Облаченный в мрак

От раскаленной магмы воздух в небольшой комнатке стал еще более сухим, а в ушах только-только начал сходить на «нет» неприятный и высокочастотный звон от призыва Дьявольского меча. Точно такие же ощущения, но с гораздо более яркой палитрой эмоций можно было испытать, когда мужчина принимал форму демона Греха. Это было так завораживающе и так опасно — рвущийся изо рта и от всего тела горячий пар, низкое нечеловеческое рычание, волна высвобождающейся чистой огненной энергии при трансформации, что вызывала дрожь во всем поблизости. Форма высшего демона Данте была невероятно внушительной, едва ли близка к человеческим чертам. И, конечно, словно некий эмоциональный источник, заряжала всю окружающую живность ответной ненавистью. Оттого демоны с еще большей охотой набрасывались на сородича, порой лезли прямо под лезвие, одурманенные первобытным и всепоглощающим единым чувством. Кровь Спарды манила их как свет — блуждающих мотыльков. Когда лавовые просветы в мече потускнели, в помещение вернулся небольшой холодок, и наступила наконец гробовая тишина, прерываемая скрипом половиц при переносе веса с ноги на ногу. Дыхание каждого живого существа стало невероятно поверхностным. Неро наконец проморгался и сразу поежился — так обычно бывает после того, когда вылезаешь из теплой постели на холод с удручающей перспективой совсем не скоро вернуться назад. — Какого черта нет теплой воды? — проворчал было он, однако тон голоса быстро замедлился и приобрел оттенок легкой неуверенности. Смущение — парень всегда был сплошь и рядом окутан им. Он слишком часто за период жизни с дядей тушевался, какую бы браваду не натягивал на себя снаружи. Но происходящее сейчас действительно напрягало его. Высказывать свое напускное спокойствие было бы бесполезно, ведь Данте тоже хоть кое-как, но знал язык его общих телодвижений и отдельных мелких жестов. Он не был настолько безнадежным. Это стремительно меняло ситуацию в глазах самого мужчины, и от накатившего в начале многообещающего желания близости не осталось ни следа. Ее место пустовало, отчего вокруг уже завертелось множество других эмоций, желающих урвать себе первое место. Например, пламенный гнев, захватывающий все сознание подобно лесному пожару в сухую погоду, крайне нежеланное и слабое замешательство или уже прижившаяся за годы и ставшая родной подозрительность. Данте намеренно пропускал ход, но, кажется, Неро этого не понимал — он будто бы ждал объяснений или скорейшей развязки под предлогом своей необычайной наблюдательности. — И света тоже нет. Полутьма скрывала сложное лицо Данте, что присматривался к правой — с виду точно такой же, как левой — руке парня. Пять пальцев, не синих и не когтистых, с самой обычной человеческой кожей, без единой чешуйки или светло-голубой полоски. Штука, преследовавшая его племянника многие годы и ставшая одной из причин неуверенности в себе, не могла просто сама по себе отвалиться. Как бы Неро не бесила стремная и яркая лапень, в ней также хранился Ямато. Это было, наверное, важнее всего. Данте как раз и задумался — а где, собственно, тогда находится катана его брата. Ответ постепенно начал напрашиваться сам собой, и это только наводило еще больше беспорядочных размышлений, от которых мужчина мрачнел не хуже туч за окном. Ненароком стиснул зубы, да так, что под скулами заходили желваки. Сколько бы Данте не напоминал себе о том, что Неро всегда чувствовался как человек, а не демон и даже не полудемон, он не мог отозвать дьявольский меч. Как оказалось, его весьма задел этот обман — уже без разницы, намеренный или ненамеренный — он застал прямо в момент слабости, в момент проявления уже разом обесценившихся и рухнувших на дно чувств. Хуже физической уязвимости был только крючок, на который Данте мог попасться в тот краткий миг, когда был открыт эмоционально. Это был настоящий кошмар наяву, сжирающий остатки всякой охоты проявлять какие-то сложные человечные качества и заменяющий их на единое равнодушие. Порой Данте зарекался, что не станет снова наступать на эти грабли, а попросту сломает их, ровно как его брат — чтобы совсем не переживать о последствиях и не влезать в подобные неприятности. Пока что одна такая стояла прямо перед ним во плоти. Тело ее выглядело действительно немного крупнее: то, что подтвердилось на ощупь, даже мешковатая одежда скрыть не могла. Как и сам парень — своих чересчур неприкрытых эмоций. Он «незаметно» сжимал руки в кулаки, и, ох, если бы это была нерешительность. Он нервничал. С каждой секундой все сильнее менялся в лице. Вот уже между бровей появилась небольшая складка, а сощуренный взгляд мог метать молнии не хуже, чем Триш. От чересчур напряженного ожидания могла разболеться голова. Недолго думая, Данте решил первым поставить точку в этом недопонимании. Перед ним явно не его единокровный брат — это уже практически подтвердилось — поэтому все внутреннее недовольство в виде бури начинало постепенно утихать. На смену непривычно сильным эмоциям пришли уже более простые, которые как раз и отличали близнецов друг от друга. Будь сейчас Вергилий на месте Данте, он бы, не раздумывая, сделал шаг первым, причем для незнакомца это было бы последнее, что он смог бы увидеть. Данте же понимал, что если будет поступать также, то жизнь действительно окончательно потеряет краски и вообще какой-либо смысл. Эта тонкая нить держала его от цепочки решений, принятых Вергилием. И, конечно, личная прихоть самого Данте не быть копией своего брата как внешне, так и по характеру. Если один не видел в человечестве ничего перспективного, только одну лишь обрекающую на гибель и изничтожающую самих людей слабость, то второй скорее предпочел при таком же раскладе извлечь из него выгоду до самой последней капли. Все-таки, они выросли в совершенно различных друг от друга условиях. Данте приподнял меч и двинулся в сторону племянника. Сначала сделал один шаг, чтобы проверить первую инстинктивную реакцию — тот разве что вздрогнул от стука тяжелой походки по старому скрипучему полу. Два — парень начал немного теряться, взгляд двигался уже не так плавно, да и частота моргания резко сократилась. Он все еще продолжал стоять на месте, но был настороже вплоть до трех шагов, которые сократили расстояние между ними до нескольких дюймов. Тогда Неро наконец опомнился и с нескрытым изумлением смотрел на угольного оттенка волосы, отросшие так, что щекотали, прикрывали кожу шеи и неровно спадали на столь знакомое лицо. Данте чуть склонил голову вбок и пытливо — к тому же невероятно бесстыдно — гулял взглядом по чертам лица и телу напротив. Короткие волосы были совсем непривычны для восприятия, к тому же совсем не разберешь, то ли этот ерш был вполне естественен, то ли парень слишком грубо и быстро поработал с ножницами. Демоническая