Бремя

      Ральф внимательно смотрел на сына Святого Эллиота и не верил своим глазам. Мальчишка, совсем еще ребенок. Генералиссимус. Жрец. И в то же время воин. В голове не укладывается. Смотришь на него, и в это не верится. И только в глазах цвета расплавленного серебра можно найти подтверждение, ответы на все вопросы. Застывший в них холод и обреченная решимость говорят лучше любой фальшивой улыбки. А о демонстрации Силы и вспоминать не приходиться.       - Что ж, - заговорил Эллиас, когда на плацу вновь воцарилась тишина. – Давайте познакомимся заново. – Я – Эллиас, сын Эллиота, домом мне была Пятнадцатая планета, - подождав, когда потрясенный шепот утихнет, он продолжил: - Приказом главнокомандующего союзной армии «Феникс» назначен на должность генералиссимуса Семнадцатого Астероида, - он небрежно тронул золотую перевязь и, тихо вздохнув, продолжил: - Я благодарен всем за то, что вы позволили мне побыть собой. Побыть жрецом. Я благодарен вам, генералы, за то, что вы без вопросов следовали моей игре.       - Это было нетрудно, - невольно вырвалось у Дориана.       Смириться с тем, что «Феникс» признал его своим генералом, было гораздо проще, чем принять тот факт, что Эллиас, которого он знал как веселого жизнелюбивого жреца, на самом деле воин. Генералиссимус. Это казалось чьей-то глупой шуткой. Розыгрышем. Но чем больше говорил Эллиас, тем быстрее таяла надежда на то, что все происходящее выдумка.       - Что касается обучения. Если вы не против, я подведу итог.       Пробормотав что-то вроде: «Да, конечно», Аш вернулся на свое место. Рей кивнул и только потом понял, что посмел разрешать что-то генералиссимусу. Генералиссимусу!       - Союзной армии «Феникс» нужны сильные, волевые, умные, крепкие люди, - Эллиас обвел собравшихся на плацу внимательным взглядом. - Именно поэтому главнокомандующий Конелл отсеивает тех, кто по его мнению не подходит. Но Конелла здесь нет. И он не придет сюда, - он на мгновение умолк и спокойно продолжил: - Семнадцатому Астероиду все равно кто вы, откуда вы, насколько вы сильны, умны, выносливы. Он принял вас всех. Для всех вас он уже стал домом. И все, что требуется от вас взамен – это защищать его до последнего вздоха. Каждый из вас, кто готов отплатить ему за гостеприимство, принят в союзную армию «Феникс».       На плацу заметно оживились. Бывших курсантов уже мало волновало то, кто именно оказался генералиссимусом. Не волновали их и причины, по которым он стал им. Его слова дарили надежду. Они окрыляли. Союзная армия обеспечивала своих солдат и кровом, и провиантом. Она даровала им максимально возможную защиту, обеспечивала техникой. И все, чего требовала взамен – воевать с полной отдачей. Воевать и побеждать. Так какая разница, где это делать, в бесконечном космическом пространстве или здесь, на Семнадцатом Астероиде.       Росс пристально смотрел на Эллиаса. Он по-прежнему видел в нем хрупкого, беззащитного жреца, что редко думает о том, что и кому говорит. Чем внимательнее воин смотрел на него, тем больше ему казалось, что белоснежный плащ для парня слишком велик и тяжел. Росс не раз ловил себя на мысли, что хочет подойти к нему и если не снять плащ, то хотя бы немного приподнять его полы. Ведь если этого не сделать, он того и гляди раздавит Эллиаса.       «Это бремя для меня», - припомнил воин слова… жреца.       Чтобы не наделать глупостей, Росс сосредоточился на том, что Эллиас говорил. Его последние слова насторожили воина, и он решил уточнить свою догадку.       - Ты хочешь сказать, что все мы останемся здесь?       - Да, - Эллиас кивнул. – Мы все останемся здесь. Никто не уйдет, никто не придет. Некоторые из здесь присутствующих, - его взгляд задержался на Оскаре, - не понаслышке знают о том, что Темный коридор перекрыт. Выйти в космос пока невозможно.       