Была бы возможность...

Мария Сант Леви. Дочь человека и инкуба. 16 лет. Франция. — Мария Сант Леви... — Директриса опустила свой взгляд на тебя, удостоверившись, что ты на месте. Морщины вокруг глаз не скрывали мешков недосыпа, и ты корила себя за это. По правде говоря, спать хотелось даже тебе. — Вам налево, прямо по коридору, вниз по лестнице, направо, прямо и вновь налево. Выключаешь диктофон, с прищуром смотря на женщину, но тут же отводишь взгляд, как только сталкиваешься с её глазами. Берёшь чемодан под ручку и тихо катишь его вдоль коридора. Красный длинный ковер обделан золотой вышивкой и такого же цвета бахромой. На стенах на расстоянии друг от друга висят фонари, которые зажигаются при каждом твоём новом шаге. Строго и престижно. Ночь, ты последняя из новоприбывших в Луна Нову сегодня. Ты надеялась оказаться в академии раньше, но твой рейс задержали, да и тебе стоило проснуться пораньше и заказать заранее билет, а не делать всё в последнюю секунду. Тебя ещё долго бранила профессор Финнелан, но всё же отвела в кабинет директора, где тебя поняли и простили. «...прямо и вновь налево.» Прослушиваешь запись в очередной раз и останавливаешься возле деревянной двери. Ставишь чемодан в вертикальное положение и задвигаешь ручку. Тяжёлый вздох срывается с твоих губ, но стараешься быть как можно тише, так как не уверена, что комендантский час ещё не наступил. Уже представляешь своих новых будущих подруг. Они красивые, элегантные, умные и послушные, а ты на их фоне серая маленькая мышка, что тебя вполне устраивало, ведь мысли не будут граничить на двух противоположных сторонах. Аккуратно стучишься и прикрываешь глаза, сжимая руки в замке. Наверное, молишься, чтоб всё так и было. — Ну кого там ещё принесло? — Слышишь голос по ту сторону двери сквозь зевание и чьи-то лёгкие шаги. Начинаешь сомневаться, но хочешь убедиться. Дверь со скрипом открывается. Тело до сих пор пробирается мелкая дрожь, но поднимаешь голову, и тут же резко передёргивает. О, нет, думаешь перед тем, как представить весь ужас и всю сумбурность твоего будущего жития. За порогом стояла рыжеволосая девушка, что в одной руке держала подсвечник, а другой протирала глаза. Щёки зарделись при виде открытых ног и ключиц, поэтому незаметно мотаешь головой и вновь опускаешь её в раскаянном жесте. — Простите, что поздно. Я Мария Сант Леви, ваша новая соседка. — Шёпотом извиняешься, так как за её спиной замечаешь двух спящих девушек. Она вновь зевает, вручая тебе свечу и идёт к своей кровати, попутно выгибая спину и хрустя позвонками. Поджимаешь губы и уверенно переходишь порог комнаты, мысленно ещё раз прося прощения за вторжение. Надеешься, что приложишь все усилия, чтобы просто учиться. Компания спящих учениц тебя смущает, но стараешься издавать как можно меньше шума. Переносишь чемодан в угол комнаты, ставя между стеной и шкафом, и начинаешь снимать верхнюю одежду. Так как пижама находилась в чемодане, а копошиться в нём именно сейчас ты не хотела, боясь разбудить ведьм, садишься на стул и откидываешься на его спинку. Это путешествие тебя явно изморило.