длань волновала чуть меньше, потому что на горизонте маячили две новости. Хорошая новость: раз руки нет, значит, Ямато не у самозванца. Плохая новость: раз Ямато не здесь, то он где-то… там. Данте был уверен, что как только знакомый ему Неро вернется, он отчитается от том, где был и как поживает катана. Что касается этого… В голову закралась прескверная идея. Вернее, самая замечательная. Не терпелось узнать, что же за подсадная утка попала к нему в руки. — Эм-м… Данте? — голос дрогнул на первой букве имени, позволяя поймать щекотящее слух сомнение — как будто Неро сейчас перепутал его с Триш и причем был твердо уверен в том, что не ошибался. Мужчина упер меч в пол — оставляя в темной половице щель от острого лезвия на конце — и использовал его как опору, плавно опираясь локтем на конец рукоятки. Ему пришлось немного наклониться в сторону оружия, но небольшое преимущество в росте никуда не делось. Взгляд сверху вниз, кажется, окончательно добивал мальчишку. Можно было предположить, что он жалеет о том, что с ним нет его оружия — Алой Королевы или Синей Розы — или пытается сам себе объяснить, кто сейчас перед ним, ибо в глазах его не полноценный страх, но некий колеблющийся трепет. И все сторонние эмоции — от холода, от отсутствия электричества, от слишком быстрого пробуждения и от чего-то еще, что гложило его — сдуло ближайшим сквозняком. От по-детски надутого вида не осталось совсем ничего. — Что, поджилки трясутся? Голос был столь знакомым и вместе с тем чужим — слишком низким, слишком хриплым, слишком растянутым. С вечно лезущей насмешкой — с Неро будто бы заигрывали, и отнюдь не в интимном плане. Это больше походило на беспечную игру с огнем, причем сам Неро огнем не был. Его изначально неистово трепало подслеповатое чувство, предупреждающее о возможной опасности, но с каждым мгновением казалось, что оно серьезно недооценивает происходящее. Начиная с голоса, внушающего силу, от которой шла дрожь по всему скованному телу, и заканчивая неуместной вальяжной и вместе с тем активно подстрекающей позой. По ней он пробежался взглядом, не обращая внимания на то, что Данте наполовину обнажен. Тусклый свет подчеркивал рельеф развитых узловатых мышц — он вроде как держал себя в отличной форме, однако беглый взгляд ненароком натыкался на местами торчащие кости. В голове не было даже отдельных здравых мыслей, которые бы занялись разжевыванием этого стремительно развивающегося положения. Что говорить, Неро в очередной раз нервно сглотнул и почти перестал моргать. В общих чертах что-то он для себя уяснил сразу. В предусмотрительном движении его нога медленно и по возможности плавно сдвинулась назад — то ли в переходе всего тела к оборонительной стойке, то ли для отступления. Ее на ходу выдал предательский хилый скрип половиц. Места для какого-нибудь маневра почти не было, а позади были лишь небольшая стена да окно. В такой маленькой комнатке драться было совсем невыгодно, особенно если драка была на полном серьезе. Данте тоже это понимал, поэтому совсем ничего не делал, кроме как неотступно продолжал испытывать парня на прочность и распинать расчетливым взглядом. То короткое движение, выдавшее сдающую позицию, заставило мужчину расплыться в недоброй насмешке и алчно сузить светлые глаза. — О, так я угадал, — Неро не выносил этого наглого взгляда — ему становилось чересчур не по себе. По всему позвоночнику чувствительными волнами шел холод. Сейчас можно было на своей шкуре прочувствовать спектр эмоций, будь он в логове у опасного зверя, где шансы на спасение граничили между одной сотой и одной десятой процента. — Хорошо, дать тебе фору?.. Данте на мгновение отвел взгляд и мотнул головой в сторону двери. Неро показалось, что подобной потери бдительности, вынуждающей на несколько секунд открыться — будет достаточно для него, а именно для перехода из обороны в скорое наступление. В конце-концов, спарринги они с Данте проводили, пусть и не так часто — и дядя чаще ворчал из-за поломанных вещей, чем из-за сломанного носа или челюсти (в качестве извинений Неро помогал вправлять выбитые из сустава руки и был вынужден слушать крайне неприятный хруст). Если это был сомнительный розыгрыш, то все как всегда обойдется. Данте самым краем глаза заметил короткий и резкий замах со стороны правой руки племянника. Пальцы собрались в кулак и очень быстро — но не для его наработанных рефлексов — приближались к лицу. Из всех возможных вариантов стрелка остановилась на открытом столкновении — это давало большую надежду на то, что вечер скучным не будет. Наоборот, чем сильнее они разойдутся, тем будет лучше. Данте абсолютно ничего не стоило перехватить кулак в нескольких дюймах от лица, замедлить и остановить. Давил парень достаточно сильно, но, сколько бы он не пыхтел, он скорее начнет скользить назад по полу, чем приблизится к острой скуле или к носу хотя бы на ничтожно малое расстояние. Это выводило его из равновесия — Неро явно надеялся получить хоть какое-то преимущество в виде этой неожиданности. Даже если ему подставились намеренно. В конце-концов, сам Данте предупреждал его, что все необычное в доме, скорее всего, не к добру. — Непрактично как-то без дьявольской руки, да? — с разочарованием на выдохе произнес Данте. Без ярого интереса он смерял взглядом то кулак, то невероятно старательное лицо племянника. Еще немного, и у того от напряжения вздуется венка на виске, а чуть позже все лицо начнет интенсивно краснеть. Сил у Неро, конечно, было прилично, и это подманивало к нему еще сильнее, чем отсутствие руки (которая обычно и была внушительным козырем на фоне меча и двуствольного револьвера). — Но мне кажется, — Данте счел этот удар крайне неловким приглашением, и по-своему ответил на него — сжал кулак до приглушенного и неприятного суставного хруста. Давил на костяшки с отдачей равной и даже превосходящей ту силу, с которой мог недавно получить по лицу. Неро сразу же изменился в лице и сдавленно охнул, — что у тебя полно, — чем сильнее мужчина начинал выкручивать кисть в запястье и напрягать сплетенные сухожилия и мышцы, тем ближе сходились светлые брови на лице. Неприятная боль опустошила голову, прошивала руку аж до плеча, отчего парню пришлось поддаться. Даже слегка опуститься на едва согнутых коленях. Пальцы почти перестали слушаться, — и других талантов. Когда боль стала простой невыносимой, Неро понял, что не в силах больше уступать. Подобная реакция была заранее проложенным путем к поражению, которое его однозначно не устраивало. Он принял максимально удобную позицию, чтобы перенести вес на правую сторону. По расчетам своих возможностей, так у него едва бы получилось дотянуться ногой до головы, зато для удара в бок, по мышцам и ребрам — самое то. Поскольку ногами Неро бил еще замечательнее, чем руками, он