Две стороны одной монеты

      Вот уже вторую неделю они все сидели в Институте. Изабель первые дни вела себя, как самый прилежный ученик, а потом психанула и начала бегать на все возможные вечеринки. Один раз, когда она не нашла ни одного мероприятия «достойного ее персоны» она уговорила Магнуса организовать свою «тусовку» для всех жителей Нижнего мира. Алек был против, но кто спрашивал его мнения. Вечеринки — страсть Бэйна. Он просто не мог отказать «обворожительной Изабель в такой чести».       Сам Алек был похож на запертого в клетке тигра. Все дни напролет он проводил в тренировочном зале. Он не мог сидеть сложа руки, а, когда он без разрешения ушел на охоту, плюнув на все, да-да, вы не ослышались, АЛЕК НАРУШИЛ ПРАВИЛА, старшие устроили ему такой скандал, что слышал, наверное, весь Нью-Йорк. Лайтвуд был в ярости и даже повысил голос на мать. После этого он, хлопнув дверью, на несколько дней исчез, а точнее жил у Магнуса.       Джонатан вообще вел себя странно. То он спокойно читал книги, иногда тренируясь с Алеком, то уходил в «загулы» с Изабель. Казалось, он не может найти себе места. Он часто проверял, как дела у младшей сестренки, но рыжая была спокойна, как удав, что, казалось, выводило его из себя еще больше. Видимо, все были уверены, что Моргенштерн первой ринется в бой, нарушит все правила и запреты, но, почему-то, это не происходило.       Джейс и Клэри, наверное, отреагировали на запрет об охоте спокойнее всех. Они много гуляли, все время проводили вместе. Никто не понимал почему эта «ядерная парочка» бездействует. Валентин был уверен, что дочь ведет тайное расследование, сбегает из Института, но, судя по ее поведению, это было не так. Совершенно спокойна и даже немного отчужденная, она много рисовала и мало с кем говорила. Ее изредка замечали на тренировках с Джейсом и на кухне. Взволнованная Джослин подошла к Эрондейлу, надеясь узнать, в порядке ли ее дочь, но он, с насмешливой улыбкой заверил, что «она в полном порядке и отдыхает». В это сложно было поверить, но выбора не оставалось.       Это было обычное утро, как и все другие за эти две недели. Клэри повернулась на другой бок и привычно уткнулась носом в грудь Джейса. Медленно открыв глаза, она улыбнулась. На нее пристально смотрели два золотых глаза. Волосы парня были взъерошены, но вид самый что ни на есть довольный. Бегло поцеловав его, девушка хотела встать, но Эрондейл подмял ее под себя, прижимая к груди. И так каждое утро… — Выходи за меня, — усмехнулся парень ей в ухо. — Отстань, — протянула Клэри, стараясь вырваться. — Выходи за меня, — повторил он еще крепче прижимая ее к себе. — Джейс, что мне сделать, чтобы ты отстал? — Моргенштерн повернулась к нему лицом и пристально посмотрела своими изумрудными глазами. — Согласись, и я отстану, — самодовольно ответил он. — Обойдешься, — фыркнула девушка. — Родители все еще переживают, — она постаралась сменить тему. — Они просто не понимают, как ты могла так легко сдаться, — постарался объяснить ей Джейс. — Я не сдалась, просто… — она запустила руку в его золотые волосы. — Я так устала, что… Я хочу отдохнуть. С тобой. — Это на тебя не похоже, вот и все, — усмехнулся Джейс. — Выходи за меня, — повторил он, накрывая ее губы своими. — Ангел, да когда тебе это надоест?! — воскликнула рыжая, заливаясь смехом. — Когда ты дашь ответ, — честно ответил Эрондейл. — Я не могу тебе отказать… — протянула Клэри, а в груди парня заискрилась надежда, — но и «да» я тебе пока не скажу. — Ладно, — Джейс сел в кровати, усмехаясь. — Что мне сделать, чтобы ты согласилась? — Покорми уток, — довольно сказала Моргенштерн. — Рыжик, ты изверг! — воскликнул парень, а на его лице отразился неподдельный ужас. — Тогда я не соглашусь! — она горда вскинул голову.       За завтраком собрались все. У Изабель было привычное ей похмелье, но из вредности она не намерена была активировать руну иратце. Алек, злой и угрюмый, пытался убить несчастный оладушек, а Джонатан испепелял своими зелеными глазами каждого из родителей по очереди и так по кругу. Когда на кухню вошли смеющиеся Клэри и Джейс все уставились на них. Одинаково фыркнув, они забрали еду с собой и заявили, что позавтракают на улице.       