Once again, my pale lips become a bright colored black

- А можно обойтись как-нибудь без этого? – не особенно рассчитывая быть услышанным, тихо интересуется Рави, обращаясь, преимущественно, к Эну. - Нельзя, - отрезает стилист. - В этом вся суть, вся идея, понимаешь? Концепт! Черное на белом! Как Джекил и Хайд! Как добро и зло! Как плохое в хорошем! - мужчина театрально вздергивает руки к потолку. Он раздражен, и Рави его прекрасно понимает. Он, конечно, не первый недовольный и не последний, кому приходится все объяснять на очереди, поэтому резкий тон и громкость понятна, но все-таки... - Но все-таки... - Рави крутит в пальцах белый тюбик, и морщится против воли. – Помада? Как-то не по-мужски. - Смотри на это не как на макияж, смотри на это как на грим! – голос стилиста становится еще пронзительнее и начинает по-настоящему давить на уши. – Это такой образ! И почему я вообще тебя уговариваю? Мне теперь каждого убеждать? – он оборачивается к Эну. – Оставляю это на тебя, - Эн молча кивает. Стилист уходит, громко хлопая дверью, оставив ребят одних. Эн все так же молчит. Рави в тишине с хлопком сдергивает колпачок и выкручивает черную помаду на всю длину. - Все равно как-то странно. - Не то, чтобы нас спрашивали. Вообще удивляюсь, что он решил нас уговаривать, - пожимает плечами Эн. – Попробуй посмотреть на это иначе. Как на вызов, как на провокацию, как на эпатаж. Как на возможность немного встряхнуть это болото. - Все не можешь пережить 19 плюс? - Да, все не могу пережить 19 плюс! – слово в слово повторяет Эн и подскакивает на месте. – Сколько моих дорогих «звездочек» осталось без нашего замечательного клипа. - Они посмотрят его на ютубе. - Это не то же самое! – Эн недовольно кривится, и Рави сдается. Препираться с Эном не хочется совершенно. - Ладно, помада так помада, - он закручивает ее обратно и собирается надеть колпачок, когда пальцы Эна перехватывают его руку. - Дай посмотреть. - На что? - Как ты будешь выглядеть с помадой. - Шутишь? Еще я сам себе губы не красил. - Хочешь, накрашу я? - предлагает Эн. Рави открывает рот, чтобы возразить, и не может ничего вымолвить, потому что непохоже, что Эн послушает. Черт, они опять ступают на эту скользкую дорожку, как и миллион раз до сих пор. А-ля «я сейчас сделаю что-нибудь, что тебе будет ужасно неловко, посмотрим, чем ты на это ответишь» против «Я отвечу на это ничем и, в итоге, по-дурацки выглядеть будешь ты один». Рави измеряет взглядом выскользнувший из белого тюбика черный стержень и слова: «Это как-то странно» - замирают на его языке. Он с деланным равнодушием хмыкает, улыбается, будто совсем не прочь сыграть в эту игру, и вытягивает губы, а внутри почему-то чувствует, как жар приливает к щекам и боится, как бы краснеющие кончики кипельно-белых волос не выдали его с головой. - Не шевелись, Воншик, - шепчет Эн, берясь рукой за его подбородок. Зафиксировав положение, он осторожно касается помадой чужих губ. Рави кажется, что его сейчас разорвет на части. С одной стороны, он еле сдерживается, чтобы не расхохотаться над двусмысленностью ситуации, с другой стороны... Хагён склоняется слишком близко и держит слишком крепко. Кожу под его пальцами покалывает. Рави остается либо закрыть глаза, либо продолжать смотреть. И почему-то он не может отвести взгляд. Он подмечает каждое изменение, происходящее с – о, всегда таким живым - лицом Хагёна: как он, увлекшись, забывает моргать, как он хмурится, когда пытается не скосить, выводя черные линии, как приподнимаются уголки его губ и он отстраняется, оценивая результат, наконец, как он зажимает кончик языка между зубами, когда наносит последний штрих, доводя свою картину до совершенства. - Нет, тебе хорошо, - задумчиво произносит он, не отодвигаясь, не сводя с Рави глаз и при этом поглаживая его под челюстью как какого-то котенка. – Готично. Они сидят чересчур близко друг к другу. Рави вдруг замечает, что их колени упираются друг в друга, и его словно обдает волной горячего воздуха. - Ощущаешь изменения в себе? – Эн понижает голос. – Ощущаешь ту, другую сущность, которая не ты, внутри себя? – он склоняется еще ниже, и их носы почти соприкасаются. Перед глазами Рави все расплывается. Кажется, он действительно начинает что-то чувствовать. Какие-то странные и неправильные желания. Навроде того, чтобы, например, сократить расстояние между ними до минимума. Другими словами, навроде того, чтобы взять и поцеловать Хагёна. Похоже, он слишком далеко высунулся вперед и колесики кресла под ним проворачиваются. Он падает. Словно в омут с головой. И натыкается на что-то губами. И когда только успел прикрыть глаза? Очнувшись, Рави пытается отшатнуться, потому что пугается того, что только что произошло, но сфокусировав взгляд, видит перед собой чужой палец, к которому прижимаются его губы, опущенную красноволосую голову Хагёна и чувствует руку, которая сдавливает его плечо, не давая пошевелиться. Хагён поднимает голову, и что-то неуловимо меняется в его взгляде. Рави забывает как дышать. И только надеется, что это не означает катастрофу. - Нет, я хочу моего Воншики назад, - мягко говорит Эн и проводит пальцем по губам Рави, смазывая черноту. Он ведет влево, затем вправо, и снова влево, все сильнее и сильнее. Трет и трет. И Рави замирает на месте, не зная, как реагировать, хотя губы начинают гореть от чужих грубых прикосновений. Он перехватывает руки Эна, сжимает его запястья и легонько встряхивает. - Достаточно, я понял. Эн в первую секунду смотрит на него пустым взглядом, но во вторую уже приходит в себя, широко распахивая на Рави глаза, а в третью вдруг покатывается со смеху. - Ты б себя видел, - заливается Эн, и Рави оборачивается к зеркальной стенке комнаты, чтобы увидеть свое покрытое черными разводами лицо. - Да, как-то по-идиотски, - улыбается он, возвращаясь к Эну. Тот уже сидит, расслабленно откинувшись на спинку своего кресла, и, кажется, даже отъехал немного в сторону. Напряжение постепенно рассеивается. Но Рави все еще тяжело дается каждый вдох. Что-то только что произошло, но Рави не знает, какое дать этому "чему-то" название. Может, лучше сделать вид, что и не было ничего. - Пойдем покажем тебя остальным, и сообщим новости Тэгуну. Умираю, хочу посмотреть на его реакцию, - Эн вскакивает на ноги и сдергивает с кресла Рави. Его рука, сжимающая ладонь, больше не обжигает и ничего не пробуждает внутри Рави. Все нормально, думает он, все как обычно, и бессознательно поглаживает большим пальцем чужую кожу.