Всё будет

— Тёма! Еб твою мать! Отпусти меня сейчас же! — кричал Ваня, безжалостно колотя парня ногами и пытаясь ухватиться за попадающую под руку мебель. — Спокойней, крошка, — прошипел Зименко, смачно шлёпнув Козырщикова по упругой заднице. Тот обиженно притих, безвольно повиснув на плече парня. А ведь день начинался так хорошо! Ваня выспался, хотя проснулся раньше будильника, плотно — в кои то веки! — позавтракал, пришёл на остановку вместе с автобусом. Ещё кондуктор забыла о его нахождении в транспорте, и он проехал бесплатно, сэкономив пятьдесят три рубля, а это вам не хухры-мухры — это целая булочка с маком и какао. Вообщем, с самого утра настроение было на высоте. Дойдя от остановки до школы, Козырщиков не встретил на своём пути Артёма, чему был очень рад, а то ведь опять начнёт приставать. Вообще, Зименко Артём — тот ещё фрукт. Красив, умён, атлетичен, обеспечен, горд, высокомерен, эгоистичен, загадочен — все эти черты делают его идолом — он для них новый Иисус, ей богу — для девушек, объектом подражания для парней и ваниной головной болью. Безусловно, Артёма есть за что уважать — кто же, как не он будет заступаться за девчонок класса, ругаться с учителями за превышение полномочий и бить морды за одноклассников. Но его дерьмовый характер не прикрывался никакими заслугами. Он был мудаком, он знал это и не хотел меняться. Потому что это он — Зименко Артём — и если вам что-то не нравиться, то это ваши проблемы. Ваня это знал, поэтому на рожон особо не лез. Отсиживался на передних партах, покладисто грыз гранит науки и радовался беззаботному существованию. Но вот надо было ему устроить лютый пиздец в своей жизни. Извините, не сдержался. Дело было так: Козырщиков неспешно шёл по столовой, чтобы выпить чай, но, внезапно, поскользнулся на разлитом супе и шлёпнулся на чьи-то колени брюхом. В столовой всё затихло — помимо поварих, конечно же, их ничем не заткнёшь. Ваня лежал на ком-то с закрытыми глазами, так как ещё не успел отойти от шока, но почувствовав чужую руку на своей дрогоценной жопке, распахнул карии очи и охренел, узнав по голосу, на кого приземлился. — Нет, я конечно знаю, что я неотразим, но так откровенно мне ещё себя никто не предлагал, — насмешливо протянул Артём, то сжимая, то поглаживая упругий зад. — Ты, блять, что творишь! — громко вскрикнул Козырщиков, вскакивая на ноги. — Я смотрю, у тебя руки лишние, могу сломать, раз мешают! — Тише, малыш, — встав вслед за Ваней, сказал Зименко и подошел ближе к парню. Положив руку на талию того и притянув вплотную к себе, он продолжил, — Мои руки мне ещё нужны. Чем же мне тебя лапать? И вдруг — неожиданно для всех — Артёму в скулу прилетел кулак, из-за которого тот дёрнул голову влево и отшатнулся, ошалело глядя на Ваню. — Если ты ещё хоть раз сделаешь так, то я тебе сломаю руку, — угрожающе-тихо проговорил Козырщиков и, развернувшись, гордо удалился. Что сказать, он произвёл фурор! Зименко продинамили! Как такое может быть? Возбудим и не дадим?! Некоторых, чувствительных особ приходилось приводить в себя с помощью нашатырного спирта. Вся школа только об этом и гудела на протяжении двух последующих дней. Ваня был в центре внимания, что несомненно его бесило. Нет, ну, а что вы хотели? Постоянные вопросы, типа: «А он что, твой бывший?», или «Да как ты мог так сделать?!» до безумия раздражали. А в один из дней, он услышал диалог, заставивший его сердце пару раз пропустить удар: — Вот интересно, через какой промежуток времени, тот парень окажется под Зименко? — Хм, дня два-три, не более. Всё-таки эта демоническая харизма убивает любое сопротивление под корню. — Слышал, Артём уже собрался брать его в обиход. — Что уже? Даже передохнуть ему не дал… Что сказать, Козырщиков просто ахуел. Окажется под Зименко? Брать парня в обиход?! Да какого хера то? Может Ваня и бисексуал, но это не значит, что он должен отдаваться кому-либо, как портовая шлюха. И вот, когда истекло пять дней после того происшествия, Козырщиков начал страдать. Его