***

— Хей, просыпайся! — Тебя толкают в плечо, из-за чего ты чуть не сваливаешься на пол. Нехотя открываешь глаза и трёшь их кулаком, пробуешь выпрямиться, но тут же чувствуешь острую боль в спине и вскрикиваешь. — Ай, чёрт, лучше бы не засыпала на стуле. — Медленно двигаешь корпусом, разминая затёкший позвоночник. На улице солнце вовсю светит и трава пестрит ярко-зелёным цветом. Из окна дует прохладный ветерок и доносятся утренние звуки проснувшихся птиц и насекомых. Спустя минут пять тебе удаётся встать, но понимаешь, что ещё и ноги онемели. Устало выдыхаешь и выпрямляешься, смотря на новых одноклассниц, пытаешься улыбнуться. Не совсем то, что ты представляла, однако форма им была к лицу. — Привет, меня зовут Мария Сант Леви. Вчера нам не удалось увидеться, я приехала очень поздно. Надеюсь на вашу помощь и поддержку, — Чуть кланяешься. — ровно так же, как и вы на мою. — Поднимаешь взгляд и понимаешь, что тебя слушала, только розоволосая девушка. Она улыбается тебе. — Я Ясминка Антоненко. Будешь конфету? — Она протягивает тебе карамель в розовой обёртке, но ты вежливо отказываешься. Ненавидишь конфеты. — А это Констанция. — Девочка, которая до этого сидела на кровати и выкручивала болты из самодельной конструкции, махнула тебе рукой и вновь отвернулась. Миленькая, но нелюдимая. Ты посмотрела вниз. — Аманда. — Раздражённо представляется, замечая твоё внимание на себе. Она до сих пор лежала в ночной одежде, оперевшись спиной о стену и изредка покачивала босой ногой. С ней будет очень трудно. Но будь она тобой, то точно смогла бы контролировать саму себя. Как же хочется обматерить своё аномальное существование. Первый урок вела профессор Лукич, из-за чего все сразу перешли к практике. Было спокойно, как-то непривычно для ведьминского общества. Перед первым уроком на утренней линейке успели представить 12 новых учениц, которые прибыли в середине года, ты в их числе. Ни одного знакомого лица, даже похожего на лица откуда ты родом, не было. Это была интернациональная школа, привыкать к которой сложно, но быстро. Зельеварение у тебя получалось более менее, поэтому ты держала всю свою группу, и оценки получились хорошими. Надеясь не привлекать лишнего внимания, ты старалась не высовываться, что не скажешь о твоей соседке. "Чёрт, я хочу быть ею!" — Аманда, ты бездельница и нахлебник! Вешать свою работу на другого человека, тем более на новенькую, похоже, вверх твоей наглости! — Это была ваша одноклассница, по-моему, Ацуко Кагари. Её красные щёки полыхали и исходили жаром. Простенькая, но забавная. Она пускала молнии в сторону О'Нилл и хмурила брови. — Какая тебе разница?! — Аманда вскакивает со стула, сжимая руки в кулаках и приподняв плечи. — Занимайся своими делами! Она ведь не жалуется, тем более, что сама попросила выполнить мою часть в качестве извинений. — Извинений? — Японка выглянула из-за спины рыжеволосой, с искренним любопытством рассматривая твою персону. — Ну, понимаешь ли, наша дорогая новенькая только приехала, когда с момента наступления комендантского часа прошло довольно приличное время. — Ты виновато уткнулась взглядом в пол, помешивая зелье, что кипело в котле. Еле сдерживая усмешку и невероятно жуткий смех. — Так что ещё виноватых искать надо. — Девушка села обратно, цокая на слова Акко, адресованные тебе. "Лучше не попадай под её влияние".

