«Огненные карие глаза дьявола»

Когда я пришла домой, на меня сразу же обрушилось несколько проблем, не дающие покоя до самого вечера. Снова мысли о Вулфарде, снова ругань с родителями и снова чувство какого-то одиночества — всё это, словно по чьему-то приказу, свалилось на мои плечи, таща на дно вместе с остальными мыслями и идеями, которые как раз некстати пробудились в сознании. Мечта уехать куда-то далеко, чтобы обдумать все последние новости, оставалось открытой, но ведь что-то или кто-то останавливал меня от этого смелого решения, которое уж явно не гарантировало ничего хорошего по итогу. И если бы не уход мамы с папой по делам в семь часов вечера, то я бы продолжала сидеть у себя в комнате и стараться правильно сделать домашние задания, но вместо этого ко мне пришёл Ноа, который сразу же поднял настроение. Его смелая улыбка, его очаровательные глаза, переключающиеся на меня практически сразу же, когда он видел меня в поле зрения, и эти аккуратно убранные волосы. Такой красивый и такой неповторимый. Около двух часов мы просто смотрели какой-то боевик, который уж никак не запомнится мне, даже если бы я сама этого захотела. Моя голова была забита абсолютно другим, но хотя бы пару раз она откидывала подальше все эти умыслы куда-то в пропасть, откуда они, к сожалению, возвращались со скоростью света. Около десяти часов вернулись родители, которые не подозревали о присутствии парня у нас дома, но узнали об этом через несколько же минут, когда мама, со своей привычной ухмылкой, зашла ко мне в комнату и увидела нас вдвоём в обнимку. Её правая бровь вопросительно поднялась вверх, из-за чего я чуть покраснела от такой неловкой ситуации. Ноа благо не растерялся и представился моим парнем в своей привычной манере, которая была как вишенка на торте, украшающая такой вкусный десерт. И я даже была абсолютно уверена, что мама обратила на это внимание, ведь в её глазах загорелся какой-то пылкий огонёк, разгорающийся с каждой секундой всё сильнее. Оставив нас наедине, женщина ушла вниз, а её шаги ещё долго отдавались в моём мозгу, воспроизводясь снова и снова, как заевшая пластинка в граммофоне. Зелёные глаза парня посмотрели на меня. —Мне кажется, что я ей понравился,—лукавая ухмылка на его лице была такой необычной, такой странной и непривычной; не было той знакомой улыбки, которая заставила бы растаять даже огромный айсберг. —Тебе вовсе не кажется. —Это же хорошо?—он прикусил нижнюю губу, из-за чего наружу чуть не вырвалась струйка стальной крови, которая уже была готова выйти наружу. Я кивнула. Парень спокойно вздохнул, достал телефон и посмотрел на время. Какая-то неведомая сила расстроила его, а потом до меня самостоятельно дошло, что ему уже пора домой. И вот момент — нежелание отпускать его одного. Страх, боязнь, новая фобия. Гладкая рука легла на мою, так покорно расположилась, словно я принадлежала только ему и таким образом он это лишь доказывал либо кому-то, либо самому себе. Через минут десять парень уже стоял в коридоре, надевая куртку. Посмотрев на меня, Ноа поправил пальцами свои уже растрёпанные волосы, которые всё равно подчеркивали его необъятную красоту. Шатен молниеносно оставил небольшой поцелуй на щеке. Затем он вышел на улицу, помахал рукой и попрощался с родителями, которые сразу же после ухода парня вернулись к своим делам. Сестра сидела у себя в комнате и делала домашнюю работу, параллельно общаясь со своей лучшей подругой. И снова наступила эта рутина. И те же мысли вернулись в голову, а центром являлся Финн Вулфард. *** Утро следующего дня выдалось слишком трудным, особенно неизвестная спешка, из-за которой я очень многое забыла сделать. Элизабет насмешливо фыркнула, собрала рюкзак, и мы вместе пошли в сторону школы, наслаждаясь