незамедлительно сделал свой ход. Данте отпустил меч и с боевым запалом тут же ухватился за приближающуюся лодыжку. На этот раз сорвал парня с места, развернулся и как шкодливого котенка швырнул на пол. Тот упал плашмя и на секунды потерял дыхание. Затем сразу же перекатился набок с растущей дополнительной болью в плече. Страдать по самому себе времени не было — Неро заставил себя подобраться и перевернуться на спину. Ему казалось, что то ли он сам стал медленнее, то ли Данте стал еще быстрее. Сильнее. — Ну, давай, — мужчина игриво ухватился за рукоять меча и выдернул его из пола. Спокойный тон голоса плохо вязался с произошедшим, нагоняя больше смешанной тревоги и недоумения. — Беги. — Ч-что? Неро пытался не обращать внимание на метающиеся лишние мысли в голове и сосредоточиться на сражении — это оно и было, иначе не назвать. Если для самого парня это было вполне понятной агрессивной обороной, то предположить, чем это было для Данте, выходило за грани понимания. При одном его шаге в свою сторону Неро сразу же отполз. Кажется, что он все еще был не собран, отчего не мог дать полноценный отпор. В чувство привел вид занесенного над ним огромного меча — и молодой охотник уже более резво отскочил назад. В то место, где только что находилась его задница, вонзилось огромное лезвие с потемневшей лавой и все еще вьющимся от нее горячим потоком воздуха. В полу осталась еще одна глубокая царапина. — Давай-давай, — мужчину начинал выводить из себя этот изумленный взгляд. Будто его намерения еще неясны. Рука с оружием предостерегающе дернулась с места, и Неро словно на низком старте вылетел в коридор. Не оглядываясь, он соскочил на первые ступени лестницы. В голове металась мысль поскорее найти свое оружие, закономерно выбраться в более просторное помещение для драки и, в конце-концов, перестать паниковать — чтобы совсем не потерять голову. Бурный на эмоции период в жизни Неро прошел, и сейчас он чаще вступал в бой с демонами на холодную голову. Трудно делать это, когда один из твоих ночных кошмаров с близким человеком в главной роли оказался невероятно реальным. И пусть он не доберется до Алой Королевы, он все еще не был безоружен. Отчасти подражая Данте, Неро берег свой триггер на самый крайний случай, и внутри все подсказывало ему, что сейчас не время для этого. Идеальный момент непросто поймать, но он всегда был бесценен. Поблизости от последней ступени ощутился поток рассекаемого надвое воздуха. Опасность. По инерции Неро притормозил, позволяя первому красному призывному клинку вонзиться в стену. Второму, третьему… Будь Неро более неосторожен, его бы давно пригвоздили к стенке как жука. Клинки, однако, быстро рассеялись и оставили после себя дыры. И, как завершающий выступление коронный номер, в то же место врезался кулак в бинте и в темной перчатке. В опасной близости от коротких волос. Неро затаил дыхание, подчиняясь своим ладным рефлексам и наслаждаясь их скоростью. Промелькнувшие среди темных прядей светлые глаза источали единую эмоцию безумных размахов, казалось бы, захватившую полудемона целиком и полностью. Они столкнулись с уже более уверенным и ясным взглядом всего на миг. Поверхность под внушительным ударом треснула и окончательно раскрошилась. Стена под обоями пошла извилистыми трещинами. Неро уклонился, и это позволило с наслаждением ударить исподтишка под дых, прямо в напряженный пресс. Он постепенно входил в этот дикий темп, и с разворота нанес локтем удар по лицу. Наконец-то. На коже под носом Данте появилась кровь, но он явно намеренно упустил это, даже когда темно-алые струйки быстро-быстро стекли по губам и собрались в крупные капли на подбородке. Знакомый запах будто еще хлеще пьянил его и призывал сорвать тормоза. Красный цвет придавал кровожадности этому взгляду. При третьем ударе мужчина успешно блокировал — срывая прекрасное комбо из трех мощных ударов — и оттолкнул руку Неро. Ударил прямо по запястью, чтобы кулак снова не сжался, и схватил за открытую шею. Мышцы мгновенно затвердели под пальцами от чересчур мощной хватки. Костяшки на ведущей руке были содраны почти в мясо, и даже перчатки не помогли избежать ран. С каждой секундой помимо подсознательного стремления избавиться от фальшивки Данте захватывал все больший интерес — как долго тот еще сможет продержаться в таком рукопашном бою против него. Племянник уже не сдавал позиции, но где-то глубоко внутри до сих пор колебался. Останавливало знакомое лицо. Впрочем, это работало в одну сторону — поэтому Данте, не уподобляясь предполагаемой доверчивости, с глухим звуком впечатал его в ту же стену. Он умел очищать голову в бою, да и не было в ней чего такого, что могло бы совсем остановить его. Вот чтоб на раз. Ни любопытства узнать, как он тут оказался, ни желания как-то поберечь пацана, раз он так достойно пытается дать отпор — сам себя тянет перейти незримую черту — и борется со своими установками. Дыхание в легких мгновенно сбилось и на какие-то мгновения пропало совсем. На фоне этого рука на шее незаметно исчезла. Неро потянуло вниз, чтобы согнуться пополам от боли в грудных позвонках, от сдавленных нервов, из-за которых он не понимал, почему не может дышать. Лишь открывал рот, чтобы жадно схватить воздух и вытолкнуть тот, что застрял где-то в глотке или трахее. Неро поднял затравленный взгляд, отчасти догадываясь, что от него ждут совсем не слабости. От него ждут какого-нибудь трюка, чтобы удивиться, сразу же забыть и снова причинить боль. Данте чувствовал какой-то кайф от драки, иначе прикончил бы его давным-давно. Один его взгляд по содержанию был каким-то из разряда нездоровой тяги к насилию. Хмурый и вместе с тем наполненный неуемным восторгом. Неро пошатнулся и толком даже не восстановил дыхание. Все его мысли были о том, чтобы если не конкретно подпортить этому полудемону жизнь, то хотя бы осчастливить свои последние минуты. Неро оттолкнулся от стены, чтобы нырнуть под тяжелую перебинтованную руку и обхватить Данте поперек торса. Руки сжались в крепком захвате. Именно этого толчка, усиленного весом самого парня, должно было хватить, чтобы скинуть их обоих с узкой лестницы на пол первого этажа. В короткие светлые волосы зарылись пальцы, сжали пряди с неистовой силой и потянули прочь. Неро отважно терпел и не понимал, чей же стук стоит у него в ушах — сердца Данте или его собственного? Пока слух ему не отказал, но в глазах было все еще темнело. Воздух начал снова активно возвращаться в легкие, наполняя голову осознанностью своего положения и придавая мизерное количество сил — чтобы не отрубиться раньше времени. Они вдвоем свалились на старый, выцветший и потертый местами ковер. Неро не стал рассиживаться в ногах Данте хотя бы потому, что тот начал подниматься. Даже попытался скинуть с себя дополнительный оживленный