Любой ценой

За него всегда всё решали, будь то злые силы или же сама вселенная. Чертовски несправедливо, но с годами он привык, смирился со своей, похоже, вечной участью. Однако с чем смириться было невозможно, так это со смертью женщины, которую он так и не смог забыть и которой так и не успел об этом сказать. Избавившись от ипостаси Зимнего солдата, он просто не смог себе позволить даже близко к ней подойти, несмотря на то, что периодически он ловил взгляд её удивительных глаз. Она всё прекрасно помнила, но он скорее позволил бы вновь отправить себя в добровольную заморозку, чем ещё раз причинил бы ей боль. Баки даже успел тихо возненавидеть Клинта, позволившего ей пожертвовать собой, пока не увидел, что лучник раздавлен не меньше, чем он. Всё-таки Барнсу было знакомо то разрывающее изнутри чувство, когда теряешь лучшего друга. Но он не мог смириться с тем, что она отдала жизнь за спасение половины Земли, которых, чёрт возьми, за пять лет уже никто не надеялся вернуть. И хуже всего то, что Баки входил в эту половину, и когда он восстал из мёртвых, пытался взглядом найти её, одновременно расстреливая бесчисленную армию Таноса, но так и не нашёл. Страшную правду открыли ему позже, уже когда битва осталась позади, а вселенское зло в прямом смысле превратилось в пыль. И хотя Баки догадывался, что Нат больше нет, он до последнего надеялся, что она вот-вот выйдет откуда-нибудь из-за угла, коротко взглянет на него, уверенная, что он всё ещё её не помнит, и скажет, что каким-то странным образом умудрилась всё пропустить. Но этого не произошло, да и глупо было надеяться на такой исход. А позже ушёл и Стив. Не совсем, конечно, но иначе это назвать нельзя. Вряд ли задумчивый старик, сидящий на скамейке, всё ещё походил на непобедимого Кэпа. – Баки, есть разговор, – сказал он вдруг, уже когда Сэм отошёл, понимая, что двум давним друзьям просто необходимо поговорить наедине. – Ты всё-таки сделал это. – Только не отрицай, что сам был бы не прочь оказаться на моём месте. Баки удивлённо взглянул на Стива. – О чём ты? – О Нат, – Стив усмехнулся. – Однажды она поведала мне историю о своей первой любви, такой сильной, что из-за неё чуть было не прикрыли её программу. Она не называла твоего имени, но я был бы полным идиотом, если бы не догадался. – Я просто не мог... От меня одни неприятности, а я уже и так успел испортить ей жизнь, – Баки сжал кулаки, и Стив тяжело вздохнул, услышав скрип металла. – Может быть, Нат этого хотела? Она ведь не знала, что ты её вспомнил. А ты никогда не рассказывал мне о ней, и потому я тоже решил, что ты ничего не помнишь. – Но ты же как-то узнал... Почему ты заговорил об этом? – Я прожил долгую жизнь, друг, – улыбнулся Стив. – И я знаю намного больше, чем ты можешь себе представить. Именно поэтому я хочу сказать тебе, что у тебя есть шанс всё исправить. – Предлагаешь мне последовать за тобой? – Баки тяжело вздохнул. – Мир кишит супергероями, такое сейчас время. Предоставь это молодым и отправляйся туда, где будешь счастлив. Ведь я так и сделал и, поверь, ни разу, ни разу не пожалел. Барнс всё ещё озадаченно смотрел на состарившегося друга, принимая, пожалуй, самое сложное решение в своей жизни. – Я ведь так и не нашёл свое предназначение в этом мире... – начал было Баки, но Стив его перебил: – Это и есть твоё предназначение. Главное, не наделай глупостей. Баки лишь усмехнулся краем губ. – Все глупости я уже совершил.

