЫШИШЬ, ЖЕНСКАЯ! ТЫ СОВСЕМ КУКУХОЙ ЁБНУЛСЯ? ЗАЧЕМ ТЕБЕ РЕЗИНОВЫЙ ХУЙ НА РЕМНЯХ, ЗАЧЕМ?! - Нравится? Ярик отвернул голову и выдохнул с силой паровоза, готовящегося отправиться в путь с сотней вагонов за спиной. Из последних сил подавляя свой гнев, он осторожно продолжил чеканить слова: - Ты как его надел - то, блять? У тебя же стояк был. - Дык это, под холодную воду... - Да я слышал... - Удивлён? - Удивлён? О, я уже ничему, блять, не удивляюсь. Дефиле Анара в новеньком бандаже по направлению к колонкам призвано было сподвигнуть Ярика к очередному любовному подвигу, но, даже в контексте бреда происходящего походка казалась уж слишком вульгарной и вызывающей. Стараясь не обращать внимания на своего тронувшегося умом любовника, он отвернулся и уставился на стену. Светлые, без единого узора обои, через призму воспалённого воображения начали превращаться в причудливое творение художника - абстракциониста. Разум цеплялся за каждый появлявшийся на полотне стены узор, выхватывал любую мельчайшую деталь, лишь бы снова отвлечься, забыться, уйти от обязанности контролировать тело, над которым так зверски издевались. Ещё больше, чем избежать участия, разуму хотелось избежать понимания того, что всё происходящее доставляет ему удовольствие. Где - то на границе сознания и подсознания раздавались голоса о том, что всё это дико, низко, совершенно неправильно, недостойно такого человека, как он, но страсть, животная похоть и дикое возбуждение глушили эти безнадёжные, отчаянные возгласы чистого разума. Неизвестно, какое количество узоров удалось бы нарисовать ещё, если бы не знакомые щелчки на колонках, которыми Анар включил новую песню. Энергичная мелодия, брызгами выстреливающая из мощных динамиков, в этот раз оказалось знакомой. - "Девочка с каре"? Ты серьёзно? - Ооо дааааа... Ярик обернулся. Глаза, которые он увидел в этот момент, пылали так страстно, так оживились, настолько их взгляд стал хищным, что заставили его съёжиться в приступе страха. Нет, это были отнюдь не незнакомые глаза, но к их голодному взгляду нельзя было привыкнуть, как он ни пытался. Старательно избегая с ними встречи и метая свой взгляд по комнате туда - сюда, он совсем не заметил, как Анар подошёл к нему вплотную. Вздувшаяся вена на его лбу, напряжённые пальцы рук, учащённое дыхание и раскрасневшееся лицо выдавали в нём ту степень возбуждения, которая позволила бы им провести в объятиях друг друга весь остаток ночи. - Давай! Мощный удар ладонью в грудь опрокинул худощавого Ярика на пол. Инстинктивно он начал отползать от своего обидчика. - Повернись! Несмотря на растерянность, приказ был чётко исполнен. В следующую секунду жертва энергичным разворотом сменила свою позу, стоя теперь на коленях. Рывок вперёд – и вот Анар стоит на коленях рядом с Ярославом, а их бёдра плотно прижаты друг к другу. Член с бандажа на мгновение застыл в руке хозяина, готовясь вторгнуться туда, где до этого побывала здоровая волосатая рука, сложенная рокерской косой... - Стой! Смажь чем - нибудь! Ответом послужил смачный харчок. - Лучше бы наждачкой обмота...АААААААААААА! Со скоростью ракеты бандаж сплавил их тела в едином потоке необузданной животной страсти. Темп с самого начала был взят довольно высокий, насильник вспотел буквально через полминуты энергичных движений своими мощными бёдрами. Это детище секс - индустрии было немногим длиннее и толще члена Анара, но доставляло несоизмеримо больше боли, чем от него ожидалось. Возможно, всё дело в смазке – Ярик знал, что слюна его любовника действовала на нежные стенки прямой кишки как абразив. Всё энергичней и энергичней тряся задницей, Анар сходил с ума в экстазе наслаждения как телом своей жертвы, так и песней, которая подходила к самому надрывному и зажигающему моменту – припеву. Происходящее между ними нельзя было назвать сексом, это не было обыкновенным актом любви двух осознанных людей, не было это и