обычный день превратился в полный пиздец. С утра — у входа в школу — его встречает Артём. В этот период времени у него прям руки чешутся притянуть к себе Ваню за талию, чтобы тот уткнулся ему в ключицы, а сам он мог закопаться носом в волосы, пахнущие мандаринами. Пару раз Козырщикову удавалось избавиться от этого медвежьего капкана прицельным ударом в пах, но после того, как Зимеменко однажды закинул его ноги себе на талию, руки на шею, а сам ухватился за всё ещё девственный зад и пронёс его так по всей школе, Ваня решил не рисковать. Итак, после «радостной» встречи, Артём обычно провожал его до класса, попутно отваливая комплименты о «бездонных глазах», «шёлковых волосах» и «аппетитно попке». Стоически игнорируя словесный понос, одного, цитирую, «наглого хмыря», Иван заходил в кабинет и старался не выходить оттуда на протяжении рабочего дня. Учёба учёбой, но перемены можно и в родном классе провести, а на уроки и после звонка приходить. Стоит упомянуть, что руки у этого, цитата «Конченого пиздабрюха» целы лишь потому, что Ваня не умеет ломать руки. Но сегодня Козырщикова мало того что не встретили, так ещё и не сопроводили. Нет, Ваня безусловно счастлив, как слон, но что-то как-то это всё настораживает. Но после прошествия второго урока, Иван забил хуй на своего поклонника и расслабился. Он поболтал с другом из параллели, купил себе полноценный завтрак в столовой и выспался на ОБЖ. А жизнь то налаживается. Но, как известно, всему хорошему приходит конец. На перемене после уроков, к нашему герою подошла одноклассница и, позвав его в пустой кабинет, призналась в своих пылких чувствах к нему. Ваня, конечно, немало удивился, но на признание ответил положительно. Алёна — девушка симпатичная, неглупая, интересная. Да и в конце-то-концов пора бы отдохнуть от Зименко. Скромная одноклассница потянулась к Ване, чтобы скрепить, так сказать, их отношения поцелуем. Но не тут то было. В класс ворвался разъяренный Артём и гневно глянул на парочку. Бросив короткое «шлюха», непонятно кому адресованное, он подбежал к Козырщикову и забросил того на плечо, под удивлённый взгляд Алёны. Так мы и пришли к тому, с чего начинали. — Куда ты меня несёшь? — обеспокоенно спросил Ваня, мелко подрагивая на плече парня. — Куда надо, — озлобленно ответил Зименко. — И вообще заткнись, я сейчас не в настроении. — А я что, виноват в том, что у Его Величества отсутствует настроение? — забыв в каком положении он находится, съязвил Козырщиков. — О, дорогой, ты то как раз и ответственен за это, — пугающе-спокойным голосом проговорил Артём. Ваня решил, что лучше немного помолчать и обдумать произошедшее. Значится, Артёмка жутко злой, Ванёк в не лучшем положении, а все окружающие с завидным безразличием игнорируют их колоритную пару. Неплохо, неплохо. Как только Козырщиков завидел оранжевую многоэтажку, в которой жил Зименко — где живёт этот парень знают все -, нервный холодок пробежался по его позвоночнику. Если он окажется в квартире этого ёбнутого на голову, то точно не спасётся. Резкий поворот вправо и Ваня падает на асфальт и, не медля ни секунды, делает подсечку, из-за которой ошеломлённый Тёма падает вслед за своим спутником. Быстро вскочив на ноги, Иван бежит, надеясь скрыться во дворах. Но он не подумал о том, что, во-первых, Артём пиздец спортивный и догонит его даже при форе в четыре секунды, а во-вторых, он здесь не живёт и хер знает, куда тут надо драпать. Именно поэтому спустя семь секунд он находиться под Зименко с отбитым копчиком. В глазах напротив пляшут азартные огоньки поверх болота из гнева. Тёма замахивается и бьёт Козырщикова в скулу. Удар приводит пострадавшего в состояние овоща. Мда, теперь там будет большой такой синячело. Нет, он безусловно оправиться, но в данный момент Ваня не сможет даже посопротивляться для приличия. Взвалив поверженного парня на плечо, Артём выпрямился и гордо пошёл в сторону своего дома. Весь путь до самой квартиры прошёл в тишине. Когда Ваня пришёл в себя, то понял, что