— Нала, успокойся, — услышала юная самка голос королевы Сараби, — Иди к нам.
Нала обернулась, посмотрев на львицу. Сараби была взрослой самкой, в полном расцвете сил. На вид ей было лет 7. Ну максимум 7 лет и 6 месяцев. Молодая львица обошла к камням, где сейчас отдыхали все львицы прайда.
— Как же так можно, Сараби? — пролепетала Нала, внимательно смотря в янтарные глаза королевы, — Наши земли гниют в его правлении! Нужно что-то предпринять.
— Мы ничего не можем сделать, дорогая… — устало проговорила Сараби, — Это наш дом… А Шрам — наш король.
— А Вы — наша королева! — не унималась молодая львица, размахивая хвовстом, — Как Вы можете смотреть на то, что этот самый дом умирает? А Ваша дочь? В чем Адаез была виновата?
Сараби болезненно зажмурила глаза, услышав имя последнего родного для её сердца существа. Её дочурка, её милая Адаез… Дочь Муфасы и Сараби, родившаяся после смерти отца, не так давно была изгнана из прайда. Почему? Хотите верьте, хотите нет, но Шрам изгнал племянницу из лучших намерений.
— В нашем прайде не осталось львов, Нала, — успокоив бурю тоски по дочери, проговорила взрослая львица, — Она не смогла бы создать семью тут.
Конечно, как матери ей было тяжело, но как королеве ей приходилось быть жёсткой и рассудительной. И она была права, её дочь не обрела бы тут счастья, которое хотела. Адаез была племянницей Шрама, поэтому она не могла стать его львицей. Правда никто из львиц не хотел становиться супругой Шрама.
Нала сильнее нахмурилась, смотря на вдову Муфасы, но сказать ничего не успела, так как на скалу вернулся Шрам. Юная охотница посмотрела на него с преуспевающей горделивостью, Сараби — с полным равнодушием во взгляде. Глаза Шрама ненадолго задержался на королеве, но тот лишь молча прошёл мимо. Ни один мускул даже не дрогнул на морде Сараби и она только посмотрела на птицу-носорога.
— Докладывай, Зазу, — кивнула ему львица.
— Сейчас, Ваше Величество, — ответил ей советник, — Реки начали пересыхать, моя королева. С каждым днём растительности, воды и животных все меньше.
— С этими «соседями» другого нам не ждать… — рыкнула Нала, за что получила укоризненный взгляд своей матери Серафины.
— Так или иначе, но они жители саванны… — вздохнула Сараби.
— Сараби! — раздался хрипловатый голос гиены Шензи, — Король Шрам хочет видеть тебя.
— Нет, не ходи к нему, — Нала умоляюще посмотрела в янтарные глаза королевы Сараби, — А если он что-то сделает?
— Все в порядке, Нала, — попыталась успокоить подругу дочери Сараби, — Я его не боюсь.
Поднявшись, львица спрыгнула с валуна, на котором доселе лежала, а затем медленно, но уверенно пошла в сторону короля. Сараби держала свою голову высоко поднятой, как постоянно её держала после смерти мужа и сына. Обведя взглядом гиен, королева ближе подошла к льву, который как раз ел недавно пойманную антилопу.
— Присоединишься? — поинтересовался король, но, получив в ответ лишь тишину, продолжил после недолгой паузы, — Помнится мне когда-то у тебя был выбор, Сараби. За твоё внимание состязались сразу двое. Только ты почему-то выбрала Муфасу, а не меня.
Сначала Сараби нахмурилась, не особо понимая к чему он клонит. Но как только королева осознала смысл его слов, тут же затрясла головой, слегка опустив уши.
Да, действительно, за её внимание боролись два брата. Муфаса и Шрам. Но был ли у неё выбор? Вряд ли, ведь она с первых секунд жизни была помолвлена с Муфасой, да и испытывала к нему настоящие чувства. Ну и постоянно ловила себя на мысли, что ей приятно, что он тайком наблюдал за ней из травы, играл с ней…
— Это было давно, Шрам, — ровным голосом ответила королева, вновь чувствуя душераздирающую боль внутри, — Только за этим ты позвал меня?
