Sleep, sugar

Питер Паркер так раздражал. Флэш уже и не помнил, когда его начала дико выбешивать кудрявая макушка одноклассника. Возможно, когда тот перестал обращать на него внимание, проводя все свое время с придурочным дружком – фанатом Звездных Войн – и обнимаясь с учебниками. Возможно, когда в третьем классе Джейн Купер опрокинула на Юджина банку с блестками, а Паркер, вместо того, чтобы смеяться вместе со всеми, окинул его по-взрослому задумчивым взглядом, заметил: «Ты блестишь», и тут же занялся своими задротскими делами, напрочь забыв об инциденте. Он-то забыл, а вот дурацкое прозвище «Флэш» к Томпсону прилипло намертво, хотя сейчас, спустя годы, вряд ли хоть кто-то мог вспомнить, с чего все началось. Факт оставался фактом, Питер Паркер вымораживал Томпсона одним своим видом. Вечно растрепанная шевелюра, серьезный, отрешенный взгляд, поношенная одежда. Паркер казался чертовой неприступной крепостью. Вроде обшарпанная, старая, но такая монументальная, необычная, пробуждающая в душе веру во что-то, чему совсем не место в современном мире. А судя по тому, что Паркер был гением-ботаном, где-то там, под поросшим мхом фундаментом этой крепости скрывались новейшие, современные лаборатории. Не парень, а метафора на ножках, бля. Его хотелось задеть, обидеть, выдернуть из этого недосягаемого для простых смертных мирка, встретить пусть яростный, но осмысленный взгляд, а не ту обычную пародию, когда, казалось, Паркер смотрел сквозь собеседника. О, как же Юджин хотел стереть эту мечтательную улыбку с лица придурка! И, конечно же, Томпсон был первым, а может, и единственным, кто заметил и понял. Заметил, что Паркер стал еще более рассеянным и не выспавшимся, чем обычно, заметил, как парень начал вздрагивать от резких звуков и щуриться на свет, будто с похмелюги. Стремительно сходящие синяки и казусы с дверными ручками. Сон на парте, абсолютно не мешающий правильно отвечать на все вопросы учителей, шуршание в школьной лаборатории после уроков. А когда на улицах города появился клоун в красном трико, сыпавший цитатами из Звездных Войн и Стартрека, Флэш узнал, понял. Неясно было только, как один человек мог совмещать в себе загадочность античной крепости и нелепость краснозадого шута. О, в своей второй ипостаси Паркер явно пребывал здесь-и-сейчас, а не в выдуманном им мирке. Казалось, ненависть Юджина выросла в геометрической прогрессии. Он совершенно не контролировал себя, все тормоза срывало напрочь; когда он видел одноклассника, говорил такие вещи, за которые можно и убить. Собственно, в один воистину прекрасный день Паркер, обычно не обращающий на его подколки никакого внимания, ответил: – Да ты достал уже, Томпсон! Что я должен сделать, чтобы ты, наконец, отвалил? – а в глазах такая буря! Обида, непонимание, усталость, возмущение – реакция. Наконец-то Флэш увидел перед собой человека, а не груду старых камней. Казалось, мир засверкал, наполнился красками, или его просто осветил блеск теплых карамельных глаз, смотрящих с таким упреком. Смотрящих на него, на Флэша, а не сквозь. Это победа. Он достучался. С того дня Питер больше не молчал. Сверкал яростно своими невозможными глазами, отвечал все более смело и грубо. Нагло. Такая невинная овечка, античная статуя со всеми кроме Флэша, рядом с ним Паркер становился настоящей дикой бестией. О, как ему это нравилось! В школе быстро привыкли к их замечательным скандалам и теперь лишь наблюдали с интересом. Посмотреть было на что: ребята никогда не повторялись, сыпали друг в друга каждый раз новыми эпитетами, весьма красочными. Паркер прямо-таки закипал, когда Юджин начинал ругаться на чистом испанском, Флэш не скрывал восторга, когда Питер срывался на русский мат – и где только выучил? Словесные баталии были отдушиной, скандалить хотелось все больше. В один из серых школьных будней Паркер, не переодевшись, исчез после урока физкультуры. Флэш, конечно же, знал, куда отправился его любимый оппонент – он давно обнаружил в школьной лаборатории липкие следы паутины. Ох уж этот чертов гений, и как только додумался? Томпсону было грустно и катастрофически не хватало эндорфинов – сегодня не состоялось еще ни единой стычки, и он решил дождаться Паркера в раздевалке. Одноклассники один за другим покидали помещение, расходясь по домам, а он даже не спешил переодеваться, залипнув в телефоне на видео с Человеком-Пауком. Так увлекся, что не заметил появления его замшелой ипостаси. А Паркер, застукав Томпсона, подкрался и прошептал ему на ухо: – Что скажешь? Нравится? – Скажу, что тебе стоит как-то разнообразить вкус на кино, достало слушать «звездные» цитаты. Парень отшатнулся. В