Нетипичные

Если бы не глупый спор с Бэкхёном, Чанёль вряд ли бы решился подойти к Кёнсу. Альфу он заметил ещё на первом году обучения. Раз в неделю, когда у них проходило объединённое занятие, тот всегда сидел один, погруженный в свои мысли, однако не производил впечатление неудачника-изгоя, наоборот, Чанёлю казалось, что ему не интересно с окружающими, более комфортно в уединении. Другие и не лезли к альфе, улавливая немой посыл «не беспокоить», но Чанёлю безумно хотелось прикоснуться к его миру, узнать, понять, но он робел да и не хотелось быть навязчивым, потому просто наблюдал на расстоянии. Стоило До Кёнсу появиться где-то поблизости, взгляд против воли выхватывал его и отправлял картинки в мозг, где они отпечатывались намертво. Вот Кёнсу в очках увлечённо листает какую-то книгу, вот сидит на ступеньках, подставив лицо солнцу, вот ест жаренную рыбу с кимчи в столовой, вот отмахивается от Чонина, вечно закидывающего руку ему на плечо, а вот улыбается какой-то шутке. Улыбка изумительным образом меняло лицо альфы, делая его ужасно милым. Чанель видел его таким всего-то трижды, и каждый раз сердце предательски замирало. Бэкхён, будучи довольно проницательным, сразу заметил интерес друга к мрачному альфе, и то и дело подталкивал подойти хотя бы познакомиться, ведь ожидать первого шага от Кёнсу — дело не благодарное. Чанёль и сам это понимал, но каждый раз находил отговорки, пока не проиграл в пух и прах Бэкхёну в тире. По условию их спора проигравший должен был выполнить любое задание победителя. И Бэкхён не преминул воспользоваться случаем, с ехидной улыбкой поручая Чанёлю завтра же подойти к объекту воздыханий и заговорить. К тому же поведал, как уже выяснил, что у Кёнсу нет омеги. Это обнадеживало. Час «Х» настал, и Чанёль, подгоняемый Бэкхёном, поплёлся в сторону нужного столика в столовой. — Может как-нибудь в другой раз? — с надеждой взглянул он на друга, но тут же наткнулся на непреклонный вид и кивок головы в сторону, куда следует идти и притом в темпе, пока альфы не доели и не ушли. Что ж, если другого выхода нет, Чанёль сделает это. В конце концов сколько можно прятаться и надеяться на чудо? Пока не растерял остатки решительности, омега быстро зашагал к Кёнсу. А дальше все пошло не по плану. Бэкхён, подошёл в тот момент, когда натянутый, как струна, Кёнсу прошествовал мимо, а Чанёль остался сидеть за столом ссутулив спину. Поприветствовав Чонина кивком головы, он сел рядом с омегой и в поддерживающем жесте похлопал по плечу. — Ну ты парень даёшь! — Ким восхищённо смотрел на Чанёля, — подойти и вот так в лоб признаться нашему Кёнсу... это было нечто! Я его таким ошарашенным в последний раз видел... Да никогда не видел! Ты забавный, — веселясь альфа ушёл. — Чанни, ты что, сразу признался ему? — осторожно начал расспрашивать Бэкхён. Тот в ответ покивал головой, сам уткнувшись в тарелку с жаренным рисом. — Может для начала нужно было поздороваться? — Я поздоровался, — омега наконец поднял голову и посмотрел на друга. — Представиться? — Я представился. — А потом признался? — Бэкхён еле сдерживал улыбку от невинно хлопающего ресницами Чанёля. — Угу, — тот вновь сник, возвращая своё внимание к обеду, — я не знал, что говорить, вот и выпалил правду, — оправдывался он. — Чанни, ты чудо! — Бэкхён уже не мог сдерживаться и засмеялся. — А потом, кажется, я его оскорбил, — Чанёль ещё больше втянул голову в плечи. — Как? — Кёнсу был, мягко говоря, удивлён моим признанием. Похоже, он думал, что я альфа, так мне и сказал, что не похож на омегу, и я в ответ тоже... Уточнять что именно сказал в ответ не потребовалось, Бэкхён сам догадался. — Не переживай, он сам начал. Мы что-нибудь придумаем, только дадим пару дней успокоиться. Папа приглашал тебя на обед завтра, — сменил тему Бэкхён. — Спасибо, но я обещал помочь отцу в мастерской. Извинись за меня. Чанёль с детства воспитывался отцом-альфой, папа умер когда ему ещё трёх лет не было. И, наверное, именно поэтому он абсолютно не смыслил во всех этих омежьих хитростях, кокетстве, флирте, зато мог разобрать и собрать автомобиль, разбирался в мотоциклах, мог починить проводку, не знал ни одного новомодного айдола, но мог поимённо и с биографией перечислить игроков сборной страны по баскетболу. Чанёль понимал, что и внешностью, и характером далёк от типичных омежек, но это его не тяготило, наоборот было забавно наблюдать, как порой омеги строили ему глазки, а подойдя поближе и уловив запах, призывный взгляд менялся на ошарашенный, и они неловко убегали. Но сегодня, после слов Кёнсу, стало неловко и стыдно за себя такого. Может стоило научиться вести себя элегантнее, одеваться покрасивее? А что если До Кёнсу предпочитает нежных, робких омег? Погруженный в невесёлые мысли, Чанёль добрался до автомастерской отца, которую тот открыл три года назад. — Чанни, это ты? — спросил отец, как только скрипнула входная железная дверь. — Да, я пришёл. Рослый альфа с посеребрёнными