Честно, львица не хотела общаться с младшим братом покойного мужа, но, как самка его прайда, Сараби не могла отказать.
— Зачем ты терзаешь себя, Сараби? Зачем хвататься за прошлое, если… — лев поднялся на лапы и, повернувшись, подошёл к вдове брата, от чего та попятилась назад, — если ты можешь его просто отпустить и жить
новой жизнью?
Сараби сделала ещё один шаг назад, остро чувствуя взволнованный взгляд Налы на себе. Нет, Сараби действительно не боялась Шрама, но ей жутко не нравилось, что он сейчас постоянно пытается сократить расстояние между ними.
— И как же ты думаешь мне отпустить её? — королева дернула ухом, вновь гордо подняв голову, — Каким способом избавиться от тягости в душе?
— Очень просто, — просто ответил Шрам, пристально глядя в янтарные глаза львицы, — Забудь. Забудь Муфасу, будто его и не было. Стань моей королевой. Но учти: от неверного ответа кто-то, — Шрам посмотрел на других львиц, — может пострадать.
Сараби обернулась на своих подруг. Львицы застыли в напряжении, а одна из них даже прижала уши к голове. Страх сковал сердце и тело королевы. Нет, она не может так обойтись с ними!
— Хорошо, я согласна… — вздохнула Сараби, прикрыв глаза, — Но не думай, что я полюблю тебя. Это лишь ради моих подруг и Налы…
— Конечно, дорогая… — с какой-то странной интонацией произнес Шрам, проведя хвостом по подбородку львицы.
Услышав это, две львицы чуть воздухом не подавились, другие две едва сознания не лишились, Серафина чудом не покатилась вниз с валуна, на котором лежала с Сараби, а Нала… Нала просто замерла в шоке, вцепившись когтями в каменную поверхность скалы, на которой они все находились.
«Это просто сон… Просто дурной сон!» — билось в голове юной львицы, —
«Королева Сараби не могла согласиться на такое!».
Как же она ошибалась… Да и другие львицы, думавшие точно так же…
***
Чуть больше, чем через 2 месяца после описанных собитый, в прайде узнали новость: королева беременна! Для львиц эта новость была надеждой на нормальное будущее, ведь их характер и воспитание будут зависеть от их матери.
Но сама Сараби была отнюдь не рада этой новости. У нее будут львята от Шрама… Львята… От… Шрама! Это было так мерзко! Львица не смогла терпеть даже упоминания о том, что она беременна. Чтобы забыть об этом королева даже продолжила ходить на охоту, возглавляя охотниц.
Ох, бедный был Камари… Когда прайду только стало известно о беременности королевы, Сараби тут же собрала львиц, чтобы повести их на охоту. Только это могло помочь ей забыть, что она жена Шрама… Причем беременная! Гиена тогда попытался остановить королеву, напомнив о том, что та на ранних сроках.
В таком гневе и агрессии Сараби ещё не видели. Её подруги с шоком наблюдали за тем как львица, грозно рыча, гонялась за гиеной с окровавленной щекой. Причем окровавленной с её «доброй» лапы. Серафина, первая пришедшая в себя от замешательства, догнала подругу и начала ее успокаивать, изредка вылизывая ей морду. Нала напряглась, смотря на это, ведь Сараби плохо контролировала себя. А если бы Серафина ещё упомянула бы её беременность…
Но, к счастью, Серафина и не обмолвилась о беременности королевы. И за это львица была ей очень признательна.
Прошло ещё полтора месяца. Сараби была уже на последних днях беременности и скоро должна была родить. Только вот она этого совсем не хотела и упорно продолжала ходить на охоту с подругами.