изнасилованием. Сравнение с животными перестало быть актуальным с первых секунд, ибо неподвластна зверю та скорость, с которой сейчас проникали в Ярика. Скорее, это походило на работу отбойного молотка: так же грубо и так же мощно. Вместо привычного для ситуации хлюпанья из заднего прохода вырывался звук глухого удара каким - то тупым предметом. С таким же успехом схожий звук можно было бы получить, разбивая кирпичи об кафель. Из - за канонады этих звуков почти не было слышно стонов Ярослава, в которых воедино сплелись боль и удовольствие. Они были не очень громкими, сил на добросовестную работу своих голосовых связок, как это происходило в просмотренных ими порнофильмах, уже не оставалось. "...А У МЕНЯ ВО ДВОРЕ, ХОДИТ ДЕВОЧКА С КАРЕ..." Начало припева подействовало на Анара как добротная доза амфетамина. Глаза чуть ли не вылезали из своих орбит, вены проступали теперь не только на лбу, но и по всему лицу. "...ОНА ЛЮБИТ МЕФЕДРОН, ОНА ЛЮБИТ МЕФЕДРОН..." Скорости его поступательных движений мог бы позавидовать затвор самого скорострельного пулемёта. Тело прошиб озноб: несмотря на бешеную физическую активность, реки пота, покрывшие кожу с ног до головы, постепенно начали остывать до комнатной температуры. Он когда - то слышал, что такое бывает у марафонцев после нескольких часов бега, но впервые сам ощутил подобное только сейчас. "...А У МЕНЯ ВО ДВОРЕ, ХОДИТ ДЕВОЧКА С КАРЕ..." Пальцы рук, державших Ярослава за туловище в районе рёбер, непроизвольно сжались. Ногти, впиваясь в плоть несчастного, чуть ли не срывали кожу с костей, то тут то там оставляя кровоподтёки. Стоны Ярика поменяли тональность и громкость сообразно ситуации, они, наконец, стали различимы и хорошо слышны. - И Я ТАК В ТЕБЯ ВЛЮБЛЁН, И Я ТАК В ТЕБЯ ВЛЮБЛЁН! Анар сорвался на крик, окончательно слетев с катушек. С размаху, по - ковбойски, он плашмя вмазал Ярику по спине. - БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ! Колени подкосились, жертва столь подлого удара распласталась на полу, раскинув руки в стороны. Бандаж выскочил из задницы, Анар, не удержав равновесия, рухнул в другую сторону. - ХУЛИ ТЫ РАЗЛЁГСЯ? ДАВАЙ, ДАВАЙ, ДАВАЙ! Ему было уже всё равно на происходящее вокруг, на все возгласы и приказы своего товарища, на играющую в комнате музыку, на стуки по батарее недовольных соседей сверху где - то в другом конце квартиры. Голова безжизненно прилипла к полу, из глаз градом катились слёзы, а сам он лишь тихо всхлипывал. Его сломали. Сломали самым жестоким, бесчеловечным способом. Его сломал человек, которому он, несмотря на все его странности и выходки, безмерно доверял, которого он любил практически так же отчаянно и сильно, как и он Ярика. Но сейчас этот человек превратился в дикое, похотливые животное, которое, казалось, лишь прикрывалось словами любви, а на деле всего - навсего удовлетворяло свои такие же дикие и животные потребности. Он не помнил, как Анар снова поднял его на колени и продолжил трахать, пусть и не с таким усердием. Он не помнил, что чувствовал следующие три или четыре песни, не воспринимал больше ни боль, ни удовольствие, лишь тихо лежал в забытье и изредка напоминал о себе тихим стоном неясной даже ему самой природы. Эхом донёсся до него крик Анара, сразу же прекратившего над ним изнываться. Не видел он и то, как его любовник, не в силах более держать в кожаных тисках своё возбуждённое до предела достоинство, с силой сорвал себя бандаж, после чего отправился переключать музыку. Сил на прежнее энергичное торжество звериных натур не осталось больше ни у кого. Даже Анара изрядно вымотало произошедшее, и теперь он искал в своём плейлисте что - нибудь поспокойнее. Выдавшаяся передышка породило в голове Ярика лишь одну мысль – бежать! Встать на ноги не представлялось возможным, единственное, что оставалось сделать – как в фильмах хвататься пальцами за землю и ползти, ползти, ползти. Воспользовавшись