Последние несколько дней Луи стал чаще уставать и, честно, его подташнивало, что не скрылось от внимания доктора Джонс-Браун. Она задала ему несколько вопросов, а затем предложила провести осмотр. Томлинсон, честно, ничего не понимая, согласился. Когда всё закончилось, женщина с улыбкой выписала ему направление на УЗИ, говоря:
— Ты беременен, Луи.
Парень в шоке уставился на врача, не понимая, что происходит (в который раз за последнее время). Неужели он правда может иметь детей? У них с Гарри будет малыш! Казалось бы, это то, чего они оба хотели, но… не так рано.
— Так значит, я могу не лечиться дальше и… я здоров? Но мы думали завести ребёнка через пару лет…
— Да. Ты полностью здоров, хотя вообще-то ты должен был пропить курс таблеток. Организм омеги очень непредсказуем. Но если ты избавишься от ребёнка сейчас, то совершенно точно больше не сможешь их иметь, мне жаль.
До дома Луи доехал абсолютно никакой. Он боялся звонить Гарри, чтобы рассказать о беременности, потому что он даже не знал, что случилось и почему он уехал.
Оставаться в Берлине смысла не было, так что уже через неделю Луи вернулся с сёстрами в Лондон. Он надеялся, что Гарри будет дома, но его не было и, честно, Томлинсон почувствовал себя брошенным ещё больше. Немного подумав, омега набрал номер жениха.
— Привет, Лу. Прости, что я не звонил.
— Всё нормально? Где ты?
— Я… я у Лиама. Я скоро приеду…
— Мы с девочками в Лондоне, — перебил его Луи. — Что происходит? Почему ты с ним? Ты не позвонил мне ни разу за последние пару недель, ты нормальный вообще?
— Почему вы в Лондоне? Что случилось? Вы в порядке?
— Блять, да иди ты нахуй, Стайлс! — Томмо завершил вызов, ложась на кровать и обнимая подушку.
Луи положил руку поверх всё ещё плоского животика, немного поглаживая его. На том УЗИ беременность подтвердилась, так что омега правда не знает, что делать дальше. Кажется, у Гарри и Лиама что-то есть… Томлинсон ненавидит себя за эту мысль. Он и не замечает, как засыпает.
Стайлс приехал через час после разговора со своим омегой. Хотя он и понимает, что был не прав, ему не понравилось то, как Луи говорил с ним. Гарри не думает, что сделал что-то плохое, чтобы на него так сильно злились. Когда он зашёл в столь родную спальню, то сразу почувствовал какие-то изменения в запахе Томмо. Омега проснулся из-за звука закрывшейся двери и посмотрел на альфу, всё ещё злясь на него.
— Лу…
— Я даже отсюда чувствую, как ты им пропах. Ты спал с ним? — с отвращением спросил младший.
— Нет! — быстро ответил Стайлс, подходя и садясь рядом. — Нет, детка, я бы не стал. Лиам пытался покончить с собой, я не мог не приехать.
— О, правда?! Как оригинально! То есть, чтобы любая омега могла привлечь твоё грёбанное внимание, она должна пригрозить, что убьёт себя?! — выпалил Луи, даже не заботясь о том, что сёстры могут услышать его.
— Нет! Блять, нет! Луи, ты не понимаешь! Зейн изнасиловал его и он наглотался таблеток! Его едва откачали. Малыш, я не мог позвонить, прости!
— Ты мог написать мне! Или сказать всё, как есть, а не сбегать! Гарри, почему ты такой тупой, Господи?! Я волновался за тебя всё это время! Ты не доверяешь мне, или что?!
— Не ори на меня! Не смей орать на меня! — альфа-голосом выпалил Гарри, внезапно нависая над парнем и до чёртиков пугая его.
Луи притих, смотря прямо в потемневшие глаза кудрявого. В комнате воцарилась такая тишина, что Томлинсону показалось, будто он может слышать собственное сердцебиение, участившееся от страха.
— Я говорил, что накажу тебя, Луи. На живот. Живо.
Омега замер, искренне надеясь, что Гарри это не серьёзно. Стайлс дёрнул его за руку, повторяя альфа-голосом:
— На живот, я сказал!
Томмо послушно лёг на живот, сдерживая слёзы страха и обиды, и, когда кудрявый стянул с него шортики вместе с голубыми трусиками, он сжался от страха. Гарри — первый у него абсолютно во всём, так что он боится быть наказанным альфой.
— Будешь считать до тех пор, пока я не скажу тебе остановиться, ты понял?
— Д-да, н-но, Г-гарри… я-…- удар голой ладонью по ягодицам вынудила Луи остановиться и начать считать. — Один… Гарри, послушай, — второй удар был уже посильнее, и омега невольно заплакал, — Д-два, Хаз, умоляю,
стой!
— Ты плохо себя вёл!
— Я беременен! — выпалил Томлинсон, отталкивая от себя руку Стайлса.
Надев трусики и шорты, покрасневший от стыда Луи отсел подальше от парня и вытер не останавливающиеся слёзы. Гарри замер, хмуря брови и внимательным взглядом пробегаясь по омеге, не в состоянии поверить в сказанное.
— Я, блять, беременен от тебя, Стайлс! А ты пропал почти на три недели, а сейчас наказываешь меня за то, что ты заслужил, блять! — продолжил Томмо, уже и не пытаясь сдержать слёзы.