* * *

Он даже не предполагал, с каким пониманием к нему отнесётся Беннер, но тот сказал, что сделает всё, чтобы хоть где-то Нат была счастлива. Брюс относился к бывшей возлюбленной с теплотой, хотя Баки и опасался, что тот начнёт ревновать, а изначально и вовсе хотел утаить цель своего путешествия. Однако зелёный здоровяк сумел разговорить солдата. Как оказалось, им было о чём поболтать: оба владели неконтролируемой силой, оба любили одну и ту же женщину... – Я не мог поверить в её смерть, пытался вернуть во время щелчка, – грустно вздохнул Брюс. – И всё напрасно. Если, отправившись в прошлое, начнёшь влезать в историю, а не затаишься в тени, как Стив, то создашь альтернативную реальность. Но если она в этой реальности будет счастлива, то... К чёрту всё, просто позволь ей любить. Перед скачком Баки ужасно волновался, он знать не знал, как воспримет Наташа его внезапное появление. Одно радовало – даже в прошлом никто больше не сможет заставить его убивать, а значит он будет полностью принадлежать себе. – Барнс, приготовься. – Готов, – он глубоко вздохнул, встав по центру машины времени.– Этот костюм обязателен? – Конечно, – усмехнулся Беннер. – Я выжду некоторое время, необходимое тебе для обратного скачка, если надумаешь вернуться. – Я не вернусь, – усмехнулся Баки, надевая шлем. – Начинай. – На счёт три. Три. Два. Один. И он исчез, словно его и не было. – Удачи, тебе Барнс, – тяжело вздохнул Беннер, глядя уже в пустоту.