отсутствием рядом Анара, он волевым усилием вытянул руки вперёд, и, вцепляясь пальцами в пол как только возможно, подтягивал себя к ним. Медленно, тяжело и неблагодарно, но ничего лучше придумать он не смог. Перебарывая боль, усталость и шок, он смог таки доползти до выхода из комнаты и уже почти скрыться в коридоре, когда Анар снова обратил на него внимание: - Арик! Тяжёлые шаги, звучание какой - то песни из репертуара Quest Pistols Show, звон труб от ударов недовольных соседей – вся палитра звуков промчалась фоном, не вызвала у него никакого отклика. Сантиметр за сантиметром ногти вгрызались в ткань ковра, процесс напоминал восхождение альпиниста на гору, и, кажется, ничем не уступал ему по сложности. Покорение коридора закончилось, когда потное тело всем своим весом вдавило сбежавшего в пол, лишив того последней надежды на спасение. Он ощутил горячее дыхание сначала на шее, потом за ухом, затем – влажное прикосновение к самому уху горячим языком. - Мой сладкий мальчик... Входная дверь в другой стороне... Мочка, а затем и правое ухо целиком скрылись во рту Анара. С невероятным аппетитом он то посасывал его, то просто облизывал, вращая туда - сюда языком. В этот момент ухо показалось ему слаще и вкуснее любого мороженного, любого шоколада, слаще даже ложки чистейшего сахара. Не став довольствоваться лишь хрящём, кончик шаловливого язычка начал проникать внутрь ушного канала. И без того возбуждённый член от такого действа чуть ли не задымился, покраснел, налился кровью. Ему пришлось слишком долго ожидать своего часа, потому сейчас он был покрыт своей же смазкой от кончика головки до самого основания. Этого не мог не заметить и хозяин. - Давай сделаем это... наконец... ааааааааа... Член ловко заскочил в Ярика, где занял уготовленное ему место, стал частью цельного механизма. Он более не вёл себя как слон в посудной лавке, а лишь плавно двигался в такт попки Ярика. Вместо работы отбойного молотка теперь наблюдалось взаимодействие ювелирно подогнанных друг к другу деталей одного устройства. Скорость нарастала постепенно, практически незаметно для владельца задницы, но заметно для неё самой. Исчерпав свой запас прочности, несколько трещин на анусе открылись, сочащаяся из них кровь каплями легла на достоинство Анара. - Ну ничего, ничего... Казалось, никакой проблемы в произошедшем вовсе и не было, а потому темпы лишь продолжали и продолжали набирать обороты. Стало слышно характерное для этих случаев хлюпанье смазки, которое с каждой секундой прибавляло в громкости, становилось слышно всё отчётливее. Лишь неестественной была реакция Ярика – не было больше того энергичного виляния своим задом, он больше не с таким усердием насаживался на член, его приходилось насаживать Анару, притягивать за кровоточащие рёбра к себе поближе. Такое не могло продолжаться дальше. - Прости меня, Арчик... Я всё исправлю... Поднимись, поднимись с колен... Ярик медленно поднялся, затем прислонился спиной к телу своего партнёра. Правая рука Анара с рёбер медленно скользнула вниз, подушечки его шершавых пальцев сначала коснулись живота, затем прошлись по гладко выбритому лобку и скрылись на внутренней стороне бедра. Они выписали там несколько умелых пируэтов, прежде чем начали свой путь наверх, пока крепко не сжали член. Рука, знавшая своё дело, немедленно начала двигать заметно окрепший от таких поглаживаний аппарат вверх - вниз. - Теперь нам обоим... будет... хорошо... Минуты превратились в секунды, секунды – в мгновения. Мозг Ярослава продолжал всё дальше и дальше впадать в полусознательное состояние, один за другим отключая рецепторы, а значит и реакцию на внешние раздражители. Изошедший кровью анус, ублажаемый Анаром член – ничего больше не контролировалось им. Всякая психическая активность затухала, всё, кроме гормональной и репродуктивной систем. Несмотря на худобу и внешне кажущуюся слабость они функционировали идеально. Вот и теперь его ствол, заботливо разогретый рукой товарища, был подобен космической ракете, готовой рвануть с Байконура в бескрайние голубые просторы.