Все замерли в недоумении. Что значит никто не уйдет? Как понимать: «Темный коридор перекрыт»? Это ведь невозможно сделать! Многие знали об этом, а некоторые до сих пор верили, что их родные планеты уничтожены лишь из-за того, что не удалось перекрыть Темный коридор.       - Ты сделал это в последний день прибытия, да? – предположил Ральф. Ответом ему был утвердительный кивок.       По плацу пронесся шепот недоверия. Одни сомневались в том, что генералиссимус говорит правду. Другие напоминали этим неуверенным о недавней демонстрации Силы. И предполагали, что при таком могуществе едва ли существует что-то невозможное.       - Итак, - задумчиво протянул Дориан, которому надоело слушать перешептывания соседей, - мы заперты здесь и не можем уйти. Но ведь это еще не значит, что к нам не могут прийти. Если «Бесконечность» не будет считаться с потерями, то…       Генерал умолк и невольно напрягся, увидев холодную, жесткую улыбку Эллиаса.       - Если не считаться с потерями, армии не останется, - негромко сказал генералиссимус. – Если они хотят уничтожить себя сами, кто мы такие, чтобы им мешать?       Послышались неуверенные смешки. Эллиас как и в первый раз сделал вид, что не услышал ни их, ни нервных перешептываний, обсуждающих то его, то возможные действия «Бесконечности».       - У нас и без того много дел, - невозмутимо продолжил он. - Нашей первоочередной задачей будет… - Эллиас осекся, вздохнул, невесело усмехнулся и покачал головой. - Впрочем, еще не все маски сорваны. Следовательно, пока не время говорить о наших планах.       «Не все маски сорваны». Казалось, эти слова каким-то образом стали материальными, повисли в воздухе и давили на психику куда сильнее любого ментального воздействия. Настороженный, удивленный ропот пронесся по плацу и стих вместе с неожиданно притихшим ветром. Повисла напряженная тишина.       - Равняйсь, - негромко, но властно велел Эллиас.       Курсанты сами не поняли, как подчинились. Ряды выровнялись. Все взгляды были устремлены в центр плаца. Туда, где стоял генералиссимус. Полы его белоснежного плаща касались земли. Золотые регалии сверкали в ласковом свете Джуа.       Несколько секунд Эллиас стоял неподвижно, как будто и сам выполнял свой собственный приказ. Затем он стремительно повернулся влево и пристально посмотрел в лицо воина, стоящего в первом ряду прямо напротив него.       - Два шага вперед, Герхард, - негромко произнес генералиссимус.       Воин нервно сглотнул и подчинился. При всем свое желании, ослушаться он не мог. Что-то мешало поступать по своей воле, заставляло подчиняться приказу. Скорее всего, все дело было в глазах. Холодных, спокойных, отрешенных. Они пугали своей пустотой. Герахарду стоило огромных волевых усилий не отводить взгляд.       - Я раскрыл себя, - на мгновение в голосе Эллиаса послышались капризные нотки. Может, только послышались. – Теперь твоя очередь. Кто ты?       - Я… - медленно начал Герхард.       Почувствовав давление чужой воли, он неосознанно дал ей отпор. В тот же миг на плечах воина появился серый плащ, усыпанный Регалиями. А вместе с ними появилась и красно-серая перевязь.       - Я генерал союзной армии «Феникс», - подавив вздох, признался он. Рассказывать дежурную легенду, пусть и созданную на основе реальных событий, сейчас не имело смысла. – По приказу главнокомандующего Конелла прибыл на Семнадцатый Астероид с тем, чтобы проследить за генералиссимусом. Главнокомандующий сомневался в его… - воин замялся. – В его проф.пригодности и патриотичности, - уверенно продолжил он. – Он приказал мне, - повторился воин, - присмотреть за генералиссимусом. Однако он не сказал кто это.       - Ты должен докладывать ему о моих действиях.       - Так точно.       Эллиас вздохнул. Герхарду почудилось, что это был вздох облегчения.       - Ты волен поступать так, как велит тебе совесть, - немного помолчав, заговорил генералиссимус. – Ты можешь говорить и делать все, что сочтешь нужным. Но я советую помнить тебе две вещи. Первое: Конелл далеко, а я – близко. Второе: я не нарушаю данных обещаний.       - Обещаний? – тихо переспросил генерал.       - Это правда, у меня нет ничего общего с Конеллом. Однако с Вильгельмом III мы все еще друзья. Будь уверен, я не нарушу данного ему слова.       С огромным трудом не выдав своего удивления, Герхард кивнул. Кто же такой этот Эллиас, если он лично знаком с Вильгельмом III, с непобедимым королем Пятой планеты? Если бы не возраст и болезнь, Его Величество сам бы возглавлял «Феникс». Тогда все бы было по-другому. Все было бы не так. Им бы не приходилось отбивать и отстаивать Астероиды. И потери бы в их рядах были в тысячи раз меньше. В сотни тысяч раз меньше…       «Сын Элиота, - припомнил генерал. – Святого Элиота? Он сын Верховного жреца? Сын правителя? Это многое объясняет… И поведение. И связи…»       - Я запомню это, - глухо произнес Герхард. Эллиас кивнул и жестом приказал ему вернуться на место.       Оскар побелел от напряжения. Генералиссимус легко, безо всяких затруднений разоблачил Герхарда. Теперь остался только он. Вернее они. Но ведь кроме него никто так глупо не попался. Значит, Эллиас попросту не может знать о других. Тем более о полковнике. Но ведь Герхарда раскрыли. Трудно не признать, что он был так же осторожен, как и полковник. Откуда же генералиссимусу было известно о нем? Может, этот генерал сам где-то прокололся?..       Время, казалось, остановилось. Зловещая тишина лишь подтверждала это. Курсанты замерли на своих местах, как будто получили повторную команду: «Равняйсь!». Оскар прикрыл глаза и попытался расслабиться. Ему казалось, что в этой звенящей тишине сумасшедший стук его сердца слышен так же отчетливо, как и звон колокола во время церковной службы. Успокоиться никак не получалось. Нервы были на пределе. Хотелось закричать, завыть, заплакать. Выйти вперед. Сознаться во всем, даже в том, в чем он не виноват. Оскар невероятным усилием воли заставлял себя неподвижно стоять на месте и молчать. Он задерживал дыхание на вдохе. Считал до тридцати. Выдыхал. И снова задерживал дыхание. А генералиссимус молчал. Он, немного сощурившись, внимательно смотрел вверх, в какую-то только ему ведомую точку на небе. И как будто чего-то ждал.       «Неужели он ждет, когда мы сами выдадим себя? – предположил Оскар, тихо выдыхая и снова задерживая дыхание. – Долго же ему придется ждать».       Еще несколько долгих минут не происходило ничего. Затем на какое-то мгновение плац вспыхнул в серебристом свете, ослепляя собравшихся там людей.       Когда к Оскару вернулось зрение, он увидел миллионы серебряных нитей-лучей, стекающихся, наверное, со всего Астероида к Эллиасу. Эти лучи неведомым образом огибали людей и собирались воедино на уровне груди генералиссимуса, принимая форму замысловатого иероглифа. Точно такой же символ вспыхнул на уровне груди самого Оскара и, как он успел заметить, других его товарищей. Прежде чем кто-то из них успел удивиться или испугаться, невидимая сила толкнула их вперед, заставляя выйти из общего строя.       - Что это? – негромко спросил Росс, с недоумением рассматривая то серебряные нити, то причудливый иероглиф, в который они сплелись.       - Заклинание, - так же тихо ответил Ал. – Очень сильное. Если не ошибаюсь, запрещенное. Не вздумай прикасаться к нитям, - предостерег он. Впрочем, такого желания у воина не было.       