* * *

Баки толком не понял, что с ним произошло, но за этот короткий миг он увидел больше, чем за всю жизнь. Он даже немного позавидовал Лэнгу, у которого есть постоянный доступ в квантовый мир. Однако его путешествие продолжалось доли секунды, после чего он оказался в две тысячи втором году. В России. В самый разгар существования Красной комнаты, где сейчас училась убивать восемнадцатилетняя Наталья Романова. Её только что разлучили с любимым человеком и наставником по совместительству, после того как они посмели нарушить запрет и вступили в романтические отношения. Вообще, Зимнего солдата программировали так, чтобы он не смел поддаваться чарам девушек, которых обучал, несмотря на то, что они пытались его соблазнить. Наташа не пыталась затащить своего наставника в постель, зато дралась лучше всех. – Если я вздумаю прикончить тебя, солдат, ты даже моргнуть не успеешь, – слегка улыбалась девушка, умело отражая удары противника. – Если ты вздумаешь прикончить меня, Романова, от тебя через секунду и мокрого места не останется. – Следи за ногами! Солдат лишь на долю секунды бросил взгляд вниз, но этого короткого замешательства хватило, чтобы Романова успела забраться к нему на плечи и, обхватив его шею ногами, повалить на пол. – За моими ногами, придурок, – рассмеялась она, прижимая его голову к полу. Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, думая, что бой уже закончен, солдат резко вскочил и, уложив девушку на лопатки, прижал её к земле, навалившись на неё всем весом и держа руки разведёнными по обе стороны от её головы. Их лица оказались буквально в сантиметре друг от друга, и он вдруг замер, почувствовав её тёплое дыхание, словно ощутив в этом дыхании то, чего ему недоставало все эти годы. – Чёрт возьми, так не делают. Отпусти меня! – возмутилась юная шпионка. А он смотрел в её глаза цвета летней травы, пылающие сейчас злостью, смотрел на непозволительно близком расстоянии и не мог понять, почему не может оторваться. – Я не шучу, солдат, если не отпустишь, пожалеешь... – Джеймс, – перебил он её и испуганно замолчал. Это не входило в его программу, скорее даже было под запретом. – Что? – она опешила и даже перестала сопротивляться. – Я... Романова, нельзя. У нас будут проблемы. – Правда? «Это просто девчонка, Барнс, всего лишь наглая девчонка, которая хорошо дерётся, вспомни указания...» – Да, – уверенно ответил он, но не успел продолжить, потому что в следующую же секунду ощутил, как губы девушки касаются его губ, увлекая в неловкий, но чертовски нежный поцелуй. Опешив, он лишь втянул носом воздух и закрыл глаза. Она нравилась ему и раньше, но скорее как боец, он не видел в ней женщину, как и в других ученицах, хоть и симпатизировал он ей явно больше остальных. А сейчас, целуя пухлые губы девушки, он не мог оторваться, словно её поцелуй был необходим ему как воздух. То ли оттого, что у него уже пятьдесят лет не было женщины, то ли это симпатия к ученице переросла в нечто большее. Однако вдоволь поразмышлять он не успел: Романова резко, так же резко как и поцеловала его, отстранилась, и, улыбаясь, посмотрела ему в глаза так, словно они были школьниками, хулиганившими, пока не застукают старшие. – Теперь, даже если ты скажешь, что хотел, у нас всё равно будут проблемы, – заявила Наташа, но при виде затуманенного взгляда всё ещё не отпускающего её наставника, озорство на лице девушки сменилось недоумением. – Боже, солдат, надеюсь ты там себе ничего лишнего не надумал? – Нет, – ответил он более резко, чем следовало и, наконец, отпустив её, отстранился и сел на пол, прислонившись к стене. Романова села рядом. – Ну же, солдат, – она ткнула его кулаком в металлическое плечо. – Никто ничего не узнает. А мне, между прочим, давно было интересно, каково это – целоваться с парнем... Тем более, с тобой, –осторожно добавила она. – Я твой наставник, не забывай, – сердито произнёс он, не глядя на девушку. – Ты придурок, солдат. Ещё и слепой придурок. Он не стал вдумываться, что именно она имела в виду, но и молчать тоже больше не хотел. – Джеймс. Джеймс Бьюкенен Барнс. Можно просто Баки. – Ого, – только произнесла девушка. – Столько информации, ещё бы место своего рождения назвал. – Нью-Йорк. Бруклин. – Волгоград, – Романова улыбнулась. – даже не думала, что ты американец. Кстати, Наташа, рада знакомству. Можно просто Нат. Она протянула ему руку и он, усмехнувшись, пожал её, после чего совершенно внезапно перехватил и