День проходил, как и всегда. Каждый пытался найти дело, но попробуй придумать что-то новенькое, когда уже больше четырнадцати дней сидишь дома?! Клэри и Джейс привычно тренировались, когда стены Института дрогнули. Они оба переглянулись и, покрепче схватив оружие, бросились в главную залу. Когда они ворвались внутрь, то застыли на месте.       В конвое из двадцати нефилимов, закованная в цепи и с кляпом во рту стояла грязная и побитая Амалия. Больше она не выглядела, как сильная и величественная сумеречная охотница. Девушка походила на побитого щенка на улице в дождливый день. Когда она увидела пару, ее глаза вспыхнули. Казалось прошла целая вечность, а на деле несколько секунд. В залу влетели и остальные жители Института. Все они смотрели на заключенную. Из передних рядов вышла Инквизитор. Она говорила что-то про то, что они поймали главных «этой шайки», что остальных «отловят в следующие несколько недель» и теперь они все в безопасности. Она приносила извинения, но Клэри ее не слушала.       Девушка смотрела в глаза Амалии, такие пылающие, ненавидящие и… пустые. Внутри девушка была мертва. Поэтому она и уничтожала все, чего не было у нее. Рыжей было не важно, как с Амалией связана Алина, как к ней попал яд. Важно было только одно — теперь она и ее близкие в безопасности. Больше им ничто и никто не навредит, больше им не прийдется проходить через этот ад. Они все будут вместе, дома и будут помнить. Для себя она уже решила, что постарается запомнить каждый момент своей жизни, каждую секунду — все, что только сможет. Клэри и сама не поняла, как начала плакать. Она не знала, что это за слезы. Может, от счастья, что теперь все позади, может облегчения, страха, боли, обиды, ненависти, а может все смешалось воедино. Важно было только одно — все позади.       Вдруг она почувствовала чью-то теплую крепкую руку, которая оплела ее пальцы. Она подняла глаза и улыбнулась краем губ. Это был Джейс. Он с любовью и ободрением смотрел на нее.       Этим вечером, чтобы проветриться, они решили прогуляться по парку. Вечернее солнце приятно согревало кожу. Они бродили по аллеям и наконец вышли к пруду. Джонатан и Изабель о чем-то шептались, Магнус и Алек шли чуть поодаль и Верховный маг Бруклина творил маленькие чудеса для пробегавших мимо детишек, а Клэри и Джейс просто брели вперед, наслаждаясь погодой, когда вдруг парень остановился и призвал всех к вниманию: — Джонатан, твоя наглая сестра, — девушка удивленно вскинула брови, но промолчала, — сказал, что выйдет за меня, — он сделал эффектную паузу, — если я покормлю уток!       Повисла тишина. Алек шокирована смотрел на парабатая, Магнус присвистнул, понимая, как это «ужасно» для Эрондейла, глаза Изабель восторженно горели, Джонатан не понимал, что происходит (нет, ну серьезно, в чем проблема покормить уток), а Клэри скептически смотрела на своего парня. — Ты клянешься именем Ангела Разиэля, что выйдешь за меня, если я покормлю уток? — с самым серьезным выражением лица спросил блондин. — Да, клянусь, — на лице девушки появилась улыбка, а она еле сдерживала смех. — Джейс, что ты задумал? Ты же ни в жизни не… — она запнулась.       Золотые глаза парня заискрились, и он достал из внутреннего кармана куртки небольшую булку. Гордо подняв голову он подошел к самой кромке воды. Утки, плававшие там, начали приближаться, но Эрондейл уверенно стоял на своем месте. Улыбка сползла с лица рыжей. Неужели он… Джейс оторвал кусок белого хлеба и бросил его первой прожорливой птице, а потом еще и еще. Когда наконец еда закончилась, он, высокомерно хмыкнув, отряхнул руки и двинулся в обратно. Утки хотели пойти за ним, недовольно крякая и желая получить добавки, но Магнус молча щелкнул пальцами, и вокруг птиц посыпался маленький дождь из хлеба, чтобы они не шли за Джейсом. Расплывшись в довольной улыбке, Эрондейл подошел к ошарашенной девушке. — Я один чего-то не понимаю, — пробормотал на ухо своей девушке Джонатан. — Цыц, потом все объясню, — шикнула она, не отрывая глаз от подруги и «брата». — Ты обещала, рыжик, — довольно заявил Джейс. — Чертов Эрондейл, — выдохнула Клэри. — Ты просто псих! — Я же сказал, я готов на все, чтобы ты сказала «да», — усмехнулся парень. — Так ты выйдешь за меня? — Дурак, — улыбнулась рыжая и притянула его к себе.