осенним солнцем, постепенно уходящее за горизонт и оставляя на земле свои горячие лапы лучей. Рыжие волосы сестры развивались на слабом ветру, они блестели и смотрелись как костёр в походе, когда надо было дать себе хоть какое-то тепло. Мои глаза внимательно следили за её движениями, которые были так грациозны, словно она выступала в театре с балетом. Краем зрения я уловила знакомую фигуру, шедшая на другой стороне улицы. Без сомнений, это был Люк. Его походка была какой-то отличительной от других на улице. И он сразу же бросался в глаза. Голова парня резко развернулась и стала смотреть в мою сторону, как будто он действительно меня узнал. Мы просто шли на протяжении двадцати или более метров, неотрывно смотря друг другу в глаза, не обрывая этот контакт, эту длинную нить, схожую с паутиной. И, так же резко, как и образовалась наша связь, она оборвалась; ему пришлось повернуть направо и идти вдоль уже других домов. Уотсон-младшая посмотрела на меня, усмехнулась и отвернулась. В голове было только два вопроса: куда идёт Люк и есть ли в этом месте Финн. У школы толпилось очень много людей, которые что-то бурно обсуждали, поднимая ажиотаж и завлекая к себе прибывших учеников. Я быстро нашла своих друзей, встретившие меня радостными взглядами и обнявшие так крепко, как только могли. Достав из шкафчика учебник по испанскому, мне пришлось убрать внутрь всё лишнее, чтобы это в дальнейшем никак не помешало. —Что-то случилось? —Эйла пропала,—Стейси закусила губу, Адам отвёл взгляд в сторону. Воцарилось молчание, которое никто не был способен перебить. Жалкое и в то же время нужное. Я закрыла дверцу, посмотрела на ребят со всей серьёзностью и стала думать что же с этим делать. И тут какой-то невидимый пазл сопоставился, все детали идеально подошли друг другу. Мне хотелось в эту же секунду выскочить из учебного заведения и пойти в сторону леса, где таилась эта незримая опасность, представляющая из себя людей, нет, даже человека, который был коварнее и хитрее остальных, со своими тараканами в голове. —Кто об этом сообщил? —К нам подошёл её одноклассник, он раздавал вот эти листовки,—Стейси протянула мне небольшую бумажку, на которой красовалась фотография Эйлы с описанием её внешности и последней информацией.—Просил сообщать всем знакомым и друзьям, в общем всем. Я быстро убрала объявление о пропаже к себе в шкафчик, стараясь как можно скорее прибегнуть к какому-то выводу, который очевидно должен был последовать после таких долгих размышлений. Но всё нужное внезапно улетучилось куда-то далеко. Прозвенел звонок на урок, и пришлось вместе со всеми одноклассниками зайти в нужный кабинет, в котором было большое количество свежего прохладного воздуха, ворвавшийся в мой организм с первых секунд появления в помещении. Рассевшись по местам, многие ребята продолжали галдеть насчёт новой темы для обсуждения, а некоторые предложения мимолётно пролетали мимо моего уха, и услышанное меня поражало, даже немного пугало, хотя я, пожалуй, единственная, кто мог в нужное русло вывести свои предположения. Мистер Робертс что-то быстро начеркал на доске, дождался, когда все успокоятся и приступил к новой теме урока, в которую, в общем-то, никто и не собирался вникать, только если отличники, нуждающиеся в хороших оценках и высоких знаниях. В кабинет резко зашёл директор, выглядящий как всегда безупречно для своего возраста. Полная серьёзность на его лице говорила только о том, что ситуация сама по себе выходит за рамки разумного, что произошло гораздо раньше нынешнего момента, но в головах взрослых эта мысль пришла только сейчас, и то не полностью. —Извините, что мы вас прерываем,—Мистер Росс достал из папки стопку листов и положил её на стол учителя. Все ребята прекрасно понимали цель появления директора, поэтому в комнате воцарилась самая настоящая тишина, заставляющая волноваться, искать причины её возникновения и опасаться исхода, который и так предзнаменовал что-то ужасное.