Теневая сторона

Заведение мадам Венонны и во время эпидемии продолжало пользоваться популярностью: по ночам во всех окнах двухэтажного особняка горел свет, ветер разносил эхо музыки далеко по темным улицам, а у кованых ворот то и дело останавливались дорогие экипажи, из которых выходили мужчины во фраках с напомаженными волосами; разожравшиеся боровы в шелковых галстуках, даже инфлюэнца не могла удержать их дома. Джеффри презрительно стиснул зубы; когда простым парням не хватало денег на еду и лекарства для собственных детей, эти скоты спускали деньги на девок, будто смерть их не касалась, словно они были выше эпидемии. Напыщенные олухи, в которых спеси больше, чем гноя в чирье; Джеффри хорошо знал эту породу: такие всегда будут смотреть на тебя как грязь, пока судьба не пнет их под жирный зад. Один из таких, лорд Эдвард Кавендиш, и обратился к МакКаллуму: долговязый носатый хлыщ в атласном жилете и при золотых запонках, с постоянно красными слезящимися глазами и кляксами раздражения на коже, которые не могла скрыть даже пудра, еще вчера называл Стражей Привена не иначе, как уличным сбродом, а сегодня - кланялся Джеффри и почтительно величал сэром. Кавендиш по-девичьи промакивал глаза кружевным платком, обильно потел, и затхлый душок, исходящий от него, не в силах были перебить никакие духи: смердел Кавендиш словно розовый куст, выросший на навозной куче. Только благодаря помощи Божьей и доброму бренди, которым Джеффри угостили в доме Кавендиша как гостя, МакКаллум пережил эту встречу; под конец Эдвард Кавендиш чуть ли не плакал и хватал Джеффри за руку своими влажными, безвольными, как разваренные стручки фасоли, пальцами. - Прошу, найдите, его, - умолял он, шмыгая своим носом, здоровенным, как клюв у ворона, - я заплачу, сколько потребуется, только найдите Артура, найдите моего мальчика! - Парень просто загулял, - пытался успокоить расчувствовавшегося папашу Джеффри; кожа противно чесалась там, где ее коснулся Кавендиш. - Вернется через денек-другой. - Нет, нет!.. Что-то случилось, я знаю, точно что-то случилось! На него напали, на моего сына, на Кавендиша! Что, если это были кровососы?! Вы же против них, да? Вы же убиваете вампиров? Так убейте и спасите Артура! - Если на него напала эта тварь, то спасать уже некого, - честно ответил Джеффри; большинство кровопийц одержимы жаждой и ничем не лучше животных; МакКаллуму доводилось видеть останки тех несчастных, которыми закусили вампиры - волки куда ласковее обращались со своей добычей, чем эти твари. Для них не было разницы, богатый перед ними или бедный; у аристократа и простого кочегара кровь одинаково красная. Кавендиш, едва не лишившись чувств от слов Джеффри, упал в кресло, задыхаясь и в отчаянном неверии мотая головой, рвал пальцами воротник своей рубашки, темный от пота, протяжно воя подстреленным псом. Бросившиеся к нему горничная и дворецкий хлестнули МакКаллума такими взглядами, словно он сам отдал кровососу Артура Кавендиша, как барана на заклание. - Если бы вы хорошо выполняли свою работу, сэр, этого бы не произошло, - заявил дворецкий, потрясая от возмущения морщинистой шеей, пока горничная поила дрожащего Кавендиша водой из чашки. - Ваша святая обязанность - оберегать нас от этой напасти! Если мастер Артур погиб, то вы виноваты в этом так же, как и напавший на него упырь! От ярости у Джеффри потемнело в глазах; он поднялся, грозно нависая над дворецким, таким же бледным и трясущимся, как его хозяин, мгновенно растерявшим вся свою важность, когда МакКаллум сгреб его одной рукой за жесткий накрахмаленный воротник. - Да что ты можешь об этом знать, а? Ты сталкивался хоть раз со скалем? С кровожадной, опасной тварью, которая с легкостью разорвет взрослого человека, а от ребенка оставит лишь груду обглоданных косточек? Тебе приходилось видеть, как умирают парни, зеленые мальчишки, которые защищали город от этой заразы, пока вы отсиживались в домах да попивали свой сраный чай? - МакКаллум крепче сжал пальцы; воротник врезался в горло дворецкого, побелевшего снятым молоком; перепуганная горничная сидела, сжавшись на полу возле кресла притихшего Кавендиша, и смотрела на Джеффри круглыми как у совы глазами, будто он был вампиром, ворвавшимся в их дом. Рот МакКаллума искривило горькой усмешкой; дурочка полагала, будто он страшный? Если она столкнется с кровопийцей в подворотне, Джеффри будет для нее все равно, что сам Архангел Михаил. - Довольно, сэр, - выдавил Эдвард Кавендиш, - хватит, я вас понял. Отпустите Бертрама. Уверяю вас, он не хотел никого обидеть, просто он во власти тревог за Артура, как и все мы. Хмыкнув, Джеффри разжал пальцы, отталкивая от себя дворецкого; Бертрам попятился, страдальчески охнул, налетев спиной на столик, где стояла початая бутылка бренди и тлела в медной пепельнице сигара. - Да, я понимаю, - МакКаллум прочистил горло, поправляя свой шейный платок; на него не в первый раз выплескивали свой гнев, страх, ярость; на днях какая-то старуха пыталась забить его кочергой за то, что ее сын предпочел присоединиться к Стражам Привена, а один из портовых рабочих принялся палить по нему из мушкета потому, что парни Джеффри якобы немного позабавились с его дочкой. Мужика утихомирила только пуля; тело его сожгли, чтобы оно не досталось ни крысам, ни кровососам; через два дня его дочь, уже не человек, напала на Стражей Привена и убила двоих прежде, чем ее нашпиговали свинцом, а на следующее утро МакКаллум узнал, что его люди действительно напали на девушку. Джеффри чувствовал себя так, словно наглотался сточных вод; гнусный поступок, но разве мог он уследить за каждым Стражем? В такое время гниль лезет из всех щелей, сколько ты ее не выжигай. - Если Артура нет в живых, я хочу об этом знать, - тихо продолжал Кавендиш, - чтобы я мог хотя бы похоронить моего ребенка, моего мальчика. Если его убил вампир, то вы не можете это проигнорировать. Убейте эту тварь, сэр, чтобы больше ничей сын не пострадал. Прошу, мистер МакКаллум, вы же… вы же знаете, каково это – терять своих близких. В ответ на это Джеффри мог только кивнуть; конечно, он знал, очень хорошо знал. Если Артур Кавендиш стал жертвой вампира, это еще не значило, что он мертв; Артур еще мог вернуться, как в свое время вернулся отец Джеффри, и тогда не уцелеть никому – ни лорду, ни его слугам. У Стражей не было недостатка в людях – к МакКаллуму каждый день присоединялись бравые ребята, готовые постоять за правое дело, а вот с деньгами было туго; раз Кавендиш был готов раскошелиться, то почему бы этим не воспользоваться? В последний раз Артура видели как раз у мадам Венонны, в борделе, который все тактично именовали закрытым клубом "Звездное небо". Девочки мадам Венонны, именуемые звездочками, стоили ох как недешево, не