глазах – непонимание. Врасплох хотел застать? Так получай! – Как ты догадался? – Сложно не узнать тебя в краснозадой макаке, которая может вещать исключительно на одну тему. Ну как, Паркер? Всех кошек в городе спас? Для более серьезных дел кишка тонка? – Да ты охренел?! – мгновенно отреагировал заклятый друг, очаровательно вспыхнув щечками и забыв всю свою растерянность. – Я делаю хоть что-то, а ты только катаешься на крутой тачке, которую тебе папочка подарил. – Ты мою тачку не трожь, сам на такую за всю жизнь не заработаешь, уебок! – А мне и не нужны дешевые понты, тупой мажорик! – Это я тупой?! – На табель посмотри! Так и будешь всю жизнь мне в затылок дышать! – Да я!.. – Флэш подлетел вплотную к раскрасневшемуся, заведенному в край Паркеру. – Твой, – прижал его спиной к шкафчикам, издавшим жалобный скрип, заглядывая в горящие, живые глаза, – затылок… – уже не соображая, что говорит, что делает, впился в такие мягкие губы, которые едва заметно дрогнули под его напором, окончательно срывая крышу. Томпсон сдавленно застонал, одной рукой сдавливая челюсть парня, заставляя его открыть шире рот, чувствуя, что его впускают, ведь Паркер был гораздо сильнее и мог прекратить все это в любой момент. Но нет. Стоило Флэшу протолкнуть глубже язык, как он встретил достойное сопротивление, яркий, страстный отклик, позволяющий убедиться, что он не одинок в своем безумии. Его руки скользили по телу паучка, оглаживая упругие мышцы – и как парню удавалось скрывать от окружающих такое великолепие? – задирая футболку, проникая кончиками пальцев под широкую резинку спортивных штанов, в то же время он ощущал, как чужие ладони не менее жадно исследуют его тело, и бессвязно рычал что-то в поцелуй. В какой-то момент Юджин почувствовал, как мир покачнулся, а его обнаженная спина прижалась к холодной поверхности скамейки. Он недовольно зашипел, но тут же в его рот ворвался чужой уверенный язык, а взглядом завладели расширенные, похожие на бездонные омуты, зрачки. О, как этот парень умел заводиться! Флэш понял, что сдает позиции, и в этом поединке ему не быть ни победителем, ни первой скрипкой. И хер с ним, с главенством, гораздо важнее то, как яростно Паркер трахал языком его рот. И это невинная овечка? Каменная крепость? Черта с два, сейчас Паркер походил на раскаленную лаву, текучую и опаляющую жаром все вокруг. Казалось, мир померк и перестал существовать, реален был только этот невероятный человек, с сумасшедшей страстью отдающийся и берущий. В себя Томпсон приходил неохотно. Ему было до чертиков уютно лежать на крепкой теплой груди, слушая размеренный стук чужого сердца, а спиной ощущая поглаживания широкой ладони. Совершенно не хотелось думать, что будет дальше, или анализировать такое нетипичное поведение Паркера. Хотя кого Флэш обманывает? Паркер никогда не был типичным. – Мы в школе, – пробормотал парень под ним. Флэш только промычал что-то нечленораздельное, вслушиваясь в то, как зарождается, рокоча, звук в груди его… любовника? – Сюда может зайти кто угодно. – Поехали ко мне? – о, нет, сегодня Флэш ни за что не отпустит его от себя. – Уверен? – грудь дрогнула. – В смысле… разве это не просто… всплеск адреналина? Разве нужно это… продолжать? А вот это было неприятно. Флэш вскинул голову, вглядываясь в глаза, полные сомнения, чувствуя, как в нем снова закипает злость. – Судя по всему, Паркер, эти «всплески адреналина» у тебя происходят регулярно. Что, тестостерон из ушей прет? И похер, кто тебе помогает стресс снять? – Я… что? Флэш, ты что… обиделся? – Не называй меня этим дурацким именем! – все, нет больше сил быть рядом, касаться этого тугодума, и Томпсон подскочил, с трудом удерживая равновесие и морщась от неприятных ощущений. Оглянулся в поисках вещей, вспомнил, что так и не переоделся после урока, и голышом направился к своему шкафчику, спиной ощущая на себе напряженный взгляд. Как, вот как это могло произойти? С ненавистным, тупым Паркером! – Юджин, – тихо раздалось сзади. Парень сделал вид, что не услышал, натягивая джинсы на голое тело. И громче: – Юджин. Это был первый раз. Я… я сделал тебе больно? Больно? Ты был охренителен, чертов Паркер. – В том смысле… мне тяжело контролировать свою силу, а сейчас я, кажется, был не в себе. Я навредил тебе? Навредил, да? Господи, Юджин, да ответь уже что-нибудь! – Было круто, Паркер. Чувствуется богатый опыт. Может, даже как-нибудь повторим, – черт, да что он несет? – Какой опыт? Я же сказал, что это был первый раз, – послышалось шуршание, шаги, и на плечи легли теплые ладони. – Так… поехали к тебе? Флэш только кивнул. А как еще реагировать на эту непосредственность?