Предостережение все же было лишним. Нити вели себя так, словно были живыми. Они изгибались, всеми возможными способами не позволяя особо любопытным курсантам прикоснуться к себе. Однако были среди них и исключения. И исключения эти вышли из общего строя.       Эллиас обвел вышедших вперед людей равнодушным взглядом, и символ, висящий на уровне его груди, на мгновение вспыхнул.       Ральф потрясенно наблюдал за происходящим. Ему казалось, что нет более на свете ничего такого, что могло бы удивить его больше, чем новость о том, что генералиссимус – это Эллиас. И тем не менее.       То, что сейчас происходило что-то опасно-странное, было очевидно. Это подтверждали и стоящие поблизости жрецы. Но даже это не сильно удивляло старого генерала. Куда больше его волновали люди, вышедшие вперед. Многих из них он не знал. Да что там! Он не знал практически никого. За исключением двоих. Веселых неразлучных братьев, с которыми он познакомился по прибытии на Астероид. Близнецов, что так любили проводить время в его обществе, с которыми он вместе проходил обучение, проводил досуг, которых он поклялся себе защищать.       «Почему они там? – задавался вопросом Ральф, не желая даже думать об ответе. – Почему все они там? Почему они…»       - Если бы вы только знали, - тихо произнес Эллиас, – как мне жаль. Тед, Жак, мы ведь практически стали друзьями, - на мгновение в застывших глазах генералиссимуса проскользнули обида и скорбь. Однако он быстро подавил все эмоции. – Знаешь, Тед, - Эллиас пристально посмотрел на светловолосого воина, - ты мне даже нравишься. Но ведь это нормально, симпатизировать своим врагам. Не так ли, полковник?       - Что ты… - начал было Жак, но осекся, поймав на себе холодный взгляд генералиссимуса.       - Ты ведь тоже полковник, верно? – тихо спросил он. – Вам нет нужды молчать. И лгать мне тоже не нужно. Не заставляйте меня, - Эллиас окинул вышедших вперед людей грустным взглядом, - применять Силу. Ведь тогда мне придется узнать все о вас. Даже то, о чем вы никогда никому не захотите говорить. То, о чем вы пытаетесь забыть. Почему бы вам добровольно не ответить на мои вопросы?       Долгую минуту на плацу висела тяжелая тишина, наконец Тед глухо произнес:       - Спрашивай.       Оскар вздрогнул и невольно сжал руки в кулаки. Он не осуждал решения полковника. Уж они-то знали, с какой легкостью генералиссимус играет с чужим сознанием. И не страшно, если он узнает что-то личное. Куда ужаснее рассказать что-то лишнее о «Бесконечности». Нет ничего хуже, чем неосознанно предать…       - Во-первых, скажи во всеуслышание кто ты, кто эти люди и зачем вы здесь.       - Я… - Тед на мгновение замялся. Уверенно посмотрев Эллиасу в лицо, он спокойно заговорил: - Я – полковник армии «Бесконечность». Мы выполняли разведочную миссию, - он посмотрел на Жака, тихо вздохнул и продолжил: - Мой брат также полковник «Бесконечности». Операцией руководил я, - совсем тихо, так, что и сам Эллиас слышал его с трудом, добавил он. – Если бы со мной что-то случилось, Жак бы принял командование на себя.       - Это ведь неправда, да? – едва слышно спросил Ал, неосознанно хватая Росса за руку.       Даже то, что Эллиас был… не совсем нормальным, не задело жреца так сильно, как последняя новость. Это все выдумка. Несмешная шутка. Обман. Люди, которым он доверял, которые раз за разом вызывали у него улыбку, те, кто рассказывал интереснейшие истории, помогали ему на тренировках, не могли быть предателями. Не могли.       - Все люди, стоящие рядом со мной, - твердым голосом продолжил Тед, - мои подчиненные. Солдаты «Бесконечности», - отдельно подчеркнул он.       