груз. Очевидно, что этот отчаянный финт, выкинутый на крепко ударившийся затылок, его едва ли впечатлил, но проигрывать никто не собирался. Даже так — счет только выровнялся. Неро прекрасно почувствовал, что ему сейчас выпал шанс навалять как следует, и оперативно переместился на бедра, обтянутые темной кожей брюк. Незамедлительно начал давить на плечи, чтобы прижать лопатки к полу, и даже позволил себе размашисто ударить. Пусть уже не так сильно, как локтем, но звук все равно донесся неприятный. Завязывалась борьба: цепкие руки в грубых потрепанных перчатках сдавливали запястье, толкали в грудь и пытались сбить с точки равновесия. Ноги сминали ковер подошвой обуви и пытались оттолкнуться от пола. Все тело под Неро брыкалось, пыталось подтянуть к себе хотя бы одну ногу, чтобы отпихнуть его ударом в живот. Парень не мог этого допустить. Он с немым ужасом слышал хрипы, доносящиеся из груди дяди, и тихие проскакивающие смешки после очередного удара под дых, по движущимся ребрам, по руке со впивающимися почти под кожу пальцами. Едва ли Данте был лишен нервных окончаний, чтобы не чувствовать боль. Неро решительно уперся рукой в окровавленную щетинистую щеку, чтобы не видеть этих вцепившихся в него глаз. Он тяжело и неровно дышал, чтобы удлинить паузы. В полутьме был готов реагировать на любой шорох с любой стороны. Почти вслепую шарил взглядом по прижатому им телу. Сопротивление немного снизилось, и Неро получил в руки руль, однако сразу же понял, что без понятия, что же именно ему делать дальше. Сильнее и хуже всего на нем сказывалась некая довольно искренняя привязанность, которую почти спугнул ответный оскал в виде полуулыбки. — Нравится вид? — хрипло произнес мужчина. В идущей к успеху попытке привести в панику облизнул свои потемневшие окровавленные губы и выжидал, когда металлический привкус расползется по всему языку. Жадно втягивал запах свежей, еще теплой крови, и наблюдал растущее замешательство на лице напротив. Этот до безумия очаровательный ответный взгляд совсем не давал причин волноваться — он не способен не то что убить, даже совладать с собой не в силах, чтобы по-настоящему серьезно навредить. Данте снова попытался схватить парня за одежду, за растянутый воротник футболки, чтобы потянуть и скинуть с себя. Неро с безмолвием отстранился от руки, немного выгнулся в спине и наткнулся взглядом на стойку со своим оружием. В голову пулей пришла мысль поскорее вооружиться, потому что рано или поздно настанет момент, когда Данте снова пустит в ход меч и прочий свой арсенал. Возник весомый соблазн рискнуть, поставить на кон все, что есть, чтобы победить, ибо вечно сидеть на ковре они не могли. Неро мог бы избить дядю, возможно, до полусмерти, но надолго ли хватит эффекта от всего этого. Именно поэтому колебание его было настолько очевидным, что даже Данте со своей неудобной позиции с неровным вздохом и дискомфортом от рассевшегося и все еще давившего на него тяжелого тела заметил это. Свое оружие он больше не использовал намеренно, позволяя себе узнать, какой тактики придерживается этот Неро, куда будет бить и как, какой выбор он сделает в переломный момент. И вот в противовес всему произошедшему выкатилось разочарование — все оказалось написано у него на лице. Парень напоследок как следует вдавил тело в ковер, оттолкнулся и подскочил на ноги. Стойка с Алой Королевой была совсем рядом у стены за главным столом, на котором уже ближе располагалась Синяя Роза. Неро отчетливо понимал, что ОЧЕНЬ сильно недооценил противника, поэтому безумно сильно нуждался в том, чтобы оттянуть момент своего проигрыша. Пускай этим он переведет эту борьбу на новый уровень, где за них будет говорить их оружие, а в ночной тишине громко зазвенит сталь о сталь. Все, что сейчас происходило между ними, было какой-то извращенной проверкой на прочность, если не попыткой укоротить жизнь Неро в пару раз. Если темпы не снизятся, он просто останется без иного выбора, кроме как использовать триггер. Впрочем, без него он был довольно проворен — пальцы даже успели коснуться поверхности стола и сбитого деревянного края. И, словно тянущий назад аркан, на шее снова сомкнулись две руки в едином удушающем захвате. Левая давила на кадык и сонные артерии, правая усложняла задачу для освобождения. Данте прижался торсом к спине мигом выгнувшегося дугой Неро и удерживал его. Тот начал быстро оседать и медленно заваливаться назад. — Фатальная ошибка, малой, — на самое ухо произнес Данте и намеренно сдавил руки посильнее. С этим усилились отчаянные кряхтение и хрипы Неро и его попытки убрать с шеи эту весомую для дыхания помеху. Данте уже не насмехался, но отмечал его промах, как будто они были на самом обычном спарринге. Вот только конца Неро ему не видел и сомневался, что все легко закончится. Он дергался, пытался скинуть с себя груз, прилипший к спине, и даже немного взмок в области поясницы от чересчур активного и все более бесполезного сопротивления. С каждой секундой не на шутку слабел все сильнее. Действительно, ошибка с его стороны — повернуться к врагу спиной. — А все так хорошо начиналось. В глазах снова ненадолго потемнело. Хватка на шее то ослаблялась, то крепла, чтобы вывести из равновесия, но пока оставить в сознании. При таком полуудушении чувствовалась пугающая легкость во всем теле, раздражающая слабость, невозможность пошевельнуть пальцами. Неро едва видел их на своей руке, протянутой вперед, к столу. От головы до пяток накрыло потрясающей легкой эйфорией, которая на проверку была самым обычным кислородным голоданием. Состоянием, где сознание буквально на грани между отключением и тщательным функционированием, выискиванием способов освободиться. При этом не было сил на отпор. Ничего не хотелось, кроме как закрыть глаза и поддаться течению, пока помеха не уйдет сама собой. — Уверен? — прохрипел Неро и продолжал с остервенением бороться. Не слушал самого себя и продолжал тянуться к столу. Около того же уха послышалось знакомое вопросительное «м-м». Данте прекрасно видел, что пытался сделать Неро — отвлекал, чтобы схватить револьвер. Ему не хватало буквально пары дюймов, чтобы достать до рукоятки револьвера. Нетрудно было догадаться, насколько отчаянный сейчас был у парня взгляд. Мужчина бы все отдал, чтобы видеть сейчас его бледнеющее лицо. Но едва ли от этой мысли его покинуло удовольствие — он сам словно вдохнул поглубже, задержал дыхание и с победной полуулыбкой лишь уголками рта сдавил шею сильнее. До ушей донесся крайне тихий и пока что безболезненный хруст. Было неясно, что будет с племянником при переломе шеи, но сейчас так удачливо представился шанс проверить это — Данте не мог упустить его. В конце-концов, это не его Неро. — Знаешь… — мягко протянул он в своем коротком и немного запоздавшем рассуждении, чтобы позволить