***

Тот день они провели вместе: занимаясь сексом, лениво валяясь в кровати, в ванне, на пушистом ковре в гостиной, вместе поглощая заказанную на дом еду – о, аппетиты Паркера были воистину супергеройскими! Когда паучок, подкрепившись, разложил его прямо на кухонном столе, Томпсон лишь поблагодарил провидение за то, что его родители дома почти не появлялись, и помолился о том, чтобы пережить очередной заход. В тот момент он был рад, что опыт в нижней позиции у него уже был, и он смог, еще тогда, в раздевалке, несмотря на застилающую глаза страсть, немного направить своего визави. Глубокой ночью, когда Паркер наконец отключился, обвив своего любовника руками и ногами, Юджин задумался. Этот день был сущим сумасшествием. Можно сказать, что он сорвал все маски. Парень не ожидал от себя такой вспышки, но принять ее оказалось достаточно просто, ведь никто и никогда не вызывал в нем такой пронзительной ярости, кроме Паркера, ни за кем он не следил так пристально, как за ним. Логично предположить, что он испытывал к этому гению нечто большее, что-то, чего он сам предпочитал не замечать. Вот оно и вылезло. В то же время то, как живо реагировал паучок на Томпсона в стычках, позволяло надеяться, что он тоже что-то испытывает. А уж его супергеройская сила в постели… ух. Неужели это действительно был его первый раз? Вау. Юджин немного неловко поерзал в крепких объятиях, и Паркер мгновенно проснулся: – Что случилось? – Ничего. – Ты не спишь. – Мне нужно время для этого. – Ммм, – Паркер аккуратно распутал собственные руки и ноги и перевернулся на спину, а Юджин подкатился под его бок, уложив голову на мощную грудь. Через некоторое время в глубине груди зародился тихий рокот, вибрацией передающийся Томпсону и продолжающий свой путь мурашками по коже, а Питер замурлыкал что-то себе под нос. Мелодия была незнакомой, и парень тихо поинтересовался, что это за песня. – Есть одна финская рок-группа. Они удивительны, каждый из участников прошел долгий путь. Солист, например, сменил множество профессий, брал уроки вокала и основал группу, когда ему было уже за тридцать. Сам пишет тексты песен с глубоким смыслом. А эта песня меня успокаивает. – Спой мне. И через пару мгновений послышался удивительно мелодичный голос: – Sleep, sugar, let your dreams flood in Like waves of sweet fire, you’re safe within Sleep, sweetie, let your floods come rushing in And carry you over to a new morning Try as you might You try to give it up Seems to be holding on fast It’s hand in your hand A shadow over you A beggar for soul in your face Still it don’t mater if you won’t listen If you won’t let them follow you You just need to heal Make good all your lies Move on and don’t look behind Голос Паркера плыл по спальне, а у Юджина перехватывало дыхание, и на глазах откуда-то появились слезы. Это не были слезы слабости, просто день был слишком насыщен чувствами, он будто оголил душу парня, содрал с него маску цинизма, оставив лишь ранимость. Перед тем, как Юджин провалился в сон, у него мелькнула глупая мысль о том, что теперь это их песня. Утро встретило Томпсона распахнутыми карамельными глазами и первым на сегодня мозговыносящим вопросом: – Мы теперь встречаемся, да? Да, Паркер, конечно, Паркер. Только идиот отпустил бы тебя после такого, а Флэш идиотом не был. Удивительно, но сегодня паучок был гораздо больше похож на обыкновенного себя. Он был задумчив и неуклюж, умудрился надеть рубашку, которую ему одолжил Юджин, задом наперед. Хозяину дома же пригодились его умения в готовке, казалось, Паркер мог спокойно съесть мамонта. На вопрос Томпсона он смущенно пробормотал: – Ускоренный метаболизм. В школу они уже опоздали, но все же решили поехать. Вернее, решил Паркер, втирая что-то про табель успеваемости. Поэтому, когда Флэш старательно объезжал пробки, раздумывая, сможет ли