—Вчера вечером пропала ученица вашего класса — Эйла Теслер-Моби. Если у кого-то есть информация о её возможном или точном местоположении, то в вашем же положении рассказать нам всё, что вы знаете. Я буду находится у себя в кабинете, а вас, мистер Робертс,—мужчина повернулся к учителю, который, задумавшись, смотрел в пустоту, но после обращения к себе резко вернулся в реальный мир, поворачивая голову в сторону своего начальника,—попрошу раздать вот эти объявления всем и каждому. Кивнув головой для самого себя,—как я это поняла,—директор вышел из кабинета, а его достаточно громкие шаги чётко доносились ещё каких-то пару минут, после чего они испарились, перейдя в другое крыло школы. Остальную часть урока я просто просидела в небытие, стараясь определиться с дальнейшим планом действий. Предлагать что-то друзьям? Бред, они однозначно откажутся от затеи сходить в какое-либо опасное место. Рассказать о своих мыслях Ноа? Задаст много вопросов. Самостоятельно разобраться во всём? Логично, но не безопасно. Правильным решением было бы позвонить и встретиться либо с Люком, либо с Уиллом, а там уже решать по мере возможности. Но мне хочется лишний раз встретиться с кудрявым, просто взглянуть в его карие глаза, в которых горит смертельно опасный огонь, обжигающий меня со всех сторон, заставляющий просто провалиться под землю и больше никогда не появляться перед ним самим, иначе чувство стыда и какого-то угнетения будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. А ведь желание есть, причём огромное. Тупик. Я запуталась в самой себе, в своих мыслях, в своих интересах и своих суждениях. Всё, что случилось со мной за последнее время — это нереальный груз, павший на плечи в самый неподходящий момент. Такое чувство, что меня прижали к плотной каменной стене, а ощущение беспричинного страха вьётся вокруг меня дикой вьюгой. И в эти самые моменты я просто терялась, падала в огромную пропасть, позволяя себе теряться во времени и делать всё наскоро, цепляясь за самые глупые детали, держась только за них и стараясь не сделать лишнее движение и не упасть вниз. В голове кружились только два имени: Финн и Ноа. Два парня, благодаря которым я теряю себя, обретаю какие-то новые, неестественные вещи. Что-то особенное есть в каждом из них, поэтому мне так трудно отпустить обоих и отдаться новой страничке в жизни, последующая за Алексом. После всех школьных занятий, я решила вместе с друзьями, в том числе и прихватив с собой Ноа, пойти в ближайшее кафе и обсудить последние новости. Взяв чашку ягодного чая вместе с чизкейком, мы заняли свободный столик в углу помещения, куда обычно никто не садится из-за слабого освещения и отсутствия рядом окон. Джонс заказала себе кофе, Мартинес предпочёл горячий шоколад, а Шнапп взял обычный лимонад. После того, как официант принёс все напитки на одном подносе и расположил их перед каждым хозяином, мы стали разговаривать о бесконечных школьных днях, о всём том, что случилось за последние несколько месяцев, которые нанесли, лично мне, колоссальный вред. Розововолосая поделилась своим личным мнением насчёт всей этой шумихи и очередным исчезновением, которое повлечёт за собой ещё последующие случаи, а никто и не знает сколько они ещё будут продолжаться. Я прекрасно знала больше, чем оба моих лучших друга, которые и не подозревают о всей правде, таившаяся за какой-то большой длинной ширмой, собиравшаяся открыться совсем нескоро. И мне очень не хотелось молчать насчёт этого. Ноа удивлённо поднимал бровь, выслушивая каждое последующее