Неро услышать каждое слово и мысленно обработать его ослабевшим, мутнеющим разумом. — Да, уверен. Не уверен только, что тебе понравится ломать шею. Ты уже ломал ее раньше? Неро начинал терять смысл этого диалога, но постепенно до него дошло, что он искал то, чего здесь вообще не было. Данте отвечал ему тем же приемом, коварно и вместе с тем банально отвлекая от попытки дотянуться до оружия. В принципе, уже и было-то поздно. — Нет, — еле слышно прохрипел парень и замахнулся левой рукой, чтобы ударить острым локтем прямо по ребрам и расслабленным мышцам. Через тонкую ткань он ощущал невероятное тепло торса Данте, да и сам уже настолько разогрелся во время этой возни, что напрочь забыл про холод и немного вспотел. — Первый раз самый интригующий, — Данте вскинул брови и поморщился от неприятного удара сбоку. Он повторился, причем как с одной, так и с другой стороны, вынуждая увернуться от ненужных щекотяще-колющих ощущений. Последние рывки утопающего, последние попытки спасти себя были самыми бесполезными и самыми интересными — после них обычно уже ничего не было. Едва ли эти рывки были ответом к своим личным домыслам, ведь, если подумать, услышать подобные слова в полном мраке от собственного дяди было однозначно двусмысленно, если не пошло. Руки Данте готовились сменить захват, чтобы сделать все максимально безболезненно для первого раза. Неро понял это по тому, как ладонь примерялась к его затылку с торчащими волосами и слегка надавливала на него. Немного неуверенно искала удобную позицию и перебирала пальцами по плотной шее и загривку. Времени оставалось катастрофически мало. Парень воспользовался отвлеченной болтовней и ослабшим давлением, чтобы с последним рывком податься вперед и подцепить револьвер за рукоять. Второго шанса не будет. Пальцы судорожно перебирали край оружия, чтобы повернуть его и подтянуть к себе. Бинго — когда оно полностью легло в руку, большой палец с автоматической скоростью взвел курок. Хватка на шее стремительно ослабела и подарила еще несколько секунд. Данте предусмотрительно попытался выхватить оружие или, на крайний случай, закрыть оба дула ладонью. Вопреки его попыткам Неро ловко увел Синюю Розу под свою левую руку, неожиданно повернул оружие на сто восемьдесят градусов и уткнул под ребра Данте с левой стороны. Настал момент промедления длиной в несколько несчастных секунд. С приливом кислорода за этот отрезок времени мало о чем можно было подумать, поэтому Неро твердо уперся в то, что перспектива сломать шею первый раз в жизни никак не входила в список его жизненных целей. Он даже успел мысленно проститься с жизнью, потому как Данте обладал поистине дьявольской живучестью. Родство с ним могло остановить вначале, и даже сейчас Неро все еще оттягивал неизбежное. Он вплотную уткнул оба дула к живой плоти, пока та была рядом. Левой рукой ухватился за левый локоть Данте, чтобы не дать ему отскочить. А когда выстрелил, звук поначалу немного оглушил. Почти сразу ему на смену пришел сдержанный болевой стон, рвущийся через крепко стиснутые зубы. Через них же в затылок Неро щедро цедилось частое и прерывистое горячее дыхание. Из двойной раны хлынуло еще больше крови. Тем не менее, мужчина в ответ крепко вцепился в племянника и не отпускал, пока не вознамерился снова добраться до шеи. Неро предостерегающе дернулся, с поразительной быстротой снова взвел курок и нажал на спуск. Тело сзади содрогнулось в короткой конвульсии. Подобная вещь была не смертельной, но обладала ужасной болезненностью. Пулям Данте предпочел бы когти и клыки, которые редко оставались в теле, боль которых расцветала букетом из кровавых борозд. Пусть это было ненадолго, но это было завораживающим зрелищем. А пули плохо ладили с регенерацией — ее не волновало, внутри те или снаружи. Когда Неро понял, что дискомфорт Данте нисколько не отвращает его от задуманного, он с легким внутренним ужасом призвал спектральные крылья. С помощью всего лишь одного он смог схватить полудемона практически за шкирку и перекинуть через себя на стол — мебель дрогнула от свалившейся туши, но осталась цела. Кроме того, с ее поверхности слетело абсолютно все и разлетелось в небольшом радиусе. Данте снова напряженно охнул, сразу же прогибаясь в болевой точке на спине, и замер, когда увидел два синих крыла за спиной племянника. Не кожаные, как у всех демонов, а полупрозрачные. На каждом виднелись выросты, пародирующие перья, на одном сочленении располагались когти, имитирующие лапы с вытянутыми фалангами. Их голубоватый оттенок немного осветил первый этаж. Данте видел эти штуки раньше, но редко так близко. Неро не очень хорошо с ними справлялся, поэтому почти не призывал. Но они у него имелись, и раз эти крылья сейчас были перед ним, значит, это точно все-таки Неро. В его стиле на первые движения Данте, сопровождаемые тихим постаныванием и кряхтением, уткнуть ему в лоб Синюю Розу. Это помогло остановиться. — Данте, ты совсем ебанулся? — с дрожащими истерическими нотками в голосе спросил Неро. Его рука все еще была охвачена легким тремором несмотря на общий воинственный вид. Но разница между одним племянником и другим была видна все лучше и лучше — паника действительно росла где-то позади, но некая непоколебимая внутренняя уверенность не давала ей править балом. Что-то держало ее, не позволяя сорвать тормоза и действовать необдуманно. Данте перевалился набок и не без боли смог спустить ноги на пол. Стол был ему опорой — и Неро с расчетом отшагнул назад. Мужчина спокойно разглядывал два чернеющих дула, от которых только-только перестал идти легкий дымок. Затем насмешливо нахмурился, глядя из-под темных растрепанных прядей, и беззвучно усмехнулся. Племянник был в шоке. — Боже… ты реально ебанулся… — Разве что самую малость, — язвительно хмыкнув, Данте воспользовался предоставленным им обоим синим освещением и нащупал поблизости обычную письменную ручку. Развернул наконечником стержня к себе и резким движением вонзил в след от уже затянувшейся раны. Неро еще сильнее отшатнулся назад, но продолжал смотреть на это пренеприятное зрелище. Как раз подоспели неохотные объяснения. — Считай, раунд за тобой. Ненавижу вытаскивать пули из таких мест. Молодой охотник ненамного опустил револьвер и отвел взгляд чуть в бок, на стену с прочим оружием — ничем из этого как назло Данте не проймешь. Тому, собственно, едва ли было дело до племянника. Он вовсю увлеченно и беспощадно рвал уже покрытую тончайшей и нежной кожей рану. Лез в нее пальцами навстречу выталкиваемой организмом крови, и все ради попытки определить на ощупь, насколько глубоко засели раздражающие пули, в каких органах. С какой стороны нужно снова по-мазохистски причинить себе боль, чтобы избавиться от чужеродного присутствия в теле. Процесс сопровождался звуками возни в разорванной