В ту ночь на выступе, где обычно спят король с королевой, сейчас спала лишь королева. Шрам ушел патрулировать границы, так как наибольшая вероятность нападения именно ночью. С собой он взял Шензи и ещё трёх гиен, а остальным велел оставаться и следить за покоем в прайде. И это, разумеется, не очень порадовало Налу, которая как раз хотела сбежать и найти либо новый дом для львиц, либо еду. Но пришлось пока отказаться от этого плана, так как мимо гиен ей не пролизнуть…
Смирившись с этим, Нала опустила голову на лапы и закрыла глаза, пытаясь уснуть, однако попытка потерпела очередной провал, так как пещеру наполнил странный звук. Молодая львица тут же открыла глаза и её взгляд сразу прикрепила к себе тяжело дышащая Сараби. Нала, обеспокоились, разбудила мать и остальных львиц, пока королева уже начала тихо рычать от боли.
Серафина и ещё одна львица тут же поднялись и, велев остальным выйти, подошли к королеве…
***
— Поздравляю, Сараби, — улыбнулась ей Серафина, — У тебя прекрасные сын и дочь.
Сараби посмотрела на двух львят у своего живота. Их шерстки были ещё мокрыми. Королева слегка оскалилась, брезгливо отворачивая голову от них. Львица даже смотреть не могла на собственных детей.
— Они не мои дети, Серафина… Это мой грех, которого не должно было случиться… — Сараби тяжело вздохнула, прикрыв глаза после родов.
— Послушай, Сараби, — начала львица, — Я тоже ненавижу его, но эти малыши ни в чем не виноваты. И ты должна быть сильной, чтобы воспитать их достойными львом и львицей. Чтобы с взошествием твоего сына на трон всё встало на свои места, разве нет?
— Нет.
Серафина вздохнула, а Сараби тихо зарычала, когда львята перебрались к её передним лапам и легли в них, свернувшись клубком. Серафина хотела что-то было сказать подруге, но ей помешал вошедший в пещеру с громким рыком Шрам. Бросив краткое «Потом договорим», львица отошла к другим соплеменницам, которые к тому моменту уже вернулись и наблюдали, как новые львята посапывают в лапах матери. С явным недовольством в глазах, но Сараби «закрыла» их лапами.
Подняв глаза, Сараби посмотрела на подошедшего Шрама, который, подойдя к супруге, наклонился к львятам.
— Это наши дети, Шрам, — успешно скрывая неприязнь в голосе, проговорила королева Сараби, — Наши сын и дочь.
На мгновение Сараби показалось, что в глазах Шрама появилась нежность к ней и львятам. Но лишь на мгновение, так как стоило ей моргнуть, как в глазах льва вновь холодность и старательно скрываемая радость.
«Неужели он всё ещё любит меня?» — подумала Сараби, но тут же мысленно дала сама себе лапой подзатыльник, —
«Нет, конечно же нет! Это же Шрам! Для него никто не имеет значения, кроме него самого…».
— Сына будут звать Иму. А дочь Аданна, — произнес Шрам, после чего лег рядом со своей королевой.
«Сумрак и дочь отца? Выходит он хочет, чтобы они были такими как он? Ну уж нет, Шрам… Только через мой труп!» — подумала Сараби, но в слух этого, разумеется, не сказала.
— Хорошие имена… — только и произнесла львица.
***
Сараби гуляла со своими львятами по саванне, нередко озераясь по сторонам. Иму и Аданне было уже почти три недели, их шёрстки уже стали чуть светлее, чем тогда, когда они родились. Принц и принцесса уже учились ходить. Да вот незадача: их мать не сбавляла темп ходьбы, а львятам на один её шаг приходится делать три-четыре шага.
Сараби начала проникаться к детям материнской любовью. Немного, но многих и такой результат уже радовал, ведь раньше львица не могла даже находиться рядом с львятами. И кто знает, может когда-нибудь она полюбит их полностью. Пока любовь к ним лишь зарождается в ней, но это пока…
