***
Например, аэропорт! Аэропорт мог бы быть в разы лучше! Из-за трёх часов, проведённых там, сёстры Луи раскапризничались. А у самого омеги испортилось настроение, потому что он забыл солнцезащитные очки. А ещё какой-то взрослый мужик назвал его шалавой из-за того, что Томмо решил надеть лёгкое белое платье с голубыми цветами. Гарри еле удержался от того, чтобы не избить того придурка, но решил никого не пугать и просто успокоить свою семью. Пока они ждали свой рейс, Стайлс отошёл к небольшому магазинчику за чем-нибудь вкусным и за тем, что можно будет попить. В итоге сёстры Томмо получили по леденцу в виде долек апельсина, а сам Луи — солнцезащитные очки и ириски. В Берлин они прибыли уже через два часа*, что не могло не радовать. А до дома они доехали на такси ещё через полтора часа. Шарлотта с кем-то активно переписывалась, Фелисите спала, а близняшки бросались друг в друга фантиками. Гарри и Луи же адски краснели, пытаясь успокоить детей и извиняясь перед таксистом. Это определённо была самая сложная поездка куда-либо в жизни кудрявого. Когда они распределили комнаты, времени уже было много — одиннадцать вечера. И, честно, всех клонило в сон, так что парни уложили детей спать и пошли отдыхать сами. Уже через два дня у них будет первая встреча с доктором Джонс-Браун, и Луи так сильно волновался по этому поводу, что начал плакать. — Детка, что случилось? — погладив его по спине, поинтересовался Гарри. — Я боюсь, что нам не помогут… — Ох, солнце, всё будет хорошо, я обещаю. Вот увидишь. Они обнялись, укрываясь одеялом и постепенно засыпая.***
Чтобы съездить к врачу, Гарри и Луи пришлось нанять няню, потому что тащиться с четырьмя детьми едва ли не в центр города — такое себе удовольствие. Они потом устроят вылазку и осмотрятся здесь, но не в этот раз. Луи решил надеть чёрно-белый топик в полоску, лёгкую светлую юбочку, которая не доходит до колена, светлые чулки и чёрные кеды. Гарри же надел привычные скинни, туфли и светло-зелёную рубашку. Томлинсон очень нервничал, кусая губы и бегая взглядом по приёмной комнате. Альфа отошёл за кофе, так что омега очень волновался, оставшись тут совсем один среди незнакомых людей. Но уже через несколько минут кудрявый вернулся и, увидев, что Луи делает со своими губами, дал ему кофе и поцеловал в губы, надеясь, что это его успокоит. — Не кусай их, милый. — Прости, я просто так нервничаю… Как так вообще вышло, что в больнице нам сказали, что я не могу иметь детей, а здесь — могу? Это же невозможно, верно? И моя течка так и не пришла, значит я не могу… — Хей, мы со всем разберёмся, вот увидишь. Пей свой кофе, пока он не остыл. Луи улыбнулся, отпивая немного от напитка и морщась. — Фу, это не мой. — Ой, прости, — широко улыбнувшись, Гарри поменялся с любимым напитками и чмокнул в щёчку. Женщина, что сидела напротив и внимательно наблюдала за ними последние минут пять, решила поинтересоваться: — А сколько вам лет? — Мне девятнадцать, моему альфе двадцать… — ответил Томмо, надеясь, что их не станут осуждать из-за возраста. — Какие молодые, — она улыбнулась. — В моё время ранняя беременность была позором, но молодёжь всегда делает так, как им хочется, да? На какой вы неделе? — Я не беременен, но хочу в будущем, — улыбнувшись в ответ, сказал Луи. — Милый, кажется, наша очередь, — встрял в диалог Гарри, которому не очень понравилось, что какая-то женщина суёт нос в их дела. Когда они зашли в кабинет, альфа взял младшего за руку, чтобы тот перестал так откровенно нервничать. В светлом помещении находились две медсестры, которые перебирали какие-то медицинские карты, а также сама врач — доктор Джонс-Браун. — Луи, Гарри! — она искренне улыбнулась им и кивнула на удобные кресла, куда они и сели. — Как себя чувствует наш милый омега? — Оу, всё хорошо, спасибо, — немного смутившись, ответил Томлинсон. — У нас есть очень много вопросов относительно его здоровья, если честно. Он не болеет, но у него явно что-то не так с гормонами, — объяснил Стайлс, поглаживая жениха по руке. — Ладно, мы разберёмся с этим. Луи, тебе будет удобно говорить и проходить осмотр при Гарри или ему лучше выйти? — Я не стесняюсь его, — тихо проговорил омега. — Отлично. Когда последний раз у тебя была течка и когда она должна была быть или должна будет быть в следующий раз? — Последний раз была осенью, должна была начаться в марте, но не началась. А потом я всё время был на нервах и… — Скажем так, он чувствовал потребность в удовлетворении, — продолжил за него Гарри и Луи смущённо улыбнулся ему. — Такое бывает. Луи, твои анализы показали, что у тебя действительно есть гормональный сбой, но ты можешь иметь детей. Просто сейчас в твоём организме идёт перестройка после случившегося. Мы будем наблюдать изменения, и я выпишу тебе препараты, которые помогут твоему организму. Всё должно пройти без каких-либо осложнений, так что уже через пару месяцев ты будешь как новенький. Что касается тебя, Гарри, ты должен обеспечить ему спокойную атмосферу в доме, потому что он не должен нервничать лишний раз. — Конечно. Потом миссис Джонс-Браун