по карману парням из Стражей Привена, но мадам Венонна гарантировала полную безопасность, обещала красивых, веселых, любезных и, конечно же, здоровых барышень. Некоторые, в основном незрелые мальчишки, облизывалась на звездочек мадам Венонны, как на леденцы в кондитерской, но Джеффри предпочитал, чтобы его люди держались подальше от борделя - у "Звездного неба" в гостях и покровителях ходили люди влиятельные, да и мадам Венонна не скупилась на охрану. Однако она слишком дорожила своей репутацией: даже если одна из ее девочек и напала на Артура Кавендиша, мадам могла это скрыть, чтобы не лишиться клиентов. Джеффри совсем не нравилось такое положение дел: старуха скорее превратит бордель в рассадник заразы, нежели спасет его от разорения. Недурно было бы наведаться к мадам Венонне, днем, когда клиентов не было, а звездочки отсыпались после работы. К тому же всем известно, что в светлое время суток вампиры слабы; солнечный свет изнуряет их, потому они и норовят зарыться поглубже в темноту и сырость. Если мадам Венонне нечего скрывать, она не будет против, если Стражи Привена осмотрят ее заведение. Однако если Джеффри найдет хотя бы намек на кровососов в "Звездном небе", он спалит его дотла, если понадобится - и вместе с хозяйкой и продажными девками. Парней донельзя воодушевило решение МакКаллума явиться на обыск в заведение мадам Венонны; пусть он сразу сказал, что Стражи идут туда по делу, а не заглядывать девицам под юбки, ребята не смогли удержаться от острот и вольных шуток: - Сэр, у девок между ног тоже поискать не грешно будет. Вампиры-то твари хитрые, мало ли куда спрятаться могут, - безусый паренек, кудрявый, с лицом рыжим от веснушек, скалозубо улыбался, блестя глазами; его ухмылку не стер даже подзатыльник Дилана О'Мейли. Ирландец прятал лицо под тканевой маской, которую не снимал даже на ночь: вампиры не оставили ему ни губ, ни носа, вырвали клок из щеки, а левый глаз пришлось заменить стеклянным. Увечья никак не повлияли на умение Дилана стрелять и орудовать ножом; кровососущих тварей он ненавидел не меньше Джеффри. - Факел сунь - и готово, - посоветовал О'Мейли, давясь словами; ему было тяжело говорить, а спать он и вовсе не мог, заливал бессонницу виски, пытался избавиться от кошмаров с помощью каких-то сомнительных препаратов. Хороший человек, умелый воин, верный соратник, но Джеффри понимал, что Дилану недолго осталось - если не вампиры, то кошмары его доконают. Как МакКаллум мог этому помешать? Чем помочь, если заставить О'Мейли уснуть мог только удар дубины по голове. - Надобно каждую досмотреть, - важно изрек Кеннет Уинн, подкручивая усы, - раздеть и осмотреть со всех сторон - вдруг среди них нечисть затесалась. - Венонна тогда с тебя за каждую денег потребует, - обронил со смешком Митч Бранниган, бывший боксер, некогда работавший вышибалой в одном из пабов. Бритый наголо, с мощной шеей, широкими плечами и подбородком, похожим на наковальню, он голыми руками гнул стальные прутья и одним ударом кулака мог вмять нос человека ему в голову. - В "Звездном небе" бесплатно можно только смотреть, и то не всегда. - А тебе почем знать? - фыркнул недоверчивый Обри, младший брат Кеннета, такой же усатый, но еще и при густой окладистой бороде. - Болтаешь гадко, как по писаному, будто бы там бывал. - Ну, вообще-то бывал, - скромно подтвердил Митч, - когда служил охранником при одном богатом черте, он каждую пятницу туда наведывался, и меня с собой брал. Девки там есть - загляденье, а некоторые - страшенные, как моя мамаша. Хозяин мой как раз к таким и наведывался: одна от горшка два вершка, но зато сиськи как пара подушек, другая - кривоногая, хромая, еще и глаза косят. Да на улице баб можно было покрасивее отыскать! - Да уж, - подхватил Кеннет, - я помню одну, промышляла возле "Бирюзовой черепахи". Элисон или Элис, как-то так... ух, хороша была! А потом пропала. Жаль девчонку... - Ничего, придем в "Звездное небо", найдешь еще парочку-другую достойных жалости, - едко заметил Обри под смех остальных парней; Джеффри же даже не улыбнулся. Шутки и гогот ребят казались ему неуместными, словно пляски на похоронах, но в последние дни было мало поводов для веселья, а парням нужно было хотя бы немного, чтобы не пасть окончательно духом: Лондон, стоящий на грани краха, производил гнетущее впечатление, Стражи каждый день теряли людей, горожан косила эпидемия, а вампиры свободно разгуливали по улицам, возомнив себя хозяевами - разве мог МакКаллум сдаться? Днем на улицах было куда более многолюдно, чем по ночам – солнечный свет защищал горожан от вампиров не менее надежно, чем огонь или мушкет; от Стражей отворачиваясь, отводили глаза, какой-то забулдыга в грязном пальто, завидев Джеффри, спешно перешел на другую сторону улицы, по-крысиному зыркнув через плечо. Лицо его было синюшно-багровым из-за синяков и кровоподтеков, кровь капала из перебитого носа, а губы казались парой кусков сырого мяса; запах дешевого табака и алкоголя, смешанного со смрадом подворотни, следовал за ним шлейфом. Мужчину шатало, он то и дело сплевывал на брусчатку, чем до восклицания возмутил праздно прогуливающихся дам. Обри, зажав в зубах сигарету, мотнул головой в сторону торопливо удаляющегося человека, ехидно ухмыляюсь уголком рта. - Видали? Кажись, кое-кому из «Мокрых ботинок» рожу хорошенько так начистили, сияет прямо на всю улицу похлеще медного чайника. - Ну, и правильно, - пробормотал Митч, - эти ублюдки давно напрашиваются на тумаки. Возомнили себя хрен знает кем, разгуливают такие деловые, прямо пэры, ребяток наших задевают. Я бы и сам не прочь парочку-другой «ботинок» ребра пересчитать. Тем более, я слышал, Клей в больницу загремел. - В банде сейчас его женушка верховодит, а она та еще холера в юбке, - заметил Кеннет, пряча руки в карманах; на правой не хватало двух пальцев: мизинца и безымянного, - но не грех будет поставить эту шайку на место. - У нас есть дела и поважнее разборок с горсткой головорезов, - отрезал Джеффри, и ему не посмели возразить. Стражи часто сталкивались с «Мокрыми ботинками» на улицах, то и дело вспыхивали драки, но МакКаллум полагал, что это закаляет его людей, помогает им оттачивать навыки. Парням полезно было размяться, и практика будет не лишней, особенно, когда столкнешься с реальным врагом – все-таки упырь это тебе не громила из банды. За мрачными думами Джеффри не заметил, как они подошли к «Звездному небу»: изящный особняк утопал в зелени, окруженный кованым забором; над воротами сияла посеребренная звезда с длинным хвостом, которую всезнающий Митч окрестил кометой. - Сколько же всего варится в твоем котелке, - завистливо протянул Обри; Браннаган горделиво хмыкнул, скобля обломанными ногтями свой затылок. - Башка у меня, может, и