Гримерка

       Залетаю в гримерку и незаметно закрываю дверь на ключ. Ты сидишь, развалившись в кресле, расслабленная и с привычной кривой усмешкой на лице.        - Арбенина, и что ты здесь забыла? - не собираюсь играть по твоим правилам, поэтому изображаю удивление, при этом я прекрасно знала, что ты меня ждешь. Ты только на парковку въехала, а мне уже сообщили, что ты явилась. Про себя ухмыляюсь. Всем моим давно известно, что тебя не только можно, но и нужно пропускать ко мне в любое время дня и ночи, и не важно, где я буду находиться, и что при этом будет происходить - наводнение, снежный занос или землетрясение.        - Концерт закончился десять минут назад, - ты медленно прошлась по мне взглядом, тут же запуская толпу мурашек, которые одновременно побежали от головы и ног и встретились внизу живота, приятно защекотав. - Ты где была?        - Даю тебе подсказку на будущее: концерт интереснее смотреть со стороны зрительного зала, а не со стороны закулисья, - хмыкаю я и, стаскивая с себя верхнюю часть костюма, бросаю ее на спинку стула. - Или концерт тебя не интересует и ты здесь за другим?        Наши взгляды встречаются. Ты дерзкой усмешкой подтверждаешь, что концерт тебя действительно не интересует, а я это, черт возьми, и сама знаю. Вот бывают же моменты, когда ты неимоверно бесишь!        Я подлетаю к тебе, хватаю за футболку в районе груди и, сжав ее в кулак, дергаю на себя, заставляя встать. Ты тут же оказываешься почти прижатой ко мне, тянешься обнять, но я резко толкаю тебя в сторону, а затем с силой припечатываю собой к стене. Причем с такой силой, что ты морщишься от боли. Не ожидала, да?        Позволяю обнять себя, но поцеловать не даю. Ты наказана! За что? За то, что долго не приезжала, за то, что заставила волноваться, за то... Да мало ли за что?! Просто наказана! Да, мне так хочется!        Наклоняюсь, провожу языком по твоей шее, вынуждая откинуть голову и расслабиться, а затем с силой прикусываю бьющуюся венку. Ты дергаешься от боли, впиваешься пальцами мне в плечи, но не останавливаешь. Обе понимаем, что это только первая отметина на тебе за сегодняшний вечер. Может быть, поставить с другой стороны такой же засос? Для симметрии!        Нагло проникаю под твою футболку: кожа горячая, бархатная, так и манит прикоснуться к ней. Веду пальцами по твоему животу, бокам, слышу, как дыхание становится тяжелее, а соски твердеют и грозят порвать белье. Хочу видеть их! Не церемонясь, сдергиваю одно из произведений каких-то новомодных дизайнеров и, не теряя больше времени, просто поднимаю чашечки лифчика вверх, освобождая напряженную грудь. Обе судорожно вздыхаем, ты упираешься затылком в стену и выгибаешься в спине, бесстыже предлагая мне себя. Так и быть, сжалюсь!        Опускаю голову, трогаю языком сосок, будто желая убедиться, достаточно ли он тверд, накрываю его ртом и лишь слегка щекочу зубами. Ты обнимаешь меня за шею, но болтающееся на тебе белье мешается, и ты тут же избавляешься от ненужного сейчас бюстика. Улыбаюсь, веду языком от одной груди до другой, прикусываю выпирающую вершинку, прохожусь по ней языком, успокаивая, и сжимаю сильнее зубы. Ты шипишь, вздрагиваешь, тянешь меня за волосы, пытаясь отстранить от себя, но я не поддаюсь. Продолжаю игру. Теперь держу тебя только губами, а язык мечется как ненормальный, пытаясь загладить недавнюю боль. Улавливаю слетевший с твоих губ стон, сжимаю тебя в руках, а затем веду пальцами одной вдоль поясницы, а второй - по позвоночнику. Ты дрожишь, выгибаешься еще сильнее, судорожно и в хаотичном порядке мнешь мое тело. Поднимаю голову, натыкаюсь на твой мутный взгляд и, положив ладони на живот, замираю.        Ты пока не понимаешь, что это заминка, ждешь, что последует дальше. А я стою не шевелясь и изучаю твое блаженное лицо.        - Свет... - когда до тебя, наконец, доходит, что продолжение по непонятной причине откладывается, находишь в себе силы выдохнуть мое имя.        - Кажется, я говорила, чтобы ты не появлялась у меня в вещах, которые нельзя расстегнуть одним движением, - ответ давно готов, поэтому звучит тут же.        - Тебе можно, а мне нет? - по привычке возмущаешься, опуская взгляд на мои штаны, которые не знающий человек даже не поймет, как снять.        - Ну, это же ты ко мне приходишь, значит и правила устанавливаю я, - самодовольно ухмыляюсь. Вижу, как твое блаженное состояние перетекает в злость и желание послать меня куда подальше. Но мы обе знаем, что ты не уйдешь отсюда не получив порцию удовольствия. Поэтому тебе приходится затолкать свою гордость куда подальше и смириться с моей язвительностью.        Ты раздраженно и суетливо тянешься к своим джинсам и пытаешься подрагивающими пальцами справиться с тремя массивными железными клепками.        - Не так быстро! - тут же одергиваю я, останавливая твои руки. - Хочу стриптиз!        - Какой стриптиз? - ты замираешь и изумленно смотришь на меня. - Где я и где он?!        - Не волнует! - издеваюсь я. - Ты наказана, поэтому стриптиз. - Держусь из последних сил, чтобы не рассмеяться в голос, видя бегающий взгляд и неожиданный испуг на лице.        - Да я на ногах еле стою! - наконец взяв себя в руки, возмущенно вопишь ты. - Того и гляди завалюсь!        - Ты не замечала странную тенденцию? Каждый раз, когда оказываешься рядом со мной, ты не стоишь на ногах. То они подкашиваются, то ватными становятся...        Ты расправляешься со штанами и, цепляясь мне в бока, с силой притягиваешь к себе и впиваешься в мои губы жадным поцелуем. Черт с тобой, целуй. Твой язык наглый, дерзкий, врывается ко мне в рот, будто имеет на это все права, еще и мой устраняет, как опытный противник. И ты теперь полноправный хозяин. Ладно уж, уступлю. Ненадолго! Твои руки без спроса забираются ко мне под футболку, пальцы сильнее, чем требует ласка, скользят по моей спине, намеренно впиваясь в нее ногтями. Они хоть и короткие, но достаточно ощутимые. Странное дело, но у меня тоже начинают подкашиваться ноги, еще и дыхания не хватает, потому что ты до сих пор терзаешь мои губы и, судя по напору, останавливаться не собираешься. Твои ладони переходят на живот, ползут вверх и накрывают мою ничем не скрытую грудь. Это запрещенный прием! Так я могу уступить инициативу, а мне этого совсем не хочется. Хотя соски в тот же миг становятся каменными и требуют ласки, я вынуждаю себя отстраниться от тебя и резко дергаю твои руки вниз, заставляя убрать их.        Ты недовольно смотришь на меня, а я, хмыкнув, неожиданно дергаю твои штаны вместе с бельем вниз, и немного приседая, тут же спускаю их по ногам до самого пола. О, да! Ты начинаешь дрожать под моим взглядом, сжимаешь кулаки, и немного отвернув голову, пытаешься отдышаться. Не даю. Прижимаюсь, дергаю от стенки на себя, ты вписываешься в меня животом и тут же рычишь, когда касаешься раскаленным лоном холодной молнии на моих сценических штанах. Снова прижимаешься задом к стене, не глядя скидываешь кроссовки и, переступая с ноги на ногу, избавляешься от одежды. Да, такая ты мне нравишься гораздо больше. Обнаженная, открытая, жаждущая, с испариной на лице, сморщившимися сосками, подрагивающим животом и истекающая от желания. Я прямо сейчас могу взять тебя, ты этого ждешь и хочешь. Но ты же наказана, забыла?        Опускаю голову и начинаю медленно вести языком по шее к уху. Прикусываю мочку, выдыхаю, чувствую побежавшие по тебе мурашки и довольно улыбаюсь. Ты сжимаешь мою талию, рвано дышишь и ждешь продолжения. Получай! Оставляя влажную дорожку, опускаюсь к груди и не в силах сдержаться, прикусываю нежную кожу, наверняка зная, что там останется след. Ты дергаешься, больно впиваешься в меня пальцами, но при этом с губ срывается глухой стон. Расслабься, я не собираюсь заниматься мазохизмом! Съезжаю чуть ниже и беру в плен рта напряженный сосок. Играю с ним дерзким языком, легко прикусываю, а ладони скользят по твоему телу. Вначале останавливаются на лопатках, чтобы притянуть тебя еще ближе ко мне, затем опускаются ниже, чтобы очертить ягодицы, а затем сжать их. При этом я дорожкой горячих поцелуев перебираюсь на другую грудь. То, что происходит, заводит меня. Мне жарко, душно, влажно. Хочется немедленно все с себя сбросить и, не церемонясь прямо сейчас взять тебя. Но слышать твои стоны, чувствовать на себе твои судорожные пальцы, ощущать тяжелое и горячее дыхание, ни с чем несравнимый кайф!        