Фоном продолжала играть одна и та же песня, отрывки которой ещё успевал выхватывать из пространства заплывший потрясениями мозг. "ОСТАНОВИ ЖЕ ЭТО НАСИЛИЕ..." Анар не собирался останавливать никакое насилие. Его мощный организм продолжал стимулировать Ярика со всех сторон. Наверное, только поэтому тот ещё окончательно не потерял сознание, не отключился, не оставил хозяина квартиры наедине с собой. Ничто не вечно под луной... В одно из мгновений крепко сжимаемый рукой Анара пенис своей жертвы не выдержал возбуждения и бурно выплеснул наружу весь результат его сегодняшних потуг. Семя расплескалось по ковру, последние струйки остались на ногах Ярика. Хозяин сегодняшней ночи мог собой гордиться – не каждому дано так ярко раскрыть потенциал своего партнёра. Рука, оставив член, нежно прошлась по бедру, собирая остатки спермы. Липкая бежевая жидкость с охотой покрыла волосатые пальцы, растеклась тёплым потоком по ладони, пробивая себе путь к запястью. Рука приблизилась ко рту своего владельца... - Ааааааааах... Мой солё... Кхм. Сладкий мальчик. Находясь больше без опоры, Ярослав рухнул на ковёр. Глаза были открыты, но сам он словно будто застыл, никак не реагируя на происходящее. Ни стонов удовольствия, ни криков боли, ни воплей возмущения – абсолютно ничего. - Я ещё не закончил... Ножками, ножками... Жертва, покорно повинуясь, села напротив вопрошателя, отодвинула себя от него метра на полтора и обхватила ступнями крупный волосатый член, который теперь походил на разлитую бутылку масла. Привычными, отточенными за долгие месяцы утех движениями, стопы задвигались в воздухе, мерно, в одном темпе разрезая воздух. - ВСЁ ВСЁ ВСЁ, СТОП! СЮДА! Ствол Анара забился в конвульсиях. Парой резких бросков Ярослав оказался у его ног, и, упреждая обильное семяизвержение, обхватил ртом аппарат. Мощные струи ударили в нёбо, зубы, обдали язык. Сперма заполнила большую часть пространства рта, а затем собралась в отдельные капли и лужицы и направилась в глотку... - Глотай, глотай, глотай... Эти слова уже некому было услышать. Ярослав, приняв удар на себя, потерял сознание, бездвижно застыл между ног Анара. Он собрал его светлые, мягкие волосы в руку и теперь гладил их с особой нежностью. Запускать руку в волосы любимого им человека, перебирать их между пальцев, внюхиваться в них и чувствовать запах хорошего шампуня было для него отдельным видом удовольствия. - Мой хороший... сладкий мальчик... *** Ночь. Тишина. Мятая прохладная постель. За окном практически утро, но пока не брезжит рассветное Солнце, не даёт намёка страждущим и одиноким на начало нового дня, начало их новой жизни. Безмолвный ветер больше не бродит средь улиц в поисках затерявшихся в пространстве путников. Больше не хлопает под ногами ботинков грязь, не поют свою бессмысленно - унылую песню птицы. Не стучит по подоконнику хмурый осенний дождик. Всё замерло в ожиданий первых лучей. Всё замерло в ожидании команды "Жить! ". Ночь. Тишина. Мятая прохладная постель. Пепел самокрутки, пикируя, садится на ногу, отмечая своё присутствие искоркой жгучей боли. Привыкший к темноте глаз более не выхватывает в пространстве тлеющих в белой бумаге листьев "Азерчая". Горький дым, вздымающийся к потолку, более и не дым вовсе, а манифестация духа, испущенного ушедшим днём. - Всё будет хорошо у нас, братуха! Ночь. На двоих. Тишина. На двоих. Мятая прохладная постель. На двоих. Он пустым взглядом вбивает клин неудобных вопрос в эти стены, видавшие всякое. Трясущейся рукой хватается за жизнь, крепко держит меж ноющих пальцев кусочек еле горящей бумажки. Он разучился мыслить абстрактными категориями. Абсурд. Бред. Трэш. Нигилизм нового столетия. Диалектика по Бушмелёву. Отрицание отрицания. - Какой пиздец... By Jawellin