чугунная, но кое-что в ней все-таки есть, - Митч щелкнул себя по лбу; звук был такой, словно брошенный камень угодил в деревянную стену. Ворота оказались заперты: их держала толстая цепь с висящим на ней замком размером с голову ребенка, а вот калитка зовуще скрипела, качаясь на ветру; давно несмазанные петли взвыли не хуже банши, когда Дилан открыл калитку перед Джеффри. Подошвы сапог стучали по вложенной камнями дорожке, сердце Джеффри ухало в такт шагам; вид изящного особняка с балконами и колоннами, с увитой плющом стеной и алыми от цветущих роз клубами, производил благостное впечатление, однако МакКаллум кожей чувствовал, что что-то здесь не так. Беды, постигшие город, словно не коснулись заведения мадам Венонны в то время, как горе заглянул в каждый дом Лондона; слишком здесь было мирно, слишком тихо. Особняк казался даже не спящим, а брошенным, словно его обитатели затаились в надежде, что незваных гости уйдут. Но Джеффри стремительно взлетел по ступеням на крыльцо; жилистые пальцы обхватила бронзовое кольцо и с силой грохнули по двери. Стук вспугнул чирикающих среди зарослей шиповника воробьев, разлетелся эхом по саду и затих, запутавшись в ветвях клена; особняк ответил МакКаллуму глухим молчанием. Выждав с секунду, Джеффри постучал снова – и вновь тишина; начав терять терпение, он саданул по двери носком ботинка. Митч замолотил пудовым кулаком, Дилан подошел к окну, надеясь разглядеть что-нибудь в щели между задернутыми шторами; не могло быть, чтобы дом оказался пуст, если хозяйки нет, все равно кто-то должен был остаться – прислуга или шлюхи. Где же все? Сбежали от гнева Кавендиша? Или работников «Звездного неба» выкосила эпидемия? Джеффри поиграл желваками на щеках: зараза за сутки расправлялась с целыми семьями, кто знает, как далеко могли разнести хворь девочки мадам Венонны. - Ломайте дверь, - приказал он отрывисто, - окна тоже. Как окажетесь в доме – срывайте шторы, пусть солнце сожжет этих тварей, как бы глубоко в норы они не забились. Митч, радостно потерев руки, разбежался и налетел на дверь плечом, но она выдержала, а вот оконная рама под градом ударов Диана и Обри поддалась: треснула, стекло покрылось паутиной и через мгновение с оглушительным звоном обрушилось на Стражей градом осколков. Только после этого особняк ожил – раздались приглушенные звуки шагов, голоса, чья-то сдавленная ругань. На втором этаже распахнулись окно, и сразу три помятые со сна девицы, кутаясь в неглиже, выглянули на улицу. - Кто это так яро истосковался по женской ласке? – осклабилась рыжая разбитная деваха со следами косметики на заспанном лице; к ее плечу жалась блондинка: пшенично-светлые волосы свисали по обе стороны лица, выбившись из-под розового платка. Третья девка с широкими темными бровями и дьявольски-черным взглядом блудливо усмехалась, глядя на Джеффри; сбросив с полных плеч цветастый халат, она кокетливо тряхнула каштановыми волосами. - Приходите после заката, милые господа, уж тогда мы вас встретим, как подобает. А сейчас у нас закрыто. Катитесь отсюда, пока мадам не проснулась. - Полли, они разбили окно! – взвизгнула блондинка, дергая рыжую за локоть, и тонко, погано захихикала. – Уж мадам им за это задаст. По шесть шкур с каждого сдерет и ими же и выпорет. - Да, наша мадам любит охаживать мужчин по симпатичным задницам, - подтвердила рыжая Полли под смех своих товарок, - но вот что ей действительно не по нутру, так это незваные гости. Прекрати громить наш дом, здоровяк! Навести лучше меня вечерком, я помогу тебе выпустить пар. - По ночам мы тоже работаем, красотки, - пропыхтел Митч, красный от натуги, - Стражи Привена блюдут порядок на улицах, что бы вам было кого обслуживать помимо кровососов. - Охотники на вампиров! – заверещали из другого окна; полураздетые девицы теперь свешивались буквально отовсюду. Кто-то курил, некоторые, не стесняясь, посылали Стражам воздушные поцелуи; Обри шутливо потянулся к одной из звездочек, которая, распустил ленты сорочки, оголила грудь, но через секунду запахнулась. - За все остальное придется платить, но поверь – я стою каждого шиллинга и даже больше! - Хватит. Мы здесь не за этим, - рявкнул Джеффри, поднимая воротник пальто; девки гомонили стаей переполошенных сорок, за дверью явно кто-то был, МакКаллум слышал шаги и голоса, но открывать им не спешили. Свирепея все больше и больше, он еще раз шарахнул кулаком по двери; на какой-то миг все стихло, и дверь медленно, с неохотой, приоткрылась. В полутьме грязной стекляшкой блеснули чьи-то глаза. - Мы закрыты, джентльмены. Приходите после заката. Мадам Венонна будет рада видеть каждого. - Плевать, мы пришли за другим, - повинуясь молчаливому приказу Джеффри, Митч рванул дверь на себя, и Стражи ворвались в бордель, буквально сметя с пути рослого детину; без рубашки, но зато в брюках с подтяжками, он оказался прижатым Браннаганом к стене. Дилан взял на мушку другого парня, сжимающего тяжелый серебряный подсвечник, Обри и Кеннет сбили с ног лакея, дерзнувшего замахнуться на братьев дубиной, а молоденькая девушка, видимо, горничная, взирала на Стражей с ужасом, прижав руки к груди. Джеффри зашел в бордель последним, подслеповато щурясь; постепенно глаза привыкли к мраку, различила силуэты статуй и ваз с цветами, лепнину на потолке, изящную мебель. Из-за угла выглядывали арфа и клавесин, резная ширма отгораживала угол со столиком и круглым диванчиком; вдоль ведущей на второй этаж лестницы тянулась вереница картин в тяжелых рамах. МакКаллум хмыкнул, сунув руки в карманы брюк: убранство «Звездного неба» было ничуть не хуже обстановки в доме Эдварда Кавендиша; очевидно, мадам Венонна старалась, чтобы ее зажравшиеся гости чувствовали себя здесь как дома. Браннаган пыхтел, словно бык, удерживая молодчика; тот дико вращал глазами, раздувал ноздри и скалился бешеным псом. Сильный парень – такой бы пригодился Стражам; бить кровопийц занятие куда более почетное, чем сторожить продажных девок да лакействовать перед старой сводней. Когда Джеффри подошел ближе, жилы на шее парня натянулись, он захрипела, подавшись вперед всем телом, попытался оттолкнуть Митча, но Браннаган устоял. - Ух, ну и силен, кабан! – пробасил он, упираясь подошвами ботинок в пол. Немолодой слуга в ночном колпаке сглотнул, заламывая тонкие, похожие на птичьи, пальцы. - У м-мадам Венонны бывают не спокойные г-гости… - Мы не гости, - рыкнул Джеффри и повернулся к братьям Уинн, - Обри, Кеннет: присматривайте за входом. Не хочу, чтобы кто-то улизнул до того, как мы все осмотрим. Один здесь, другой – к входу для прислуг. И не пытайся соврать мне, что у вас его нет, - пригрозил МакКаллум слуге, а затем повернулся к рыжему пареньку, переминавшемуся с ноги на ногу от нетерпения, - а ты – найди Сэма и