он просидеть весь день на неудобных жестких стульях, паучок задал второй на сегодня мозговыносящий вопрос, который заставил сердце Томпсона тревожно подскочить: – Ты не против того, чтобы не говорить никому о том, что мы встречаемся? Ну и от кого этот придурок с взглядом Полумны Лавгуд хочет его скрыть?! – А не офигел ли ты, Паркер?! Думаешь, можешь попользоваться мной и свалить в туман? Совсем краев не видишь?! – Эм… я просто не хотел привлекать внимания. – Просто?! А ты не думаешь, что мне может быть о… похуй? Если для тебя это ничего не значит, думаешь, я буду хранить тебе верность, как какая-то ебаная царевна? – Остынь, Томпсон! Я долбаный Человек-Паук и стараюсь лишний раз не отсвечивать, чтобы никто не понял, что я – это я! Аргумент. Но все равно, как обидно! Еще неприятнее стало, когда в квартале от школы парень попросил высадить его из машины и добраться до школы по-отдельности. Впрочем, конспиратором Паркер был тем еще, поэтому Томпсон даже не удивился, когда проходившая мимо него ЭмДжей равнодушно бросила: – А Питеру идет твоя рубашка. На уроках было откровенно скучно и неудобно сидеть, и, чтобы чем-то себя отвлечь, Юджин нашел в интернете ту самую группу, о которой говорил паучок, и скачал все треки. По дороге домой он опустил крышу своего кабриолета и включил дорогую стереосистему. Действительно, песни были со смыслом, а голос солиста – бархатным и приятным.

***

Прошло несколько недель. Паркер периодически появлялся на подоконнике спальни Юджина, нередко – раненый. Казалось, Томпсон уже мог получить диплом по оказанию первой помощи. В школе Паркер делал вид, что они просто одноклассники, которых ничего не связывает, отчего у Юджина на душе скребли кошки. Это было глупо, но, когда его терпение подходило к концу – частенько, на самом деле, – он срывался, снова провоцируя парня на скандалы. Вел себя как истеричка и понимал это, но ничего не мог с собой поделать. А однажды Паркер пропал. Томпсон уже подъезжал к своему дому, когда по радио передали, что на центр города напали пришельцы. Горожанам настоятельно рекомендовали держаться подальше от эпицентра сражения, где за честь Земли вступились Мстители. Как только Юджин услышал это, первым делом он схватил телефон и стал набирать паука, подозревая, что тот поперся помогать супергероям. Естественно, ничего, кроме гудков, он не услышал. Пока метался перед телевизором, транслирующим экстренный выпуск новостей, набрал его еще раз сто – безрезультатно. Кадры с места происшествия были смазанными и эпизодичными, они абсолютно не позволяли понять, кто именно сражается, есть ли среди защитников один глупый подросток. Он уже совсем измаялся, когда в новостях передали, что Мстители Нью-Йорк отстояли, а все инопланетные захватчики отправились восвояси. Долбаный Паркер по-прежнему не отвечал. Впрочем, через полчаса он привычно пролез в окно, услужливо открытое в надежде на его приход. Его костюм был изодран в клочья и прожжен в нескольких местах, а сквозь огромные дыры блестела кровь. – Паркер! – вскрикнул, торопливо приближаясь, Юджин. – Какого хера с тобой случилось? – Эм… – голос паука заметно охрип. – Читаури случились. – Хуяури! Ты что, действительно был с Мстителями? – Ну, – парень осторожно стягивал остатки костюма, а Томпсон уже тащил огромную аптечку к ванной, – ты же сам говорил, что я не делаю ничего важного, только кошек спасаю. – Я же не имел в виду, что ты должен... Блядь! Паркер! Быстро в ванную! В тот вечер Юджин осознал, насколько он боится потерять своего паучка и решил, что если подобная ситуация повторится, он ни за что не будет сидеть дома, а отправится на помощь. Конечно, разум скептически напоминал, что помочь он ничем не сможет, но сердце рвалось в бой. Проблема пришла оттуда, откуда он не ждал. После приснопамятного нападения пришельцев Тони Старк позвал Паркера