Ральф тихо вздохнул и опустил голову. Тед не врал. Понять это можно было и без посторонней помощи. Его слова больно били по сердцу генерала, незаметно для него самого убивая в нем все чувства. На войне нет места сантиментам. На войне нельзя ни к кому привязываться. Во время перемирия нельзя расслабляться.       - Этого не может быть! – потрясенно прошептала стоящая за генералом девушка. Энди не предатель. Нет. Это какая-то ошибка. Это…       - Тихо, - негромко, но властно оборвал ее Ральф. Девушка подняла на него большие серо-голубые глаза, в уголках которых блестели слезы, и хотела было возмутиться. Увидев посеревшее лицо генерала, столкнувшись с его мрачным взглядом, она судорожно выдохнула и прикусила нижнюю губу, боясь сказать что-то лишнее.       - Скажите, - заговорил Эллиас, когда на плацу снова повисла тишина, - к вам хорошо здесь относились?       - Да.       Подчиненные Теда подтвердили его слова утвердительными кивками. Многие из них мысленно добавили: «Лучше, чем дома».       Эллиас удовлетворенно кивнул.       - Я хочу, - негромко сказал он, обращаясь ко всем сразу, - чтобы вы сказали об этом своему главнокомандующему.       Тед медленно кивнул. Так или иначе ему придется докладывать о происходящем. А может и не придется. Если Шад все-таки нападет на Астероид, сокрушит его щит и высвободит их отсюда.       - Я хочу, - чеканя каждое слово, произнес Эллиас, - чтобы ты, - он в упор смотрел на Теда. Чем больше он говорил, тем сильнее становилось силовое поле вокруг него, – немедленно связался с ним. Я хочу, чтобы он увидел меня. Я хочу говорить с ним.       Тед побледнел. Выполнить требование генералиссимуса он не мог. Он не имел права показывать врагу свой способ связи с начальством. Принять смерть было гораздо проще. Тед смотрел на Эллиаса и с горечью думал о превратностях судьбы. Они ведь так быстро нашли общий язык. И, видимо, еще быстрее его потеряют.       «Что он будет делать, - напряженно думал Жак, - когда поймет, что мы не будем связываться с Шадом?»       «Чего они ждут? – нервничал Карл, стараясь стоять неподвижно и смотреть в землю. – Давайте, свяжитесь с главнокомандующим. Он ведь убьет нас, не сделай мы этого!»       «Вполне достаточно», - хмыкнул про себя Эллиас.       Давление резко ослабло. На уровне глаз генералиссимуса, и в тоже время достаточно далеко от него, едва различимый серебристый свет очертил широкий прямоугольник и тут же погас. В тот же миг, в том же месте пространство исказилось. Исчезли лес и часть неба, как будто кто-то установил там телевизионный экран. И в этом экране отражалась комната, плотно уставленная компьютерами. Посреди помещения стояло кресло, на котором восседал немолодой черноволосый мужчина с обильной сединой на висках. В янтарно-желтых глазах застыло раздражение и нетерпение. Меж тонких бровей пролегла глубокая морщинка. Губы мужчины были плотно сжаты и слегка опущены уголками вниз. Черно-зеленая военная форма выдавала в нем солдата «Бесконечности». Золотая цепь, подобно перевязи висевшая на его груди, показывала, что мужчина занимал высокопоставленный чин в армии.       - Что еще? – раздраженно спросил он, отнимая руку от пульта управления. Видимо, мужчина только что принял вызов. Подняв голову, он посмотрел прямо на Эллиаса. Янтарно-желтые глаза потрясенно расширились. Их обладатель свирепо прошипел: - Ты?!       Эллиас усмехнулся и едва заметно пожал плечами. Он не проронил ни слова, лишь внимательно рассматривал своего собеседника. Шад. За последний месяц с небольшим, что они не виделись, он постарел еще сильнее.       На плацу зашептались. Кто-то узнал главнокомандующего «Бесконечности» и теперь говорил об этом тем, кто видел его впервые. Кто-то спешил успокоить особо впечатлительных и убедить их в том, что все это иллюзия. Голограмма. Что «Бесконечность» и ее командир далеко.       - Ничтожество, – негромко сказал Шад, зловеще сузив глаза. – Совсем скоро я доберусь до тебя, - он сжал правую руку в кулак, - и уничтожу.       - В самом деле? – Эллиас лениво удивился. – Вот уже третий день ты заставляешь меня ждать, - задумчиво продолжил он. – Впрочем, я охотно верю, что ты спешишь.       - Вам повезло, что у вас такой прочный щит, - зло бросил Шад, не позволяя себе, тем не менее, повышать голос. – Но нет на этом свете ничего вечного.       Стоило ему только увидеть и узнать сына Эллиота, как вопрос о том, кто возглавляет оборону Астероида, отпал сам собой. Именно поэтому он пока не прервал этот «экстренный» вызов. К тому же, еще нужно было разобраться, как, собственно, состоялся этот вызов.       - Для того, чтобы обновлять щит, мне достаточно просто дышать, - доверительно сообщил Эллиас. – Один вздох – и щит приобретает новый слой.       Шад плотнее сжал губы, отчего их уголки опустились еще ниже. Однако ничего не сказал.       - Но ты прав, - невозмутимо продолжал генералиссимус Семнадцатого Астероида. – Нет ничего вечного. Я не смогу постоянно бежать. Я могу устать дышать. А могу просто не успеть залатать все то, что ты сломаешь. Именно поэтому я прямо сейчас заменю щит.       - Ха! – коротко хохотнул Шад. Его глаза зловеще блеснули. – Посвящать врага в свои планы не самое верное решение для генералиссимуса.       - Ты так думаешь? – вполне искренне удивился Эллиас. – А я скажу тебе больше. Мы пока не готовы к войне.       Его последние слова насторожили тех, кто все еще стоял на плацу. Что значит: не готовы? Нет, это-то понятно. Но как… как можно говорить об этом врагу?!       - Видишь ли, - невозмутимо продолжал Эллиас, - оборонительная тактика, что так усердно ты нам навязываешь, мне не по душе. А к атаке мы пока, увы, не готовы.       И снова на плацу произошло оживление. В этот раз заинтересованное. Атака. Никто из них не думал о том, чтобы перейти в наступление. Раньше они только отбивались, пытаясь отстоять установленные рубежи, или отступали. Никто и не думал о том, чтобы ударить самим. А ведь если вспомнить, Одиннадцатая планета была уничтожена только благодаря контрудару…       - Нам нужно еще немного времени, - спокойно говорил Эллиас.       - Это только ваши проблемы, - криво усмехнулся Шад.       - Действительно, - кивнул генералиссимус. – Это наши проблемы. И проблемы эти, - он холодно улыбнулся, - уже решены. Вот наш залог мира.       Невидимая сила заставила Теда и Жака, а с ними и еще нескольких их подчиненных, сделать пару шагов вперед. На мгновение Шад потерял самообладание. Он чуть подался вперед, внимательно всматриваясь в экран своего компьютера, крепко вцепился в подлокотники кресла, широко распахнул глаза. Овладел собой Шад тоже быстро. Он немного отклонился назад, не касаясь спиной спинки кресла, отпустил подлокотники и тихо вздохнул. И лишь неестественно прямая осанка выдавала его напряжение.       - Почему, полковник, вы не сказали, что он на Астероиде? – поразительно спокойным голосом спросил он.       - Он был другим, - негромко ответил Тед.       - Почему вы не убьете его?       - Мы не можем, - ответил за всех полковник. – Мы даже думать об этом не можем. У нас есть выбор, - продолжал Тед, - подчиняться его приказам или нет. Но поднять руку на него…       - Невозможно, - хором, словно говоря: «Так точно!», закончили солдаты.       Даймонд тихо вздохнул. Он не был уверен, что успел бы вмешаться, реши кто-нибудь из солдат «Бесконечности» напасть на Эллиаса. Конечно, генералиссимус может и сам за себя постоять. Но Эллиас, неважно какой он и как его называют, он в первую очередь его жрец. Немного наивный, доверчивый и совершенно беззащитный. Каким бы могуществом он не обладал, он не сумеет направить его так, чтобы защитить себя. Его надо оберегать.       