Коротышку Фила, они со своими парнями должны быть неподалеку. Сдается мне, помощь нам пригодится. - С-сэр, - проблеял слуга, - не знаю, что вы ищете, но, уверяю вас, у нас приличное заведение! Нам нечего скрывать! - Значит, вы не будете возражать, если мы осмотрим дом, - отрезал Джеффри; лакей, до смерти перепуганный, все же покачал головой: - У нас закрытое заведение. Мадам Венонна очень дорожит своим именем и безопасностью гостей и девушек. - Тогда она явно не против потолковать со мной об Артуре Кавендише. - О ком? – просипел старик, судорожно хватаясь за горло. - Артур Кавендиш, - Джеффри шагнул к слуге, - сынок лорда Кавендиша. Болтают, он пропал после того, как побывал в вашем притоне. - Мастер Артур был одним из постоянных наших гостей, это верно, н-но мы давно его не видели, к большому сожалению некоторых девочек. Почти все они считали его добрым д-другом и… - старик подавился словами и часто заморгал, когда Джеффри подошел к нему вплотную. - Тогда, может, они знают, где потерялся их дружочек, - МакКаллум глумливо усмехнулся, глядя на хватающего ртом воздух старика, готового вот-вот потерять сознание. Видно, привык иметь дело со слюнявыми аристократишками, боявшимися замарать руки; или ему что-то да известно о лордском сынке. Не мог же щенок просто испариться! - С-сэр... сэр, пожалуйста! Приходите вечером. Мадам Венонна вас примет и с радостью поможет, но не сейчас, - слуга умоляюще заламывал руки, будто кающийся грешник; Стражи поглядывали на него с нескрываемым подозрением. В ответ на ужимки старика Джеффри презрительно хохотнул, запрокинув голову. - А почему не сейчас? Чем плох для мадам такой солнечный день? Боится явиться нам при свете дня? Интересно, с чего бы вдруг? - Митч мнительно прищурил один глаз и приложил внезапно рванувшегося на него парня кулаком в подбородок; удар швырнул молодчика обратно к стене, крепко приложив затылком, картина в золоченой раме, изображавшая томную барышню без чулок, но кутающуюся в меха, покосилась, а маленькая гравюра, портрет пухлогубой красавицы, и вовсе упал. Старик кинулся ее поднимать, но МакКаллум, ухватив его за плечо, толкнул старика к лестнице. - Мы еще не закончили. - Вы закончили, - прокаркали с верхней ступеньки лестницы, - усмири своих псов, МакКаллум, хватит громить мой дом! Джеффри, удерживая старика за ворот халата, хмуро взглянул наверх: мадам Венонна спускалась, цепляясь за перила и опираясь на трость; правое бедро при каждом шаге выдавалось вперед, от чего женщину перекашивало. Роскошное домашнее платье, расшитое золотистой нитью, с летящими рукавами и узкой юбкой, сидело на ней как седло на дойной корове. Волосы покрывал атласный платок, лицо, лишенное косметики, было одутловатым и болезненно-желтым; дряблый подбородок подрагивал от негодования, губы сжались в тонкую линию. Взглянув на Джеффри черными, блестящими, словно у вороны, глазами, мадам Венонна остановилась на лестнице, шумно отдуваясь; она нарочно замерла на третьей ступеньке, чтобы быть выше, понял МакКаллум, усмехаясь. Его ничуть не пугала эта колченогая сводня; доводилось видеть ведьм и пострашнее. - Ты! - мадам Венонна замахнулась на Браннагана своей тростью. - Ну-ка, отпусти моего мальчика! А ты!.. - лицо старухи побагровело, стоило ей встретиться взглядом с Джеффри. - Какое право ты имел вламываться сюда, как в какой-то низкопробный вертеп, да еще и средь бела дня?! - По делу, - отчеканил Джеффри, - ищу кое-кого. - И не старайся - не найдешь, - мадам стукнула своей тростью по ступеньке, - ты не первый, кого Кавендиш сюда присылает. Да он умом тронулся из-за пропажи мальчишки, раз Стражей Привена вздумал на меня натравить. Заруби себе на носу, МакКаллум: я не позволю твоим бугаям шастать в моем клубе как по бульвару. Выметайтесь отсюда! Все! - Уйдем, мадам, даже не сомневайтесь. Как только все здесь осмотрим, - спокойный тон Джеффри только еще больше разъярил хозяйку борделя: лицо ее раздулось, наливаясь кровью, мадам затрясло так, что она едва удержалась на ногах. Две служанки, стоявшие позади нее на лестнице, угодливо подхватили ее под руки, но мадам Венонна оттолкнула их и замахнулась на МакКаллума тростью. Джеффри без труда ее перехватил и резко дернул на себя, вырвав трость из пальцев мадам, которая, потеряв опору, повалилась на ступени с басовитым криком. - Мать! - парень оттолкнул Митча и кинулся к старухе, насилу удерживаемой служанками; Джеффри гадливо отшвырнул трость в сторону, молча наблюдая, как вокруг мадам Венонны суетятся слуги. Старик протягивал ей флакончик с нюхательной солью, горничная обмахивала платком, а парень укачивал ее в своих объятиях, не забывая буравить Стража ненавидящим взглядом. - Я убью тебя, - поклялся он, - прирежу, как свинью, и брошу на улице как падаль! Пусть крысы сожрут твои кишки, ублюдок! - Придержи-ка язык, щенок, - Митч отвесил парню подзатыльник, от которого он чуть не сверзился с лестницы вместе с мадам; мальчишка плюнул в его сторону, но Джеффри удержал угрожающе закатывающего рукава Браннагана. - Хватит! Прибереги весь пыл для кровососов. А вам, мадам, стоит быть полюбезнее с гостями. - Да какие вы гости! - прохрипела мадам Венонна. - Скоты! Повторяю еще раз, МакКаллум: ничего ты у нас не найдешь. Уходи. Уходи, пока я позволяю! У меня есть друзья, и влиятельные, куда более влиятельные, чем полоумный Кавендиш! - Представляю, как им будет неприятно узнать, что в вашем заведении пропадают люди. А ведь вы, мадам, обещаете своим гостям полную безопасность, - вкрадчиво промолвил Джеффри, опускаясь на корточки перед жующей губами старухой. Взгляд Венонны метался мошкой, заблудившейся под плафоном лампы. - А уж когда всем станет известно, что к вам наведывались Стражи Привена, число ваших клиентов изрядно поредеет. - Пугать меня вздумал? - прошипела мадам. - Зря стараешься. Меня не трогают какие-то слухи. - Но вот остальные могут быть не столь отважны, как вы, мадам, - усмехнувшись уголком рта, Джеффри развел руками, - не все готовы тратить время на обыски и дознания. Поджечь "Звездное небо" вместе с вами и вашими девочками куда проще. - Он врет! Мать, он все врет! - выпалил парень, играя желваками на щеках. - Эти Стражи Привена и так больно много на себя берут! Пусть катятся на хер отсюда! Напиши лорду Говарду или мистеру Бантингсу!.. Они этого Кавендиша с потрохами съедят, а МакКаллумом - закусят! - Помолчи, Уилли, - старуха скривилась, затрясла головой, искоса глядя на Джеффри; он кожей ощущал ее злобу, ледяную и липкую, как осенняя слякоть. В иное время их бы вышвырнули вон, словно нищих, имевших наглость явиться на порог к королеве, но сейчас на стороне Стражей Привена был авторитет и широкая известность. Никто не захочет идти в дом, куда явились охотники на