По ту сторону небес. Воскресение

Карина смеялась этому во все зубы и почти всю дорогу. Она жалела, что поехала на вокзал, а не на конечную станцию в Уручье. В хмурой сутолоке подземки её вызов сиял бы ещё ярче, как лезвие шашки, она бы рассекала толпу в невидимых кумачовых отсветах и атласном знаменном трепете. Она пронеслась бы мимо милиционера, как мимо поверженного беляка, и по-кавалерийски вскочила бы в последний вагон!.. Полно. Полно, мы играем в другие игры. Снова было кино. Но не унылый картон, а она не скучающая актриска, еле скрывающая отвращение. Нет, теперь она жила внутри шпионской ленты. Её задача – ускользнуть через воздушную гавань. Сначала изящно спрыгнуть с подножки автобуса, потом уверенным шагом вступить под беловато-солнечные просвеченные своды. Как ни в чём ни бывало пройти регистрацию и не попасться на досмотре. А потом, уже чувствуя отрыв от покрытия полосы, уже глядя на убирающиеся шасси и закрылки, мысленно со смехом плюнуть через плечо – на удачу (и на головы врагам; кто эти враги, неважно, называть их необязательно, главное – ощущение). Но всё прошло без сучка без задоринки. Потому что не только говорить, но и делать то, что по правде, легко и приятно. Карине вчера повезло: место досталось у иллюминатора. Наблюдая, как квадраты окрестных полей превращаются сначала в макет, а потом в карту, она подумала: почему её постоянно преследуют песни, почему постоянно надо представлять, что происходящее – не «просто жизнь», а какое-то произведение? А с другой стороны, что в этом плохого? В конце концов, искусство – это не выдумка, или прихоть, или «красивость ради красивости». Это тоже обычная жизнь, просто по-другому показанная и рассказанная. Любое событие или чья-то судьба – потенциальная книга или фильм. Так что отзвуки и перекличка с готовыми произведениями - естественны. А то, что человек проживает, имеет художественную ценность (ведь красота – это не только типичные картинки из инстаграма). Карина понимала: ясное дело, она художник, она так видит. Но почему бы и другому иногда не посмотреть вот так? И позаботиться о том, чтоб его произведение оказалось интересным. Ну, уж она-то позаботилась! Классический сюжет: вышла за хлебушком, улетела в Германию. Она снова рассмеялась. Сидящий рядом пожилой благообразный пассажир не выдержал и произнёс на ломаном русском: - Ви виглядеть такой счастливый! Приятно посмотрьеть. Минск, тут много, много льюди очьень... Он замешкался. - ...grämlich (1), - сдался он и для пояснения насупился. - Это да, что есть, то есть. Здешняя реальность на них давит, и это накапливается. Но у меня, слава Богу, всё хорошо! Карина бегло отвечала по-немецки, и пенсионер с облегчением перешёл на родной язык: - О, а вы, видимо, не отсюда? Вы немка? - Нет, шведка! Щёки тут же залило стыдливое тепло: зачем она соврала? Но это выскочило само собой! Как-то весело и совершенно бездумно. Ладно, считаем за конспирацию. - Ого, надо же, как вас занесло в Беларусь. - И это верно - странная штука жизнь. - А я бы тоже не подумал, что здесь побываю, если б не моя научная работа... Оказалось, её попутчик – архитектор, пишущий исследование о сталинском ампире. А проспект Независимости в Минске, подчеркнул он, это уникальный по своей цельности памятник стиля. А вообще исторические места города чем-то напоминают довоенный Берлин, задумчиво отметил учёный. Карину тронуло это сравнение, и она снова улыбнулась. - Наверное, и вы нашли в этом городе свою прелесть. Хотя в гостях хорошо, а дома лучше. Но а вы, видать, к жениху летите, - не удержался немецкий дедушка. - Genau! (2) – просияла Карина. Но всё было только с первого взгляда так лихо и чудесно. Каждое действие и перемещение отнимало времени ровно столько, сколько должно было отнять, даже по минимуму, но вслед за эйфорией прилила тревожность. И она плескалась где-то на донышке, когда Карина сбегала с трапа со своей лёгкой ручной кладью, проскакивала пограничный контроль, запрыгивала на автобус до города и потом искала забронированный хостел. По идее, нужно было провернуть всю эту авантюру незаметно – и поэтому спешить. Хотя легче сказать, чем сделать. И скандала, скорее всего, не избежать: никого не известила, истратила деньги... Карина хмыкнула. Вот тут уже взятки гладки. Это – её деньги. Накопленные самолично и отложенные на чёрный день. А дни настали чёрные с того самого мига, как они расстались с Германом. И расставание носило оттенок катастрофы, будто что-то оборвалось (только б не его существование! - одна надежда: что мёртвый умереть не может...). Лихорадка была знакома по командировке, и сейчас Карина лучше понимала своё состояние. Она заселилась в хостел уже после обеда и с трудом сдерживала торопливость, но всё-таки тщательно привела себя в порядок и перекусила в ближайшем кафе. И только после этого отправилась на задание (теперь она называла выход в город именно так). День вступал в неопределённую фазу, когда видимость ещё неплоха, но ускользающие краски вызывают чувство смутной утраты, недовольство и беспокойную тоску. Хуже всего, что Карина не знала, куда податься. Она ощущала, что точка входа расположена в укромном месте - это мог оказаться магазинчик, закуток в переулке или церкви – но от Старого города не исходило никаких сигналов. Молчание, белый