Однажды в...

– Извините… – повторили сверху. Манабу только горестно вздохнул и пару раз приложился лбом о какую-то коробку. – Так что, вы мне поможете? – Да-да, сейчас, - чуть ли не проблеял Манабу и с тоской взглянул на дверь в подсобку. – Бё, черт возьми, где тебя носит… – Вы что-то сказали? – Нет, ничего. Подождите минутку. Мне просто нужно разобраться с браком, – выдал Манабу первое, что в голову пришло. Осознав сказанное, он чертыхнулся про себя. – О… – протянули заинтересованно и, кажется, как-то ехидно усмехнулись, – а какой бывает брак? – Ну, там… латекс некачественный. Лопается. От низких температур, – Манабу закрыл глаза ладонью. Как все нелепо и глупо. Только он мог так попасть… Не нужно было соглашаться. Отказать, сказать свое твердое и убедительное «нет». Но… как быть, когда просто не умеешь отказывать? Особенно собственной сестре, которая наметила отпуск именно на это время, а подменить ее оказалось некому? «Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я сделаю потом все, что ты захочешь!» –убеждала она, разве что на колени не вставая. Разве мог бы в такой ситуации хороший любящий брат отказать своей замечательной сестренке? Мог бы. Особенно если та подрабатывала в секс-шопе. Мог бы. Любой другой, но не Манабу. Вот и пришлось расплачиваться за собственную доброту. Но кто же знал, что в первый же рабочий день клиентом окажется не кто иной, как Казуки? Тот самый Казуки, к которому Манабу так и не решился подойти – ни в универе, ни в клубе, ни в магазине?! Вкупе с неумением отказывать природа в полной мере одарила Манабу стеснительностью, будь она неладна. И огромной неуверенностью. «И вообще, скорее всего, он натурал!» – еще в самую первую встречу вынес вердикт рассудок, тем самым оправдав и стеснительность, и неуверенность. В общем, показаться перед Казуки на фоне вибраторов и прочих атрибутов секс-индустрии Манабу просто не мог. Это же такой крах и позор! Ведь… если бы Манабу все-таки верил, что когда-нибудь в далеком будущем сможет познакомиться с Казуки поближе… то фаллосы загубили бы это возможное далекое будущее на корню. – А ты чего там, а? Ма… – Тише! Тише ты! – Манабу дернул за штанину вернувшегося Бё и знаками попросил наклониться. – Пожалуйста, продай все, что там ему нужно, и выпроводи отсюда поскорее, я тебя умоляю! Потом все объясню! – Идиот, что ли? – фыркнул напарник. – Ты сюда работать пришел или под прилавком сидеть? Манабу одарил Бё взглядом, от которого и ледяная глыба бы растаяла, но тот даже бровью не повел. А потом и вовсе фыркнул. – Чем вам помочь? – все-таки поинтересовался он у заждавшегося клиента. Манабу, прикрывшись первой попавшейся коробкой, позорно отполз в подсобку. – Мне нужны наручники, хочу другу оригинальный подарок сделать. – Сейчас покажу. Бё вышел в зал, и Казуки, видимо, отправился за ним. А несчастный Манабу привалился к стене. – Наручники ему понадобились. Секс-шопов ему по городу, что ли, мало? – поинтересовался он у коробки в своих руках. Коробка в ответ промолчала, как и ее латексное содержимое. Если бы Манабу мог, он бы стер себе память об этом ужасном дне. Но, к сожалению, природа не наградила его такими талантами. Она вообще скупилась на подарки Манабу. *** Когда зазвенел колокольчик, Манабу с интересом, переходящим в священный ужас, разглядывал товары, которые, по его меркам, больше напоминали орудия для изощренной пытки, а никак не то, что было написано у них на ценниках. «Какие извращенные все-таки бывают люди!» – думал Манабу как раз перед тем, как дверь открылась. Обернувшись и натянув на лицо дежурную улыбку, он приготовился было встретить приветствием нового