вампиров; мадам Венонне хотелось выставить их вон, но МакКаллум и его люди за время эпидемии успели стать силой, с которой приходилось считаться даже лорду Говарду и мистеру Бантингу, кем бы они не были. - Как бы тебе не пожалеть о своей настойчивости, МакКаллум, - странно ровным голосом вымолвила мадам, грузно, неуклюже поднимаясь; платье задралось и безобразно топорщилось, обнажив кривые старческие ноги и мятый подол сорочки. Джеффри в ответ тихо хмыкнул; ему угрожали столько раз, что болтовня дряхлой сродни все равно, что мертвому - микстура от кашля. - Взгляните на это с другой стороны, мадам, - весело предложил он, - ведь если мы ничего не найдем, значит, ваш бордель свободен от заразы. Ваши клиенты это оценят, я уверен. - Да чтоб у тебя язык отсох, - от души пожелала мадам Венонна, - чтоб вам всем черви глаза выели, черт бы вас побрал! Стражи Привена ответили ей издевательским хохотом; Джеффри тоже криво улыбнулся, ничуть не задетый словами обозленной мадам. Его не слишком насторожило ее нежелание позволять им осмотреть дом - мало кто пускал охотно Стражей Привена: одни не доверяли, другие боялись, иные и вовсе ненавидели, но Джеффри ничьей любви и не требовал. Он просто делал то, что должен был. Стражи разбрелись по борделю; несколько особо ретивых молодчиков из отряда Сэма слишком отвлекались на девок: звездочки мадам Венонны вроде бы и не мешали обыску, но все время оказывались перед парнями, пересмеивались, то сверкая нагими плечами, то выставляя ноги в чулках. Некоторые откровенно кокетничали со Стражами, чем приводили Джеффри в мрачное недоумение: шлюхи, даже самые дешевые, не давали в кредит, а звездочки вели себя подобно незамужним девицам на балу, завлекающим кавалеров. Это было неспроста, но не мог МакКаллум вменять в вину потаскухам, что они ведут себя как... как потаскухи. Оставив братьев Уинн следить за обыском в гостевых комнатах, куда более роскошных, нежели спальни девок, Джеффри решил наведаться в будуар хозяйки борделя; если в "Звездном небе" и есть что-то интересное, то мадам Венонна держит это при себе. Хозяйка хмуро следила за Стражами; дважды горничная приносила ей кофе, трижды - коньяк и сигареты; мадам, кажется, не особо тронуло желание МакКаллума обыскать ее комнату, в отличие от Уилли, который едва не бросился на Джеффри с кулаками. Венонна удержала его, зацепив изогнутой рукоятью трости за плечо. - Не надо. Пусть идет. Мне прятать нечего. - Я ему хребет вырву, - пообещал Уилли, стискивая кулаки, но охнул, сгибаясь пополам: Коротышка Фил приложил его прикладом ружья в живот. Мадам Венонна яростно закусила мундштук, но промолчала; Джеффри показалось это не лучшим знаком: не похожа мадам на смиренную старушку. Скорее, на злобную каргу, выжидающую момент, чтобы плюнуть желчью. - Горячий парень, - МакКаллум кивнул в сторону отдувающегося Уилли, - такой бы пригодился Стражам. Мадам не ответила, лишь ошпарила его гневным взглядом; пальцы старухи крепче сжали трость, когда Джеффри толкнул дверь в ее спальню; в нос ударил тяжелый приторный аромат благовоний, смешанный с затхлым запахом лекарств и горечью табака. МакКаллум скривился: до чего он дошел - роется в тряпье старой шлюхи! В коридоре раздался жеманный женский смех. - Люблю мужчин, которые умеют держать оружие! Все эти лорды, такие напыщенные, такие важные... с ними совершенно неинтересно работать. - Детка, я загляну к тебе как-нибудь вечерком, - прогудел Кеннет Уинн, - покажу тебе настоящего мужика! - Я буду ждать, мой отважный Страж, - медово пропела женщина; вторая тут же подхватила: - Будем рады ублажить смелых воинов, защищающих нас от вампиров! Вновь вспыхнул смех; сквозь хихиканье девок и самодовольные смешки Уинна-младшего, Джеффри услышал легкие быстрые шаги; прежде, МакКаллум успел подумать, его тело среагировало будто чутко настроенный механизм: он круто развернулся, пальцы, жесткие, будто клещни, сжали тонкую шею, и через секунду девушка оказалась вжатой в стену, бледная, напуганная его напором. Глаза походили на пару зеленых стекляшек; она жалко всхлипнула, забившись кроликом в силках. Джеффри, чертыхнувшись, отнял ладонь от ее горла, на котором остались темные следы от его руки; дурная девка! Нашла к кому подкрадываться. Джеффри брезгливо обтер пальцы о плащ; девица прошмыгнула мимо него, придерживая сползающий халат на груди. Если мадам хотела его этим отвлечь, то напрасно. Парни тоже могли бахвалиться сколько угодно, но никакие шлюхи, даже самые умелые и дорогие, не собьют Стражей Привена с пути. В спальню хозяйки борделя МакКаллум вошел один. На первый взгляд в комнате не было ничего необычного: широкая кровать, смятая, разобранная - мадам спала, когда к ней явились Джеффри и его люди, - заваленный подушками диванчик, трюмо с зеркалом, книжный шкаф, букет желтых роз в фарфоровой вазе, стоящей на комоде; несколько цветов поникли, опустили головки, точно тоскующие девицы, уронили несколько лепестков. Джеффри придавил их подошвой сапога, проходя мимо комода. Трюмо было сплошь заставлено флаконами и склянками, а небольшой лакированный ларчик, стоящий на яшмовых ножках, не закрывался от обилия всевозможных побрякушек. С картины, висящей над постелью, на Джеффри взирала рыжекудрая барышня, одетая в одно только бриллиантовое ожерелье. На прикроватном столике лежала толстая тетрадь в кожаном переплете; МакКаллум пролистал ее без особого интереса: ничего особенного - списки дел, какие-то дрянные стишки, очевидно, собственного сочинения мадам, заметки о встречах: только на прошлой неделе мадам зачем-то встречалась с Алоизием Доусоном. Зачем? Что общего могло быть у такого человека с хозяйкой вертепа, пусть и дорогого? Джеффри швырнул тетрадь обратно на столик; ему претило обыскивать шкафы и сундуки, пожитки мадам Венонны были ему не нужны. Даже если Артур Кавендиш сгинул где-то в "Звездном небе", едва ли мадам держала при себе что-то связанное с его пропажей; Эдвард Кавендиш уже отправлял сюда своих людей, но им так и не удалось ничего отыскать; значит, это или очень хорошо спрятано, или бордель не причастен к исчезновению юноши, во что Джеффри слабо верил. Он нутром чуял, что что-то в "Звездном небе" нечисто, но пока Стражам не удалось ничего обнаружить. МакКаллум в бессильной злости скрипнул зубами: он не мог уйти ни с чем на радость старой суке; плевать на Эдварда Кавендиша, но Джеффри должен найти хоть что-нибудь! Будь Карл жив, он бы мигом раскусил мадам Венонну; МакКаллум не мог подвести его. Поэтому он продолжал рыскать по комнате, одновременно чутко прислушиваясь к тому, что творилось в коридоре. Где-то в доме взвизгнула женщина, что-то разбилось, грянула забористая мужская брань. Трость мадам застучала по полу, удаляясь от комнаты, слуги, в том числе и