его уже занесли в квартиру. Он начал качаться из стороны в сторону, пытаясь отсрочить потерю своей анальной девственности, на что Зименко сильнее сжал его бедро, на котором скорее всего уже образовался синяк. Как только парня положили на большую кровать с чёрным постельным бельём, он понял, что ему уже не уйти. Не сбежать. Не от себя, не от судьбы, не от Зименко. Никогда. Как только щёлкнул дверной замок, он понял. Он пропал *** Пробуждение было…отвратительным. Скула нещадно саднила, побаливал копчик, горлу пиздец, а после того, как Ваня попытался сесть, то успел за секунду прочувствовать весь возможный спектр боли. Поясницу ломило так, что из глаз невольно брызнули слёзы. Так и не поднявшись, он решил осмотреться со своего ракурса. Справа от него стояла тумбочка, с лежащими на ней смазкой, презервативами, Ваниными труханами и чьей-то футболкой. И тут Козырщиков вспомнил причину, по которой у него было такое омерзительное состояние. Память подбрасывала картинки горящих карих глаз напротив, собственных рук, оставляющих красные полосы на плечах Зименко и ещё подушку в чёрной наволочке с его собственными слюнями. Мерзко. В большей мере от себя. Слева взору предстала широкая такая спина с царапинами, а ближе к шее — кровоподтёками. «Нет, ну это определённый пиздец» — подумалось Ивану. Полежав ещё немного, он решил подниматься, параллельно игнорируя боль. Что ж, с третьей попытки получилось. Ваня, не найдя своей одежды, напялил только трусы и футболку Зименко, который, кстати, проснулся ещё в начале второй попытки и сейчас с интересом наблюдал за своим мальчиком. Тот копошился, тихо матерился, не зная, что хозяин комнаты не спит, и, в общем-таки, пытался по-тихому смотаться отсюда. — Может сначала примешь душ? — прозвучало, как гром среди ясного неба и Козырщиков дёрнулся, резко оборачиваясь на говорившего. Артём скинул с себя одеяло и лежал полностью обнаженным перед парнем. Иван засмущался, покраснел и отвернулся, хотя, собственно, чего он там не видел. — Дельный совет, — согласилась чуть сгорбленная спина в черной футболке. — Где ванная? — Может я тебя провожу? — поиграл бровями Зименко, зная, что за ним наблюдают из подтишка. — Э, нет, спасибо, конечно, мне хватило, не надо, — резво начала отказываться спина, выставив руки вперёд (или назад?). — Так где? — Левая дверь, третья по счету, — недовольно пробурчал Артём, неудовлетворённый тем, что его провокация не подействовала так, как он хотел. Хотя уже достаточно с мальчишки. Он всё-таки почти что совершил изнасилование, ведь Ваня особенно согласия то и не давал. Но он же и не отказывался! Так ведь? А пока Зименко рассуждал, посадят его или нет, Козырщиков, в свою очередь, залез под горячие струи воды и начал размышлять, так как счета за воду не его. С одной стороны, он недавно переспал с самым крутым, красивым и сексуальным парнем школы, который, мало того, что немного нравится Ване, так ещё бегал за ним целый месяц, скорее всего, остался доволен и предлагал повторить процесс в душе. С другой же стороны, его фактически изнасиловал богатый бабник-мудак, который приставал к нему на протяжении месяца и на одном разе он останавливаться не собирался. Ну и как тут быть? Как тут, блять, быть?! «А, ладно, хуй с ним, отправлю всё на самотёк» — подумал Козырщиков и вылез из душа, попутно вытираясь большим махровым полотенцем. Одевшись и выйдя из ванной комнаты, Ваня почувствовал тонкий аромат свежесваренного кофе и пожаренного омлетика. Сразу стало как-то тепло и радостно на душе, жизнь заиграла новыми красками, а Зименко даже хотелось поцеловать. Иван пропорхнул к кухонной двери и опёрся о косяк, с усмешкой наблюдая за Артёмом в жёлтом фартучке и ярко-красных труселях, который, с помощью лопаточки, перекладывал омлетик со сковороды на две тарелки. Закончив сервирование и повесив фартук на крючок, парень сел за стол, вопросительно глядя на Козырщикова. — Кофе — это конечно хорошо, — осторожно начал Ваня, подходя к столу и опираясь на спинку