солнце для снежной королевы

      Арнор знал с самого начала, что на матче со Спартаком его не будет. Да, в интервью говорили, что у него лишь ушиб, но всё было не так хорошо. Нога беспокоила, и бегать Сигурдссон мог не долго, а уж с отбором мяча или дриблингом всё было ещё хуже. На тренировках он не выдерживал и уходил, не дождавшись конца. <      И сейчас исландец устроился на диване, в квартире Хердура, у которого жил, чтобы не было так скучно и одиноко в огромной Москве. Оба парня хорошо сдружились за это время и решили, что им будет легче переживать эмоции, если они поселятся вместе. Только Хердур не знал, что младший был влюблён в него. Влюблён, с первого взгляда, первого касания, улыбки… Арнор не помнил, когда и как это случилось. Он просто знал, что с того момента, его сердце навсегда принадлежало только Магнуссону и никто не смог бы этого изменить. Было лишь одно, что мешало: Арнор боялся сказать про чувства одноклубнику. Боялся осуждения в чужих глазах, а ещё больше боялся отвращения. Кому бы понравилось влюблённость 20-ти летнего парня, одноклубника, да ещё и лучшего друга. Поэтому, Сигурдссон молчал, не желая терять друга и поддержку, которая так была нужна.       Арнор уселся на диване поудобнее, ожидая, когда арбитр даст свисток и мяч начнет летать по полю, посылаемый ногами игроков. — Фух, понеслась, — исландец выдохнул, когда свисток пронесся над полем. Мяч прыгал от одного к другому, от футболиста в бело-красной форме, к футболисту в красно-синей и так постоянно. Но в какой-то момент, игроки родного клуба забрали мяч себе, не оставляя сопернику шансы на атаку. — Федяя, — крик Арнора, наверное, пронесся по всему дому, будя соседей, — как же так… Ещё пару такие моментов у ЦСКА и команды уходят на перерыв, оставляя и Сигурдссона переводить дыхание, кусая локти из-за того, что он не может быть рядом с командой, рядом с Хердуром…       Быстро подскакивая, исландец берет свой телефон и открывает нужную переписку, прекрасно понимаю, что сейчас я никто её не прочитает, что и на руку парню: Хердур, я знаю, что ты прочитаешь это после матча, но я буду только рад. Помни, как бы не закончился матч, я буду рядом и поддержу, но сейчас немного не про это. Знаешь, как только я появился в команде, мне было страшно. Страшно, что не примут, что не оправдаю ожиданий или просто получу травму. Но когда в моей жизни появился ты, со своими шутками и успокаивающим голосом, я понял, что эта команда — дом. Мой дом, наш дом… И я должен показать, что достоин быть здесь. А ты всегда был рядом, помогая и подсказывая, хотя ты, вроде как, защитник. Мы общались слишком много, и я, как-то сам не понял, что… Я влюбился, Херд. Влюбился в тебя. Тогда, я ещё не понимал, а сейчас дошло, что влюбился я ещё в нашу первую встречу, когда ты улыбнулся и обнял меня, сказав, что очень рад новому исландцу в команде. Да, уже так давно, я храню в себе эти чувства. Я просто боюсь, что ты не примешь их, боюсь, что тебе будет неприятно. Даже сейчас, я сижу в нашей квартире, пишу тебе и у меня руки трясутся. Я думаю, я написал все, что хотел. Удачи во втором тайме, снежная королева.       Арнор жмёт отправить и откидывает телефон, перед этим отключая звук. Всё, назад уже пути нет и он прекрасно понимает, что сейчас вся его жизнь решается лишь ответом старшего и это пугает. Но, Арнор готов принять любой его выбор и если тот скажет, что ему неприятно, Сигурдссон готов уйти. Оставить парня и уйти, не доставляя проблем. — Так, — исландец возвращается на диван, — успокойся, сейчас, главная проблема — Спартак, надо думать о победе.       