плоти, а именно тихим хлюпаньем. Неро поморщился, но не отводил взгляд от его усердных и похожих на пытку стараний. В слабом свете было заметно, как темная жидкость стекает и пачкает уже не только одежду и стол, но и какие-то чудом оставшиеся на нем бумаги. — Не переживай, было здорово. Небрежно брошенные слова только что вскрыли все затянувшиеся раны Неро и сожгли дотла зародившуюся в недрах души жалость. Он забыл об этом — ему вообще еще сильно повезло, что Данте не додумался в пылу драки ухватиться за одних только Эбони и Айвори и сделать из него решето меньше, чем за минуту. Самым худшим из всего этого было то, что такой вариант событий был вполне возможен. Серьезно — чтобы справиться, Неро пришлось бы сломать Данте обе руки. — Здорово?! — молодой охотник снова вскинул руку с револьвером. Его уж потряхивало от колеблющегося в размерах беспокойства и непонимания. Когда он лез в портал, то совсем не предполагал, что попадет в какую-то стремную имитацию Редгрейва с не менее отбитым Данте. Он надеялся на какого-то финального босса после заварушки в больнице, но вместо этого, кажется, чуть не получил переохлаждение от длительной прогулки под выбесившем дождем. — Назови мне хоть одну причину не пристрелить тебя! Данте оторвался от своего мерзкого занятия и с тяжелым вздохом наконец слез со стола. Неро предупредительно отступил еще на один шаг. Смотрел он до жути загнанно. Не верил, что угроза его жизни и шее окончательно исчезла. Данте с черными волосами — совсем, мать их, не грязными — явление исключительное и страшно выносливое. Что он дальше выкинет, было трудно предугадать. Сначала подкатывает в темноте, потом уже пытается порубить и свернуть шею как непутевой курице. — Даже не знаю… Может, потому что этого будет мало для того, чтобы убить меня? — он искренне усмехнулся и, слегка прихрамывая, обошел стол. Даже пока вслепую шарил в одном из ящиков, не спускал с племянника внимательных глаз с мелкими точками черных зрачков на фоне небесно-голубой радужки. Этот племянник еще необычнее, чем предыдущий — и Данте начал присматриваться к нему со всех сторон. Характер рознил их слишком сильно. — Хм… да. Логично, — Неро припомнил подобные моменты и тяжело вздохнул. Адреналин в его крови начал постепенно утихать. Уже более внимательный к мелочам взгляд прошелся по первому этажу. Захламленная и явно оставленная без внимания обстановка наводила на определенные мысли — и парень рискнул задать вопрос. Ответа, конечно, не ждал, особенно честного, но спросить хотелось до жути. Неро не любил быть не в курсе дел и, раз уж так сложилось, что он вынужденно остается здесь, в этом мрачном Редгрейве (и в живых тоже), дополнительные сведения ему не помешают. — Где, черт побери, Вергилий? Данте с тяжестью рухнул на стул и привычно закинул ноги на стол. Заслышав это имя, он безмолвно покосился на Неро и вроде бы посуровел, но затем вернулся к своим обыденным размышлениям. С огромным усилием, разумеется, проигнорировал все свои поднявшиеся ассоциации. Да, сперва его начало разбирать негодование при упоминании брата, от нервов закололо в области шеи… но все относительно быстро улеглось при осознании того, что этот Неро явно не в курсе происходящего — потому и спрашивал, причем крайне неосторожно. Данте думал и постепенно собирал этот странный паззл: именно незнание было причиной излишне доверчивого поведения, поначалу неуверенной попытки защититься и причиной этого вопроса. — Мотает свой бессрочный отпуск в Аду, — ответил он совершенно безэмоционально после небольшой паузы. Неро снова начал хмуриться. Он и не переставал делать это, лишь меняя степень своего недовольства в зависимости от удовлетворения их броским на колкости диалогом. Кажется, таймлайн, в который он влез, здорово рисковал посадить его в лужу. Может, даже из собственной крови. — Хочешь присоединиться? Судя по ответному молчанию, он судорожно сопоставлял что-то в своей светлой голове. Не совсем быстро, а целых несколько минут. Поэтому Данте и вернулся к своему «увлекательному» занятию: делал новое отверстие среди мышц с другой стороны, в области выступающей под кожей тазовой кости. По его экспертному мнению, это должно было помочь ему достать первую пулю, которую протолкнула глубже вторая. И все последующие, конечно. Гарантия в виде всех ста процентов не получить заражение благодаря регенерации подталкивала мужчину к таким идиотским решениям как проделать в себе новую дыру письменной, затупленной и нестерильной ручкой. Видимо, лень было идти за более профессиональными инструментами. Один по обычаю лежал в ящике и сейчас покоился на столе — тонкий металлический пинцет как раз для извлечения небольших осколков. Под такой мучительный процесс Данте привыкал думать о чем-то стороннем, чтобы не обращать внимание на боль. Например, способно ли все-таки это сообразительное светловолосое дитя сложить два и два, если задает более-менее очевидный вопрос. — Тогда… Ты поможешь мне? — Неро взглянул на Данте, явно не веря в свои слова. Звучали они точно также — как неудачная неоконченная шутка. Для Данте тоже, и поскольку концовки не было, он с нескрытой иронией громко хохотнул, но тут же охнул от расплывающейся по животу боли. Это не помешало ему по-мазохистски снова усмехнуться и снова испытать прилив неприятного колющего чувства из-за разорванных мышц. Слишком уж забавное предложение выкатили ему после того, что произошло. Оно скорее походило на проверку чувства юмора и адекватности. — Заняться мне больше нечем, — Данте с шумным выдохом извлек вторую пулю и бросил ее на стол, отчего та с характерным звоном покатилась, оставляя за собой прерывистый и тонкий темный след. Процесс извлекания инородных тел шел на «отлично» и на редкость быстро. Наученный опытом мужчина столько всего извлекал из своего вечно восстанавливающегося тела, начиная от огромных мечей и заканчивая мелкими осколками, что пули были пусть и дискомфортной, но в каком-то смысле приятной мелочью. Особенно быстро процесс продвигался в тишине, где можно было сосредоточиться на внутренних источниках беспокойства, которые отнюдь не шумят, но требуют внимания. С неровными вдохами и выдохами сквозь зубы Данте медленно, но верно подбирался к ним. Неро смотрел на пули, которые появлялись на столе одна за другой. На самом деле его взгляд был направлен куда-то дальше, и парень домысливал все, что мог пронаблюдать за этот час — или сколько он тут уже — и метался в принятии своего окончательного решения. Он не маленький мальчик, и сам сможет со всем справиться. Всего-то дел — найти путь домой. Но он бы солгал, если бы сказал, что происходящее со всеми этими странными изменениями его нисколько не пугает. — Куда… Куда меня вообще занесло? — Неро наконец оглянулся как в первый раз — только сейчас заметил, насколько