***

Прошла ровно неделя. Твоё пребывание в Луна Нове ничего не меняло, что действительно радовало. Отношения с ученицами и учителями были хорошими или нейтральными, вот только одному человеку было неприятно твоё существование рядом. Была бы возможность или стоящая причина, она сожгла бы тебя... Весь день Аманда избегала тебя и старалась не пересекаться. На твои вопросы не отвечала, на просьбы отказывала, подчёркивая твою излишнюю вежливость и услужливость так ненавистные ею. Она и раньше не особо жаловала тебя, но именно сегодня оскорблений в твою сторону летело чрезмерное количество. Будто именно сейчас ты была самой противной в мире ведьмой. — Аманда?! — Вскрикиваешь из-за неожиданности и боли в плечах. Тебя с силой вжимали в мокрую каменную стену. Одежда неприятно липла к коже, дрожь по телу распространялась с ещё большей скоростью, колючий холод стены впивался в спину. Больно. — Достала. — Цокает девушка, сжимая руки на твоих плечах и впиваясь в них ногтями. Что это? Как будто плоть разъедает. — Аманда, мы заболеем, если будем стоять под дождём. — Стараешься не замечать её излишнюю грубость, но твой рот затыкают, приложив ладонь к нижней части лица. Она ведь не собирается действовать? — Достала твоя святость, бедная монашка. — На лице расплывается кривая усмешка, а зелёные глаза стреляют прямо в твои. — Самой не надоело?! Хоть бы ради приличия держалась подальше от меня, дура. Не могу терпеть таких людей. Замечаешь жар её рук и всего тела. По лицу бьёт ледяной дождь, даже он ненавидит тебя. Глаза непроизвольно щиплет, из них выкатываются крупные капли слёз, что сразу заметны на фоне мелких дождевых капель. Ты больше всего не хотела этого, ведь понимаешь, что сама виновата в проявлении своей настоящей сущности. Шмыгаешь носом и поднимаешь руку, желая вытереть лицо, хоть и понимаешь, что это бесполезно, но по ней резко ударяют. Вновь чувствуешь боль, непринуждённо громко всхлипывая и закрывая глаза, желая проснуться в своей комнате и увидеть, что Аманда тоже спит, что ей далеко не до тебя. Слышишь звук рвущихся ниток, пуговицы дробью застучали по мокрому бетону. Рубашка вместе с жилетом распахиваются на манер плаща, и кожу ещё сильнее терзает прямой контакт с небесными слезами. Её глаза сканируют твой плоский живот, острые рёбра, грудь, скованную светло-голубым бюстгальтером. От этого взгляда не по себе. В лёгких давит, грудь от этого резко вздымается, и всхлипы обрывками долетают до ушей. Рука Аманды лежит чуть выше чашки на левой стороне. Ты боишься, что она чувствует как отчаянно колотится твоё сердце, но она даже слышит. Ногтями царапает кожу, и красные полосы становятся всё ярче. Раны жжёт, поэтому просишь остановиться и пробуешь сопротивляться. Американка не слушает, да и вырывания твои почти бесполезны. Хочешь занести ногу, но ведьма прижимается ближе, ставя колено между твоих ног. Она слишком быстрая. Кажется, жар с щёк расплывается по всему телу. Страшно? Да. Неожиданно? Слишком. Хочешь узнать, что впереди? Хочешь. Аманда чуть приспускает рубашку, и та сама скатывается с твоих плеч. Сжимаешься вся под её напором, но теперь перечить не смеешь. Жаркое дыхание касается ключиц. Широко распахиваешь глаза, когда тебя заставляют поднять голову, смыкая пальцы на шее. Аманда долго смотрит на будущее место укуса, а потом медленно приближается, смыкая челюсти. Встаёшь на носочки и жмуришь глаза. Слишком сильно сдавливает горло. Твои чувства почти невозможно описать. Хочется ненавидеть её за лишнюю боль, хочется быть её другом, чтобы выбраться из собственных проблем и не хочется обманывать её, потому что видишь за ненавистью что-то другое. С твоих губ срывается первый полувздох-полустон, и ты отворачиваешь голову, не хочешь смотреть на это. О'Нилл в открытую смеётся и проводит рукой по рёбрам. Сначала гладит легко, неощутимо, потом надавливает и с силой царапает. Мычишь что-то неразборчивое и руками в голые стены впиваешься, желая скатиться на землю, но твоё тело встряхивают, приказывая стоять на месте. Судорожно ведёшь в голове счёт, каждый раз сбиваешься и начинаешь заново. Было бы здорово быть настоящим другом Аманды. Вы бы могли делать вместе домашние задания на воздухе, причём делала бы домашку ты, а она спала рядом. Когда же солнце начинало окрашивать небо огненными разводами, ты осторожно запускала пальцы в её волосы, наблюдая за сонным выражением лица девушки. Вы могли вместе часто сбегать ночью за пределы академии, а потом огребать от директора и профессоров. Ты бы попала в список проблемных детей, но тебя это ничуть не расстраивало, ведь она рядом, поэтому на фотографии, держа табличку со своим именем, ты улыбаешься. Ты бы попала под её влияние, как и говорила Акко, и стала бы более весёлой. Каждый раз тебе бы звонили родители, грозясь забрать заявление из школы, но на второй неделе ты перестала брать трубку. Твои оценки так и остались "отлично" и "хорошо". Каждый день, наполненный твоим счастьем, был бы великолепен. — Почему? — Резко спрашиваешь её. — Почему мы не можем быть просто друзьями? —М? — Смотрит на тебя снизу вверх, закидывая твою ногу на своё плечо. Проводит ноготками по икрам и кусает колено. — Не хочу я быть твоим просто другом.

