Сто историй

Ей было скучно. Её дерево стояло в отдалении от всех да ещё и на возвышенности, конечно люди не часто сюда заглядывали. Вот посмотреть издалека — за милую душу, но почему-то никто не хотел преодолевать трудный путь, чтобы восхититься одинокой сакурой вблизи. А зря. К красивому дереву в комплекте шла красивая ёкай. Конечно, они бы её не увидели, но все комплименты сакуре Сакура воспринимала на свой счет. Всё равно дерево не было против такого расклада. Вот только очень редко заглядывали сюда люди. Сакура когда-то была человеком — розоволосой девушкой с зелеными глазами. Она была родом из богатой семьи и в свои пятнадцать уже была помолвлена. Характер её был резкий и вспыльчивый, но также она была доброй и смелой. Увы, её жизни было суждено прерваться в двадцать три года. Страшная болезнь скосила половину прислуги, и девушка в несвойственной для богачей манере беспокоилась о них. Сакура бегала проведать каждого из заразившихся несмотря на строгий наказ придворного лекаря и ещё более строгий запрет мужа. Вышло то, чего все боялись — она заразилась и как-то слишком быстро и неожиданно угасла за неделю. «Проснулась» она на своих похоронах. Это было настоящим шоком — увидеть саму себя в изящном гробу мертвенно-бледную с тонкой восковой маской лица, её тело было наряжено в самые богатые одежды, волосы были собраны в замысловатую прическу, и золотые украшения блестели на ярком солнце. Но все это выглядело так ужасно и так абсурдно, ведь она была мертва. Мать тихо утирала платком слезы, отец и муж стояли в гробовом молчании, а позади них стенали слуги, они считали себя виноватыми в её смерти, конечно, это было не так, Сакура это понимала и злилась на себя и на то, что она не может их утешить. Она не могла там находиться. Ёкай отправилась на поиски места, где она сможет просуществовать всё оставшееся время. Она искала уединения, как способ спасения от тяжелых мыслей и наказания для себя, и поклялась она не покидать своего пристанища. И вот, спустя несколько зим, она увидела одинокое маленькое деревце, сакуре предстояла долгая жизнь, перед тем как расцвести и стать крепким деревом. Ёкай выбрала его как своё пристанище, обещая защищать и помогать ему. Прошло около сто двадцати зим, Сакура уже стала забывать свою земную жизнь, теперь она не была постоянно опечалена тем, что расстроила своих родных своей глупой смертью, ёкаем она была достаточно озорным и любящим повеселиться: когда тебе не о чем беспокоиться — ты расслабляешься, и ребячество всё более захватывает тебя. Единственная напасть для Сакуры была в том, что пристанище её не посещали люди, а без них ей было ужасно скучно. Периодически она болтала с мигрирующими духами, они делились с ней сплетнями и рассказывали, как дела обстоят у людей. Ещё через несколько десятков недалеко от дерева начала образовываться деревня, Сакура радостно потирала ладошки, теперь-то её существование изменится. Людей несомненно стало больше. Но затем люди начали воевать друг с другом, времени любоваться деревьями у них не было, они тренировались, сражались и умирали. Сакура перестала считать зимы и начала раздумывать о том, чтобы попробовать уйти из этого мира. Всё изменилось, когда молодая семья выбрала своим местом Ёе дерево для пикника — девушка была беременна, а парень, с необычного цвета серыми волосами, бегал вокруг словно курица-наседка, искренне о ней заботясь. Именно девушка выбрала место, и лишь смеялась от стенаний своего спутника, что это может быть опасно и точно ей вредно. Обычно Сакура забавлялась с приходящими людьми: то будто порывом ветра уносила их шляпы, то осыпала их цветками сакуры, изредка переставляла и прятала оставленные без присмотра вещи и чаще всего корчила перед ними невидимые рожицы. В этот раз ёкай слишком обрадовалось людям, что просто села на расстеленное покрывало, и представляла себя их собеседницей. Через несколько часов они ушли, и Сакуре как никогда стало тоскливо, напоминание о том, что она больше не человек, и всё её существование так однообразно, тупой болью разъедало голову. Где-то через неделю парочка вернулась — Сакура была так им рада. Теперь у Сакуры был ритуал — раз в две недели к Её дереву приходили те люди, и она была их незримой, неслышимой и неосязаемой спутницей раз за разом. Вскоре они начали приходить с малышом, таким же сероволосым как отец, Какаши. Малыш был непоседой