Burn Out

      Потеря затронула Широ наиболее очевидно худшим способом, особенно во время сразу после смерти Лэнса. Мужчина закрылся, но если кто-то проходил мимо его комнаты поздно ночью, сквозь дверь слышались тихие звуки плача.       Конечно, днем он этого не показывал. Он не отвечал ни на какие вопросы о своем душевном состоянии. Он был поглощен горем, но не мог или не хотел позволить другим паладинам видеть его таким. Он мог показать свою печаль только тогда, когда никто не смотрел, что становилось все чаще, когда он все больше закрывался в своей комнате.       Эта тайна и всепоглощающая скорбь сделали черного паладина усталым и сердитым. Не на кого-то конкретно, а на вселенную. Вселенная, которая дала ему новую команду, новую группу для защиты. Вселенная, которая забрала одного из членов его команды.       Широ продолжал в том же духе еще неделю, огрызаясь на каждое легкое раздражение или внезапное движение, прежде чем однажды ночью его дверь скользнула в сторону, намного позже, чем любой нормальный визит.  — Широ, ты не можешь продолжать это делать, — послышался голос принцессы. Она вошла в комнату быстрыми шагами, остановившись перед мужчиной на кровати.  — Аллура, дверь была заперта не просто так, — Широ отводит взгляд, опустив голову на руки и уставившись ничего невидящими глазами в землю, словно видел повторяющиеся видение лица упавшего синего паладина.       Тихий смешок донесся с другого конца комнаты, и этот звук заставил Широ съежиться. Лэнс был тем, от кого Аллура слышала этот звук. Она никогда не делала этого до 10 000-летнего криосна, не имея никаких причин знать сленг или небольшие шумы, такие как этот. — Не очень хороший вариант. Я открыла дверь, используя свой код. Ты не можешь скрыть боль и запереть ее.  — Да, могу. Я делаю это просто отлично. — Оставь это в покое, Аллура. Не заставляй меня смотреть правде в глаза.  — Неужели? — Аллура вызывающе подняла бровь, отказываясь позволять лидеру Вольтрона лгать ей. — Когда ты в последний раз шутил о чем-то? В последний раз, когда вы расслаблялись? Как насчет того, чтобы проспать всю ночь?  — Аллура… — пробормотал Широ, умоляя ее остановиться. Аллура чуть было не сдалась сломленному человеку, стоявшему перед ней, но знала, что это не принесет никакой пользы… ни для кого.  — Ты можешь быть лидером и сильным, но это не значит, что ты должен быть непобедимым, — безжалостно продолжала Аллура, подходя все ближе к тому месту, где Широ сидел на краю своей кровати. — Позволь нам поддержать тебя.  — Я не могу! — Эти слова вырываются с болезненным воем, с непреклонным отказом верить в обратное.       Аллура сделала паузу, глубоко вздохнув, прежде чем продолжить спор с черным паладином, ее голос был мягким, но ее послание твердым, — Ты можешь. Мы здесь, чтобы помочь вам.  — Я не могу потерять другого человека, который полагается на меня, — практически прошептал Широ. — Не… — Он замолчал, но то, что не было сказано, было понято. Он был пилотом миссии «Керберос» и не смог спасти двух членов экипажа. Затем один из товарищей по команде, под его командованием, внезапно ушел. Это повредит любому, не говоря уже о Широ, который несколько месяцев находился в руках Галры.  — Обещаю, что не будешь, — выругалась Аллура, положив руку на колено Широ. Ее глаза подчеркивали ее клятву, когда она неотрывно смотрела в глаза черного паладина. — Впусти нас, Широ. — Я не знаю как, — тихо признался Широ, немного стыдясь правды своего заявления.       Аллура грустно улыбнулась, — Сейчас, спать. Но утром мы позавтракаем перед игрой с остальными паладинами. Прошло некоторое время с тех пор, как ты участвовал.  — Хорошо, — согласился человек, кивая головой. Он хотел было лечь, но не успел удариться головой о подушку, как повернулся к своему спутнику, — Спасибо… Аллура.  — Не за что, Широ.       На следующее утро, как и обещала Аллура, был завтрак и игра. Широ подумал, что это что-то вроде космической монополии, игры, которую он раньше не видел в замке. Поиграв почти три часа и фактически расслабившись по ходу игры, Широ понял, что совершенно новая игра была целенаправленной. У него не было никаких воспоминаний о том, что делал Лэнс, как он, конечно, сделал бы с другими играми, которые они играли с ним. Вместо этого, это была свежая грифельная доска, в которой он определенно нуждался.       Но это не заставило боль уйти.       Это сделало ее немного легче, в каком-то смысле.       Широ продолжал теряться в своем прошлом и своей боли, как и всегда.       Аллура стала той, кто следил за тем, чтобы это не завладело его жизнью и показывало ему счастливые моменты.       Так же, как и Лэнс.