стула. — Но с молоком было бы лучше. — В холодильнике, — кивнул на пиздецки огромный ящик с продуктами Зименко. Пиздецки огромный, потому что Ваня даже встав на носочки не дотянется до верхней полки, и это при его-то ста семидесяти двух. А по закону подлости молоко там и лежало (или Зименко специально его туда положил?). Ваня стал комично подпрыгивать, пытаясь дотронуться до упаковки хотя бы кончиками пальцев, но получалось так себе. В итоге молоко упало назад, теперь находясь ещё дальше, чем было. Позади кто-то тяжело вздохнул, и через пару секунд Козырщиков спиной почувствовал прижимающиеся горячее тело, плечом — большую руку, пахнущую специями и солью, а на голову упал подбородок. Вторая рука Артёма потянулась за молоком и без проблем его достала. Иван замер, не смея шевельнуться, как вдруг холодная упаковка прижалась к его разгоряченному душем и ситуацией пузику. — Придурок! — вскрикнул Ваня и резко отпрянул назад, тем самым толкнув смеющегося Зименко назад, но молоко всё также холодило мягенький и плоский участок тела, на что парень резко задрал голову. Ну, это подействовало, так как молоко упало на пол (благо, что закрыто), а позади болезненно ойкнули. — Я из-за тебя язык прикусил, — несколько обиженно протянул Артём, когда Козырщиков обернулся, продемонстрировав немного кровоточащий орган. Ну, Ваня не растерялся и, встав на носочки и наклонив к себе этого дылду, приник губами к его устам, зализывая ранку на языке. На немного удивлённый взгляд он закатил глаза и закрыл их, принимаясь усерднеё оказывать помощь пострадавшему. Артём просёк фишку и, приподняв Ивана над кухонным линолеумом, поднёс к столешнице возле раковины и посадил туда, встав между раздвинутыми ногами парня (зато теперь они одного роста, хех). В голове Вани пронеслась мысль, что всё этим не закончится и он не успеет покушать, а кушать хотелось, потому что он не обедал и не ужинал вчера. Оторвавшись от партнёра, Ваня ещё раз чмокнул того в губы и сполз со столешницы. Подбегая к столу и на пути подбирая молоко, Козырщиков уселся на стул и принялся за еду. Артём даже не удивился, честно говоря. За месяц ухаживаний он понял, что его мальчик любит покушать, поэтому он молча направился к столу и составил компанию Ивану, разделяя с ним трапезу. — Ах, да, — опомнился Ваня, доедая омлет. Спокойно попивающий кофе Артём вопросительно посмотрел на источник шума. — Приятного аппетита, — парень задорно улыбнулся, а его компаньон иронично хмыкнул. — Раз уж мы покончили с едой, — начал Зименко, допивая кофе. — Что на счёт того, чтобы обсудить наши дальнейшие действия? Погуляем? Сходим в театр? Займёмся любовью? — Кхм, — подавился напитком Иван. — Любовью занимаются пары, а мы с тобой трахались. Но раз уж ты спросил, то я, пожалуй, пойду домой, а то матушка будет волноваться. — Матушка? Говоришь как моя прапрабабка, — фыркнул Артём. — Ну, а если серьёзно, то за месяц ухаживаний — нет, Ваня, это не преследование — я понял, что ты вполне милый и интересный парень, и ты мне нравишься, так что предлагаю встречаться. — Э-э-а-э, — как мы все уже поняли, Ваня не нашёлся с ответом. Ну, как бы, не каждый день ему парни в симпатии признаются. Но, честно сказать, он был польщён. — Ну-у, думаю можно попробовать. — Вот и чудненько, — хлопнув в ладоши и встав из-за стола, Зименко подошёл к Козырщикову и взял того под руку. — Сейчас ты звонишь своей «матушке» и сообщаешь, что жив-здоров, а затем мы идём в кровать, где я продолжу начатое вчера и прерванное на завтрак. — Погоди, а как же свидания, конфеты, рестораны? — давайте признаемся, Ваня просто хочет покушать ещё. — Ой, солнце, давай потом, а? — отмахнулся Артём, кидая парня на кровать и принимаясь раздеваться. — Но ведь этого «потом» не будет…- обиженно протянул Иван, стягивая с себя футболку и трусы. — Будет, — убедительно произнёс Зименко, нависнув над Козырщиковым. — Всё будет. И свидания, и конфеты, и рестораны, и восходы солнца, и море по колено. Просто подожди немного и всё будет.