9 жизней

      Ключ тихо щелкнул в замке, и дверь, чуть скрипя, открылась. В проеме показалась худая, невысокого роста девушка. Каштановые мокрые пряди неопрятно спадали ей на лоб и плечи, путаясь с завязанным на шее серым мокрым шарфиком. Вид у неё был уставший. Она тихо зашла и закрыла за собой дверь. Анна услышала тихий скрип и, подорвавшись с кровати, в одной ночнушке, не надевая халата, поспешила в коридор.       — Ты обещала что сегодня будешь рано… — сказала Анна, помогая зашедшей снять мокрое пальто.       — Да... знаю… Прости.       — До сих пор не поймали того маньяка?..       Вошедшая отрицательно мотнула головой. Анна помогла ей раздеться, и вместе они проследовали на кухню. На столе стоял уже давно остывший ужин. Анна жестом указала Мари сесть и принялась разогревать несчастную, уже трижды остывшую запеченную скумбрию.       Поставив Мари приготовленное блюдо, Анна села напротив и с огоньком в глазах смотрела, как она её ест. Ест еду, которую она приготовила сама. Она старалась. Нравится ли ей? А точно ли все хорошо? Может, не хватает соли? Может, перца? А вдруг… вдруг рыба и вовсе не пропеклась до конца? Или утеряла свой вкус из-за постоянных разогреваний? Поток мыслей девушки был прерван резким движением Мари — она отодвинула тарелку, оставив половину блюда вовсе не тронутым.       — Т-тебе не понравилось?.. — растеряно спросила Анна.       — Нет, очень понравилось. Просто… я очень устала и уже поздно… — Она перевела взгляд на часы на стене — ровно полночь. — А ты разве не хочешь спать?       — Я не пойду спать, пока и ты не пойдешь! — резко отрезала она.       Мари молча кивнула и отправилась в душ. Анна принялась убирать со стола. Уже почти месяц Мари почти ничего не ест, приходит очень поздно и уходит очень рано. И все это её проклятая работа. Нет, так не может продолжаться более. Вот сейчас Анна ей все выскажет. Все, что думает, насчет этой дурацкой работы. За прошедший месяц Мари очень похудела, её скулы впали, а нежное личико побледнело, под глазами появились темные круги. Анна не может допустить, чтобы это продолжалось и дальше. Хватит! Это недопустимо! Но снова поток её мыслей был прерван Мари, которая тихонько зашла в спальню в белом махровом халате и села в кресло возле окна.       Анна приподнялась в кровати и пристально посмотрела на сидящую.       — Я скоро лягу, не волнуйся. Засыпай.       Ответа Мари не услышала. Вместо этого Анна просто обиженно отвернулась от неё к стенке и накрылась с головой одеялом. Мари тихо вздохнула и, отодвинув шторку, взглянула в окно. Дождь до сих пор лил, не слабея ни на секунду и не переставая стучать по окну, оставляя на нем причудливые разводы, искажающее всё, что находилось за ним. Дома казались какими-то кривыми столбами со светящимися точками. Дорога превратилась в завязанную в узел ленточку, а машины и вовсе сливались и закручивались во что-то неясное, и образовывали просто какие-то странные, причудливой формы, светящиеся капли.       Мари молча сидела и смотрела куда-то вдаль. Все мысли её были заняты этим чертовым странным маньяком. За прошедший месяц уже 14 жестоко убитых жертв. Все они были убиты, когда шел дождь, в связи с этим большинство улик было уничтожено непогодой. Среди них в основном молодые, низкого роста, худенькие девушки до 25. Тела часто находили в местах, в которые у жертв не было никаких причин идти. Он их туда заманивал? Или сам приводил? Или просто выкрадывал? Или это и вовсе не он, а она?.. Так, нет. Надо мыслить иначе. Что общего было у всех жертв? Худенькие, низенькие девушки до 25. А еще? Ну… все они работали в абсолютно разных отраслях и никак не были связаны между собой. Значит, причина в их внешности? Скорее всего. Так. А что общего в увечьях, причиненных им перед смертью? У всех они очень сильно отличаются. Такое ощущение, что наш несчастный маньяк просто не может определиться со своим стилем. Были и жертвы со вспоротым животом и внутренностями наружу, были и с ужасно изуродованным лицом настолько, что опознавали их по родимым пятнам, татуировкам, цвету волос и прочим второстепенным признакам, были и с просто перерезанной шеей, были и с различными уродствами конечностей. Но одно у них было общее — у всех обязательно где-то на теле было вырезано «Не дай им поймать меня. Встретимся в...» и дальше шел набор непонятных символов. Наши специалисты, несмотря на все попытки, так и не смогли расшифровать это странное послание. Имеет ли оно вообще хоть какой-то смысл? Кому это послание адресовано? Любому увидевшему или какому-то конкретному человеку? Но в таком случае, как этот чертов псих может знать, что тот, кто ему нужен, увидит это? Или есть еще и второй человек? Для чего это? Может, это и вовсе организация?       За окном сверкнула молния, и послышался раскат грома. Дождь усилился. Мари снова взглянула в окно: теперь и дома, и дорога, и машины — все сливалось в одну серую кашу с горящими закрученными точками. Это уже был ливень. Она взглянула на часы — час ночи. Анна уже спит. Мари тихо вздохнула. Она встала, быстренько оделась, в еще не до конца высохшую одежду, обула мокрые ботинки и, открыв дверь и покинув свою обитель, устремилась вниз по лестнице, стуча небольшими каблучками. Зонт она не брала, хоть он у неё и имелся. Неизвестно по какой причине, но она чертовски любила дождь. Именно вот такой дождь, как сейчас, — ливень с громом и молниями. Она вышла из подъезда, чуть постояла под холодным дождем, достала телефон и кому-то позвонила. Услышав в трубке тихое и сонное «алло?..», она устремилась куда-то вглубь спящего города, хлюпая и без того мокрыми ботинками по лужам.       Дождь лишь усиливался. Мари стремительно неслась куда-то темными переулками. Фонари уже выключены, повсюду кромешная тьма. Но её это не пугало, нет-нет, ей это даже нравилось. Она находила что-то волшебное и притягательное в этой одинокой темноте. Она бежала и наслаждалась холодным влажным воздухом. Задирала голову к верху и подставляла лицо ливню. Ей было так хорошо. Так холодно, но одновременно почему-то тепло. Ах, как жаль, что Анны здесь сейчас нет! Мари с Анной любили вот так просто гулять под дождем. Мари накрыли воспоминания. Она не видела ничего вокруг себя, только лишь её собственную фантазию, как она с Анной вместе идет под этим дождем, и они все время о чем-то болтают и болтают, и болтают…       Резкий звук торможения. Удар. Дождь. Темнота…