Потусторонний договор

      Забавный факт – сколько ни умирай, а к смерти так и не привыкнешь.       Гарри Джеймс Поттер знал об этом не понаслышке. За свою долгую и насыщенную событиями жизнь, соответствующий опыт он приобретал неоднократно. Иногда волшебник расходился с ней почти впритирку, иногда – переступал последнюю черту. Но даже тот единственный раз, что удалось запомнить действительно чётко, не принёс понимания, только смутное ощущение перехода, эфемерного, словно зыбкие грёзы.       Что ж, в этот раз он хоть умер не так бестолково. Покорно подставить лоб под «Аваду Кедавру» и спалить к Мордреду полчище нежити – это две большие разницы.       Ну, ладно, может тех мертвецов и не набралось бы на целую армию. Но драколич там всё-таки был, а он один стоит тысячи обычных инфери. Такой конец встретить не стыдно.       Как же Гарри Поттер, герой и спаситель, дошел до жизни такой? Как стал ликвидатором, загоняющим тёмных магов, нежить и нечисть, а затем безжалостно их истребляющим? Наверное, так же как и всякий оказавшийся в его положении. Победа в гражданской войне не принесла ему покоя. С семьёй тоже не сложилось. А там как по накатанной: пришёл очередной Тёмный лорд, за ним второй, а потом и третий... В общем, жизнь волшебника быстро вошла в устойчивую колею – что ни день – приключение, что ни битва – обязательно насмерть.       И Поттер в целом неплохо справился. Окреп, заматерел, стал настоящим боевым магом, Мордред его задери! Но даже он оказался не вечен. Долго удача несла Гарри на своих крыльях, но на всякого найдётся своя управа.       Если вам кто-то скажет, что драколичи неспособны колдовать – не верьте. «Дыхание смерти» у них выходит совершенно запредельной мощи!       Сдавленно выдохнув, Гарри поднялся на ноги.       Материальность окружения мужчину ничуть не смущала. Да и с чего бы? В прошлый раз он довольно мило побеседовал с почившим директором, так почему бы и в этот не встретиться с кем-то знакомым? Видят боги, ему есть, что высказать... да тому же Снейпу, например, хотя вряд ли любитель котлов и пробирок выйдет поприветствовать нелюбимого ученика. Скорее забьётся в самую глубокую из нор, вполне справедливо опасаясь возмездия. Неудивительно – это семнадцатилетний школьник мог повестись на историю о «Большой Неразделённой Любви», но не разменявший восьмой десяток маг-ликвидатор.       Правда, на свои годы Поттер не выглядел. Он и при жизни старался поддерживать форму, да и бегая, то по древним подземельям, то по проклятым болотам, особо не располнеешь. Но, как ни крути, а возраст берёт своё, и мощь, гудящая в каждой мышце, в каждой клеточке тела, уже давно стала зыбким неверным воспоминанием.       А теперь вдруг вернулась.       Изумрудные глаза сами собой опустились вниз. Там, с отполированных обсидиановых плит, на него смотрело отражение молодого мужчины, находящегося на самом пике зрелости. Словно запертый в том самом времени, когда возраст не определить точно, и дать ему можно как двадцать пять, так и все сорок.       Конечно, приятно снова почувствовать себя молодым. Но, чёрт побери, к чему этот фарс?       — А сам как думаешь?       Незнакомый женский голос раздался прямо над ухом, вырывая мага из раздумий. Довольно резко вырывая – рука рефлекторно дёрнулась к поясной кобуре, вот только палочки там не оказалось. В то же самое время, сдвинувшись резким рывком в сторону, Поттер развернулся и увидел говорящую с ним особу.       Стоит отдать должное Реддлу – тот в своём высокомерии никогда не перегибал палку. По крайне мере в тех вещах, где это действительно было бы лишним. Он не носил вычурных нарядов, не эпатировал публику пафосными и бесполезными атрибутами. Нет, змеемордый знал, когда следует остановиться, в отличие от многих молодых идиотов, встреченных Поттером позднее. Порой у него возникало ощущение, что каждый из них был лишён какой-либо выдумки, так как свою значимость они пытались подчеркнуть одними и теми же способами.       В списке самых популярных решений трон занимал почётное второе место. Сразу после головоломных имён.       