в свою Башню, чтобы помочь подлатать костюм. Парень потом все уши прожужжал Юджину о том, какой Старк замечательный и умный, и как он счастлив был побывать в знаменитых лабораториях. Паучок был так взбудоражен, что взахлеб пересказывал все полночи. Томпсон делал вид, что рад за парня, но в душе надеялся, что это была разовая акция со стороны миллиардера. А зря. Потому что через несколько дней началась «стажировка», и Паркер практически перестал появляться. Он забегал к Юджину все реже, рассказывая о крутом проекте, над которым работает Брюс Беннер, о супертехнологичной личной лаборатории Старка, о том, что Наташа Романофф совершенно не умеет готовить, а Капитан Америка пообещал устроить совместную тренировку. Паркер увлеченно болтал обо всем этом, сверкая своими невозможными глазами и параллельно уминая ужин, который каждый вечер готовил Томпсон в надежде, что парень придет. А Юджин чувствовал, как его затягивает в пучину депрессии и желал мучительной смерти всем Мстителям. И тогда снова начались стычки в школе. Томпсон сходил с ума. Паук действительно поселился в Башне Старка и после каждого патрулирования спешил туда, а не к нему. Он не появлялся неделями, и каждый спровоцированный Флэшем скандал в школе оказывался единственным контактом между ними. Это было чертовски больно, он чувствовал себя покинутым, ненужным. Об измене не могло быть и речи, он накрепко прикипел к своему паучку. А Паркер после каждого наезда Флэша только хлопал недоуменно своими блядскими оленьими глазами, совершенно не понимая, что своими действиями будто выворачивает душу Юджина наизнанку. Поматросил и бросил, да, Паркер? Ускакал к более умному и богатому? А если и между ними что-то есть? Как там? «Всплеск адреналина?» Адреналина у них хватало, с регулярными миссиями и тренировками. Чем хуже становилось Флэшу, тем отвратительнее он вел себя в школе, а после, дома, подолгу тупо пялился в потолок, врубив на полную их песню. Песня грустная и местами мрачная, под стать его настроению. Когда в школе объявили об экскурсии в Stark Industries, у него едва не случилась истерика. Экскурсия в место, которое отобрало у него паучка! И тормоза сорвало окончательно. Как только все заняли свои места в школьном автобусе, он начал что-то выкрикивать в сторону ебучего Паркера: что-то про фальшивую стажировку – ведь она действительно была прикрытием! Прикрытием от него! – про то, какой он неудачник. Паучок никак не реагировал, и Флэш, вскипев, пошел на крайнюю гнусность: – Ребята! Погнали! Я говорю: ПЕНИС, вы говорите: ПАРКЕР! ПЕНИС! В автобусе повисла звенящая тишина, все смущенно смотрели куда угодно, только не на него. ЭмДжей, сидящая прямо за Паркером, ударила его по плечу и, когда парень достал наушник, громко сказала: – Эй, неудачник, уйми уже своего парня, всех достал! Какого хера? В автобусе все по-прежнему отводили глаза, значит, они действительно знали о них. Паркер резко обернулся и в шоке уставился на него. А вот хер тебе. Разбирайся сам с этим дерьмом. И Флэш отвернулся к окну, распутывая наушники и включая на максимум ту самую песню. И похуй, что паук, с его идеальным слухом, наверняка услышит. В холл башни Томпсон вошел по-прежнему в наушниках, краем глаза внимательно наблюдая за пауком. С ним многие здоровались, а когда классу раздали пропуски, он ожидаемо достал свой, какой-то продвинутый. Ну, еще бы. Вряд ли, имея обычный пропуск, можно попасть в суперлабораторию Старка или на дрянные блинчики Черной Вдовы. На душе стало совсем тоскливо, и он снял наушники. В лифте ЭмДжей зажала Паркера в углу, что-то шепча ему на ухо и краем глаза поглядывая на Юджина. Все-таки странная она дамочка. Неожиданно раздался механический голос: – Доброе утро, Мидтаунская школа. С возвращением, Питер. Доставили твою посылку, она уже в гостиной. Мистер Старк просил передать