уныло выглядит агентство, и какой сам по себе не менее мрачный Редгрейв встретил его — весь в бороздах, почти что перевернутый с ног на голову, невероятно серый с оттенками черного. Словно вся жизнь постепенно утекала из него, оставляя одни лишь руины с призраками и монстрами. Неро тонул в новой мыслительной петле, пока у него от мыслей не началась мигрень. К голове поднялась рука с револьвером, и висок обжег холод от металлической рукоятки. Вторая рука коснулась шеи и скользнула по пульсирующим по кожей сонным артериям. Фантомные тиски подняли бурную волну, от которой волосы на затылке встали дыбом. Волнительно от ненормальности и вместе с тем маняще от той легкости, прокатившей по всему телу. Это чувство сразу забеспокоило Неро, отчего он впервые начал вторить себе не торопиться с выводами. Данте всегда просто ужасно его разыгрывал и огребал за это по полной. Собственно, и сейчас ситуация повторилась — полудемон до какого-то времени совсем не обращал на него внимания и извлекал вместе с пулями все недовольство, что вложил в них молодой охотник. Лучшим спутником для этого «тонкого» хирургического дела была маломальская тишина. Данте иногда любил посидеть в изоляционном вакууме. Всего месяц назад он был в месте, где не было ни минуты покоя без какого-либо скрежетания, цоканья и звона, криков и рычания, хруста и треска. Как бы это ни было забавно, он действительно соскучился. А вот Неро если и обладал проницательностью, то пользовался ею не всегда. Всегда там, куда он приходил, от тишины не оставалось и следа — как бочка с порохом он поджигался от одной искры и возникал с громким негодованием, смехом или колкостями. Даже сейчас его экспрессия имела весьма широкие границы, в которых можно было отлично разгуляться. Взгляд искал первую вещь, на которой можно было выместить эмоции. И первым делом он пнул пустую бутылку. — Замечательно! Гребаный портал!.. Ебаные демоны!.. Данте настолько привык к обычно тихому своему Неро, что от таких громких злобных выкриков смотрел на этого парня как на полного придурка. С последней пулей в руке он провел ладонью по стремительно зарастающей ране на животе, едва вслушиваясь в уходящие в никуда отчаянные стенания. От полного уверования, что парень зазря сотрясает воздух, Данте остановило промелькнувшее в гневной речи знакомое слово. «Портал». Это заинтересованность приобретала довольно подозрительный скверный характер. Было весьма распространено мнение, что портал в Ад можно было открыть путем тщательной подготовки — с артефактами, жертвами и символами — и то ради призыва какого-нибудь уродливого демона с манией власти и силы. Такой портал был временным и нестабильным. И, конечно, их открывают сами демоны со своей стороны, а не люди. У людей подобной силы нет… Конечно, был один полудемон, который мог открывать портал с обеих сторон, но здесь Данте предпочитал быть уверенным в том, что его брат никогда не выползет из тех недр Ада, в которых он остался. Он так задумался, что даже не заметил, как фоновая гневная тирада закончилась и сменилась на шум вновь возобновившегося дождя. Голубоватый свет тоже пропал — это вынудило Данте немного повертеть головой в поисках нашумевшего светлячка. Шум со второго этажа перешел на первый по той же лестнице. Неро, конечно, спустился быстро, но с понятной им обоим опаской — вдруг снова придется уворачиваться от клинков и крошить стены за счет своего здоровья. Ко второму раунду он был готов, но надеялся его избежать. Зато он вернулся в своих привычных вещах — синей куртке, мешковатых джинсах и берцах. С револьвером в руке и пустой кобурой за поясом. За плечами все еще располагались синие спектральные крылья. Очень удобный источник света. Благодаря им уже вблизи можно было заметить, что одежда была все еще влажная. Видимо, кто-то очень хорошо прогулялся накануне под ливнем. Если бы Данте почаще следил за собой, то вполне смог бы хоть немного узнать в этом парне себя. Однако это было нелегкой задачей, потому как он игнорировал даже собственное отражение. В каком-то плане, конечно, ему нравилось, как племянник выпускает эмоции, а не копит их, с каким отчаянием дерется и при такой силе (да еще и с противником в виде самого Данте) даже пытается делать это честно. Сам Данте перебил кучу демонов-двойников, залезающих в голову и выискивающих в ней образ племянника. Все они бездушно мимикрировали под одну лишь внешность и ни одному не удавалось скопировать этот характер. А после выяснения, что это, черт его побери, почти настоящий Неро во плоти, в Данте начинал разгораться еле тлеющий интерес, уже не сколько к силе мальчишки, сколько к личности. Настолько быстро, что он даже опешил и готовился одернуть себя. — Так ты поможешь мне? — прозвучал преисполненный дерзостью вопрос, пока Данте избавлялся от испачканного пинцета — кинул его в нижний ящик, который лениво задвинул ногой. Затем сел ровнее с самым безобидным в своей жизни видом и понемногу стирал тыльной стороной руки кровь с лица. В голове взвешивалось «за» и «против», ведь, возможно, Неро стоил сил, которые можно было в него вложить. Возможно, но не точно. Данте начал смотреть на него как на полоумного, ведь перед ним горел тупой энтузиазм заняться всеми своими проблемами немедленно, чтобы поскорее разрешить их. И поскольку Неро стремился делать это на ночь глядя, в мокрых шмотках и не пойми где — для Данте этот энтузиазм однозначно был тупым. И тупиковым. — Нет, — спокойно и лаконично ответил он, после чего с вымученным довольным видом сложил руки на голом животе. Пальцы зацепились за квадратную пряжку ремня. Раны затягивались, и не чувствовать пули были самым прекрасным чувством, правда, на ближайшие десять минут. После оно выветрится из памяти. — Что? Тебе впадлу мне помочь? — медленный ответный кивок заставлял думать, что шутка затянулась. Вроде бы гасила запал, а вдобавок и нервы, вот только Неро даже не собирался отказываться от своих планов, словно у него действительно шило застряло в одном месте. Он был готов предпринять последнюю попытку втянуть в свои проблемы Данте, прежде чем уйдет с высоко задранным носом в не менее гордом одиночестве и справится со всем самостоятельно. Все равно работать вместе им было бы сложно. К тому же, если надо было заставить Данте работать, стоило говорить на более понятном ему языке. — Ладно. Я могу заплатить тебе. — За кого ты меня принимаешь? За жадного изверга? Данте медленно поднялся и залез в небольшой ящик на стеллажах. Достал серые свечи и быстро поджег небольшой фитиль. Судя по запаху одной из них, они оказались еще и ароматическими. Воск начал быстро нагреваться и плавиться. Аромат, который должен был принадлежать клубнике, был немного странным и отнюдь не сладким. Он щекотал и раздражал обонятельные рецепторы в носу, вызывал подкатывающую