Незнакомку, расположившуюся на этом неизменном символе правления, не удавалось причислить ни к одной из известных волшебнику категорий. С одной стороны, женщина вела себя поразительно небрежно. Казалось, она всем своим видом источает лень и пренебрежение гостем. Откинувшись на один из подлокотников, хозяйка трона со скукой во взгляде рассматривала незваного гостя, время от времени покачивая окованным сталью мыском сапога.       С другой стороны – даже идиот не назвал бы её незначительной. Да она весьма расслаблено себя вела, ну и что? Что с того, что эта жгучая брюнетка разлеглась на вырезанном из цельного камня троне, словно на софе? Пусть её голова покоится на изящной ладони, а идеальные ноготки ритмично постукивают по подлокотнику – всё это не делает её хоть немного менее могущественной.       Чувства Гарри убедительно об этом сигнализировали. Излучаемая ею сила не просто заполняла пространство – она им и была. Как? Лучше задаваться вопросом полегче, а пока он не станет провоцировать существо, по сути, формирующее окружающую их реальность, и постарается разобраться в ситуации.       Ненадолго отведя глаза, маг осмотрел само помещение. Которое с уже известным «посмертным» Кингс-Кроссом не имело ровным счётом ничего общего.       Это был большой... зал? Ровную круглую площадку, выложенную обсидианом, окружало кольцо резных колонн, покрытых узорами и барельефами. Сизая дымка застилала пол, оставляя непокрытым лишь небольшой островок вокруг его ног. Свистел вдалеке ветер, эхом разбиваясь о покрытые сгустившимся мраком стены. Из источников света – только две жаровни, до краёв заполненные пляшущим изумрудным огнём.       Огнём цвета его глаз. И её глаз тоже.       Гарри поднял голову – высоко над ним арки сходились в потрясающий своими размерами купол, усыпанный изображениями созвездий.       — Красиво, не правда ли? — незнакомка снова привлекла его внимание, вот только на этот раз, в её слова пробрались оттенки сарказма. — Нет, нет, можешь не торопиться. Архитектура, это, безусловно, самое важное.       — Всего лишь отдаю дань таланту мастеров, — ничуть не растерявшись, ответил на остроту Поттер. — Так бы и смотрел годами.       — Мне тебе и экскурсию провести? — женщина скептически изогнула тонкую бровь. — Здесь временами одиноко, конечно, но не настолько. Впрочем, вариант «смотреть годами» для тебя вполне вероятен.       Гарри на секунду остановился, обдумывая последнюю фразу, но после тряхнул головой, сбрасывая сонную одурь. Повернувшись к собеседнице всем телом и приложив правую руку к груди, он коротко поклонился.       — Гарри Джеймс Поттер, к вашим услугам, — ему бы ещё широкополую шляпу и образ галантного мушкетёра был бы готов. — С кем имею честь беседовать?       — Хела Одинсдоттир, смертный, — чуть помедлив, ответила женщина. — Госпожа и богиня Хельхейма.       Маг в очередной раз порадовался тщательно выпестованной привычке разговаривать с незнакомцами вежливо. Никогда не знаешь, на кого наткнёшься в новом месте, и внешность отнюдь не является идеальным маркером. Тот же Дамблдор любил эпатировать публику, а на деле легко мог заткнуть за пояс любого «аристо»... или размазать того по стене.       — Хела Одинсдоттир, — Гарри покатал имя на языке. Скандинавское наречие звучало непривычно, словно галька, перекатывающаяся в прибое, но магу понравилось. — Большая честь – быть представленным вам.       Конечно, имя Владычицы Мёртвых волшебнику было знакомо. Да и словосочетание «Госпожа и богиня Хельхейма» недвусмысленно намекало на статус. Желание «не нарываться» как-то само собой возросло на пару порядков.       — Какой воспитанный мальчик, — богиня улыбнулась почти ласково, однако тут же сменила милость на гнев. — Но что мне твоя вежливость? Вы, смертные, вечно пресмыкаетесь перед теми, кто сильнее и могущественнее вас.       — Со всем уважением, — брови мага нахмурились, а губы сжались в тонкую линию, — я уже не мальчик и довольно давно. Конечно, — интонации его голоса заиграли сарказмом, — не мне меряться с вами прожитыми годами, но я давно не ребёнок. И на деле доказал это.       — Это ничего для меня не значит, — богиня ответила резко, словно отрезала. — Жизнь со всех спрашивает одинаково и всех одинаково судит. Что мужчин, что женщин, что взрослых, что детей... Мне ли не знать?       — И всё же неприятно, когда тебя считают недееспособным. Да и вам вряд ли понравиться, если я начну фамильярничать и напропалую бросаться оскорблениями вперемешку с обвинениями, — Гарри мягко усмехнулся. — В свои семнадцать таким я и был.       — Очень осмотрительно с твоей стороны. Вздумай ты оскорблять меня – лишился бы головы в тот же миг.       — Отчего-то мне так не кажется.       Хела мгновенно застыла, а лицо её разом утратило всякую выразительность. Затем одним слитным движением женщина выпрямилась и наклонилась к нему, упираясь подбородком в ладонь правой руки. Если раньше богиня напоминала млеющую на солнце кошку, то теперь эта хищница подобралась, словно заприметила неосторожную дичь. Её растрепанные, чёрные с тёмно-зелёными прожилками волосы рассыпались по обнаженным плечам, но даже в этой неаккуратности сохранялось что-то властное.       — Поведай же, смертный: как в твою голову пришла такая мысль? — голос Хелы сочился иронией.       — Ты богиня, и не из последних, — переход на более личное обращение дался ему удивительно легко. — Зачем кому-то вроде тебя, говорить со мной, причём столь неформально? Пускай я и являюсь довольно сильным магом, моей смертной природы это не меняет.       — Пока верно, — Хела улыбнулась краешком губ. — Продолжай.       — Значит, тому есть причина, — Поттер задумчиво сложил руки на груди и нахмурился. — Возможно, тебе что-то от меня нужно? Но что? Что такого есть у смертного, чего не имела бы богиня? А точнее: чего такого есть у смертного, чего богиня не могла бы взять сама?       Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.       — Дары смерти.       Хела с усмешкой откинулась на спинку трона и улыбнулась ещё шире. В этой улыбке – почти что оскале, – читалось как веселье, так и восхищение подобной наглостью. Её глаза ожили, наливаясь злой смертоносной зеленью, так похожей на нескончаемый свет «Авады», свёрнутый в пару колец.       Несколько раз она хлопнула ладонями, изображая аплодисменты.       — Браво, браво. С первого раза и прямо в цель. Как думаешь, зачем они мне?       — Если рассуждать логически... — Поттер снова погрузился в раздумья. — Причин может быть множество. Если ты та самая Смерть из легенды о дарах... Может быть, ты хочешь вернуть утраченное? Или отомстить много о себе возомнившим людям? Если всё дело в Певереллах, то ты давно бы достала их, значит, речь идёт обо мне... Скажи, — маг снова обратился к богине. — Насколько истинны мифы о «Мастере Смерти?»       — Хм? Уже присматриваешь для меня ошейник потуже?       — Я не настолько самонадеян. — Гарри покачал головой. — В конце концов, это просто здравый смысл – не злить того... или ту, от кого зависит твоё посмертное существование.       Несколько секунд Хела молчала. А затем оглушительно расхохоталась.       — Ха-ха-ха-ха-ха! — её смех раскатился по тронной зале, отражаясь от стен, и эхом уходя под самый свод купола. Богиня смеялась так, словно услышала лучшую шутку на свете. Из глаз её брызнули слёзы, безжалостно размазывая чёрную тушь, но Хела не обращала на это ни малейшего внимания, лишь сгибалась в новом приступе веселья, хватаясь за живот и впиваясь пальцами в подлокотники трона.       В конце концов, камень не выдержал и треснул, взорвавшись брызгами шрапнели.       — О, смертные! — богиня с трудом взяла себя в руки, но нет-нет, да усмехалась снова. Достав сложенный вчетверо платок, она убрала с лица следы потёкшей косметики. — Вы высокомернее и наглее, чем все боги, истинные и ложные, что существуют в девяти мирах! Мастер Смерти, подумать только! Смерти! Силы, что старше времени, пространства и самого мирозданья! Силы, что существовала раньше всех нас и что останется, когда всех нас уже не станет. Ты хоть представляешь, насколько велика эта сила... нет, эта сущность? Ты хоть осознаёшь, что же это такое – Смерть?       — Нет, — честно ответил Гарри.       — Именно, — Хела кивнула, тряхнув растрёпанной гривой волос. — Как можно управлять тем, чего не осознаёшь даже? Концепцией, чьих законов и запретов не понимаешь? Только вы, люди, могли замахнуться на подобное!       — Примерно в таком ключе я и размышлял, — маг подтвердил подозрения богини. — Однако с каких пор мудрость стала означать отсутствие амбиций? Несмотря на все предупреждения или просто здравый смысл, всегда найдётся идиот, желающий погрузиться в запретные знания. Потому я и разделил их. Потому и спрятал так, что легко не найти.       — Не имеет никакого значения, что ты спрятал и где. Мои Дары свою роль уже исполнили.       — Какую же?       — Они привели тебя ко мне.       Маг замолчал, обрабатывая услышанное.       — Зачем тебе я? Зачем использовать такой сложный способ? — Поттер сделал несколько шагов вперёд и остановился у подножия трона. — Разве не проще призвать мою душу к себе сразу после смерти, чем полагаться на бездушные артефакты, пусть и мастерски сделанные?       — А с чего ты взял, что мне нужна твоя душа? Не будь высокомерен – ты вовсе не столь уникален, маг, каким себя мнишь. Я искала человека, обладающего определённым набором качеств, но и только, — Хела склонила голову набок и прищурилась. — Поиски в мире живых тяжелы, и потому я создала дары, наделённые способностью обнаруживать то, что я ищу, в людях.       — Тогда почему не призвала меня сразу? Десятилетия назад, когда я впервые прикоснулся к загробному миру, — Гарри обвёл глазами помещение.       — Я могла сделать это тогда. Но не стала. Семнадцатилетний юнец не обладал нужными мне чертами. Ты же не думаешь, что речь пойдёт о таких эфемерных вещах, как честь, благородство или самоотверженность? Я искала колдуна – сильного, умелого, повязанного смертью... и абсолютно равнодушного к власти. Только у такого есть шанс исполнить задуманное.       Хела встала с трона и медленно спустилась к волшебнику. Тяжелая черная мантия колыхнулась, на миг обнажая тёмно-изумрудный нагрудник доспеха. Женщина ступала плавно и величественно, как подобает богине... или королеве.       Подойдя к собеседнику, она смерила его оценивающим взглядом.       — Тысячелетия назад Один заточил меня в Хельхейме. Почему? — Хела вслух задала невысказанный вопрос и сама же на него ответила. — Сейчас это уже и не важно, хотя я виню его паранойю и страх потерять трон. Так или иначе, но я уже целую вечность прозябаю в этой всеми богами проклятой дыре и не задержусь здесь ни на мгновение дольше, чем требуется для моего освобождения.       — И как я должен тебе в этом помочь?       — Врата в Хельхейм заперты с той стороны, и мне самой до них не добраться. От меня-то их и защитили в первую очередь. Всё, что я могу, это ждать, когда Один умрёт, и наложенные им скрепы ослабнут. Однако колдун вроде тебя вполне способен проложить мне путь. Дело непростое, но ты справишься... для этого тебе и понадобятся мои дары.       — Все три артефакта сейчас находятся в мире живых. Как я должен использовать их силу, если отсюда нет выхода?       — Очень просто, — губы богини насмешливо изогнулись. — Призови их, и они придут.       — Стой, стой, стой! — Поттер вскинул руки. — Я ещё не дал своего согласия. Я сочувствую твоему положению, но идея «выпустить богиню смерти в мир живых» звучит как рецепт катастрофы.       — Отказываешь мне, маг? — Хела вскинула подбородок, смерив его уничижительным взглядом.       — Пытаюсь понять, какими последствиями обернётся данное... мероприятие. И какой мой в нём интерес.       — О, так ты платы хочешь? — голос богини потеплел... незначительно. — И чего же желает твоё сердце? Силы? Богатства? Власти? Хотя нет, если Дары выбрали тебя, всё это тебя не прельстит. Скажи мне, Гарри Поттер, ты хочешь снова увидеть своих близких?       Удар был нанесён безошибочно. Однако в ответ женщина услышала лишь сухой смешок.       — Я больше полувека владел воскрешающим камнем, — маг говорил твёрдо, но тихо. — И ни разу им не воспользовался. Нет, на этот соблазн я не поведусь.       — Чего же ты желаешь?       — Я открою тебе путь в мир живых, а взамен. — Гарри глухо выдохнул и продолжил. — Взамен ты, Хела Одинсдоттир, защитишь смерть.       — Ч-чего? — от такой неожиданности богиня сбилась с мысли. Не найдя на лице собеседника признаков насмешки, она сформулировала вопрос иначе. — Ты в своём уме, маг?       — Полностью. — Поттер и вправду говорил абсолютно серьёзно. — Я уже упоминал, что люди и нелюди слишком часто лезут туда, куда лезть бы не стоило. Посмертие – одна из таких вещей. Я всю свою жизнь, в меру доступных возможностей, защищал мир от разрушения. И скольких безумцев повидал: культистов, некромантов, демонопоклонников, а уж разномастных «Тёмных Лордов» так и вовсе не счесть. Сейчас на пороге смерти мне просить не о чем. Семьи у меня не осталось, а та, что была, уже в твоей власти... или твоих коллег. Ты – богиня смерти, и взамен на свободу я прошу сохранить цикл жизни неприкосновенным. Защитить его от посягательств, как людей, так и богов.       