висками выкатился из под машины поприветствовать сына, лёжа на стареньком скейте Чанёля. Купить специальный подкатной лежак лишних денег не было, и в ход пошло то, что под рукой. Однако скейтборд был недостаточно широким, потому к концу дня Чанёль с грустью замечал, как отец кряхтя приклеивал обезболивающие пластыри на лопатки, а увидев сына лишь улыбался с жизнеутверждающим «Прорвёмся!» — Там Су Бин принёс курочку в контейнере, пообедай сначала, — отец махнул рукой в сторону их маленькой каморки, где стоял холодильник и небольшой столик, и закатился обратно под капот автомобиля. Пэ Су Бин — полноватый омега моложе отца Чанёля на четыре года, жил по соседству и был первым учителем младшего Пака. После смерти папы, он приглядывал за Чанни, а сам почему-то так и остался без семьи. Он был тем, кто оставался с ним в детстве, если отцу необходимо было выйти на работу, был тем, кто объяснил что такое течка и как с этим справляться, как принимать подавители, и был тем, кто время от времени угощал их домашней едой. Ведь ни Чанёль, ни отец готовить не умели, а питаться каждый день рамёном никакого здоровья не хватило бы. Чанёль и так уже однажды пролежал в больнице с язвой желудка. В благодарность семья Пак помогала ему с делами по дому: водосток очистить, люстру к потолку привинтить, отремонтировать неисправный котёл отопления. Чанёль был признателен соседу, а Бэкхён, однажды гостивший у друга и увидевший общение омеги со старшим Паком сказал: — Он неровно дышит к твоему отцу, но никогда не признается, боясь отказа. После этих слов Чанёль и сам стал замечать взгляды Су Бина, брошенные на отца, его смущение при прощальных рукопожатиях, повышенный интерес к их жизни. Был ли сам отец в курсе этого, либо попросту не видел, так как до сих пор любил погибшего супруга, Чанёль не знал, но благоразумно решил в дела взрослых не вмешиваться. Если бы папа был жив, как бы сложилась их жизнь? Каким бы вырос сам Чанёль? Возможно не увлекался бы автомобилями, а выбрал бы себе более омежье хобби, носил бы модные брюки, яркие футболки с низкой горловиной, вместо обычных чёрных с агрессивным принтом, на запястьях красовались бы браслеты, глаза бы подводил, как Бэкхён. — Отец. — Да, Чанни. Чанёль хотел было спросить каким был папа, на фотографиях он видел всегда улыбающегося круглолицего омегу с вздернутым носом и оттопыренными ушками, но снимок не мог передать характер, то каким он был в жизни, как разговаривал, что любил есть, чем увлекался, но в последний момент передумал, боясь разбередить старые раны. — Где ключ десять на двенадцать? — вместо этого спросил он. — Там, на верхнем ящике стола, — послышался ответ, и Чанёль начал помогать отцу разбирать передний мост. Вечером старший Пак отправился домой, а Чанни остался поработать над своим мотоциклом, которому посвящал любую свободную минутку. Он купил его совсем развалиной и, можно сказать, собирал всё по новой. Интересно, а как Кёнсу относится к байкам? Если и против, то Чанёль даже ради него не отказался бы от своей мечты, от своей «деточки», как любовно называл пока что кусок ржавого железа. Да и вообще, почему До Кёнсу обязательно должен быть против мотоциклов и самого Чанёля? Может наоборот, ему нравятся высокие омеги, может и Чанёль понравится, если узнает получше? Нельзя опускать руки даже не попытавшись. Долго предаваться унынию не было в характере Чанни, и он уже, посвистывая веселенькую мелодию, разбирал запчасти, отбирая те, что ему пригодятся. Выходные омега провёл в автомастерской помогая отцу, а потом ещё пару дней давал Кёнсу остыть, не попадаясь ему на глаза. Но их разговор не может вот так закончиться в столовой, толком и не начавшись, потому на поточной лекции, подбодренный негромким «Файтинг!» со сжатыми кулачками от Бэкхёна, Чанёль подсел к Кёнсу. — Ну как? Что ты сказал? Что он сказал? — накинулся на омегу друг, стоило звонку прозвенеть, а аудитории почти опустеть. — Кёнсу извинился за грубость в прошлый раз, и я тоже, — улыбнулся Чанёль. — Уже неплохо. Значит он осознал, что был не прав. А потом что? — Бэкхён с горящими от интереса глазами потянул его за руку, вынуждая сесть рядом. — А потом я вновь сказал, что он мне нравится, и нам нужно лучше узнать друг друга. — Нуу... это для Кёнсу уже не новость, поэтому он вряд ли был так удивлён, как в прошлый раз, — Бэкхён задумчиво поджал губы. Он не слишком одобрял подобную прямую тактику друга, так как у самого был неудачный опыт с откровенным признанием, и не хотелось, чтобы Чанёля ранили отказом, как и его. — Впереди рождественские каникулы, пусть за это время Кёнсу обдумает твои слова, а мы придумаем план действий, — хитро ухмыльнулся он. Стоит только ручки потереть и вылитый мультяшный злодей. Чанёль повеселел от вида друга, только не понимал когда и как его неразделённые воздыхания в сторону Кёнсу превратились в поле тактических действий, но решил довериться Бэкхёну, как более опытному в отношениях.