Больше у него не было никакого желания говорить с ним, поэтому младший встал с постели, собираясь уйти. Но Стайлс поймал его за руку, виновато смотря на него и вставая на колени. Луи замер в недоумении, боясь сделать хоть одно лишнее движение. Гарри обнял его, плача, целуя низ животика и умоляя парня простить его. Томлинсон погладил альфу по голове, прося его подняться. Они истинные, они не смогут друг без друга…
Гарри больше не позволит, чтобы кто-то причинял боль его омеге.
***
Прошло несколько недель, Луи уже на втором месяце, Гарри такой же заботливый и поддерживающий, а сёстры Томмо шумные и активные. Когда в дверь кто-то постучал, Томлинсон ожидал увидеть кого угодно, но только не маму. Она выглядела очень даже хорошо и по ней нельзя было сказать, что она провела несколько месяцев в психиатрической клинике.
— Мама?.. Что ты.?
— Привет, Лу, меня выписали. Мне сказали твой адрес и… я хотела увидеть тебя и девочек. Я могу зайти?
Луи без вопросов впустил её, закрывая дверь и ведя её в гостиную, где играли сёстры. Как только они увидели маму, то сорвались с места, едва не снеся её с ног. Томмо улыбнулся, наблюдая за ними. Гарри, спустившийся из-за шума, был удивлён не меньше жениха.
— Мы можем поговорить? — спросила Джей.
На кухне Джоанна объяснила, что в клинике ей помогли и прописали лекарства. Она надеялась, что сможет снова опекать дочерей, потому что все эти месяцы ей было стыдно за всё, что она делала со своими детьми. Она любит их всех и хотела бы иметь ещё один шанс заботиться о них.
— В конце концов я их мама… И вы сможете приезжать в любое время, чтобы увидеть их.
— Да, я думаю, что так будет правильно, — согласился Луи и посмотрел на будущего мужа. — Мам, мы хотим пожениться. Даже дату уже выбрали — 28 сентября. И ещё я беременен, на втором месяце.
— Ох, Лу, это замечательно, но?..
— Я буду учиться дома, так что университет мы закончим вместе и всё будет хорошо.
— Я очень рада за вас. Гарри, спасибо, что приглядывал за моими детьми.
Стайлс улыбнулся, говоря, что ему было не сложно и он рад, что она пошла на поправку.
***
У Лиама тоже постепенно всё налаживалось: Зейна посадили, с Найлом они остались друзьями, желание умереть постепенно ушло. Изменилось ещё кое-что — общение с Джеффом. Они стали лучше выносить друг друга и, честно говоря, Ричардсона влекло к подростку. Но он списывал это на обычное желание, пока Вудс внезапно не стал проявлять симпатию по отношению к нему.
Однажды за завтраком Джефф буквально ухаживал за ним, пока Лью и Оливер откровенно не понимали, что случилось с этим семнадцатилетним смерчем и почему от него исходит аура с бабочками и цветочками. Лиаму было немного неловко, потому что ему двадцать лет, а Вудсу — всего семнадцать, и омега не собирался поддаваться чему бы там ни было. Вот только это продолжалось больше двух недель, и это пугало. Что, если Джефф изнасилует его точно так же, как Зейн?!
Ричардсон невольно стал избегать его и чаще бывать на улице, пока однажды ночью подросток не остановил его на лестнице. Джеффри прижал омегу к стене, смотря ему в глаза и спрашивая:
— Почему ты меня избегаешь?
— Я не избегаю, отпусти меня, — он дёрнулся, но безрезультатно. — Господи, что тебе от меня нужно?
— Сходи со мной на свидание, — подросток очаровательно улыбнулся, отпуская руки старшего.
Лиам прыснул от смеха, но, когда понял, что это не шутка, объяснил:
— Ты — брат мужа моего брата-близнеца. Это будет странно, не думаешь?
— Вот именно, я — кровный брат истинного омеги твоего однояйцевого брата-близнеца, Лиам.
— Ты типа говоришь мне то, что я и так знаю? Ты странный, я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
— Боже, я хочу, чтобы ты сложил два и два, Лиам. У тебя и твоего брата идентичная ДНК, я — кровный брат Лью… Не думаешь, что мы можем быть истинными?
Ещё пару дней после того разговора Ричардсон старался вообще не думать об этом, но в итоге они сделали тест на истинность. И он, твою мать, был положительным. Всё бы ничего, но Лиам с горя напился и поехал к Гарри и Луи, чтобы пожаловаться на то, каким его истинный альфа был мудаком по отношению к нему все эти годы. Но в целом он был счастлив, особенно за Гарри и Луи, которые ждут малыша.
Джоанне вернули родительские права и она вновь стала опекать дочерей. Гарри и Луи было даже как-то скучно после того, как сестры последнего съехали, но через пару дней на пороге их дома появился Пейн. Стайлс не особенно сильно хотел говорить с бывшим лучшим другом, но ему даже стало немного легче, когда они обсудили всё. Лиам и вправду не знал обо всём, что Зейн делал с омегами. Он даже извинился перед Луи за всё, что случилось.
Так что в их жизнях постепенно всё начинало налаживаться. И, вообще-то, на этом можно закончить эту историю. Единственное, что свадьба прошла даже лучше, чем ожидалось, а Лью всё же залетел, хотя Оливеру неплохо так влетело от него за это, Лиам и Джефф начали встречаться. А 5 февраля у Гарри и Луи родился мальчик, которого назвали Элиас.
У них всё будет хорошо, и стеллаж с фотоальбомами будет пополняться из года в год…