клиента – но улыбка, тщательно отработанная за четыре рабочих дня, тут же сползла, а сам Манабу отвернулся обратно к стеклянному стенду. Выставленные на полках пугающие приспособления для фистинга будто бы смеялись над ним, а черная огромная латексная кисть, казалось, вот-вот сложит пальцы во всем знакомом нецензурном жесте. – Добрый день, – излишне радостно, на взгляд Манабу, поздоровался Казуки. Манабу взмолился всем богам, чтобы Бё, отправившийся на свой законный обеденный перерыв, вернулся пораньше. Хотя… это же Бё… Скорее мир рухнет, оставив после себя одни дымящиеся руины, чем напарник соизволит явиться раньше хотя бы на минуту. – Да какой же он добрый, – пробормотал Манабу. Он с ужасом понял, что клиент подошел ближе, а затем и вовсе встал рядом. – Нравится? – полюбопытствовал Казуки, кивая в сторону витрины. Манабу почувствовал, как щеки становятся пунцовыми. Казалось бы, хуже не бывает – человек, который давно и безнадежно нравится, обнаруживает тебя работающим в весьма и весьма сомнительном месте… Оказалось, бывает. В разы хуже, когда он застигает тебя перед витриной с целым ассортиментов вибраторов и прочих непотребств всех цветов и размеров. Прямо-таки безвыходная ситуация! Мысленно Манабу уже намыливал веревку и залезал на табуретку. – Э… Нет, я бы никогда…. – пролепетал Манабу и заткнулся – пересохло в горле. А потом все слова и вовсе забылись, стоило только повернуться к Казуки и встретиться с ним взглядом. – Никогда бы что? – не унимался клиент, улыбаясь. – Я бы никогда… – прохрипел Манабу, – вот это... не… использовал… ни на ком. Последние слова дались с трудом и прозвучали как какое-то оправдание. Земля начала медленно уходить из-под ног. Снова звякнул колокольчик, и на пороге показался Бё, отсрочивая мучительную и позорную смерть Манабу. – Извините, он у нас новенький, тормозит немного… Смотрю, он вам еще не помог. Так что внимательно вас слушаю. – Мне действительно кое-что нужно, – хитро прищурившись, произнес Казуки. – Правда, тут есть небольшая проблемка… – Думаю, мы с ней разберемся, – решительно заявил Бё. Манабу логично предположил, что раз Бё такой молодец, то справится сам, и пора бы отсюда ретироваться, чтобы тихо, как мышь, переждать этот кошмар в подсобке, и только после ухода клиента показать оттуда нос. Но стоило лишь сделать шаг в сторону, как его схватили за руку, вынуждая остаться на месте. Бё молчал. Казуки тоже молчал и улыбался, а еще крепко держал за руку Манабу, который готов был уже изобразить приступ эпилепсии, лишь бы дали признать поражение и сбежать с поля боя последним трусом. – Мне нужен кожаный корсет. Хочу подарить моей девушке. Но вот незадача – это должен быть сюрприз, поэтому я не мог взять ее с собой. А ваш напарник фигурой очень подходит. Может, примерить на него? Это не будет слишком?.. – Я думаю, Манабу с радостью согласится вам помочь, – улыбаясь, ответил Бё. Вера в людей у Манабу умерла окончательно и бесповоротно. Впрочем, сестра как-то говорила, что ее напарник в самые неподходящие моменты становится настоящей сволочью, так что с ним ухо надо держать востро и вообще желательно не расслабляться… Итак, оказалось, что, кроме стеснительности, неуверенности и отсутствия таланта стирать память, Манабу обладал еще и такой особенностью, как пропускать мимо ушей все самое важное. – Мы сделаем все, чтобы наш клиент остался доволен. Вы пока идите в примерочную, а я подберу варианты. Манабу даже никто не спрашивал. Благодаря предательскому пинку он оказался в кабинке, и уже через минуту ему сунули в руки черный кожаный корсет. – Отрабатывай, а то и так весь день халтуришь, – проворчал