провела осмотр омеги, и выписала нужные таблетки. Во время осмотра Луи сильно смущался, чувствуя на себе чужой взгляд. Ему было очень неловко особенно, когда доктор стала спрашивать его о том, как давно он начал вести половую жизнь и насколько он чувствителен. Гарри, хотя тоже чувствовал себя немного неловко, иногда отвечал за омегу, если тот смущался отвечать на какие-то вопросы. Когда они вышли из кабинета, Томмо всё ещё сильно краснел, а Стайлс успел успокоиться и без тени смущения взял его за руку, переплетая их пальцы. — Вот видишь, детка, всё хорошо, — кудрявый погладил большим пальцем тыльную сторону ладони Луи. — Да, но… тебе всё равно было не обязательно идти со мной в кабинет… — тихо ответил тот, не поднимая взгляд на жениха. — Ты стесняешься меня? — удивлённо спросил Гарри. — Тебе нечего стесняться, малыш. И, честно, я думал, что это прошло после того, как… — Гарри, я не стесняюсь тебя, нет, просто… Разве я не должен лечиться сам? Я имею в виду… — Детка, мы будем вместе до конца, слышишь? Но я могу и не заходить в кабинет с тобой, если ты так хочешь. Я просто хочу знать, что ты в порядке, понимаешь? Луи с улыбкой поднял взгляд на парня и обнял его руку, прижимаясь к ней. После больницы они зашли за мороженым и вызвали такси, чтобы поехать домой. Берлин показался Томлинсону довольно-таки красивым, а вот Стайлсу — не очень. Томмо, честно говоря, не часто путешествовал, так что он рад, что смог выбраться в другую страну со своим истинным альфой и сёстрами. Что касается Гарри, с Берлином его связывают не самые приятные воспоминания. Когда ему было пятнадцать или около того, он был в гостях у тёти и встретил милого, но, как позже оказалось, токсичного омегу. — О чём думаешь? — поинтересовался Луи, когда они уже были в такси. — Ты такой тихий… Я обидел тебя? — Нет, детка, всё хорошо, — Гарри наклонился к его уху, чтобы тихо прошептать то, от чего сердце Луи пропустило удар: — Просто я думаю о том, какой ты сладкий и о том, как хорошо было бы вылизать тебя сегодня ночью. Томлинсон густо покраснел, ощущая, как всё внутри него напряглось, а дышать стало немного тяжело. Стайлс положил руку на его колено, и омега медленно выдохнул, ощущая, как мурашки побежали по его телу особенно, когда рука альфы начала двигаться немного вверх — под лёгкую юбочку. Луи тихо, но возбуждённо вдохнул и выдохнул, когда Гарри провёл пальцами по внутренней стороне бедра совсем рядом с краем кружевных белых трусиков. — Хаз, — тихо прошептал Томмо, надеясь, что таксист не поймёт, что происходит на заднем сидении. — Хаз, боже… стой… Луи взял Гарри за запястье, не зная, хочет ли убрать его или наоборот. Стайлс случайно коснулся кончиками пальцев яичек омеги, и тот шумно выдохнул, прижимаясь к нему. Кудрявому нравится видеть его таким, но, пожалуй, им не стоит устраивать прелюдия в такси… но его мальчик, кажется, нуждается в этом… Он с улыбкой провёл пальцами по члену Томмо поверх трусиков, и Луи едва не заскулил. Словами невозможно передать то, что они оба чувствовали в этот момент. Луи хотелось лечь и позволить Гарри сделать с ним всё, что ему только вздумается, а сам Гарри не верил тому, что жених не сопротивляется таким действиям, когда помимо них в машине находится незнакомец. Без сомнений Томлинсону стыдно, но всё бывает впервые, и он хочет чтобы это продолжалось даже, если их застукают. Стайлс сжал внутреннюю сторону бедра парня и тот внезапно громко пискнул, хватаясь за его руку и тяжело дыша. Их высадили. Их, покрасневших и возбуждённых, высадили из такси! Парни громко смеялись, убегая от таксиста, который кричал им вслед. Они остановились у какого-то мотеля и Гарри завёл жениха в помещение, направляясь к ресепшену. Луи всё ещё хихикал над ситуацией, пока Стайлс снимал комнату. Получив ключи, они побежали вверх по лестнице, страстно целуясь у нужной двери и вваливаясь в комнату. Закрывшись, парни вновь слились в горячем поцелуе, прижимаясь друг к другу, не в состоянии насытиться прикосновениями. Гарри избавил омегу от топика, а тот в ответ стянул с него рубашку. Терпеть сил уже не было, так что Стайлс мягко уложил парня на жестковатую кровать и расстегнул ширинку, пока Томлинсон стягивал мокренькие трусики. — У меня нет смазки и презервативов, малыш, — тихо прошептал Гарри. — Моей смазки хватит, пожалуйста, Хаз, сделай это… — разводя ножки пошире и поднимая юбочку, ответил Луи. — Твою же мать, ты такой охуенно-горячий, — альфа накрывает его губы своими и приспускает штаны вместе с боксерами, нависая над женихом и направляя член в дырочку. По комнате разлетаются удовлетворённые стоны парней, когда Стайлс одним толчком проникает глубоко в Томмо, который слегка морщится от боли. Гарри целует его в лоб, поглаживая сосок омеги большим пальцем и слегка надавливая на него, не двигаясь, чтобы дать привыкнуть. Луи берёт его за запястье, отстраняя от груди и отправляя указательный и средний пальцы во влажный плен своего рта. Кудрявый стонет набирая темп и вбиваясь в податливое тело омеги, пока пальцы заглушают его стоны. — Умоляю, Хаз, ещё…