Свисток и начало второго тайма. В перерыве, Спартаку и правда хорошенько объяснили, что надо делать и мяч почти не держался у футболистов в красно-синей форме, как бы это не было грустно. — Блять, — Арнор резко орёт, когда мяч оказывается за спиной Акинфеева, в сетке. Хердур бы дал по губам, за такие слова, но его рядом нет, поэтому Арнор спокойно выражается, вновь возвращаясь к экрану, где атакуют уже армейцы. — Удар, блокировка, — Сигурдссон тихо шепчет себе под нос, — вынос, Марио, удар, ГОЛ. Мариооооо. Исландец резко подпрыгивает, крича имя одноклубника и улыбаясь, совсем забывая, что нога должна находиться в спокойствие. Наблюдая за радостью своих одноклубников, Арнору становится так тепло на душе и улыбка появляется, но он понимает, что ещё ничего не решено. Играть ещё долго, а Спартак, не намерен сдаваться настолько легко.       Эмоции били ключом и фанаты, решаясь на что-то большее, начали жечь фаера, дым от которых появлялся на поле, не давая что-либо видеть. Судья даёт свисток, быстро отводя футболистов с поля, а Арнор Хердура на экране ищет, убедиться желая, что дым не навредил парню. Ведь, Сигурдссон помнит прекрасно, что у Магнуссона глаза сразу краснеют и нос чешется, из-за чего чихать хочется.       Время тянется и Арнор уже даже не считает, сколько минут будет добавлено, просто следит за парнями, которые сейчас там.       Судья всё же возвращает команды, даёт свисток и угловой около ворот ЦСКА. Арнор кулаки сжимает, стараясь не трястись, когда мяч подаётся и… Гол. 2:1 в пользу Спартака. — Да ну нахуй, — Сигурдссон ударяет кулаками по коленям и жмурится, — helvíti þér. Исландец так легко переходит на свой язык, что не замечает даже. Остальная часть матча будто проходят сквозь. Он видит, как тянет Спартак, как старается забегать вперёд Никола и Федя, как борется Марио, какие передачи даёт Хердур, видит, но понимает, что бесполезно. Не получается у нас.       Свисток. Конец матча. Проигрыш и опустошение. Арнор просто сидит на диване и пялится в экран телевизора, где счастливые футболисты Спартака обнимаются, празднуя победу. «Если я разобью телевизор Хердура, он меня точно выгонит», сейчас Арнора волнует только это.

***

      Хердур, полностью опустошенный и разбитый сидит в раздевалке, медленно зашнуровывая кроссовки. Телефон лежит где-то в сумке и Магнуссон еле сдерживает себя, чтобы не позвонить Арнору и не расплакаться ему в трубку, даже до дома не дойдя. Он знал, что Арнор сейчас мечется по квартире, ожидая, когда же он, Хердур, вернётся домой.       Выходя из здания, парень быстро прощается с Федей и Костей, которые уходят вместе, и садится в свою машину, включая любимый плейлист Арнора и заглядывает в телефон. — Сообщение от Арнора, — тихо шепчет, открывая СМС и погружаясь в чтение. С каждым прочитанным предложением, с каждым прочитанным словом и буквой, глаза Магнуссона расширяются, а руки начинают трястись.       Исландец резко откидывает телефон и вжимает педаль газа на максимум, выруливая со стоянки, направляясь домой. Хердур не понимает, как он вообще не мог увидеть, что Арнор любит его. Как он мог быть настолько слепым, чтобы не увидеть, что младший любит… Ведь сам Хердур, сам Магнуссон полюбил парня. Полюбил, не сразу, а после того, как Арнор заступился за него. Хердура тогда сбили на поле и Сигурдссон, который был меньше в два раза, чем парень, который сбил старшего, полетел на него, начиная толкать и орать, какого он не смотрит, куда бежит. Матч тогда был товарищеский и всех сразу попросили, чтобы играли не грубо. В тот момент, Магнуссону уже самому пришлось оттаскивать Арнора от парня, чтобы он ничего не сделал. И после этого, Хердур начал больше наблюдать за младшим исландцем, замечая самые мелкие детали. А потом просто понял, что любит. Понял, принял, но не мог сказать. Страх что ли…       Припарковывая машину около подъезда, Магнуссон быстро заходит в подъезд, дожидаясь лифта и поднимаясь на нужный этаж, останавливается возле двери. Не решая стучать, Хердур