здоровяк Уилли, потянулись за ней. Странно... неужели они не боятся оставить Джеффри одного в будуаре Венонны? А вдруг ему захочется прикарманить ее побрякушки? МакКаллум подошел к книжному шкафу, скользя ладонью по корешкам; никогда бы не подумал, что шлюхи так любят читать. У мадам уже возраст не тот, чтобы самой работать с клиентами, так что же ей еще и остается, кроме книг? Джеффри не заметил полосы на полу, уходящие дугой от шкафа; пальцы мужчины пробежались по книгам: ткань и бумага, ничего особенного, но одна была твердой и холодной на ощупь; МакКаллум попытался достать книгу, однако она не поддалась; Страж потянул сильнее. Что-то щелкнуло, книгу вытолкнуло из ряда, шнур сонетки дернулся, уползая вверх, и книжный шкаф медленно отъехал в сторону, открывая темный узкий лаз. Тайный ход в борделе; Джеффри бы удивился, если бы в "Звездном небе" таких не оказалось. Только куда же он ведет? К гостевым комнатам, чтобы мадам могла следить за забавами своих клиентов? Или за домом - путь отступления на самый крайний случай? А может быть, там кладовая или подвал, где Венонна держала провинившихся девушек? МакКаллум взял со стола подсвечник с одиноко горящей свечой; неизвестно, что ждет его впереди, недурно было бы позвать парней, однако Джеффри - не кисейная барышня, боящаяся темноты. МакКаллум смело ступил в коридор; сердце скакало в груди мячиком, подкатывая, кажется, к самому горлу; мужчина мысленно выбранил себя за непонятную тревогу. Проклятье, да что он может там найти?! Не прячет же мадам у себя за стеной вулкодов и скалей? Джеффри спускался, держась рукой за стену; ему чудилось, что он слышит музыку, скрипку, флейту и арфу, сливавшихся в единую фривольную мелодию; чем дальше шел он в темноту, тем явственнее она звучала; впереди слабо забрезжил свет. МакКаллум наморщил лоб в темноте: что там еще за тайная комната? Укрытие для особых любителей извращений? Возможно, там и скрывался все это время Артур Кавендиш, предаваясь порокам? Если это так, то пусть папаша сам с ним разбирается; Джеффри не собирался возиться с воспитанием развращенных юнцов. От музыки закладывало уши; играла негромко, но раздражала, из-за нее боль занозой засела в висках; поморщившись, мужчина обхватил пальцами ручку и потянул на себя. В лицо ударила волна теплого воздуха, пахнущего заморскими пряностями и жасмином. Со стен и потолка свисали полосы ткани: тисненый золотистый узор на темно-сиреневом; пол укрывал вытертый пропыленный ковер. В углу надрывался проигрыватель, а в центре стояла круглая кровать, заваленная подушками. Краем взгляда Джеффри уловил движение у стены и схватился за меч, выставив перед собой подсвечник; когда из складок покрывал выбрался бледный голый юноша с выдающимся носом и скошенным подбородком, МакКаллум в ту же минуту узнал в нем сына Эдварда Кавендиша. Артур стоял на коленях, протирая глаза, и Джеффри передернуло от омерзения: пока его отец сходил с ума от беспокойства, этот слизень предавался здесь разврату?! А мадам Венонна, эта старая жаба, все знала и врала, врала всем, треклятая ведьма! МакКаллум шагнул было к парню, но замер, когда груда подушек на постели зашевелилась; несколько пестрых подушечек свалились на пол, из-под смятого одеяла выпросталась тонкая рука, синюшная как у мертвеца, с черными ногтями. Желудок Джеффри скрутило: не с покойниками же развлекался здесь Кавендиш?! Да и трупы не шевелятся... ладонь точно приросла к рукояти меча, Артур Кавендиш, не замечая Стража, преданной собачонкой бросился к постели и расплылся в глупой влюбленной улыбке, когда на кровати села женщина, обнаженная, с волосами, скрученными в косицы; кожа ее была синевато-лавандовой, как шелковое платьице в новомодной лавке. Пара жирных черных многоножек, свившихся вокруг ее сосков, ожила и сбежала к животу, сплетаясь в клубок, чтобы потом распуститься подобно лилии, которая через мгновение превратилась в тигриный оскал, гибкими язычками пламени разбежавшимися по всему телу. Блаженно щурясь, женщина зевнула, и Джеффри увидел, что ее рот полон острых, как у хищника, зубов. - В чем дело?! Кто меня разбудил?! - капризно протянула она, лениво оглядываясь; надменно отдернув пальцы, которые пылко зацеловывал Артур Кавендиш, женщина смерила МакКаллума откровенно оценивающим взглядом. Ее глаза были бледными, точно ее глазницы залило молоком; острый язык, темный и влажно блестящий, обвел развратно-полные губы. - Ну и кто ты? Мой завтрак или новая игрушка? - чернота ползала по ее рукам водяными змеями, терновой ветвью обвивала шею; женщина улеглась на живот прямо на груду подушек и вытянула ноги; Джеффри с отвращением и ужасом увидел, что вместо обычных ступней у нее звериные лапы, черные и когтистые. - Ты кажешься куда занятнее Артура. Он становится ужасно надоедливым. Впрочем, он всегда был скучным, а вот ты... ты выглядишь куда интереснее. Надеюсь, у тебя получится развлечь меня. - Что ты за дьявольщина?! - отступил на шаг в темноту Джеффри; это явно не человек, однако она была не похожа ни на один известный ему вид вампиров. - Проклятье, что ты за тварь?! - Тварь? Я?! - взвизгнула она, гневно приподнимаясь. - Да как ты смеешь со мной так разговаривать?! - А что ты ждала? Реверансов? - МакКаллум неприязненно покосился на Артура, который с нескрываемым обожанием смотрел на женщину; шея его была черной от синяков, алели следы зубов, как свежие, так и подсохшие корочкой. Судя по всему, эта погань им все-таки питалась, но не убивала; играла, как кошка с едой. Большинство из встреченных Джеффри вампиров выглядели как люди, остальных эта зараза обезобразила до неузнаваемости, но еще ни один из кровососов не был похож на нее. - Госпожа, хотите, я убью его? Я убью его ради вас, - с придыханием заявил Артур; он неуклюже вскочил, нескладный, длиннорукий, с костлявыми коленями и впалым животом; Джеффри доводилось видеть больных чахоткой, стоящих на пороге смерти, но которые выглядели лучше, чем Артур Кавендиш. - Позвольте мне доказать мою любовь!.. Прошу, пожалуйста!.. Я смогу, я неплохо управляюсь с пистолетом и шпагой! Я докажу, царица моя, я докажу!.. - Ох, заткнись, ничтожество! - женщина наотмашь ударила Артура по щеке; Кавендиш тонко вскрикнул, безвольной куклой повалившись на пол; он заскулил, скорчившись на вытертом ковре, поджал ноги, прижав ладони к лицу. Кровь проступила сквозь его пальцы; вампирша, гортанно шипя, встала на колени, широко расставив ноги. Тени роились у нее в промежности, вытягивая тонкие щупальца, точно осьминог. Во рту Джеффри стало горько от желчи. - Что ты с ним сделала, погань? - Артур Кавендиш, некогда гордый и заносчивый, лежал на полу, сжавшись шелудивым псом, напуганный недовольством хозяйки. - Позволила ему послужить мне, - вампир