слово от моей лучшей подруги, которая в своей голове вообразила что-то уж чересчур фантастическое, словно основной задачей было придумать невероятный рассказ, никак не связанный с настоящей жизнью. Прикусив нижнюю губу, я сделала глубокий глоток одурманивающего чая, стараясь подобрать нужные слова для друзей. —В общем, скажу вам так,—мне пришлось начать свою «пламенную» речь с главного, что давно таилось где-то в уголках моего сердца, что так жалобно давило в самые неподходящие моменты и что так тщетно скрывалось от посторонних лиц,—я предполагаю где находится Эйла, но идти туда крайне опасно,—Адам вопросительно вскинул бровь, внимательно прислушиваясь к моим словам.—Мне очень не хочется вас впутывать во всё это, поэтому я пойду туда одна. —Так, подожди,—Стейси немного приподнялась, чтобы быть на уровне моих глаз и смотреть только в них,—откуда ты знаешь где она может быть? —Это очень долгая история. —Мы и не торопимся,—шатен напротив меня с интересом смотрел куда-то за меня, словно видел в стене что-то примечательное и захватывающее, что так сильно привлекло его внимание. Ноа тихо вздохнул, сделал глоток и тоже перевёл на меня взгляд.—Я уже давно наблюдаю за тобой, что ты какая-то нервная и осторожная. И если что-то случилось, то самое время поделиться с нами. —Я не думаю, что вы одобрите. —Это как-то связано с тем парнем, который приходил к тебе?—Шнапп нервозно закусил губу, стараясь не отводить глаза в сторону и пытаясь словить контакт с моими зрачками. Внутри что-то неприятно ёкнуло. Джонсон с Мартинесом переглянулись и вновь уставились на меня. Мне не хотелось продолжать этот разговор в таком русле, мне не хотелось вспоминать Финна, мне не хотелось снова испытывать боль при каждой мысли о нём. Пора было поставить на этом точку. Но я просто не могла. —Да,—зеленоглазый тяжело вздохнул, сделал последний глоток напитка и стал изучать взглядом какой-то орнамент на стене, сделанный специально по заказу. Я видела на лицах друзей непонимание, а им объяснять будет самым трудным делом. Поговорив ещё около двадцати минут о том, что я знаю, мы собрались уже выходить на улицу, как вдруг я заметила знакомые очертания лица, такие острые и опасные скулы, выделяющиеся на фоне остальных частей лица. Вечно хмурые густые брови, карие глаза, пылающие каким-то недобрым огоньком, выпирающие из-под шапки кудри — Финн, мать его, Вулфард. Он явно заметил на меня, но старался не подавать виду, прикрываясь своим головным убором. Парень сел за свободный столик, следом за ним появился Уилл и Люк, которые обняли меня по пути к своему месту. Ноа презрительно фыркнул, и мы вчетвером вышли на свежий воздух. —Кто это был?—шатен посмотрел на меня исподлобья, слегка приобнимая за талию и прижимая к себе. Я лишь сказала, что знакомые, но при этих же словах перевела зрачки в сторону противоположной улицы. Шнапп прищурил глаза, достал свой телефон и стал кому-то набирать сообщение. Стейси ещё раз заглянула в окно кафе,—вероятнее для опознания лиц моих друзей,—посмотрела на меня и как-то неестественно улыбнулась. Возможно она обратила внимание и на самого Финна, который почему-то пропал из моего поля зрения. Попрощавшись со всеми, я рассчитывала, что парень проводит меня до дома, но зеленоглазый сказал, что у него какие-то дела, поэтому ему пришлось уйти в обратном направлении. Подняв голову к голубому небосводу, мне стало невероятно хорошо от положительных мыслей внутри сознания. Какие-то тихие шаги раздались позади меня, из-за чего я слегка напряглась, но сплавила всё на простого неизвестного мне человека. Резкий запах коснулся моих ноздрей, моё тело обмякло, ноги потупились и стали ватными. Тихое шипение сзади. Я просто потерялась в пустоте, больше не слыша и не чувствуя ничего.