сам открывает дверь и заходит в квартиру. — Арнор, — исландец кричит, — я дома. Сигурдссон выходит в коридор, не поднимая глаз, будто боясь, что Хердур кричать начнёт. Старший быстро сбрасывает обувь и подходит к парню, беря того за плечи и заглядывая в глаза. — Почему ты не сказал? А младший и слова сказать не может, трясется только, за толстовку Магнуссону хватается и дышит загнанно. — Арнор, я спрашиваю, почему ты не сказал? — Потому что боялся, — Сигурдссон начинает совсем тихо, — боялся увидеть отвращение в твоих глазах, Херд. Старший слушает то, что говорит Арнор и у него желание появляется. Желание, просто схватить младшего и прижать к себе, чтобы тот понял, что отвращения никогда не будет. Что Магнуссон тоже любит и тоже боялся… — Солнце, — Хердур берет лицо парня руками и поднимает, заставляя смотреть в глаза, — ты не должен бояться. Разве я когда-то давал повод думать, что отношусь к людям, которые являются гомофобами? — Нет, но… — Никаких но, Арнор, — Магнуссон сокращает расстояние между лицами, — никаких но… Произносит тихо и преодолевает оставшееся расстояние, впервые пробуя губы младшего на вкус. Арнор сначала дёргается, старается назад отступить, но когда старшей запускает пальцы в непослушные волосы Сигурдссона, парень поддаётся. Полностью отдаваясь во власть Хердура, отвечая на ласки и прикрывая глаза от правильности того, что сейчас происходит. Как давно эти двое просто мечтали поцеловать друг друга, но страх, стереотипы, всё это мешало, не давая двум любящим сердцам найти друг друга и отдаться в руки их личного счастья.       Арнор отстраняется первым, переводя дыхание и глазами, полными непонимания, смотрит на старшего, губы облизывая. — Хердур? Сигурдссон немного не понимает, что сейчас было, а сам Хердур молчит, что заставляет мозг младшего думать не о том. — Ты проверить хотел? — Арнор медленно отходит к двери, сдерживая, уже наступающие, слёзы. — Хотел убедиться, правда ли это? Убедился? Почему ты молчишь? Младший уже начинал впадать в истерику, а Хердур всё стоял, лишь улыбаясь и наблюдая. — Я не думал, что ты такой, Хердур, — Сигурдссон медленно оседает на пол и обхватывает голову руками, — не думал… На этих словах, старший не выдерживает. Быстро подлетает к парню, поднимая его на руки и целуя, куда достанет. Щёки, глаза, лоб, губы. — Арнор, Арнор, мой маленький, — Магнуссон произносит имя младшего, как молитву, — я люблю тебя. Прости, что не видел. Прости, что не сказал раньше… Я тоже боялся, маленький. Я очень боялся, что ты не поймёшь. А сейчас, понимаю, какой же я идиот, что не увидел. Арнор, я люблю тебя. И ты нужен мне, и я не шутил.       А Сигурдссон лишь руками хватается за плечи старшего, улыбаясь во весь рот и глаза прикрывая. Хердур его любит, Хердур его не оттолкнул. Аккуратно слезая с рук Магнуссона, Арнор тянет парня в сторону спальни, где быстро скидывает одежду, помогая раздеться и самому Хердуру, стараясь не нарушать тишину и атмосферу, которая витает в комнате.       Когда оба приближаются к кровати, старший уже берёт всё в свои руки и пихает Арнора на кровать, нависая сверху и вновь впиваясь в губы, только уже не нежным поцелуем, а требовательным. Пробираясь в рот младшего, сплетаясь языками, будто в танце, а руками в это время исследуя тело под собой, выбивая тихие стоны. — Хердур, — Сигурдссон отрывается от губ парня и в глаза смотрит, — ты хочешь меня? Магнуссон сразу же глаза распахивает, совсем не понимая, к чему сейчас такие вопросы, ведь всё и так понятно. — Не понял, а не видно что ли? Арнор хитро улыбается и резко переворачивает старшего, нависая сверху. — Я тебе дам, — шепчет младший, вновь приникая к губам любимого, — когда дерби выиграем. — Арнор!!! Но этого уже никто не слышит, потому что крик Хердура тонет в звонком смехе младшего.