7 лет спустя

— Маааам! — позвал пронзительный голосок. — Мам! — уже более настойчиво закричала девочка. — Ты чего, принцесса? — усмехнулся светловолосый мужчина, подхватывая малышку на руки. — Где мама?! — требовательно спросила девочка, скрестив руки на груди и надув губки. — Лили, она скоро вернется. Они с папой ушли на охоту, — объяснила подошедшая женщина с иссиня черными волосами. — Иди к остальным, — посоветовала она. — Не хочу, — буркнула малышка. — Филип опять задирается, Марк и Джулия носятся, сломя головы, Рафаэль скучный, а Макс опять развлекается, летая под потолком! — ее светлые рыжие колечки забавно прыгали, когда она мотала головой. — Филип твой брат, — начала Изабель, идя с Джонатаном в сторону детской, — он очень тебя любит. Марк и Джулия — тоже твои брат и сестра, хоть и двоюродные. Они играют. Рафаэль, старше вас, поэтому уже учиться и тренируется, а Макс, — женщина улыбнулась, — он ведь маг. Попроси его наколдовать себе что-нибудь. Он не откажет, — она подмигнула племяннице. — Хочу к бабушкам с дедушками! — фыркнула малышка. — Мы обязательно поедим к ним через недельку или две, — кивнул Джонатан.       Зеленые глаза малышки с золотыми крапинками заискрились, и она, соскочив с рук дяди, бросилась в детскую комнату. Изабель тихо рассмеялась, а Джонатан только покачал головой. Племянница была такой же непоседой, как и его младшая сестра в детстве, только при этом активным играм она предпочитала сидеть у отца на коленях и играть на фортепьяно. Все дети были очень дружны, но, конечно, у них бывали маленькие ссоры. Все они были очень разные, как и их родители.       Двери Института открылись и в здание вошли уставшие, но довольные Эрондейлы. Да, Клэри взяла фамилию мужа. Все равно род Моргенштернов продолжается благодаря Джонатану и Изабель. Улыбнувшись брату и своей парабатай, рыжая посмотрела на мужа. Они все изменились, но только к лучшему. — Лили опять надоело с ребятами, — скрестив руки на груди заметил Джонатан. — Скажи ей, чтобы через час она была в музыкальном зале, — усмехнулся уставший Джейс. — Она там будет через десять минут, — заметил кто-то. Все развернулись и увидели Алека и Магнуса. — Уже вернулись? А как же Перу? — удивилась Клэри. — Кое-кто соскучился, — пробормотал Магнус.       Они все рассмеялось и двинулись в глубь Института. Приведя себя в порядок, Эрондейлы спустились в музыкальную залу. Все уже собрались там. Клэри залезла на свой любимый подоконник, когда Лили, забравшись на колени отца, начала играть на фортепьяно. Остальные дети слушали, а, когда им надоедало, начинали играть.       Идиллия уже много лет царила в Нью-Йоркском Институте и очень маловероятно, что что-то будет способно изменить ЭТО.