заломил руку девушке за спину. – Чёрт возьми, я думала, ты больше не будешь! – возмущённо воскликнула она. – Ну уж нет. Продолжим... Наташа. Он стоял в пустой комнате академии, пустовала она лишь потому, что сейчас была ночь и девушки спали, а комната эта была ничем иным, как залом, где когда-то Баки тренировал свою самую любимую ученицу. Сейчас же он просто предавался воспоминаниям, единственным хорошим воспоминаниям, которые подарили ему эти стены. Именно поэтому, задумавшись, он не успел даже понять, что сбило его с ног, словно молния поразила. Понадобились считанные секунды, чтобы Барнс разглядел рыжие кудри и узнал аромат, исходящий от девушки, прижавшей его к полу, а ей – чтобы нащупать в темноте холод металла, исходящий от бионической руки. – Джеймс, – прошептала она, резко отпрыгнув от него. – Нат, – он улыбнулся, едва сдерживая слёзы. – Боже, ты здесь... Но как?! И что с твоей рукой... Она другая! Вскочив с пола, Наташа побежала к Баки и, схватив его за руку, заставила встать и поволокла к окну, где уже под светом луны, доносящимся из-под щелей между пластинами жалюзи, принялась разглядывать. – Я не понимаю, – прошептала она. – Ты ведь мой Баки... Но ты совсем другой. И... Тебя же заморозили, когда узнали, что мы вместе, я сама видела. Как тебе удалось выбраться оттуда? – Всё это не так важно сейчас, – он коснулся ладонью её щеки, словно проверяя, не снится ли она ему. – Сейчас нам нужно бежать отсюда. Ты не должна работать на КГБ и не должна убивать. – Как и ты, – девушка усмехнулась. – Куда мы побежим? Русская шпионка и живая машина для убийств. Нас найдут и заживо закопают. – Нат, мы можем скрываться. И я больше не машина для убийств, – Баки схватил девушку за плечи и внимательно посмотрел в её удивлённые глаза. – То, что я сейчас скажу, покажется тебе полным бредом, но просто послушай. Я прибыл из будущего. Из две тысячи двадцать третьего года. В нашем времени пять лет назад произошёл апокалипсис, после которого половина всех живых существ Земли, а в том числе и я, и многие наши друзья, были уничтожены. Но ты и мстители... Да, только не перебивай, – Баки остановил Наташу, которая, судя по выражению лица, готова была вылить на него литр возражений. – В будущем ты живёшь Нью-Йорке и у тебя есть друзья, самые разные, от гениев до суперлюдей и колдунов. И в битве, в последней битве за Землю ты отдала свою жизнь. Долгая история, но ты умерла, Нат, а я так и не смог смириться. – Джеймс, но я шпионка! – возмутилась Наташа. – Я не могу спасать мир, это просто не моя прерогатива! И какие, к чёрту, суперлюди, ты бредишь? Прошу, объясни мне, что происходит. Иначе нам снова придётся драться, а я этого не хочу. – Я уже всё тебе объяснил. Знаешь, что произошло со мной? Мы с тобой больше никогда не были вместе. Меня использовали как машину для убийств, размораживая только для специальных заданий. Мне стёрли память. Стирали каждый раз, когда я начинал что-то вспоминать. Пропускали по моему телу ток, я каждый раз чувствовал себя тюремным заключённым, которого приговорили к смерти. Только я не умирал, хотя ужасно хотелось. Но мне просто не давали указаний убить себя, а я не мог действовать не по программе. Так было до тех пор, пока старый друг не напомнил мне, кто я есть, и с тех пор я бежал, попутно вспоминая то, кем я являлся когда-то. Я вспомнил тебя, Нат. Несколько раз я чуть было не убил тебя, но ты каждый раз почти что насмерть душила меня ногами. Твой коронный приёмчик. Наташа улыбнулась, хоть и старалась изо всех сил сохранять сердитое выражение лица. – А потом мне помогли. Нашлись технологии, способные вывести из меня программу и навсегда стереть из мозга код активации. С тех пор я был свободен, в то время как ты сражалась с инопланетянами и крутила шашни с громилой-учёным... — Что?! – Наташа буквально поперхнулась воздухом. – Чёрт. Забудь. Мы можем сбежать прямо сейчас и предотвратить всё это. Просто будь со мной, пожалуйста. Я не могу заставить тебя, но если ты предпочтёшь всем этим сражениям спокойную жизнь со мной... Если ты... Неожиданно она приложила палец к его губам, улыбаясь. – Джеймс Бьюкенен Барнс, прошу тебя, заткнись. И с этими словами она поцеловала его, и этот поцелуй был совсем не похож на самый первый, который недавно вспоминал Баки. В этом поцелуе была вся страсть девушки, которая думала, что навсегда потеряла своего возлюбленного, и мужчины, который сумел воскресить свою самую большую любовь.

