Пыль.

Шаг. Шаг. Тихий стук тяжелой подошвы звонко ударяется о потресканные стены, разбиваясь и отражаясь в колоннах и окнах. На пол падает спортивная сумка с глухим металлическим лязгом. В воздух вздымается многолетняя пыль и кружится в воздухе волшебными хлопьями, подсвечиваемая лишь лучом блеклого солнца через люк в потолке. Тишину режет звук развязываемых шнурков и падения тяжелых берц, но потом бережно убаюкивается шелестом лент, которыми обвязывает ноги девушка с огненными волосами. Она становится под люк, на её теле причудливые тени. Девушка принимает пятую позицию, а затем мягко и отточенно уходит в танец. Глиссад сменяется жете, па-де-ша — девелоппе. Она танцует, как в последний раз — идеально, без ошибок, на износ. Носки пуант ударяются о пол, воздух рассекают точные взмахи ног, вытянутых в аттитюд или гранд батман. Рыжие волосы кружат отдельно от тела, вращающегося в безумном фуэте. Неопределимое движение руками — в стороны летят снятые с пояса стволы, руки замирают, раскинутые свободно, как крылья птицы, а сама девушка застыла в апломб. Вместо оваций толпы её накрывает гнетущая тишина. Сидения порваны и покрыты пылью, за дверью вместо славы и счастья — война. Её война. Девушка прячет пуанты в сумку, шнурует на тонких ногах берцы и быстро уходит. Эхо от ударов толстой подошвы о пол отражается от потресканных стен. Поднятая в воздух многолетняя пыль кружится одинокими хлопьями, подсвечиваемая единственным лучом света в заброшенном театре.