и Сакура была его «нянькой», делая так, чтобы он не свалился в реку или не залез в пчелиное гнездо, это было вовсе не утомительно, это давало ей смысл существовать. А потом всё опять поменялось: мать Какаши — Каэ — умерла, и отец — Сакумо — приводил мальчика под дерево в одиночестве. Они молча сидели, сын насупившись, а отец смотря с грустью в даль. Сакура корчила рожицы, срывала шляпы и сандалии осыпала их тучей листков и цветов, но они не смеялись и не улыбались. У Сакуры разрывалось сердце. А потом мальчик пришел один, на его лице был шарф, он стоял и смотрел, задрав голову, на Её дерево ни разу не шелохнувшись, затем просто развернулся и ушел. Сакура, сидевшая на ветке, тоже молча смотрела на него, она не знала что произошло, но чувствовала — что-то ужасное. Какаши продолжал приходить. Натянутый шарф сменила маска, добавился шрам, пересекающий глаз, была потом странная маска на всё лицо, потом он опять был просто в маске и сидящем набок протекторе. Он был молчалив, иногда смотрел на дерево, спрятав руки в карманы, иногда читал какую-то пошлятину, иногда спал, иногда просто сидел и смотрел в даль, как когда-то его отец, от неуемного непоседы ничего не осталось. Сакура с ним разговаривала, делилась новостями и сплетнями, представляла его ответ или вопрос и продолжала вести монологи. Иногда она в сердцах кричала на него и плакала. Она спрашивала его, как прошел его день, нравится ли ему кто-нибудь, помнит ли он свои беззаботные годы? Конечно шиноби ей не отвечал. Однажды он вслух начал рассказывать о своей жизни, описывал, что теперь он джонин-наставник, что скучает по Обито, Рин, сенсею, маме и отцу. Сакура пораженно слушала. Какова вероятность, что он услышал её? Какова вероятность, что…? Какаши закончил свой рассказ тем, что родители говорили, что у этого дерева есть дух, который любит своё пристанище, а также любит, когда к нему приходят в гости. Сакура забыла, как дышать, она стояла прямо напротив Какаши, но он не видел её. Она взлетела на дерево и что есть силы затрясла ветку — вихрь лепестков сакуры окружил Какаши. Он в удивлении заозирался, а потом уставился на ветку, с которой слетели лепестки, ведь был абсолютный штиль. Уставился мимо Сакуры. Тогда она подлетела к нему и несильно толкнула в грудь, её сердце колотилось как бешеное: если он догадается, если он поймет… Пожалуйста, хоть бы он догадался! Какаши почувствовал резкий холод в районе груди, будто кто-то целенаправленно охладил воздух и двумя комочками коснулся его, от неожиданности он отступил назад. И спросил первое, что пришло в голову: — Тут есть ёкай? Сакура грустно усмехнулась — ну как бы она смогла ответить? Постояв в тишине несколько минут, Какаши развернулся и побрел прочь, Сакура закрыла лицо руками, от обиды и расстройства хотелось плакать, на мгновение её затопила надежда, но она была такой глупой, и от того была лишь злость на себя. Спустя две недели Какаши не пришёл, и спустя следующие две недели тоже. Сакура лежала на верхней ветке дерева и следила за облаками, её существование опять было бессмысленным. Он вернулся спустя три месяца. Лениво глянув на шиноби, Сакура отвернулась от него к небу, зачем он явился, она уже почти его забыла, соврала сама себе ёкай. Какаши сел на траву и начал доставать какие-то камешки, золотые монеты, свечки и всякую мелочь. Сакура спустилась к нему, сама себя уверив, что ей плевать, и она просто проверяет, не затевает ли тот что-то против Её дерева. Разложив в каком-то одном ему понятном порядке всю это дребедень и соорудив из свечек круг, Какаши положил в центр развернутый свиток. Он зажег свечи огненной техникой и уселся в позу лотоса. Сакура из вредности потушила все его свечи. Какаши невозмутимо зажег их ещё раз и сказал: — Я нашел способ связаться с тобой. Сакуре показалось, что её сердце пропустило удар. Какаши занес перо над свитком, сложив одной рукой незнакомую ей печать аккуратно написал: «Ты екай?». Он положил кисть на свиток, и выпрямился глядя на него. Сакура медленно потянулась к перу. У неё выйдет взять его? Но она же не может… А что если не получится? Что если Какаши ошибся? Перо оказалось в её руке. Сакура завороженно смотрела на свою руку, словно на змею, Наверно Какаши сейчас видит просто перо летающее в воздухе, представив это, она не удержалась от смешка. Потом, уняв дрожь и медленно выдохнув, Сакура вывела: «Да Здравствуй».