* * *

– Ты издеваешься, Барнс. Нет, ты точно издеваешься, но это абсолютно не смешно. – Я серьёзно, звони! – Я профессиональная шпионка, ты в самом деле хочешь заставить меня делать ставки на то, какая лошадь прибежит раньше?! Да мы уже миллион раз изменили реальность своими действиями, так что ещё не факт, что первой прибежит именно лошадь под номером двенадцать. – Ладно, – раздражённо сдался Баки. – Хорошо! «И вот он момент победы!» – раздался голос диктора из телевизора – «Первой прибегает лошадь под номером двенадцать!» – Нет! – воскликнула Наташа, чуть не свалившись с дивана, после чего медленно перевела раздражённый взгляд на Баки, который сиял сейчас словно начищенная монета. – Уговор дороже денег, – напомнил он. – Ну, и что ты хочешь? – тяжело вздохнула Нат. – Я хочу отбивную из твоего кота, – подмигнул ей Баки, после чего был едва ли не отправлен в нокаут, потому что Наташа тут же прыгнула на него и буквально впечатала в диван. – Ты вздумал покуситься на жизнь любимого мужчины супершпионки? – Эй, а как же я! – возмутился Барнс. – Прости, но ты только на втором месте. – Да что ты? – он резким движением перехватил её руки и, усадив к себе на колени, поцеловал девушку, одновременно поглаживая её шею металлической рукой, зная, что холод металла всегда вызывал у неё мурашки. – Ладно, – прошептала Нат, медленно расстёгивая пуговицы на рубашке. – Не говори Лихо, но в битве за моё сердце ты победил.

* * *

Ирония заключалась в том, что Баки было суждено погибнуть в один из солнечных дней от руки неизвестного. Не Наташу, но его всё же вычислили и однажды, когда он неосмотрительно прогуливался по парку, из окна ближайшего здания раздался выстрел, попавший Барнсу в плечо, после чего последовал второй, угодивший уже в солнечное сплетение, и мир перед его глазами померк, а спустя секунды и вовсе исчез. Меткий убийца тем временем смахнул длинную прядь волос с лица, спрятал своё оружие в чехол и ещё долго всматривался в лицо убитого им человека, так сильно похожего на него самого. Снайпер даже не догадывался, что дома Барнса ждала Нат, которая также была ему более чем знакома. Которая именно в этот момент стала Чёрной вдовой.

* * *

В две тысячи девятом году Наташа выполняла спецзадание, сопровождала учёного из Ирана. Они ехали под Одессой, когда на них напал неизвестный убийца. Наташа пыталась спасти учёного, но пуля прошла на вылет, задев живот девушки и убив учёного. Взглянув на стрелявшего, Наташа в ужасе замерла. Нет, это был не Баки, это был Зимний солдат в оболочке её любимого, но даже его облик заставил её замереть, а пульс биться в разы чаще, несмотря на то, что этот человек только что стрелял в неё. Они некоторое время смотрели друг на друга, после чего солдат молча развернулся и ушёл, хотя прекрасно видел и понимал, что Наташа жива. Одна из версий Джеймса Барнса всё ещё жила в этом мире и Романова бросила все усилия, пытаясь его найти, пусть ещё запрограммированного, но оттого ещё больше нуждающегося в помощи. Однако её поиски не увенчались успехом и однажды, перерыв очередную стопку документов, она поняла: всё, о чём говорил Баки, придя из будущего, начинало сбываться. И если это действительно так, то был только единственный шанс его спасти. Проверенный и последний. Любой ценой. – Ты часто вспоминаешь тех, кого убил? Они лежали в кровати, укутавшись в одеяло, рассветное солнце выглядывало из-под занавески. – Да. Я помню абсолютно каждого. Иногда меня мучают кошмары. Ведь всё, что я делал в своей жизни, было адом для других. А теперь это стало моим личным адом. – Но ты спас меня, – она нежно погладила его лицо. – Бросил всё, отправился в прошлое, в неизвестность... И всё ради меня. – Я не мог по-другому, Нат, – прошептал он, коснувшись её руки. – Я представить себе не мог, как буду жить в мире, где больше нет тебя. Немного помолчав, Наташа тихо произнесла: – На самом деле я действительно отдала бы жизнь, если бы это было нужно. Если бы нужно было спасти дорогих мне людей. Если бы нужно было спасти тебя. Солнце взошло, озарив ярким светом комнату и влюблённых людей, которые наслаждались временем, данным им заново, временем, в котором они были счастливы.