захохотала; от звуков злого, пронзительного ведьминского смеха голова МакКаллума грозила лопнуть. - Он сам пришел ко мне, сам! Преподнес мне всего себя, надеясь, что я вручу ему темный дар. Дурак! - она всплеснула руками; Артур на полу вздрогнул, втянув голову в плечи. - Жалкий комок грязи! - Ты его одурманила, - уверенно произнес Джеффри; он не верил, что человек по своей воле способен так стелиться перед нечистью. - Разве что своей красотой, - вампирша провела руками по своей груди и осклабилась, проводя кончиком языка по зубам. - Он очарован мною, верно, Артур? Скажи ему, кто для тебя красивее всех? Желаннее всех? Кто твоя госпожа, Артур? - Ты, - Кавендиш обратил к нечисти залитое кровью лицо; глаза его сияли как у влюбленного. - Ты моя жизнь, моя королева, моя богиня, а я твой раб. - Слышал?! - вампир торжествующе повысила голос, - он - мой по доброй воле! - Никто по доброй воле такого не захочет, - Джеффри ринулся вперед, замахиваясь мечом; вампирша издала стрекочущий звук, с проворством животного отскочив в сторону. Артур с криком бросился на МакКаллума, обхватил его за ноги, едва не повалив; хилый и тщедушный на вид, он с неожиданной силой сжал руки, не пуская Стража к вампирше, успевшей вскарабкаться на стену. Она по-кошачьи цеплялась когтями за ткань; мрак разъяренно метался по ее коже, сливаясь в причудливые узоры, которые распадались и тут же свивались вновь. - Тварь!.. - пропыхтел Джеффри, пытаясь оттолкнуть Кавендиша; Артур всем телом тянул его вниз, не пуская. Носатое лицо исказила гримаса ярости, глаза казались черными из-за расширившихся зрачков, которые грозили выплеснуться за пределы глазниц и залить тьмой все лицо. - Свила себе здесь гнездо, мерзкая погань. Скольких еще ты заморочила, как этого доходягу?! Ну, ничего. Я избавлю этот дом от твоего гнилостного влияния! Вампир вновь залилась смехом, повиснув на полосе ткани. - Мужчины!.. До чего же вы самонадеянны! - она перепрыгнула со стены обратно на кровать и встала на четвереньки, выгибая спину; тени вились вдоль ее позвоночника побегами плюща. - Как вы нахальны, как кичитесь перед дамой, оскорбляете в ее же собственном доме!.. И как сладко потом умоляете, стоя на коленях. Узкая рука потянулась к Джеффри, опасная, как ядовитая змея; Страж замахнулся мечом, но скалившуюся вампиршу это ничуть не испугало. Клинок стремительно опустился, грозя перерубить ее запястье, но черненые когти чиркнули по лезвию, отбивая удар. МакКаллума повело в сторону, меч чуть не выбило из его ладони. На искристой полосе стали когти вампира оставили четыре глубокие царапины. Вампир, заливисто хохоча, повалилась на подушки. - Ах, какая восхитительная грубость, какой бесцеремонный напор! Вы, охотники, такие норовистые... Напрасно! Будь вы посговорчивее, может быть, и я была бы к вам поласковее. Я могу быть очень нежной, правда, Артур? Скажи, как тебе было со мной хорошо! - Вы великолепны, любовь моя. Господь не создал еще женщины, способной сравниться с вами, - послушно поддакнул Кавендиш, и Джеффри понял, что парень явно тронулся умом. Мало кто способен остаться при ясном рассудке, проведя столько времени с вампиром. - Мадам и ее слуги?.. - прохрипел МакКаллум; в глотке пересохло, Артур цепко удерживал его за ноги, и Страж не видел иного шанса освободиться, кроме как ударить, не по вампиру, но по Кавендишу. Но парень истощен, если он преставится, то лорд Эдвард обвинит Джеффри в его смерти. - Здесь все - мои слуги, - высокомерно изрекла вампир, - я здесь госпожа и королева. Все здесь принадлежит мне... включая людей. Как и ты, охотник, и все те, кого ты привел. Теперь вы все - мои. - И не мечтай, дьявольское отродье, - Джеффри приложил Артура рукоятью меча по затылку, несильно, так, чтобы парень потерял сознание и больше не мешал, но Кавендиш, взвыв, крепче обхватил его ноги и навалился на Стража всем телом, силясь уронить. МакКаллуму пришлось ударить снова, еще раз по затылку, потом - в висок, голова Артура болталась как у тряпичной куклы, но он не отпускал. Вампирша надрывалась от хохота, наблюдая за избиением своего слуги; она и не думала ни нападать на Джеффри, ни останавливать его. - Давай же, ударь его! Ударь его сильнее, охотник! - она возбужденно подпрыгнула на подушках. - Ты же за этим сюда пришел - колотить бедную, несчастную жертву ужасного вампира! - С-сука... - кулак Джеффри впечатался в нос Кавендиша; теплая кровь брызнула ему на руку, запачкала рукав плаща, брусничным сиропом закапала на пол. Глаза Артура бестолково сошлись на переносице, он всхлипнул, и хватка на ногах Стража ослабла. Кавендиш тяжело повалился на бок; он дышал судорожно, кровь пузырилась у него в носу. Следовало бы позвать помощь, парень очень слаб, а у Джеффри тяжелая рука, но МакКаллум не мог позволить вампиру уйти. Наверняка у этой паучихи есть пути отступления. Кричи не кричи - здесь его не услышат; не поэтому ли звездочки так усиленно отвлекали Стражей Привена? Холод запустил когти под кожу Джеффри; он только и успел взмахнуть подсвечником, когда вампирша запрыгнула на него. Пальцы разжались, меч выскользнул из ладони, свеча вывалилась и покатилась, пачкая пол воском. У Джеффри потемнело в глазах, на грудь навалилась тяжесть, словно его придавило могильной плитой; коленями вампир уперлась в грудь МакКаллума, клыкастый рот оказался совсем рядом, как и перламутровые глаза. Вампирша, жадно принюхиваясь, провела носом по щеке Стража и спустилась к шее, порочно прижалась к нему нагой грудью. Склизкий ком подкатил к горлу Джеффри; он попытался ухватить вампира за волосы, но ее пальцы кандалами сомкнулись на его запястьях, удерживая легко, будто расшалившегося ребенка. - Ты такой противный, охотник, - пожурила она, - но тебе повезло - я люблю несносных мужчин. - Ну же, давай!.. Убей меня! - выкрикнул в лицо нечисти Джеффри; значит, вот так, да? Вот так для него все и закончится - в борделе, ставшим логовом для кровопийцы?! - Но далеко тебе не уйти. Стражи Привена выследят тебя, тварь, загонят, как животное! А этот притон сожгут вместе с населяющими его твоими прихлебателями и лживыми шлюхами! - Ты просто очаровательно кровожаден, - промурлыкала вампир, и ее язык влажно прошелся по скуле МакКаллума, которого затрясло от омерзения. - Убей их, убей их всех! Выведи на улицу и расстреляй на глазах у прохожих! Сожги заживо или повесь на Лондонском мосту! Пусть все видят, как Стражи Привена убивают людей, которых обязались защищать. - Они не люди, - до Джеффри донеслись чьи-то шаги; может, это Кеннет? Или Митч? Если они найдут скрытый проход, то вампирше уже не уйти. МакКаллум решил тянуть время; на его счастье тварь оказалась довольно болтливой. - Они все - люди. Такие же, как ты. И как он, - она кивнула в сторону постанывающего