Оставляю одну руку на пояснице, а вторую веду по бедру вниз и вскоре, перейдя на внутреннюю сторону, снова поднимаю ее вверх. По-моему ты забываешь дышать, резко затихаешь, только ноги немного разводишь, давая мне полную свободу. Я не касаюсь тебя, но чувствую жар, ладонь движется по скользкому бедру, а в нос ударяет твой запах. Такой родной, обволакивающий, затуманивающий сознание и сносящий, на хрен, с ног. Ловлю твой взгляд. Он сейчас чем-то напоминает щенячий. Ты дрожишь в предвкушении, начинаешь жадно хватать воздух открытым ртом и не знаешь, как поступить: вжаться в стену или немного поменять положение тела и поторопить тем самым меня.        Кончиками пальцев, едва касаясь, прохожусь по мокрой промежности и тут же, словно в игре, отдергиваю руку. Ты зажмуриваешься, стискиваешь зубы и сжимаешь руки в кулаки. Ну-ну, зачем же так напрягаться?        Снова касаюсь тебя, задеваю возбужденный клитор и медленно скольжу ниже. Ты открыта и ждешь меня. Окунаю в тебя два пальца и замираю. Ты не в силах терпеть. Открываешь глаза, жалобно смотришь на меня, а затем, ничего не дождавшись, делаешь движение навстречу. И тут же глухо стонешь.        - Королева рока, блядь! - думала, что провела меня и я сдамся? Не на ту напала! - Ни одну ноту взять чистой не можешь! - хрипло говорю я, понимая, что от затянувшейся игры и сама как следует стала сходить с ума. - И чем только на репетициях занимаешься?        Твой взгляд меняется. Дымка желания рассеивается, и я замечаю привычную ироничность. Надо же!        - А может у меня учитель плохой? - голос больше смахивает на голос прокуренного мужика, чем на голос исполнителя, я даже слегка морщусь. - Не может дать нужную нагрузку, а затем в своих ошибках винит меня, - твоя фирменная усмешка лишь добавляет перца.        Вот ведь стерва! Сделала меня. Наверное, я и правда, плохо стараюсь, если ты в такой момент можешь здраво рассуждать. Ну, ничего, сейчас отыграюсь! На следующем концерте будешь петь под фанеру, потому что твои "ангельские" связки я сейчас как следует подпорчу!        Я резко на всю длину ввожу в тебя пальцы и наблюдаю прекрасную картину: едва осмысленный взгляд снова мутнеет, зрачки расширяются, губы открываются, хватая воздух и выпуская легкий стон, а руки вдоль тебя вжимаются в стену, чтобы было легче двигать бедрами навстречу моим движениям. А я снова тебя обламываю. Освобождаю руку из горячего, влажного, терпкого плена и, не сводя с тебя глаз, поднимаю ее к лицу и провожу указательным пальцем по губам, оставляя на них твой вкус. Ты так смотришь, будто готова вцепиться в меня, лишь бы я прямо сейчас закончила свою игру и дала тебе то, чего ты так сильно хочешь. Обвожу твое дрожащее тело взглядом, замечаю нервно сжатые бедра и улавливаю что-то похожее на всхлипы, которые ты пытаешься сдержать.        Неожиданно впиваюсь в твой рот жестким поцелуем, разделяя твой вкус между нами. Тебе не хватает воздуха, пока я терзаю твои губы, а желание такое сильное, что ты не можешь отвечать мне в полной мере. Резко отстраняюсь и поворачиваю тебя к себе спиной. Ты вначале недовольно мычишь, но не сопротивляешься. Упираешься ладонями в стену, немного прогибаешься в пояснице и разводишь бедра. Не примеряясь и не подстраиваясь, без труда вонзаюсь пальцами в горячее лоно. Я собой чувствую, как у тебя слабеют ноги, и тут же обнимаю за живот, удерживая на месте. Несколько пробных толчков и вот я равномерно двигаюсь внутри. Слишком мало происходящего! Понимаю, что ты заведена до предела и надолго тебя не хватит, и все равно решаюсь добить тебя. Вначале поднимаю руку по животу вверх, чтобы немного помучить грудь и особенно ее вершинки, затем наоборот, опускаюсь вниз и нахожу набухший клитор. Движения становятся рваными, я то полностью погружаюсь в тебя, то полностью покидаю, то скольжу на одном месте, то двигаюсь взад-вперед. Твои стоны разносятся по всей комнате и звучат для меня настоящей музыкой, ведь твой голос дрожит и попадает в разные ноты.        - Возьми на октаву выше, - даже сейчас не могу успокоиться и намеренно тебя дразню.        