сообщение, – зазвучал бархатный голос миллиардера: – «Карапуз, твоя игрушка здесь. Порадуешь нас?» – конец сообщения. Передать мистеру Старку, что ты уже вернулся? – Эм… спасибо, Пятница, не стоит, – пробормотал паук, заливаясь краской. Карапуз? Игрушка? Блядский Старк возомнил себя папочкой? Да черта с два! Томпсон почувствовал, что его глаза сузились, и метнул острый взгляд на своего… а парня ли? Он ощущал, что ходит по самой грани: с одной стороны океан адской ярости, а с другой – пучина глухой тоски. И, кажется, тоска перевешивала, потому что его плечи помимо воли опускались, а смотреть по сторонам больше не хотелось. Вполуха он слушал разглагольствования экскурсовода и думал о том, что с него хватит. Нельзя вечно жить в подвешенном состоянии, испытывая постоянный страх. Страх, что паук не вернется с очередного патрулирования, страх, что он окончательно променяет его на теплую компанию супергероев. Если бы Паркер знал, что каждое утро Юджин выкидывает невостребованный ужин. Если бы он знал, что окно в спальне всегда в ожидании открыто. А Паркер периодически бросал на него задумчивые взгляды, которые ощущались всей кожей, будто он чертова антенна, настроенная на этого идиота. Когда экскурсия подходила к концу, паук пробрался ближе к гиду и начал что-то втолковывать, взволнованно взмахивая руками. Экскурсовод кивнул и объявил: они посетят еще одно помещение, на жилом этаже Мстителей. Класс возликовал, а Паркер направился прямиком к лифту и приложил к сенсору свой пропуск. Пока они поднимались в пентхаус, экскурсовод говорил о том, как им повезло, ведь лишь единицы могут похвастаться тем, что побывали в жилой зоне защитников Земли. А Юджину было физически больно оттого, что сейчас он увидит место, на которое его променяли. Они оказались посреди просторной гостиной, на диванах которой расположились: Старк, Вдова, Алая Ведьма, Соколиный глаз, Кэп и Солдат. Мстители мгновенно оживились, когда заметили в толпе подростков Паркера, кто-то потрепал его по голове, кто-то хлопнул по плечу, а Ведьма поцеловала в щеку, и обычно агрессивный в таких случаях Флэш окончательно сник. А тем временем Паркер, шепнув что-то одобрительно кивнувшему Старку, исчез из поля зрения. Чтобы через минуту ворваться в душу Юджина своим обалденным голосом. Томпсон даже не обратил внимания, услышав знакомые аккорды, ведь эта мелодия теперь преследовала его повсюду. Но когда вслед за музыкой послышался родной голос, показалось, будто мир вокруг разбился на звонкие осколки. Hear your heartbeat Beat a frantic pace And it’s not even seven AM You’re feeling the rush of anguish settling You cannot help showing them in Hurry up then Or you’ll fall behind and They will take control of you And you need to heal the hurt behind your eyes Fickle words crowding your mind So Sleep, sugar, let your dreams flood in Like waves of sweet fire, you’re safe within Sleep, sweetie, let your floods come rushing in And carry you over to a new morning – Похоже, – раздался рядом тихий голос Старка, – наш карапуз влюбился. – Совсем взрослый! – неужели Черная Вдова всхлипнула? – Интересно, кто она, – задумчиво протянула Алая Ведьма. А Паркер, легко перебирая клавиши новенького блестящего рояля – та самая «игрушка?» – взглянул Юджину прямо в глаза и тихо сказал: – Кажется, я вел себя как идиот и обидел тебя. Прости, – и продолжил: Day after day Fickle visions messing with your head Fickle, vicious Sleeping in your bed Messing with your head Fickle visions Fickle, vicious: Sleep, sugar, let your dreams flood in Like waves of sweet fire, you’re safe within Sleep, sweetie, let your floods come rushing in And carry you over to a new morning Кажется, Юджин тоже вел себя как идиот. Он оглянулся на стоящих вокруг и сверлящих его изумленными взглядами Мстителей и неожиданно уверенно шагнул к роялю. К Питеру.