Бё, задергивая шторку с той стороны. Манабу мысленно отправил ему проклятье, стянул футболку, потом приложил к себе корсет и… сразу почувствовал себя очень и очень глупо. – Помочь? Один ты тут не справишься, давай помогу, – не дожидаясь ответа, Казуки оказался в кабинке. Манабу даже слова против сказать не успел. – Спиной повернись… Где-то Манабу слышал, что врагу спину подставлять нельзя, но, видимо, в этом случае придется пойти против народной мудрости… Все происходящее казалось каким-то абсурдом. Самым странным было смотреть на себя в зеркало, пока Казуки с энтузиазмом затягивал шнуровку сзади. Хотя кто его знает, может, сестра так каждый день работает, только не рассказывает? – В-ваша… девушка, она что… вообще без форм? – попытался разрядить обстановку Манабу, когда процесс зашнуровывания неприлично сильно затянулся, а руки Казуки остановились где-то в районе поясницы. – А…ага, совсем без них, вот как у тебя… и тут тоже, – ладони со спины переместились на грудь, а сам Казуки прижался сзади. – Очень похоже, да. – Э… Именно сейчас Манабу предпочел бы ослепнуть, потому что отражение в зеркале показывало уж слишком откровенную картинку, и оглохнуть, потому что от голоса Казуки мурашки бодрым маршем отправились по позвоночнику снизу вверх. – Ну как? Подходит? – спросил Бе снаружи, почему-то не решаясь заходить внутрь. – Давайте еще посмотрим. Может, цвет другой? – Красный? Или… могу предложить бордовый. – Прекрасный цвет, – шепнул Казуки на ухо Манабу. – Как считаешь? Манабу согласился бы с чем угодно: с цветом, с фасоном, с формой чашечек, – лишь бы это мучение прекратилось, поэтому сдержанно кивнул. Улыбнуться, правда, уже не вышло: мышцы повиноваться отказались. – Держите. Казуки принял следующий корсет и начал придирчиво его рассматривать, в то время как Манабу старательно пытался слиться со стеной, одновременно неуклюже дергая шнуровку на спине. – Этот на молнии. Тоже неплохо, как считаешь? – Да шикарно просто, – процедил сквозь зубы Манабу. – Ваша девушка будет безмерно счастлива. Очень оригинальный подарок. – Думаешь, ей понравится? – Не сомневаюсь. Мне бы понравилось, – кивнул Манабу. Лишь несколько мгновений спустя он опомнился, поняв, что сказал. – В смысле… если бы я был вашей девушкой… то есть, если бы я вообще был девушкой… – Вот как… Тогда, думаю, это хороший вариант! Только примерить все равно стоит… ты ведь не против? Манабу был еще как против! К его огромному сожалению, вопрос, видимо, задавался исключительно из вежливости, потому что корсет уже сняли с вешалки и протянули Манабу для примерки. – Конечно же, нет. Я буду рад помочь. В процессе облачения Манабу не покидало стойкое ощущение, что за ним следят. И не просто следят, а прямо-таки прожигают взглядом. А потом, мотивируя тем, что «надо убедиться, что сидит хорошо», Казуки и вовсе его облапал, куда только достал. – Тебе идет, – подвел итог Казуки. – Очень хорошо. Сидит, как влитой. Манабу это показалось каким-то сомнительным комплиментом, но препираться он не стал. Найдя в себе силы выдавить улыбку, он дернул молнию вниз. – В комплекте еще юбка есть, совсем забыл! – в кабинку просунулась рука Бё с очередным извращенским предметом одежды, и Казуки прямо-таки засиял. Это была не юбка! А какая-то полоска ткани, которая даже зад не полностью прикрывала! – Нет! – вскрикнул Манабу. – Ни за что! Казуки вертел в руках юбку так долго, что у Манабу все нервы натянулись струной. Уже во второй раз за сегодняшний день он решил быстренько юркнуть в подсобку, бочком выбравшись из тесной кабинки. Это просто не-вы-но-си-мо! – А тебе и не надо мерить. Я и так смогу… Манабу не сразу