май осень целовала

длинные черные ресницы шэнь цзю беспокойно трепещут, как только цинъюань, сзади подойдя к низкому темно-красному креслу, в полутьме кажущемуся почти бордовым, осторожно обнимает ее со спины и тянется, чтобы взять ее руки в свои; пока шэнь цзю еще неподвижна, цинъюань считает золотые кольца с редкими блестящими камнями: раз, два, три; и сбивается на пятом, когда чужие руки сцепляются в замок, и шэнь цзю сладко потягивается. цинъюань наклоняется ближе и дышит ей в шею, щекой касаясь ее щеки, пока она, до конца проснувшись, тут же не отодвигает лицо цинъюань дальше от себя и морщится. — ци-цзе, я просила разбудить меня, если усну, — шэнь цзю изящным движением заправляет выбившиеся из высокой прически пряди, а затем поправляет красивую блестящую заколку в волосах. пару часов назад она явилась в кабинет цинъюань и уселась в кресло напротив ее рабочего стола, пообещав, что домой они пойдут вместе, по темноте опасно возвращаться одной; но — цинъюань не успела уследить в какой момент — веки шэнь цзю мягко опустились и вместо того, чтобы недовольно смотреть то в окно на шумных птиц, то на тихую книжную полку или, на крайний случай — на свою женщину перед ней, она, уронив голову на плечо, спокойно уснула. — прости, сяо цзю, — тихо произносит цинъюань, становясь прямо напротив кресла и слегка наклоняясь, когда шэнь цзю, протянув руки, мягко и беззлобно треплет ее по щекам, и от ее холодных пальцев и еще более холодных колец по телу цинъюань пробегают мурашки. когда она так близко, цинъюань может отчетливо ощутить ее легкие духи, вместе с запахом ландышей окунавшие в воспоминания: им обоим едва ли по шестнадцать, ветер растрепал красивую прическу цинъюань, которую она долго делала, неудобно сидя перед маленьким круглым зеркалом, и унес ее билет в кино; поэтому они обе никуда не идут, сидя на кривой неудобной скамейке в парке рядом с большой клумбой, где в множестве уродливых горшков светло-желтого цвета, благоухая, посажены ландыши. шэнь цзю недовольно в укор цинъюань что-то быстро-быстро говорит, с осторожностью вытирая мягким платком слезы с ее щек. из-за лампы на столе цинъюань на светло-розовой стене кабинета безобразно пляшут тени, когда шэнь цзю встает, снова чуть потягиваясь; цинъюань ловит ее руки в воздухе, пару секунд крепко сжимает, а затем, мягко улыбнувшись, подносит к губам, от чего обеих слегка потряхивает. шэнь цзю вздрагивает и укоризненно смотрит, но рук не отнимает, лишь отворачивается к окну, с досадой поджав губы. на улице уже около часа почти кромешная темнота, лишь редкие фонари пятнами освещают дорогу. цинъюань отпускает ее сама, и мягким шагом идет к напольной вешалке, передает шэнь цзю ее пальто, и медленно аккуратно надевает свое — бледно-лиловое, с кучей пуговиц — все время не отрывая взгляда от застывшей на другой стороне комнаты шэнь цзю, часто-часто моргающей, а в момент, когда цинъюань улыбается ей, и вовсе сильно зажмурившейся, снова отклонившей голову в сторону, лишь бы не смотреть на счастливое лицо напротив. шэнь цзю, меньше чем через минуту, все же переводя на нее хитрые глаза, садится на подлокотник кресла; примостив пальто на коленях, она осторожно вытаскивает длинную шпильку из волос, и по ее плечам вмиг рассыпаются длинные темные пряди, обрамляя красивое строгое лицо. цинъюань замирает, чувствуя, как рука, остановившаяся над последними пуговицами, начинает слегка дрожать — она шумно вздыхает, берет себя в руки и, не отрывая от шэнь цзю восхищенного взгляда, продолжает одеваться. а шэнь цзю зачесывает назад чуть коротковатую местами челку, вытаскивает из волос две заколки с крупными блестящими бабочками и на короткий миг останавливается, глядя застывшей цинъюань прямо в глаза; осторожно собирает каждую прядь, снова закручивает на голове высокий аккуратный пучок, заколками убирает с глаз непослушную челку. цинъюань мягко улыбается и чуть жмурится, поднимает руку к часто-часто стучащему сердцу, сводя брови к переносице, она пропускает момент, когда шэнь цзю уже укуталась в теплый вязаный шарф темно-зеленого цвета, который подарила ей пару лет назад шэнь юань, и уже заканчивает застегивать пуговицы пальто. — у тебя… — я сама, — шэнь цзю делает шаг назад, поправляет воротник, осторожно длинными пальцами поддевает узловатые кисточки шарфа, укладывая их ровнее, — свет. цинъюань выключает яркую настольную лампу, и на несколько секунд они оказываются в полной темноте, пока шэнь цзю не открывает дверь, ожидая, когда цинъюань выйдет и закроет ее. — шэнь юань обещала зайти, — твердо произносит шэнь цзю — ее голос карикатурно отражается от стен лифта, чуть не потонув в шуме; она прокручивает свое золотое кольцо на безымянном пальце правой руки, глядя прямо перед собой. — одна? — с лю цингэ, — скривив лицо, искаженным тоном отвечает она, смешно помахав рукой в воздухе, мол, опять она. лифт отсчитывает последний этаж и с шумным противным писком извещает об остановке; шэнь цзю выходит