Когда Даймонд понял, что солдаты «Бесконечности» не могут причинить вреда его жрецу, у него будто гора спала с плеч. Впрочем, генерал не позволил себе расслабиться.       - Как я тебе уже сказал, - Эллиас не дал «Бесконечности» продолжить начатый разговор, - я собираюсь сменить щит, и для этого использую твоих людей, - он кивнул в сторону вражеских солдат, - как залог мира.       И снова исчезнувшие было магически нити вспыхнули ярким серебряным светом. «Ожили» замысловатые иероглифы. Засияли. Заискрились. Этот свет на несколько секунд скрыл от Шада Семнадцатый Астероид, однако он не мешал ему слышать то, что там говорили.       - Вы все станете залогом мира, - Эллиас обращался к солдатам «Бесконечности», - в буквальном смысле. Вас не запрут в комнатах. Для вас не построят темниц. Вас не будут ни пытать, ни наказывать. Наказывать больше, чем это сделает ваш главнокомандующий.       - Что ты имеешь в виду? – тихо спросил Жак.       - Пока вы живы, - по губам генералиссимуса пробежала беззаботная улыбка, - здесь, на Семнадцатом Астероиде, вы желанные гости.       - Пока мы живы? – переспросил Тед. Эллиас сухо кивнул.       Серебристая дымка рассеялась, все снова увидели Шада.       Главнокомандующий «Бесконечности» несколько секунд внимательно всматривался в иероглифы, светящиеся рядом с каждым из его солдат. Он видел тонкие серебряные нити, тянущиеся из тела каждого из них к символу, что расположился на уровне их сердец. Шад проследил за тем, куда ведут все нити, что исходили от иероглифов, и увидел точно такой же, только поистине огромный символ в руках у Эллиаса. Вокруг его тела, как ни вглядывался Шад, не было ни единой нити.       - Только не… - начал было он, но Эллиас перебил его, звонко хлопнув в ладоши. Огромный иероглиф, что застыл на уровне его груди, лопнул словно воздушный шар. Вместе с ним исчезли и другие символы. И магические нити. О них напоминал только слегка наэлектризованный воздух.       - Ты все правильно понял, - холодная усмешка тронула губы Эллиаса. – Жизнь этих людей – пища для щита. Ты не сломаешь мою защиту, пока не убьешь каждого из них.       Лицо Шада помрачнело. Его руки снова невольно сжали подлокотники. Главнокомандующий «Бесконечности» немного опустил голову вниз, очевидно принимая трудное решение.       - И даже когда ты уничтожишь своих людей, - невозмутимо продолжал Эллиас, - у меня будет достаточно времени, чтобы создать новый щит.       - Ты поступаешь подло, - негромко сказал Шад.       - Разве?       - У каждого из них семья. Матери, жены, дети… - Шад ненадолго умолк. - Ты разлучаешь их...       Эллиас рассмеялся. Жестко, невесело, практически зло.       - Разлучаю, - негромко сказал он и снова засмеялся. – Ты забрал у этих людей, - Шад против своей воли увидел тех, кто стоял на плацу, - всё. Дома, семьи, друзей. Ты разлучил детей и матерей. Ты убил отцов. И ты в чем-то упрекаешь меня?       - Не упрекаю, - совершенно спокойно ответил главнокомандующий «Бесконечности». Заговорив о семьях, он лишь хотел надавить на жалость. Вернее убедиться, что это бесполезно. Убедился. Что ж, это не оставляло ему выбора. На войне постоянно приходится приносить кого-то в жертву. Это не первый раз. И не последний.       - И хорошо, - жестко продолжил Эллиас. – Потому что все это досадная мелочь по сравнению с тем, что ты на самом деле сотворил. Сотворил с этим миром, да и со мной тоже. И ты ответишь за это. Прямо сейчас или немногим позже - я приду к тебе и сокрушу.       - И тогда, возможно, - тихо продолжил он, смотря в ясное светло-голубое небо практически не щурясь и как будто не замечая того, что связь прервалась, - носить этот плащ станет немного легче…