небесный фонарик

       цикады поют в кустах зелени, а бамбук едва колышется на ветру. луна в небе большая, ясная и холодная, отбрасывает свое отражение на водную гладь. лань чжань затаивает дыхание, смотря на профиль вэй ина. у него сердце делает марш-бросок, колотится об ребра, а все здравые смыслы исчезают в пух и прах, как только взгляд янтарных глаз встречается с глазами самого дорогого человека для ванцзи. они оба по лодыжку в холодной воде источника, над ними россыпь звёзд, а вокруг спящий гусу. в воздухе витает сладстное напряжение, такое ощущение, что если лань ванцзи приблизится к вэй усяню хоть на шаг, то его так сильно пробьет электричеством, что он побоится и смотреть в сторону сокровища под названием «старейшина илин». усянь улыбается. искренне, тепло и безмятежно, как может только сам вэй ин. тонкими пальцами он держит края бумажного фонарика, рассматривая рисунок кролика на нем. — лань чжань! тебе он нравится? — усянь переводит взгляд на человека перед собой, осматривает его сверху вниз, а потом смотрит на огромную луну за спиной ванцзи. ее холодный свет играет с тенями на волосах второго нефрита, спускается на складки его одежды, освещает рябь на воде. старейшина едва склоняет голову вбок, прежде чем заметить, как изящные пальцы лань чжаня поддерживают фонарик с другой стороны. на губах нефрита проскальзывает улыбка, как только он рассматривает рисунок кролика, и эта улыбка остается даже когда взгляд полностью прикован к вэй ину. этот момент хочется запомнить навсегда, хочется навсегда остаться здесь, в этом месте и в это время, а что самое главное, с этим человеком. — мне очень нравится, вэй ин, — голос у второго нефрита тихий и ровный, скрывающий все настоящие глубокие чувства. ему хочется прокричать, что усянь именно тот, за кого ванцзи готов отдать свою жизнь, себя, все самое ценное, лишь бы убедиться, что вэй ин в порядке. — тогда, давай загадывать желание, — старейшина все так же улыбается, осматривает всё вокруг, пытается долго не задерживать взгляд на человеке напротив, боясь засмущать того, а как же хочется иногда в открытую любоваться лань чжанем, прикасаться к нему, вдыхать его аромат и знать, что ты в безопасности и окружен любовью. вэй ин сам замирает на пару секунд, всматривается в лицо нефрита, а после закрывает глаза, загадывая желание. — «я хочу быть с тобой» — проносится в голове у илина, остается в разуме и сердце, больше никуда не исчезая. и эта же фраза едва слышно слетает с уст ван цзи, когда пальцы отпускают края бумажного фонарика. небольшая конструкция горит внутри огнём, взлетает в небо, забирая за собой свет и тепло. как только руки освободились, вэй ин не думая ни о чем другом, рухнул навстречу нефриту, прижимаясь его груди. лань чжань не знал, сон это или реальность, но он ощущал тепло вэй ина, его руки вокруг своей талии и отсчивал каждый его вдох и выдох. раз. кровь внутри закипает, в голову бьет адреналин и еще одно незабываемое чувство. ван цзи настойчивее сокращает дистанцию между ними, крепко обнимает хрупкую талию, прижимая к своему торсу. он не хочет ни с кем делиться этим человеком. два. вэй усянь уже не отдает себе отчета, он тянется к желанным сухим губам, но его опережают, целуя мягко и аккуратно, будто боясь спугнуть. рука ван цзи тянется к бледной щеке, пальцы касаются кожи и нежно поглаживают, после осторожно уходя к волосам и зарываясь в пряди. поцелуй был настойчивый, но нежный. так умеет только второй нефрит. и вэй усянь это понимает. ему ничего другого не нужно. три. вода бьётся об камни, переливается под лунным светом. птицы взлетают над деревьями, щебечут и проносятся мимо двоих юношей. отсраняясь друг от друга, никто не может, да и не хочется двигаться с места. лань чжань смотрит с любовью и нежностью на вэй ина, а тот в свою очередь вновь улыбается, посвещая эту улыбку только для ван цзи. четыре. — вэй ин, я люблю тебя. — шёпот слетает с губ второго нефрита, но этого достаточно, чтоб усянь это услышал и замер на месте, будто парализованый током. зрачки сужаются, тело бросает в дрожь. пальцы сильнее сжимают одеяния ван цзи, а голос начинает дрожать. лань чжань подхватывает тело вэй ина двумя руками, смотрит на него с беспокойством и непониманием. не так. все не так. страх волнами окутывает тело нефрита, в голове все гудит и воет. больно.больно.больно. у вэй ина застывает улыбка на губах, взгляд мутнеет и тело уже не слушается. — вэй ин, вэй ин, пожалуйста, — чуть ли не молит лань цзи, говоря уже отчётливее, но с дрожью в голосе. грудь щемит от дикой боли, в голове сразу вихрь воспоминаний, его детство и юношество, гусу лань, брат, потом обучение вэй ина и их первая встреча, свинцовые глаза и самая очаровательная улыбка. в янтарных глазах накапливаются слёзы, в горле стоит ком, а после взгляд снова прикован к старейшине илин, у котрого на груди расползается багровое пятно. вода больше не прозрачная. пение птиц стихло. кровь капает в источник, вода мутнеет, а ноги у лань чжаня подкашиваются, еще немного и он точно рухнет. — лань чжань, я. — голос у вэй ина хрипит, кровь стекает по подбородку, а улыбка все так же не сходит с уст. ван цзи с ужасом смотрит на это, его сердце воет от боли, а руки предательски дрожат и судорожно гладят усяня по смольным волосам. — тоже…люблю… — взгляд серых глаз смотрит прямо в янатырне, забирается вглубь души, остается в памяти у нефрита навсегда, и ван цзи не выносит этого, он падает на колени, вместе с вэй ином, который будто дымка растворяется в его руках. — нет, нет, нет, я прошу! — восклицает нефрит, пытается удержать страйшину, но очертания тела вэй ина едва заметны. глаза покрыты мутной пеленой, а на губах застыло не произнесенное вслух «тебя.» ванцзи стоит на коленях в холодной воде. никакой крови нет. дует слабый теплый ветерок, птицы вновь начинают свою трель. грудь пронзает дикая боль, будто тысяча игл и лань чжань задыхается. он скребет ногтями по песчаном дну, смотрит на себя, в свое отражение и видит сумасшедший взгляд янтарных глаз, за которым таится великая скорбь. прошло 13 лет как вэй усянь погиб. за эти 13 лет жизнь лань ван цзи превратилась в кошмар, которому нет конца. он кричит. надрывает связки, до хрипоты кричит один в этом источнике, чувствует как речной песок забивается под ногти, как горячие слезы стекаю по щекам, как разбитое сердце разрывается от невыносимой утраты. у ванцзи нет смысла просыпаться по утрам. у ванцзи больше никого не осталось.