первая и сразу же крепко берет цинъюань за руку, чтобы ни на шаг не отходила. привычка после того, как, отойдя от нее на пару минут в магазин, к цинъюань прицепились местные отморозки, отгонять который пришлось вместе с охранником, его битой и обещанием позвонить в полицию, если они не уберутся. — твоя сестра уже не маленькая. и она ее любит, — цинъюань улыбается и покрепче сжимает чужую холодную ладонь, вслушиваясь, как эхо в коридоре вторит ударам каблуков о паркетный пол. — пусть только лю цингэ попробует не любить ее в ответ, чертова стерва. — сяо цзю, — укоризненно тянет цинюань и смеется, вовремя кивнув охраннику на посту, они выходят на улицу, тут же ежась от осенней прохлады. уши замерзают за пару минут, и цинъюань плотнее жмется к шэнь цзю так, что идти становится очень неудобно и немного смешно. — лучше та твоя студентка? как ее, ло бинхэ, да? — если подумать, шэнь юань нравилась многим девушкам, узнавшим ее получше. — это смешно, они обе недостаточно хороши для моей сестры! — возмущенно восклицает она, за талию прижав цинъюань к себе тесней, — одна еще девчонка, вторая — злыдня каких поискать... и вообще противная. цинъюань снова тихо смеется и произносит «хорошо-хорошо», тянется, чтобы поцеловать шэнь цзю в щеку, но та ловко уворачивается, однако не разжимая тесных теплых полуобъятий. дорога домой, какой темной бы не была, не так страшна, когда под боком лучшая женщина на всем белом свете. два оборота ключа в замке, и они в квартире, где их встречает приятный запах выпечки и белая кошка сюаньсу, тут же лезущая шэнь цзю под ноги прямо в пороге. сюя спит на самой верхней полке настенной вешалки, рядом с одной-единственной бежевой вязаной шапкой цинъюань, которую ей подарила цингэ прошлой зимой. сюаньсу пятится назад, когда шэнь цзю делает вид, что вот-вот оттолкнет ее ногой, и издает тихое недовольное «мяу» прежде чем сесть рядом с проходом в кухню. цинъюань улыбается и вешает свое пальто рядом с незнакомым ей — темно-синем и на замке, скорее всего, цингэ — и быстро вытаскивает из прически все шпильки и невидимки, кидает их на заставленную безделушками тумбу рядом со связкой ключей и на ходу натягивает потешные домашние тапки в виде кошачьих мордочек. шэнь цзю со злым видом уже сделала шаг в сторону кухни, и цинъюань мягко и с осторожностью ловит ее за руку, быстро переплетая их пальцы. сюя с шумом спрыгивает сверху, роняет вместе с собой духи цинъюань и звенящие ключи, упавшиее вверх брелком-звездочкой с аккуратно выведенным иероглифом «星» темно-зеленым цветом. шэнь цзю оборачивается и смотрит на них меньше нескольких секунд, а затем отдергивает свою руку и, с прищуром глянув на цинъаюань, идет по полутемному коридору на кухню. там раскрасневшаяся цингэ в желтых в цветочек прихватках стоит посреди комнаты, хмурясь, безотрывно смотрит на стоящий на столе пирог, из ее высокого хвоста выбилось несколько прядей челки, падая на лицо, но обнимающая ее со спины шэнь юань, подбородок аккуратно пристроив на ее плече, как раз тянет руку, чтобы эти пряди убрать, но замечает вошедших шэнь цзю и цинъюань и медленно машет, шире им улыбаясь. — цзю-цзе, юань-цзе, — шэнь юань подходит ближе к шэнь цзю и быстро ее обнимает, пока та не пришла в себя после того, как увидела цингэ у себя дома. цингэ произносит тихое «юань-цзе» и кивает, цинъюань чуть склоняет голову в ответ, спокойно говорит «лю-мэй» и тут же оборачивается к застывшей шэнь цзю. — какого черта, — спустя мгновение низким тоном начинает она, когда шэнь юань еще не успела разжать объятий, — ты привела ее в мой дом? — я обещала зайти вместе с ней, — мягким голосом произносит шэнь юань, глядя шэнь цзю прямо в глаза, — и без нее ты меня здесь не увидишь. цинъюань улыбается, слыша серьезность ее тона, но по разозленному лицу шэнь цзю пробегает еще одна рябь гнева, она морщится и закатывает глаза, прежде чем указать пальцем на цингэ и, не скрывая раздражения от ее присутствия, почти рычит: — ты, чтобы глаза мои тебя не видели на моей кухне! — цзю-цзе, — снова мягко произносит шэнь юань и подходит к цингэ, осторожно берет ее руку в свою и широко улыбается. у них мило сочетается одежда — красная майка цингэ ровно в один тон с блестящим ситцевым платьем шэнь юань. застыв на мгновение и глубоко вздохнув, шэнь цзю прикрывает лицо ладонью, потирая переносицу, и более тихо говорит: — чтобы не отходила от моей сестры, если встречу тебя в этой квартире в одиночку, вытолкну из окна. шэнь юань смеется и прямо так, с цингэ под руку, делает шаг навстречу шэнь цзю и цинъюань, собираясь их обнять, разводит руки в стороны и притягивает к себе ближе. цингэ неуклюже скользит по полу в своих теплых шерстяных носках, когда осторожно приобнимает цинъюань, но ее чуть дрожащую ладонь тут же отталкивает шэнь цзю, за талию притягивает цинъюань к себе ближе, так и не повернув к ним головы, но обе уверены, что на ее лице застывает чуть заметная полуулыбка, когда она смотрит на счастливую шэнь юань.