Желание.

Сережа сидел и смотрел, как хищник смотрит на свою добычу. Только закрадываются сомнения является ли он хищником, ведь в последнее время мужчина явно чувствовал себя загнанным в угол барашком или баранищем точнее сказать. Остальные участники спокойной разговаривали между собой, готовясь как обычно выйти на сцену и показать мастер-класс. Дима, почувствовав, что сейчас в его затылке кто-то проделает дыру своими карими глазищами, обернулся и посмотрел на этого барана. Матвиенко стушевался и поспешил отвести взгляд, Позов лишь усмехнулся и продолжил разговор. Вы спросите почему Сережа это делает? Да он сам без понятия. Уже на протяжении длительного времени что-то сидит в его сердце, что-то противное и непонятное, заставляет чувствовать себя то взволнованно, то вести себя как последний идиот. А во всем виноват этот очкастый кусок говна, который, стоит только ему посмотреть на Серёжу, как хвостатый сыпется как малолетка. И это очень бесит. Иногда Матвиенко засматривался на своего «обидчика», смотрел на его широкие плечи, сильные руки, заслушивался красивым голосом, а затем будто просыпался, как от страшного сна, стараясь запихнуть все мысли в один сундук, закрыть на ключ и выбросить в океан. Все это сводило Серёжу с ума, что происходило он совершенно не понимал. Если бы не Дима был причиной всего этого дерьма, то Матвиенко пошел к очкастому за советом, ведь тот ходячая энциклопедия, но это показалось не самой удачной идеей. Вскоре всю команду оповестили, что съёмки начинаются и профессионалы вышли на сцену. Сережа буквально молился, чтобы ему не поставили сцену с Димой, ибо пусть не берут грех на душу. Но, на одной из игр, очкарик как всегда стал мужем, а Матвиенко его женой. Второй прекрасно справлялся какое-то время, обходя любые прикосновения и взгляды первого, тут ближе к концу, Позов хватает «свою супругу» за руку, обхватывает за талию и произносит глядя прямо в глаза: — Ну ты что дура? Мне кроме тебя никто не нужен, — от этих слов Матвиенко прошибает ток, проходит по всему телу, а затем останавливаться и мучительно тянет где-то внизу живота. Они расходятся на свои места, после Паши, который решается остановить все это безумие. Сережа не может собраться все оставшиеся съёмки, в голове крутилась лишь одна мысль " че, сука, происходит». Вскоре все закончилось, Арс уехал первым, всё-таки он человек занятой и все такое, или он только хотел таким казаться, ну в конце концов Арсений это Арсений, чтобы его понять нужно им быть. Антон ждал такси, которое должно было приехать уже скоро, он взволнованно стучал своей длиной ногой сидя на диване, копаясь в телефоне. Сережа переодевался, уставший бегал по гримёрке и искал свою футболку, которая как будто испарилась. Через какое-то время зашёл Дима, на его лице все было как обычно, спокойно, он стал переодеваться, снял с себя футболку. — Там такси подъехало, Шаст, — кинул Поз, Антон вскочил с дивана, поблагодарил друга и попрощавшись вылетел за дверь. В помещении повисла напряженная тишина, возможно так казалось только Серёже, он явно не хотел оставаться на едине, вдруг сзади послышался щелчок. Это дверь? Он закрыл дверь? Но зачем? Пока Матвиенко искал ответы на миллион своих вопросов, он почувствовал жар сзади и равномерное дыхание. По телу пробежали мурашки, сердце забилось как бешенное, вот-вот угрожая выпрыгнуть и убежать к чертовой матери. Сережа стоял у тумбочки, на которой лежала футболка Позова, он хотел отойти, ну наверное хозяин хочет забрать свою вещь, но «хозяин» явно хотел чего-то другого. Дима легко провел рукой от плеча до локтя Сергея, от чего второй снова покрылся мурашками. — Как же ты меня достал, Серый, — пронеслось где-то возле уха, а затем последовал поцелуй в шею. Матвиенко стоял неподвижно, словно статуя, ноги дрожали, внизу живота снова предательски затянуло. — Я, конечно, человек терпеливый, но каждому терпению приходит конец, — Дима резким движением развернул «коллегу» к себе лицом и настойчиво впился тому в губы. Серёже стало жарко, очень жарко, мозг и вовсе перестал соображать, он стал отвечать на поцелуй. Руки Поза обследовали каждый сантиметр тела Матвиенко, нажимая на самые острые точки, вызывая у «жертвы» бурю эмоций. Одним движением хвостатый уже был заботливо посажен на тумбочку, его любовник устроился у него между ног и начал стягивать с того джинсы. Дима прошелся влажной дорожкой поцелуев от шеи до живота и снова вернулся. — Мы действительно сделаем это? — неуверенно спросил Матвиенко, на что Поз остановился и внимательно посмотрел на него. — А ты как я вижу против? — усмехнулся мужчина, на что Сережа отрицательно помахал головой и снова погрузился в мир страсти и эйфории. Дима же, покончив с одеждой окончательно, достал из тумбы крем, который принадлежал Оксане или Арсению, это не так важно. Капнул некоторое количество на пальцы и ввел один в Сергея, от чего тот выгнулся в спине и закусил руку, но Позов настолько виртуозно делал свое дело, что Матвиенко просто не мог сдерживаться, Диме это даже нравилось, он получал такое сильное удовольствие, когда «случайно» задевал одну очень важную точку. Помещение наполнилось сладкими стонами, когда с приготовлениями было покончено, Позов открыл презерватив и раскатал его по своему члену, который был уже не то что готов «к труду и обороне», а кончал от одного только вида. Сережа глубоко вздохнул, ну потому что не каждый день в него входит что-то, но неожиданно для себя ему действительно хотелось этого и он не мог больше терпеть. — Дима, давай скорее, — эти слова прозвучали словно спусковой крючок и Поз вошёл во всю длину, подождав несколько секунд он стал двигаться, осторожно, но с достаточной скоростью, чтобы на следующий день Сергей не смог произнести и слова. Гримерка была пронизана звуками любви. Оба наконец удовлетворили свои желания. Матвиенко понял чего ему так хотелось, хотелось Диму, всего без остатка. Позов в свою очередь радовался своей победе, в конце концов он тоже не тупой, он все прекрасно видит и чувствует, чувствует тоже самое, что и его возлюбленный. На следующий день Сергей проснулся не у себя дома, это был дом Димы. Второй в свою очередь мирно посапывал с боку. Яркий солнечный свет пробивался сквозь незаправленные шторы. Это было начало нового дня. Это было начало новой жизни.