Живые искренние чувства. (Ты и Чонгук (BTS))

Ты проснулась с головной болью дома у подруги, куда вы пошли прошлым вечером, так как он ближе. Время уже было почти обеденное. — Бли-ин… На кой-хрен я так много пила? — спросила ты себя вслух. — Не знаю. — сказала и/п. — Но спорить готова, нам обеим надо попить прохладной минералки. — А она у тебя есть? — Да, в холодильнике. — Встаем? — Ага… — Насчет три. — Раз. — Два. — Три. Вы сели, нехотя слезли с кровати и еле как пошли на кухню. Уже там, и/п стала химичить с «очищающим коктейлем»: — И лимон надо добавить. — Думаешь хорошая идея? — Все равно уже добавила. Ты не помнила ваших поцелуев с прошлого вечера, поэтому могла спокойно общаться с подругой. Она же знала, что ты всегда все забываешь, когда сильно выпьешь, но легче от этого ей не было. Только хуже. Твой телефон завибрировал ненадолго, оповещая о сообщении. Ты вздохнула, подошла к нему, разблокировала, открыла сообщение в соцсети. Оно было от Чонгука: «Привет. Надо поговорить. Лично. Я помню про обещание, но твои доказательства недостаточно убедительны». — Вот же офигел. — сказала ты возмущенно. — Кто? — А-а… Да так. Не вникай. Ты написала ему: «Мне нездоровится, не доставай меня». «Ты ее не любишь». Ты нахмурилась и сглотнула. «Откуда такая уверенность? Мы не первый год вместе». «Я не буду это писать. Скажу при встрече. Или когда с отпуска выйдешь». — Сука. — ругнулась ты. — Кто?! — подруга едва не выронила свой стакан с «коктейлем». — Да этот… — сказала ты. — Извини. Не забивай голову. — Ох… Голова… Давай выпьем эту отра… Бл@. Отвар давай выпьем и… Ты засмеялась, хоть от этого голове было только больнее, и/п — тоже. — С кем ты там собачишься? — спросила она. — Да-а, фигня. Сейчас отпишу и выпьем. Оклематься скорее охота. — Ага, давай скорее. — Сейчас… «Сегодня в восемь ровно у памятника в парке». Любопытство взяло верх над тобой. Чонгук торжествующе усмехнулся, прочитав это сообщение. «Согласен. Приходи без нее. До скорого». Ты раздраженно выдохнула через нос, мысленно плюнула и пошла пить «коктейль» с подругой. На вкус он ни тебе, ни ей не понравился, но, правда, помог быстрее прийти в себя. Таблетки от головной боли вы тоже выпили. К вечеру ты была почти в порядке. Только тебя нервировало то, что глядя на подругу при разговоре, невольно смотришь на ее губы и не понимаешь зачем. Чтобы не мучиться, ты списала все на помутнение рассудка после лишнего выпитого алкоголя прошлым вечером. Ближе к пяти часам дня ты ушла домой, чтобы принять душ, высушить волосы, переодеться и идти на встречу. Краситься ты не хотела, решив, что в этот день было бы лень смывать макияж. Ты подошла на место почти ровно в восемь. Не найдя там Чонгука, села на скамейку. Но он был там. Прятался за памятником. Тихо подошел к тебе со спины и громко произнес твое имя. Ты испуганно обернулась, а он тут же приблизился, будто собирался поцеловать. Но он не поцеловал, оставив между вами совсем маленькое расстояние. Ты не шевелилась, замерев в ожидании. Когда поняла, что это его хитрый трюк, он отстранился с довольной улыбкой и сказал: — Вот тебе доказательство. Лучше один раз показать, чем описывать словами, да? — Не понимаю, о чем ты. — честно сказала ты. — Когда любишь кого-то, то никому другому не дашь себя поцеловать. Можно ведь оттолкнуть, дать пощечину или хоть сказать, что уже имеешь любимого человека. Кто ж спросит, какого пола этот человек? Твое сердце взволнованно билось, пока ты слушала. Чонгук был прав. Тебе это в голову не приходило. — Откуда тебе знать? Ты же… Со всеми только играешь. — Я не играл ни с чьими чувствами. Всегда предупреждал, что не настроен на серьезные отношения. — Вот. Так я и думала. — Не спеши делать выводы, не выслушав меня. — он обошел скамейку и сел рядом, немного повернувшись к тебе. — Не думай, что я не способен на серьезные отношения. — Чонгук. Давай, будем полностью откровенны. — ты сцепила пальцы в замок. — Все дело лишь в том, что твое эго ловеласа пострадало, когда я отказалась спать с тобой, и продолжаю отказываться от отношений с тобой. Не надо красивых слов, не надо учить меня определению любви, не надо доставать меня под разными предлогами. — Т/и, ты ошибаешься. — В чем? — Да, мне было непросто в тот день, когда мы прервались, едва начав. Но я бы хотел прожить тот день снова и ничего не менять. Потому что так, во время наших стычек, смог узнать тебя лучше. Стать ближе. Это не значит, что я не сожалею о том, как напугал тебя тогда… Но я не какой-то монстр, т/и. Ничто человеческое мне не чуждо. И рядом с тобой я становлюсь другим. Сначала это сбивало меня с толку, пока не понял. — он посмотрел на тебя, в его взгляде читались искренность и волнение. — Я влюбился в тебя. Поэтому так по-детски вел себя с тобой в начале. — он раздраженно взъерошил свои волосы. — Айщ, в общем, я поступал странно, но теперь это понимаю, и понимаю, что это не исправить. Поэтому… Дай