Я ощущаю бешенную пульсацию вокруг своих пальцев и понимаю, что ты на грани. Увеличиваю скорость, ты почти выпрямляешься в спине и теперь я могу дотянуться до твоей шеи. Тут же касаюсь губами твоего загривка и впиваюсь в него зубами. Боль и удовольствие встречаются и обрушиваются на тебя одновременно, окуная в такое блаженство, что ты кричишь, содрогаясь в моих руках, и берешь на октаву ниже.        Я двумя руками обнимаю тебя, то ли удерживая на ногах, то ли наслаждаясь моментом. Ты вспотевшая, воздух в комнате пахнет тобой, а ты хватаешь его шумно и открытым ртом, и все еще дрожишь. Упираешься лбом в стену, не в силах шевелиться, а судя по твоему состоянию, ты и думать не в силах. Каждая секунда начинает неожиданно отдаваться сильной пульсацией внизу моего живота, в штанах становится слишком тесно и мокро, начинает казаться, что от мимолетного прикосновения я, не раздумывая, нырну за тобой в озеро удовольствия. Мне необходимы твои пальцы. Сейчас же, немедленно! Извини, солнце, но отдышишься после.        Резко отстраняюсь, ты тут же пошатываешься, а я еще и за руку тебя дергаю, разворачивая, и при этом оглядываюсь и решаю, куда нам податься. Но видимо я слишком неожиданно стала действовать, потому что ты, оставшись без поддержки стены и меня, как-то обмякла и, не удержавшись на ногах, приземлилась на коленки на пол. Не в силах подняться, села на пятки и блаженно откинув голову назад, поймала мой взгляд. Твой был масляным, удовлетворенным, без привычных нот насмешки и иронии, мой, в противовес ему, лихорадочным, блестящим. Я судорожно вздыхаю и отмечаю твое удачное падение.        - Отличная поза, оставайся в ней. - Ты расположена лицом к туалетному столику.        Понимаю, что ждать от тебя сейчас ничего не приходится, поэтому сама поспешно избавляюсь от одежды, замечая, с какой жадностью ты наблюдаешь за каждым моим движением. Последней скинутой вещью были трусики. Я чертыхнулась про себя, поняв, что их можно выкручивать. Бедра стали скользкими и мешали нормально идти, хорошо, что мне нужно было сделать всего несколько шагов.        Я сметаю со столика всякие банки-склянки, которых здесь великое множество и, не реагируя на дребезг при их падении, протискиваюсь между деревянной поверхностью и тобой, после чего аккуратно сажусь и, впиваясь в твои глаза, раздвигаю ноги. Твой взгляд меняется. Больше нет недавнего блаженства и расслабленности, глаза горят страстью и огромным желанием мести. Сладкой мести за недавние мучения. Я сглатываю, придвигаюсь к краю, опираюсь на ладони позади себя и, закинув ноги тебе на плечи, упираюсь пятками в лопатки, притягивая к себе.        - Ну и что ты застыла? - сдаваться так просто не собираюсь. - Разучилась языком пользоваться или пальцы онемели?        Ты ухмыляешься, поднимаешься с пяток и устойчиво встав на колени, с жадностью рассматриваешь меня. Точнее ту часть меня, которая оказалась напротив твоих глаз. По-моему я растекаюсь липкой, вязкой лужицей, при этом дрожу, как в лихорадке и жду момента собственной капитуляции.        - Да вот думаю, Светик, что теперь мы будем проверять твои голосовые связки, - ты кладешь руки на мои ноги и медленно ведешь их вверх. У меня тут же срывается дыхание, хотя ты и близко не касаешься там, где все горит и ждет тебя.        - Они всегда были лучше твоих, - хриплым шепотом выдаю я.        - Вот и посмотрим, - ты целуешь меня в бедро, а затем не спеша скользишь по нему языком вверх.        - Прежде чем принимать у меня экзамен, давай повторим пройденный материал, - с огромным усилием произношу я. Оставаться в твердом уме становится практически невозможным, все мысли сходятся внизу живота.        Я, кстати, с удовольствием посмотрю, как ты будешь беситься! Ведь я не пророню ни звука. Я смогу! И тут же с моих губ слетает лёгкий стон, когда ты всего лишь обдаешь горячим дыханием мою промежность. Черт! Ловлю самодовольную улыбку и больше ни о чем не думая, цепляюсь тебе в волосы, и с силой надавливая на голову, запрокидываю свою и выгибаюсь навстречу твоему языку.        У нас есть два часа на разработку связок, и будь уверена, я научу тебя брать высокую ноту.