— Ч…Что? Подождите, это же какая-то шутка, да? — шок так и не сходил с лица сорвиголовы. Он собрал огромный пазл, сопоставив все факты. Но не видел исходной картинки. Не хотел видеть.
«Всё её дурацкие подколы… Все наши ссоры были лишь…защитой? Она повесила на себя клеймо «врага», чтобы не проявлять истинных чувств. Сколько же лет на ней эта маска? Более того… Узнав о моей симпатии к Скарлет, она сама, несмотря на внутреннюю боль и, возможно, неприязнь, решила начать с ней отношения. Ради моего счастья…» — Кларенс снова подошёл к зеркалу. — «А я так нахально, бессовестно рассматривал её тело… Какой же я после этого мужчина?! Хотя… Хотя, она сама хотела такой казаться в моих глазах. А я просто отвечал взаимностью на её ненависть, вот и всё! И вообще, эта фотка была сделана более года назад, мало ли что перевернулось в голове этой девчонки. Да и фиг знает, как давно это началось. Если считать от даты создания фотки или чуть раньше, то я ей нравлюсь уже примерно полтора года! Но наша вражда началась еще с первого года старшей школы. Возможно, тогда я ей и понравился, а потом в какой-то момент разонравился, и она уже по-серьёзному считает меня за врага. А фотки…забыла выбросить, или сохранила как тёплое, что очень странно, воспоминание. Или же всё-таки…» — Кик вспомнил, что говорил Рональдо, смотря на ту фотографию: «Да, ты нравишься Бутовски, но и ребёнку понятно, что это безответно! Это же видно по его взгляду». Он вспомнил слова Кендалл при последнем их разговоре: «Ты не из тех, кто сможет понять». Перед глазами виднелось то грустное выражение лица, с которым она это говорила.
— Нет-нет! Фу! — встряхнул головой тот. — Нечего мне рыться в её голове! Я далеко не первая проблема. Есть кое-что гораздо важнее…— он снова бросил взгляд на дневник. Вся эта ситуация казалась ему даже нелепой и легко решаемой. Ему, но не девочке Кендалл. А он должен максимально влиться в то состояние. Прочитав еще раз нужные записи и зайдя в контактную книгу телефона, зелёные глаза бегали сверху вниз в поисках нужного номера. Благо, он был не удалён. Бутовски сделал глубокий выдох и нажал на кнопку вызова возле контакта, подписанного как «Мама». Раздался гудок.
— Кенди? Доченька, это правда ты? — послышался звонкий, но нежный, любящий голос из трубки. Не наигранный. С первой фразы было несложно понять, что эта женщина рада была звонку. Она действительно любила свою дочь.
— Да. Привет, мам, — кратко ответил тот, имитируя замкнутость. Как писала сама Кендалл, она была очень обижена на мать из-за её развода с отцом. За то, что она его оставила и ушла к другому. Конечно, Мэри, а именно так звали эту женщину, не раз предлагала материальную помощь, готова была выслушать все проблемы девочки, подставив плечо и протянув руку в нужный час, всё-таки Кендалл была и её ребёнком тоже, самым ценным, куда важнее прошлого и нынешнего мужа. Однако та на всё давала свой отказ. А потом расписывала в дневнике, якобы её мать наплевала на семью. Такой поступок казался Кларенсу крайне глупым и нечестным по отношению к Мэри. Хотя, Перкинс можно понять, войдя в состояние стресса. Как ни как, у ребёнка поменялось восприятие мира после крушения воздушного замка, в котором любовь бывает лишь одна в жизни, длащаяся до самой смерти. С другой стороны, нельзя назвать нормальной семейной жизнью ту, что связывает привязанность супруг только благодаря ребёнку. Так или иначе, проблему с матерью нужно было решать.
— Не ожидала, не ожидала… Я не хотела тебе звонить, чтобы не разозлить, но ты сделала звонок сама! Хотя прошло всего-навсего 5 лет, хех. Но я очень рада, правда! Рассказывай, как твои дела? Как успехи в школе?
— Всё хорошо. Ты там как? Как Джон?
— Не в самом лучшем состоянии… Слишком много волнуется, как протекает моя беременность, вот уже 4 месяц пошёл, — тут Кику точно не пришлось имитировать шок. Прошла неловкая минута молчания.
— Очень давно ты просила меня звонить в любое время, когда мне что-то нужно, — ни к селу ни к городу начал тот, пропустив мимо ушей последнюю фразу, — Вот я и звоню. Есть действительно кое-что, чего я хочу.
— Да-да? — взволновалась та.
— Встречи. Наш разговор точно не должен быть телефонным. Я так понимаю, многое нужно рассказать не только мне…— было еле слышно неровное дыхание Мэри. Она готова была в эту же секунду заплакать, сильно зацепила её эта фраза, согрела.
— На этих выходных. Я приеду к тебе в субботу утром. У меня нет права не приехать, — тут же дала ответ женщина.
— Буду ждать, — с этими словами Кик бросил трубку. Крупные капли слёз катились по щекам Мэри.
***
Обстановка в приторно-розовой комнате дома Перкинс была вовсе не розовой, а грустной. Прошлое Кендалл уже начало давить на бедный мозг сорвиголовы. Его не привлекала перспектива в это полностью погружаться, обдумывать её чувства к нему и, особенно, ЕГО чувства по отношению к ней. Влюблённость, сопли — разбираться в этом слишком сложно мальчику, делающему трюки. Да, он отличный пикапер, и всё потому, что полагается на инстинкты и врождённую харизму. А сам знать не знает, какого это — быть влюблённым. Скарлет… Наверное, если бы они встречались, то она играла бы роль тела для него, возможно братана, но не более. Именно поэтому Кларенс не спешил начинать с ней отношения, чтобы потом не разбить хрупкое девичье сердце. Что-что, а чувство ответственности у него было. А эта заноза Кендалл испортила ему всю малину. Так что, поменяться обратно телами как можно быстрее было выгодно для обеих сторон. Он порешает с Скарлет, а она — с мамой.
В связи с очередной ночной сменой главы семьи Перкинс, Бутовски глубоким вечером этого же дня широко шагал по тротуару в знакомом уже направлении, ища ту самую лиловую палатку, а вместе с ней ведьму с её кригой. Путь его лежал мимо своей школы. Конечно, его нутро всегда давало заднюю, видя «Зал Ада», но сейчас оно особенно было насторожено. Однако, непоправимое всё-таки свершилось. Он встретил Кендалл и Скарлет. Сидящих на лавочке. Целующихся. Чего-чего, а вот этого он ну НИКАК не ожидал. Он видел себя. Таким…не таким, не крутым, а розовой тряпкой в руках рыжей. И это тот человек, который обещал, что будет держать масть сорвиголовы изо всех сил?! Сцена влюблённых голубков вызывала у Кларенса глубочайшее отвращение, он даже скривился. Но его ладно тут же сжались в кулаки, а стопы направились к лавке.
«Дурак! Наверное, нахождение в женском теле и вправду сделали меня мягким, что я додумался поверить в то, что Кендалл не такой уж и плохой человек. Я тут ради неё решил помириться с её мамашей, а она…Предатель! Ну-ну, сейчас я устрою этой стерве настоящую крышку!»
Краем глаза Кендалл заметила приближающегося Бутовски и уже собиралась углубить поцелуй, но нервный крик рассёк вдоль и поперёк розовую атмосферу.
— КИК, ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! ТЫ МНЕ ИЗМЕНЯЕШЬ?!