шум. И всё-таки где-то недалеко от центра, точно не на окраине. Она бегло набрала в телефоне «Франкфурт» и развернула карту. Эх, ну почему у неё нет настоящей, бумажной карты, которую можно просторно развернуть на столе или скамейке и водить по ней наугад! Очевидно, пока не ощутишь лёгкое покалывание в кончике пальца... Но бездушность гаджета приходилось заменить собственной душой и чутьём. По методу исключения Карина также отмела побуждение пойти к реке, но взгляд упорно цеплялся за зелёное и голубое. Наконец, он остановился на надписи Ludwig-Erhard-Anlage – сквер Людвига Эрхарда. Что ж, уже кое-что. Нужно было идти по огромному бульвару. Посредине он раздавался клином газона и деревьев, слева вздымалась коричневая Ярмарочная башня, увенчанная остроконечной боеголовкой. Карине последнее время было не особенно уютно на таких улицах, но что поделать, кратчайший путь. Он занял четверть часа и привёл её к круглому пруду с важно дефилирующими черноголовыми гагарами. «Ерунда какая-то», - подумала она. Хотя бы потому, что этот кусочек идиллической природы был так грубо вырезан и впихнут между нависающих небоскрёбов, зияющих пространств и несущихся автомобилей. И это был не конечный пункт, а всего лишь опорный. Но она понимала, что нужно держаться зелёных насаждений. Почему-то в мыслях стойко высвечивалось: портал связан с растениями. Цветочный магазин? Парк? Она шла прямо, надпись на карте сменилась – Senkenberganlage – и ничего, ничего нового, хоть бы отзвук. Справа мелькнуло единственное недвусмысленное название - Kleine Blütengalerie (3) - но там тоже было глухо. Она отклонилась от прямой и металась по ответвлениям соседних улиц. Там дремали особняки и аккуратные многоквартирные дома в гнёздах из частых, но ещё голых ветвей. Да и как бы она при случае попала в чей-нибудь сад? - Fy fan (4), - по-шведски бормотнула себе под нос Карина и вздохнула с досадой. Дождя не было, вопреки прогнозу, но над городом висел тяжёлый пасмурный полог - смеркаться начинало рано, хоть и медленно. Она не успевала – такое было ощущение – а невидимый диспетчер упорно молчал, и оставалось только блуждать до той поры, как станет ясно: миссия провалена, и пора возвращаться несолоно хлебавши. А ведь у неё всего пара дней! Тем временем призрачная память, та самая, что пробудилась во время их с Германом прогулки по старинному городу, подкинула новый образ: изумрудный полумрак и терпкие сырые запахи. Может, оранжерея? Точно! Пальменгартен. Она находилась неподалёку от местного ботанического сада. Карина посмотрела на часы и ускорила шаг. Она пробежала мимо неработающего фонтана перед входом прямо к кассе и массивной железной вертушке. - К сожалению, павильоны закрываются всего через двадцать пять минут, - сообщил ей молодой вежливый кассир. – Хотя вы ещё можете успеть в Дом пальм, он недалеко. Вы уверены? Действительно, в открытой части в это время года смотреть было особо нечего. - Уверена! – выпалила Карина. Бог с ними, с этими семью евро. Пускай они станут ставкой в игре. Как выбираться из закрытого павильона, не особенно заботило. Главное, прорваться к порталу! Внутри было в точности так, как ожидалось. Густое, обволакивающее, давящее сплетение крупных резных листьев, причудливое нагромождение живых плоскостей и остриёв. Сам запах пальм отдавал суховатыми экзотическими нотками, но характерной влажностью веяло от бассейна-прудика с разлапистыми лилейными листьями и снующими туда-сюда красными рыбками. Журчал искусственный водопад. Кроме Карины, внутри не было никого. Послышался резкий шорох и птичий крик. Карина обернулась, подняв голову. Но встрепенувшийся невидимый попугай затих – так же внезапно. Карина обошла помещение кругом. С каждой минутой накатывала растерянность. Ложный сигнал: это было не то место. Она постояла ещё немного и разочарованно направилась к выходу. Не было смысла оставаться и чего-то ждать: неужели шума более крупных крыльев и звука знакомого голоса – словно майор Фальк мог спланировать к ней откуда-то сверху в виде небесного воина со средневековой миниатюры? Карина бесцельно прошла ещё немного по территории и вышла через боковой вход. Стремительно смеркалось. На душе скребли кошки. Мелькнула малодушная мысль о том, что вся эта затея провальна с самого начала, и противно засосало под ложечкой, а колени будто обдало жидким азотом, отчего они вмиг обмякли. Непослушными руками Карина вырыла телефон из сумки и снова уставилась в карту. Фалькштрассе. Всё на миг не то потемнело, не то покраснело, название улицы ударило будто не только в глаза, но и в солнечное сплетение. Карина скомандовала себе дышать, и уже на втором старательном вдохе её накрыло дурное предчувствие. Но она точно так же беспощадно приказала себе идти и проверить, просто потому, что должна. Узенькая ровная улочка, чистенький коридорчик между зданий, вполне ожидаемо оказалась «пустой». Карина застонала. Бог бы с ней, с естественной опаской и досадой. Эти чувства были бы терпимы. Но самое странное, что предчувствие никуда не делось – именно оно било по нервам: его мощь сочеталась с абсолютной дезориентацией, будто кто-то поставил глушилки. Этот кто-то пока что побеждал в игре. Карина свернула гугл и, обращаясь к самой себе, мрачно констатировала: «Ваша карта бита».