тошноту и, возможно, легкую аллергию. Неро слабо поморщился, а вот мужчину этот запах нисколько не волновал — все равно быстро выветрится сквозняком. Его пальцы вытянули одну из трех спичек, зажатых между губами, и снова чиркнули ею о коробок, чтобы зажечь следующую свечу. — У тебя деньги-то есть? — Нет… Погоди! — молодой охотник встрепенулся и начал быстро осматривать свои карманы. Он знал, что деньги есть, но в крайне небольшом количестве. Собственно, он приехал на задание с Нико и всегда оставлял все в бардачке фургона — чтобы не запачкать в демонической крови. Крайне неожиданно сложилось его возвращение в виде пешей прогулки. Сил на злость и разбирательства не было. Стало быть, большая часть его выручки осталась в мастерской, а среди всех вывернутых карманов попалось весьма немного — всего две купюры. И Неро неуверенно озвучил цифру. — Что ж, за такую плату я могу тебе помочь… — хмыкнув, Данте оставил желтоватый, трепыхающийся от слабого ветерка источник света в дальнем углу, где располагалась небольшая барная стойка. Второй отнес к себе на стол, но предварительно поставил на что-то плоское и металлическое. Затем совсем ненадолго — словно на некую помеху — взглянул на Неро, — найти выход отсюда. Если нечего предложить, то, давай, иди и барахтайся сам. Третья свеча осталась в небольшой тарелке на подоконнике над диваном. Неро нахмурился — ему не нравилось это убитое настроение. Конечно, Данте иногда впадал в прострацию, пропадал в своих мыслях, обижался и злился, но это… То, что видел молодой охотник, не подходило под эти категории. Мужчина будто на самом деле был пуст. Его ничего не тревожило, а все действия были до жути спокойными, если не бессмысленными или пренебрежительными. Его пассивная сторона всегда заставляла Неро кипеть от негодования и принуждала расталкивать. Парень не унимался, преодолел расстояние между ними за пару шагов и остановился даже ближе, чем того хотел. Слишком неосторожно с его стороны, о чем сообщил наткнувшийся на него серьезный взгляд. Последняя спичка тут же покинула плотно стиснутые тонкие губы. Данте был немного выше него, да и темный цвет в совокупности с плохим настроением делал из него огромную тень, что зловеще нависала и смотрела свысока. Неро что-то заметил на шее дяди в свете ярко вспыхнувшей спички, отчего слова на языке скоропостижно запутались. — Я победил, хотя бы поэтому… — Ты победил, потому что я тебе позволил, — перебил его монотонный холодный голос, все такой же низкий. Если ранее, еще в постели он был мягче, то сейчас был несгибаемой сталью. Как только фитиль свечи зажегся, с виду тяжелая рука быстро встряхнула спичку. Ее живой свет погас, скрывая следом за собой все то, что Неро смог увидеть. С обугленного конца вился тонкий дымок с характерным запахом. — Ты не настолько силен, как ты думаешь. Да и мое агентство нужно мне целым. Намек понят? Данте никогда не брался за разрешение чужих проблем. После попытки суицида Неро он реже брал его с собой на задания, полагая, что он пойдет по когда-то проторенной дорожке самого Данте — попробует намеренно попасть под удар, чтобы проверить, может ли он свалить из этого света в тот. Поэтому Данте злился, когда племянник увязывался за ним вопреки запрету и следующему за нарушением наказанию, поэтому старался неумело поддерживать, но в остальном взаимодействии делал только хуже. Самым скверным было то, что мужчина совершенно этого не понимал и циклился на себе. Да, Неро помогал ему скрасить одиночество, вечер и ночь, разбавить чем-то отстойный день, и это формировало их связь — Данте не желал делиться ни с кем другим даже этим, особенно с Вергилием. Не столько потому, что его брат сломает и уничтожит мальчишку физически и ментально, сколько потому, что мальчишка может осознать, насколько Данте на него порой все равно. Их связь имела свою обширную болезненную сеть из травм, событий, поступков и моральных принципов. Эта паутина не позволяла им разорвать отношения. — Понят. Неро обвел взглядом количество скопившихся бутылок, в том числе те, которые лично разбил, и число было удручающим. Запах алкоголя давно исчез, поэтому подобный элемент декора, растянутый цепочкой по периметру и сверкающий в лучах голубоватого и желтого света выглядел… ужасно. Данте явно в какой-то момент свернул не туда. Окружение просто вопило об этом. Не то, что бы из-за этого Неро разочаровался, просто постепенно понимал, что и он должен был чувствовать тоже самое. Ему тоже должно было быть все равно. С этим ему еще придется смириться. Молодой охотник не проронил больше ни слова, лишь забрал со стойки меч и на выходе довольно громко хлопнул дверью. Данте выждал около трех минут, прежде чем приблизился к окну и выглянул. Дождь прекратился. Тучи все еще гуляли по небу, перекрывая звезды — а их было бы так хорошо видно без электричества. Сквозняк настойчиво пробирался в контору через многочисленные щели. Мужчина с утомленным видом расставил остальные свечи и остановился около стола. Взгляд завис на небольшом кровавом пятне на полу, затем перешел на стену с вроде бы незаметными вмятинами. Данте коснулся костяшек на левой руке — те давно зажили, зато перчатки придется или менять, или латать. С проклятиями на языке он ухватился за трубку телефона с намерением позвонить. — Тц, — и сразу же бросил ее на место, с нервозностью поморщил нос при одной только мысли о том, что лезет во все это. Снова суется во что-то, в чем может быть замешана его семья. Ведь, как показывала практика, ничем хорошим это не заканчивалось. Мужчина ограничился машинальным постукиванием по столу, которое сразу же прекратил — мелкая привычка, что привязалась к нему в свое время от нервного Неро — и обвел взглядом немногочисленные книги, что были в наличии. Едва ли их хватит, чтобы ответить на вопрос о неких необычных порталах… но это лучше, чем совсем ничего. Триш вполне могла дать нужный ответ или подсказать, где именно его можно найти. Данте, конечно, имеет вполне себе приличный опыт в этой стезе, но не раз слышал в свой адрес о том, что он зря недооценивает книги и знания, содержащиеся в них. Это походило на обвинение, будто сложнее картинок в глянцевых журналах его мозг информацию не воспринимал. Что поделать, безграничную любовь к чтению ему не привили, зато уж лучше в сотый раз перелистывать до середины журнал с девушками в мини и засыпать, чем пялиться в брошюру-меню из пиццерии и провоцировать свой голод. А книгами можно было на крайняк разжечь огонь в камине, чтобы совсем не окочуриться. Данте наконец по-человечески оделся, ибо поиски Триш без средств связи могут занять какое-то время. И, конечно, вооружился. Без сомнения, по пути к ней ему наверняка встретятся единственные живые и голодные обитатели этого постепенно умирающего места под названием «Редгрейв».