Несколько секунд Хела молчала. А затем расхохоталась снова.       — Подумать только, — в этот раз она куда быстрее взяла себя в руки. — Второй раз ты так развеселил меня. Не каждому шуту удавалось подобное, — женщина распахнула полы плаща и протянула волшебнику руку. — Хорошо. Будь по-твоему. Ты откроешь для меня врата, а я выполню твою просьбу. Договорились?       — Договорились. — Поттер кивнул и крепко ухватился за предложенное запястье.       Их ладони синхронно сомкнулись на предплечьях друг друга. Тонкие сверкающие нити огня связали их воедино. Одна за другой, волшебные путы связывали обоюдную клятву, выжигая её на аурах и душах. Нечто подобное делал Непреложный обет, но на гораздо более приземлённом уровне.       Воздух задрожал, и по протянутым рукам прошлась волна магии. Гарри присмотрелся: на его запястье, как и на запястье Хелы там появился кольцевой орнамент с вписанными в него скандинавскими рунами.       — Чудно. А теперь, исполни обещанное!       Поттер сосредоточился на Дарах, воскрешая их образы в памяти. Вопреки ожиданиям сделать это удалось удивительно легко. Может дело в присутствии их хозяйки? Или в её благоволении магу? Так или иначе, но короткого импульса силы хватило, чтобы перенести артефакты к нему.       Тяжелый шерстяной плащ лёг на широкие плечи. Простой, выструганный из дерева посох оказался в его мозолистых руках. Непроницаемый для света камень получил серебряную оправу и цепь, заняв положенное место на шее владельца.       — Когда-то они выглядели именно так, — Хела прокомментировала изменившийся облик. — Но время шло, и Дарам потребовалась маскировка. Впрочем, никакой роли она не играет, главное – содержимое, а не сосуд.       Все три предмета синхронно вспыхнули зелёным огнём. А затем что-то в мире переменилось. Словно незримые механизмы пришли в движение, меняя положение самых разных вещей. Прошли растянутые до пределов вечности мгновения, и там, где раньше стояла неприступная преграда, образовалась брешь.       — Многие века я ждала этого дня, и теперь долгожданная свобода в моих руках! — богиня запрокинула голову и развела в стороны руки. Прямо перед ней пространство пошло трещинами и в зал хлынул бурлящий чёрно-зелёный туман. Чем сильнее отдалялись друг от друга женские ладони, тем шире становился разлом. Маг вгляделся в него и в определённый момент увидел образ зелёного луга и морских волн, бьющихся о серые скалы. — Скоро, очень скоро Асгард вспомнит, кто его законная госпожа. Я вновь подниму свою непобедимую армию, и рок падёт на тысячи миров...       — Одну секунду, — наблюдая за разворачивающимся действием, Поттер решил, что пора ввернуть свои три кната. — Если под «непобедимой армией» ты подразумеваешь нежить, то вынужден разочаровать. Ты поклялась не вмешиваться в цикл жизни и смерти. Воскрешение мёртвых определённо нарушит это обещание.       Хела, только-только завершившая установку портала, моментально развернулась к нему.       — А ведь верно, — казалось, богиня вовсе не раздосадована его уловкой. Сейчас она скрестила на груди руки и нетерпеливо стучала по подбородку пальцем. — Конечно, моему успеху это не помешает, но война, скорее всего, изрядно затянется. Ты уверен, что не хочешь чего-нибудь другого, маг?       — Уверен, — его решение было окончательным. Даже если Хела сейчас уничтожит его, на данную клятву это не повлияет никак.       — Что ж, быть по сему, — богиня согласно кивнула и хищно улыбнулась. — Но, раз уж ты разрушил мой изначальный замысел, тебе и придумывать новый. Пойдёшь со мной, — тон женщины явно не предполагал отказа. — В конце концов, каждому триумфу необходим свой свидетель.       Не дожидаясь ответа, Хела схватила мага за плечо и втащила за собой в воронку. Протестующий возглас потонул в треске магических разрядов, и врата, полыхнув изумрудным огнём, захлопнулись.       Мятежная богиня и её невольный подручный снова ступили на землю живых.