понял, что навязчивый клиент имел в виду. Только когда его развернули к зеркалу, а Казуки просто-напросто приложил юбку к его бедрам, как бы примеряя, он догадался. Это выходило уже за все за рамки приличия! Казуки не просто уточнял размер: под прикрытием юбки он гладил Манабу пальцами по бедру, и даже через грубую ткань джинсов его прикосновения вызывали дрожь. Манабу мог бы поклясться чем угодно, что это не просто рука соскользнула! – Я думаю, подходит. Спасибо, вы прекрасный консультант, – улыбнулся Казуки… и просто вышел из кабинки. – Да просто охренительный…– пробормотал Манабу вслед и вздохнул. Внутри боролись два чувства: радость от того, что все закончилось, и сожаление от того, что Казуки все-таки оказался натуралом. Из примерочной Манабу прямиком отправился в подсобку: пересидеть законный пятиминутный перерыв и остыть после клиента. Он усердно старался не вслушиваться в то, о чем говорил Казуки, пока Бё упаковывал ему покупку. – Странный какой, – усмехнулся Бё, когда за Казуки закрылась дверь. – Нахрена ему корсет? Сам-то не влезет. – Так девушке его, – удивился Манабу. – Он же сказал… – Нет у него девушки, – отрезал напарник, – точно нет. Он же гей. – А… – Ага. Точно тебе говорю. В одних кругах вращаемся. Он гей. И никого у него нет. Чего встал, вон, клиентка идет. Иди работай, халтурщик! Что-то бормоча о том, что лучше уж работать одному, чем с таким напарником, Бе отправился к надрывавшемуся уже с минуту телефону, а Манабу попытался сложить только что полученные сведения воедино. – Вот же... сука… *** Когда под вечер надоедливый колокольчик снова звякнул и в магазине нарисовался сияющий, как лампочка, Казуки, Манабу ощутил, как внутри все заклокотало и вскипело. – Вашей девушке понравился подарок? – наигранно улыбнувшись, поинтересовался Манабу у подошедшего к прилавку Казуки. – Ну… – Постойте-ка, думаю, у меня для вас кое-что еще есть… пойдемте, покажу. – поманив его за собой пальцем, Манабу направился к витрине, у которой они встретились во второй раз. – Вот, это как раз очень подходит! Торжественно достав с одной из полок самое большое и черное латексное дилдо, Манабу протянул его Казуки. Тот непонимающе склонил голову. – Мне? – Тебе! – прошипел Манабу, – самое то, чтобы настучать по наглой морде! – Эй-эй! Ты же говорил, что никогда и ни на ком! – Казуки примирительно поднял руки, когда ему чуть ли не в нос ткнули фаллосом. – Я передумал! И сейчас… – Ну прости меня, Манабу. Это было глупо, знаю. Но к тебе же не подойдешь. А тут судьба сама такой шанс подкинула, я и подумал, почему бы нет…Проверить хотел… – Чего?.. От такого заявления у Манабу даже рука с оружием опустилась. Хотя хватку на всякий случай он все-таки пока не разжал. – Тебя. В смысле… вдруг я тебе не интересен… – И как, проверил? – скрестив руки на груди, спросил Манабу. – Ага. Думаю, вполне интересен. Так что, если ты сейчас положишь этот жуткий прибор обратно, я осмелюсь позвать тебя в кино… ну, или куда захочешь. Манабу открыл и закрыт рот – информация не сразу улеглась в голове, – и заметил Бё, который, подперев подбородок рукой, равнодушно наблюдал за ними из-за прилавка. – Ну прямо-таки голубой хэппи-энд, – усмехнулся он. – Давай, вали отсюда. От тебя толка все равно никакого. Я сам закрою, – и, махнув рукой, принялся заполнять накладные. А Манабу согласился. И на кино, и на прогулку после. Убрал оружие обратно на полку и согласился. – У меня есть для тебя подарок на Новый год, – шепнул Казуки на выходе. – Сейчас июль, – возразил Манабу. – Так я заранее! – не растерялся Казуки. – Тебе понравится. Манабу не стал уточнять. Он, кажется, догадывался…