Артура Кавендиша, - даже во мне человеческого больше, чем ты думаешь, но ты слишком туп, чтобы это понять. Но не волнуйся, - палец прошелся по нижней губе Джеффри, царапая когтем, - у нас с тобой еще будет время познакомиться поближе. - Да... мы "познакомимся", когда я насажу тебя на меч, - с ненавистью бросил Джеффри, чем только развеселил вампира. - О да!.. Я просто изнываю от нетерпения испробовать остроту твоего меча, - широко расставив ноги, она оседлала мужчину; где-то наверху звучали голоса, грохотали шаги; Джеффри хотел закричать, позвать Дилана, Обри, хоть кого-нибудь, но глотку заложило, а когда вампирша склонилась к его шее, сердце замерло, леденея. Страж отчаянно задергался; нет, он не позволит обратить себя в кровососа! Перед мысленным взором промелькнуло усталое, несчастное лицо Карла, которого он подвел, мать, бледная, обескровленная, с распоротым горлом, брат Иэн, рыдающий, но с растянутым в голодном оскале ртом, и отец с мутными, совершенно безумными от жажды глазами. Все они вереницей пронеслись перед Джеффри, а после их черты слились в один лик, ужасающе-прекрасное лицо вампирши. Мужчина вжался спиной в пол, будто надеясь просочиться сквозь камень водой; уши заложило, он не слышал больше ничего, кроме своего исступленного сердцебиения. - Теперь ты мой, - повторила вампир и, приоткрыв рот, впилась в шею Джеффри; он чувствовал, как ее клыки пропороли его кожу, вошли в горло до упора, но боли не было, только иссушающий жар, от которого его тело забилось, будто в припадке. Вампирша высасывала его кровь, как сок из перезрелой надкушенной сливы, щекотала языком ранки, и МакКаллум, распластанный под ней, чувствовал себя обруганной девкой. Он Страж Привена! Как он мог позволить этой поганой кровопийце?!.. Джеффри взревел от ярости и унижения, и вампир с нежностью возлюбленной прижалась к щеке мужчины губами, липкими от его же собственной крови. - Не волнуйся, я тебя не обращу. Ты пока не заслужил столь драгоценного дара. Это лишь напоминание - что мы с тобой еще встретимся. Ты ведь будешь ждать меня, охотник? Не забудешь меня? Она снова захохотала, оскалив клыки, запачканные красной, как брусничный сок, кровью охотника, и на МакКаллума накатило странное умиротворение: он вспомнил, как они с Иэном гуляли по вересковым полям. Воспоминание было таким ярким, что Джеффри ощутил аромат цветущего вереска, запах травы, чувствовал тепло солнца и ветер, запутавшийся у него в волосах. Он крепко держал младшего брата за руку, а в свободной руке нес букет для мамы; они опаздывали к обеду, и мама наверняка рассердится, но она любит цветы и, может, не будет браниться на сыновей слишком сильно. Собственное тело казалось Джеффри легче пуха одуванчика, но внезапно под кожу ему залили расплавленный свинец, и который, растекаясь по венам, выжигал их изнутри. МакКаллум не мог пошевелиться, не мог открыть глаза, внутренности грозили лопнуть от этого адского пекла; значит, вот оно как все происходит? Это и есть обращение? Сжимая челюсти, едва не ломая собственные зубы, Джеффри попробовал приподняться, упираясь локтями в пол; пот стекал по лицу на шею, затекая на воротник; ранки на месте укуса зудели, словно ожог от крапивы. Охотник схватился за шею, падая обратно на пол; не чувствуя боли в ушибленном затылке, он принялся лихорадочно ощупывать собственные зубы; обычные, ровные человеческие зубы, никаких клыков; живое сердце отчаянно колотилось в груди, легкие жадно втягивали воздух. Джеффри закрыл лицо руками; он не вампир. Тварь не заразила его, а только ранила. Оставила на нем свою метку. Рядом протяжно застонал Артур Кавендиш; Джеффри сомневался, что после всего, что с ним сделала эта кровопийца, он останется в своем уме, однако живой полоумный сын все же лучше мертвого. Возможно, его тоже покусали, но проклятьем не наделили, но кто знает, что было бы, опоздай Стражи Привена хотя бы на день. МакКаллум медленно сел, держась за горячечно пульсирующую шею; кто знает, сколько еще потайных лазов и ходов в этом притоне. Вампир успела удрать, пока Джеффри был в забытьи, но она могла быть еще в здании - день в самом разгаре, тварь не отважится выходить под палящее солнце. Значит, надо ее выкурить! Или спалить вместе с борделем и старой лживой сводней Венонны! Она ведь все знала! Укрывала эту кровососущую погань! Скольких Венонна еще привела к ней, как Артура Кавендиша?! Его папаше явно будет любопытно узнать, что случилось с его сыном; во всех мучениях Артура Венонна она была виновата, не меньше вампира. Зажимая ладонью рану на шее, Джеффри медленно поднимался по лестнице; хотелось пить, и нужно было как можно скорее вытащить Артура на свежий воздух. Показать парня врачу тоже не помешало бы, но все внутри охотника вопило от негодования: толковые доктора остались только в Пембрукской больнице, где так же обосновался один из эконов. Милосерднее будет пристрелить Артура, чем отправлять его туда; но его отцу стоило дать знать, что мальчишка нашелся. МакКаллум рассчитывал, что благодарный за живого сына Эдвард Кавендиш будет более, чем щедр к Стражам. Надсадно кряхтя, охотник вернулся в спальню мадам, куда за время его отсутствия успела набиться чертова толпа народу: Кеннет и Обри стояли с каменными лицами, Митч озадаченно чесал затылок, маленькая горничная шмыгала носом, а здоровяк Уилли раскачивался из стороны в сторону, жалобно воя побитым псом. Джеффри, шатаясь, подошел ближе; мадам Венонна, распростертая на ковре, могла бы показаться безмятежно спящей, если бы не остекленевшие глаза и маленькая аккуратная ранка на виске; темно-бордовая, как смородиновое вино, кровь пропитала косынку, стекала на пол, пальцы мадам сжимали маленький револьвер. МакКаллум разъяренно сплюнул; старая сука предпочла умереть, защищая кровососа?! Тем лучше для нее - не придется видеть, как горит ее драгоценный клуб. - Сожгите здесь все, - отрывисто бросил Джеффри, - спалите этот вертеп к чертовой матери! Вместе со всеми работницами, если понадобится! - Джефф, что?.. - непонимающе начал Митч, но запнулся на полуслове: в комнату ворвался запыхавшийся Коротышка Фил. - Полиция подвалила. И Бантингс с лордом Говардом, еще Расти видел карету Кавендиша, тоже скоро будет здесь! - Что, при них всех жечь будем? - брякнул Обри, глупо усмехаясь; Джеффри только в бессильной ярости скрипнул зубами: где все они были, пока вампир измывалась над Артуром Кавендишем? Куда они все пропадают, когда скали рвут прохожих, а вулкоды утаскивают детей к себе в норы? Охотник искоса взглянул на тело мадам Венонны; она понимала, что Джеффри все вызнает, но решила защищать нежить до последнего. Только зря потратила пулю - пусть не сегодня, но МакКаллум доберется до укусившей его твари. Если она не найдет его раньше.