мне шанс. Я докажу, что ты можешь доверять мне. — Ох… Офигеть ты информации вылил на мою больную голову… — Эй. Я ж серьезно. И почему у тебя болит голова? — Похмелье. — тихо ответила ты. — С ней пила? — он нахмурился. — Это опасно. — Ее вытрезвляющий коктейль опасен! — Я не шучу. Не думаю, что ты ее любишь, но вот она явно сильно тебя опекает. Ты с ней, потому что она призналась тебе, да? — В смысле… — ты вдруг вспомнила первый поцелуй с подругой, а следом и второй с прошлого вечера. — О, Боже… — Что? Почему ты побледнела? Что она сделала? — Нет, ничего. Я… — ты решила солгать. — Просто меня на нее стошнило вчера. Я только теперь вспомнила. Надо извиниться… — Нет. Не иди к ней. Т/и, ты же уже поняла, что тебя тоже тянет ко мне? — он взял тебя за руку. — Поэтому ты не уклонилась от поцелуя, не оттолкнула, не ударила, ничего не сделала. Потому что была не против. — Это не… — И при этом была трезвая. На пьяную-то голову кого и что угодно можно поцеловать… Хотя этот факт меня бесит… — Да… Действительно. Мы были пьяные. Обе! — радостно сказала ты. — Ты… Что у вас произошло на самом деле? Что вы делали вчера? Что она сделала с тобой? — Чон не на шутку занервничал, кровь приливала к голове и сильно пульсировала в шее и висках. — Да ничего. — тебе стало не по себе от его безумного взгляда, но вовремя придумалась ложь. — Просто раз мы обе были пьяные, то она, возможно, не помнит, кого из нас на нее стошнило… — Т/и… Ты встала, освободив из его хватки руку, и сказала: — Все. Хватит. Хватит действовать мне на нервы. У меня отпуск. — Ты, правда, ее любишь? — Д-да. Да. Само собой, хватит уже спрашивать. — Тогда не отвечай на поцелуй. — он тоже встал. — Какой по?.. Чонгук увлек в тебя в поцелуй, то маняще нежный, то страстный до того, что твои колени подгибались. Тело всегда честнее. Твои губы целовали его в ответ, вопреки доводам твоего рассудка и твоему желанию сопротивляться. Ты не могла оттолкнуть Чона. Но после сказала, неосознанно держась за его плечи: — Ты издеваешься. Манипулятор. Это было нечестно. — Нет. Я только выразил свои чувства. А ты — свои. — на его лице появилась озорная улыбка. Это был тупик. Угол, в который тебя загнал Чон Чонгук. И больше не было смысла отрицать. — Ты не видишь в ней своего спутника жизни, верно? — спросил он и поцеловал тебя в шею. Ты издала очень тихий короткий стон с придыханием, когда горячие губы Чонгука коснулись твоей шеи, и сказала: — Чтоб тебя… Бесит!.. Я люблю ее, но как подругу. Мою единственную лучшую подругу с самого детства! Он немного отстранился, посмотрел на тебя, дьявольски довольно улыбнулся и произнес: — Умница. — Но это не значит, что я даю тебе «зеленый свет». Чонгук коротко посмеялся и с забавной интонацией сказал: — Ничего, я починю твой «светофор». Тебе стало смешно от столь жалкой попытки остроумно пошутить, и, смеясь, ты сказала: — Пф-ф-ф, какой ужас! Чон улыбался с искренней радостью, и эта улыбка очаровала тебя. Тем временем, от вас удалялась фигура очень хорошо известного тебе человека — и/п. Она слышала весь ваш разговор… «Зачем я пошла к т/и с этой ее забытой у меня зарядкой? Зачем решила подшутить, залезла в ее телефон и узнала об этой встрече? Зачем пришла сюда?! На что я, вообще, надеялась?! Но… Зачем она солгала про тошноту?.. Хочет защитить меня от этого придурка? Зачем? И почему мне так больно и тоскливо?!». — думала и/п, продолжая идти мимо деревьев, за одним из которых пряталась несколько минут назад, подслушивая ваш разговор. Вместо того, чтобы идти в машину, она решила пойти пешком до ближайшего бара. Напиться вдрызг и забыть о тебе хоть на сегодня… В баре к ней подсела девушка и спросила: — И/п, чего такая убитая? — Чего те… — она повернулась и узнала собеседницу. — Ты?! Джиен! Ты как тут оказалась? — Да вот, приехала работать, хотела тебе написать, но какой-то придурок спер мой телефон и… — Джиен… — и/п обняла давнюю подругу по переписке и прижалась лицом к ее плечу, плача навзрыд. — Э… Эй. Тише-тише… Что с тобой случилось?.. — Джиен стала гладить ее по голове, разделяя кудрявые пряди коротких волос длинными ногтями. — Ну и дела… Дай угадаю, т/и не приняла твои чувства? И/п шмыгнула, прервала рыдания, отстранилась и спросила: — Откуда ты знаешь? — По тому, как много ты всегда пишешь о своей подруге детства, нетрудно догадаться, что большая часть твоих мыслей только о ней. — объяснила Сон. — А раз ты так убиваешься и пришла в бар, значит, хочешь забыться напрочь. — Ты знаешь меня слишком хорошо. — и/п усмехнулась сквозь слезы. — Все, хорош реветь. — она вытерла длинным рукавом плюшевой кофты слезы подруги. — Давай лучше выпьем и будем танцевать до одурения. И/п посмеялась и сказала: — Тут нет танцевальной площадки, это не такой большой бар. — Ха! Меня это не остановит! — Ты просто что-то с чем-то! «Зато ты не плачешь. — мысленно сказала Джиен. — Прости… Я рада, что т/и не любит тебя… Так, как я».