Хорошие актеры

Говорят, хорошие актеры, чтобы в полной мере прочувствовать своего героя, должны стать им, почувствовать тоже, что и он. Мацумото Шинья несомненно был хорошим актером. И, следуя своему вечному правилу, после приглашения на роль Алана в мюзикле «The Most Beautiful Death in the World», он, собрав всю информацию о герое, пошел на первую репетицию. Шли дни, недели, месяцы, коллектив все больше срабатывался, оттачивались танцы, песни, но с каждым днем Шинье становилось все меньше дела до работы. Ведь каждую минуту рядом с ним был его коллега Саеки Тайске, играющий роль Эрика Слингби. Он тоже был хорошим актером, но был героем только лишь на сцене... *** «Я Алан. Алан это я.» Пару раз выдохнув, Шинья выбежал на сцену и, взяв бумаги, сел за стол. Шел оживленный разговор между Шинигами, а он снова смотрел только на треклятого Тайске. Почему даже в жизни он оставил себе прическу Эрика?! Рональд толкнул его в плечо. «Вот черт, моя реплика!» Спохватившись, Шинья порылся в документах и выдал свою фразу. *** -Алан! -он осторожно обнимает его. -Алан! — чуть громче. — Алан!!! — срывается на крик. «О да, ради этого момента я готов отыгрывать спектакль снова и снова...» Лежать в этой позе было жутко неудобно, но все компенсировали объятия Саеки. Это продлится недолго, и вот сейчас... Звук проматывающейся кинопленки, Мацумото встает, и они с Тайске идут вверх по ступенькам. В вверху гаснет свет, остаются лишь неяркие голубые софиты на сцене. Хочется растворился в этой всепоглощающей радости, Алан улыбается и Шинья улыбается вместе с ним. С широкой улыбкой он выдает пару фраз, и звучит эта нежная и печальная музыка, завладевшая его сердцем в первый же день репетиций. И они поют. Вместе. Их голоса то сливаются воедино, то перекликаются, нотой выше, взять терцию и нежно пропеть слова. Это звучит просто волшебно. Сейчас этот светловолосый ублюдок только его... -Sa, omae chiro... -Iranai... Они снимают очки и смотрят друг другу в глаза. Сейчас во взгляде Саеки, нет, Эрика, столько нежности... «Я хочу, чтобы это длилось вечно...» *** -Arigato godzaemashtaaa! -все актеры кланяются в последний раз и уходят со сцены. Несколькими минутами позже, в гримерке, Саеки уже агитирует всех Шинигами пойти отмечать первый спектакль в какой-нибудь бар. «Что угодно, лишь бы побыть с тобой еще чуть-чуть.» Вечер прошел шумно и весело, все хорошо выпили, Грелль напрочь отказался снимать парик, воистину уверовав в то, что он истинный Грелль и утащил Уилла и Ронни гулять по ночному Токио. Алан с Эриком остались одни. -Ааа, как же голова болит...- простонал Саеки, потирая пальцами виски. -У меня дом недалеко отсюда, если хочешь, можешь переночевать у меня...-тихо сказал Шинья. -Ох, коллега, ты прям спасаешь!- широко улыбнулся Тайске. *** «Уже поздняя ночь, почти утро, а я все сижу и как конченый идиот смотрю на тебя. У тебя такое милое умиротворенное лицо, когда ты спишь... И я уже не знаю, кого люблю сильнее, Эрика или тебя...» Глубоко задумавшись, Шинья не заметил, как пара черных глаз внимательно смотрит на него. -Шинья- кун, позволь поинтересоваться, что ты делаешь около моей постели в такое время? -саркастичным, но еще хриплым после сна голосом спросил Тайске. -Саеки-сан, я просто... -Хватит оправдываться, Мацумото, думаешь я слепой и глухой? Не вижу, как ты постоянно пожираешь меня взглядом и не слышу о чем сплетничает Йосоко? Мне надоело играть в молчанку, ты сейчас же мне все объясняешь! Раздраженный Саеки=вдвойне милый Саеки. -Но я... -Сейчас же! -Хорошо, хочешь правду, значит? Сначала не было ни-че-го! Ни любви с первого взгляда, ни капли романтичности в твоем образе, просто я старался понять Алана, стать им! И тогда-то я понял, что Эрик-самый дорогой для него человек, с которым их может быть связывает не только крепкая дружба! А Эрик, не ты, Эрик, так нежно относился к Алану, что постепенно игра стала жизнью! А ты, бесчувственный болван, как только гасли софиты, сразу становился другим, а мой Эрик оставался лишь призраком сцены! Но я почему то все равно любил тебя!- выпалил Шинья, срываясь на крик. А Тайске ,казалось, ничуть не удивился. — Вот что я тебе скажу, Мацумото. Сцена-это сцена, а жизнь-это жизнь. Эти два понятия никак нельзя смешивать, иначе получится то, что получилось у нас. Шинья непонимающе моргнул, а Тайске притянул его к себе и впился в его губы поцелуем. *** Хорошие актеры всегда чувствуют своих героев. Они проживают их короткую жизнь на сцене, радуясь секундам полного единения. Но актеры остаются только актерами, они лишь играют, передавая образ и эмоции зрителю. А зритель видит лишь оживших любимых героев... Но стоит лишь копнуть чуть глубже, и уже не различишь, где жизнь, а где игра.