***

Час ночи. Стук в дверь был самым неожиданным явлением. Аманда, кое-как оторвав голову от подушки, зажгла свечу. — Ну кого там ещё принесло? — Зевает и идёт к двери. Ночной ветер лижет шею и плечи, приятно развевает волосы. О'Нилл не волнует кто там, по ту сторону. Она хочет спать. Сон до сих пор был перед её глазами, обрывками наполняя комнату. — Простите, что поздно. Я Мария Сант Леви, ваша новая соседка. — "Ангелок" проносится на границе разума ведьмы. Твой силуэт очерчен жёлто-красным светом свечей. Невинное лицо, больше похожее на детское, с большими блестящими глазами, длинные пушистые ресницы, на которых, словно на паутине, блестят капли слёз, пушистые волосы, маленький чуть вздёрнутый нос и ярко-малинового цвета искусанные в кровь губы. Непонятно от чего, на миг рыжеволосую охватывает ступор. Она вкладывает в твою руку подсвечник и возвращается, ничего так и не сказав, даже не упрекая в столь позднем визите.

***

— Хочу... — Голос срывается на последнем слоге. Уже не можешь контролировать обезумевший разум, вставая на колени перед своими истинными желаниями. Решаешь признаться во всём. — Хочу быть тобой. Девушка удивляется, вскакивая на ноги и убирая с заплаканного лица мокрую чёлку. Видит твои глаза. Они по-прежнему прекрасны. — Почему? — Ты можешь делать то, на что я не способна. — Аманда смеётся. Искренне, без всякой усмешки. Она понимает, что всё действительно получилось по-другому, если бы вы хоть раз нормально поговорили. — Если уж ты не способна на это, то не думаю, что я могу сделать хоть что-то. — Её слова странные, ведь ты была убеждена в обратном. Если посмотреть со стороны, ты думала, что хочешь использовать её дружбу и больше ни на что не надеялась, однако именно сейчас её голос вызывает в тебе душевный трепет. Твои брови опускаются, а лицо становится серьёзным, никогда раньше не было такого чувства. Оно необыкновенное, безумное, страшное, неизведанное и тёплое. Внутренний дьявол исчезает, растворяясь, и приходит осознание. Это ты. Не нужно себя бояться. Нужно дать волю, и быть собой. — Так и есть. — Будто бы подтверждает О'Нилл и улыбается тебе. И всё же настоящая ты ещё лучше, чем она могла представить. И дождь перестаёт нещадно бить по лицу. Вы опускаетесь на землю, собирая оторванные пуговицы, и ничего не говорите, только улыбаетесь. Тучи так и не открыли свои тёмные врата к голубой лазури неба, всё-таки после случившегося врятли будущие отношения можно назвать просто дружескими, но вы сделаете всё, чтобы разогнать эти серые облака. ...сожгла бы пламенем своей любви...