Часть 1
20 августа 2019 г., 23:56
В кои-то веки Россия выбрался в гости (нет, не сам, его, конечно же, уломали), и первым пунктом в злосчастной поездке до Копенгагена стала самая дальняя и древняя глушь с её готическими замками и странными сказками про Белоснежек с семью гномами. Россия в сказки не верил, но послушать любил и иногда даже засыпал под них. Нет, ну а что, никому ещё не мешал крепкий, здоровый (или не очень) сон с реалистичными картинками про чупакабр и эльфов, жрущих друг друга в припадке интоксикации. Ваня ненавидел свои кошмары, а рассказать кому-то не мог: видите ли, из-за подобных бесед деловые отношения портились.
У Дании была привычка внезапно влетать в Москву с воплями о том, что сама Муза прислала ему идею для веселья и теперь кто-то срочно должен её испробовать. Причём он клялся и божился, что, в случае если Россия откажется, тот без колебаний пойдёт донимать Америку. Исход был очевиден.
— Ну, как ощущения? — Дания глянул на ночное небо через прорезанное в бутылке отверстие, надеясь обнаружить что-нибудь интересное с такого ракурса, но, ничего не заметив, насыпал туда травки.
— Звёзды плывут, — хмуро отозвался Россия, собирая выступившие на лбу капли пота. — И сердце колотит как бешеное. Ты точно не убить меня вздумал? А то давненько между нами войн не было.
Дания превратился в мутное пятно на фоне приближающихся белых точек. Вместо обжигающе холодного молчания у России вырвался плевок из сарказма, который, судя по смешку, цели своей не достиг.
— А ты войны хочешь? Эльфы — существа мирные, с ними незачем драться, — его уши отчего-то вытянулись и стали острыми, будто наконечники копий; Россия потёр глаза, но от этого из них лишь хлынули искры, облепив силуэт Хансена.
— Причём тут эльфы? Их же не существует, — Россия сощурился. — Да убавь уже этот чёртов свет! Я сосредоточиться не могу.
— Какая, блин, сосредоточенность? О чём ты вообще? Любуйся, пока возможно! — смех Дании, будто в слоу-мо, отдавался в ушах всё громче и громче; оказывается, он был куда менее раздражающий под галлюциногенами. — Вижу, хорошо тебя плющит.
— Ещё бы не плющило. Ты такие вещи лучше под запретом держи, а то, глядишь, и люди передохнут. От счастья.
— Скорее, я сдохну, если они будут сидеть на общих иглах во всяких там подворотнях. Запрет только усугубляет всё. А ты расслабься и лови кайф, пока он есть, а то всё твоё красочное путешествие из-за таких вопросов превратится в один сплошной бэдтрип, — в голубых глазах Дании, будто фигурки в калейдоскопе, вращались маленькие кристаллики; Россия застыл, всматриваясь в них; Дания, ничего не понимая, вскинул брови. — Ты пугаешь меня, приятель. В чём дело?
— Будь неладна твоя скандинавская мифология, — Россия, сплюнув, отвёл взгляд. — Всюду херня мерещится.
— Ой-ой, только не нужно винить в своих галюнах здравые выдумки! — Дания надулся. — Перестал бы ты на меня так пялиться да нашёл что поинтереснее. В том же лесу, например.
— Не на что там смотреть: темно, как в пятой точке мира. И гоблины повсюду.
— Ну, это классика. А у машины?
— Дракон, желающий сжечь всё к херам. Его я меньше всего хочу видеть.
— Ладно… А более необычные видения есть?
— Да куда уж необычнее… Разве что светящийся эльф, сидящий прямо передо мной и задающий глупые вопросы, — Россия заметил шевеление на макушке Дании. — У тебя кот маленький в волосах. Смахни-ка его, а то глаза мозолит.
— Кота? Смахнуть?.. Ты как был садистом, так и остался.
Дания потрогал голову, проверив, не сидит ли на ней какой-нибудь сверчок, который мог привидеться котом, но ничего толкового не обнаружил. Может, такая картинка возникала из-за его непослушных волос, которые торчали во все стороны, будто кошачья шерсть. Уж ему-то было известно, насколько штырило от «эльфа» и какие упоротые картинки рождались во время трипов. С недавнего времени наркотики в его кодексе стали легальными, и для них даже отвели специальный городок. Дания этим пользовался, особенно, когда его крыли усталость и скука.
— Не хочу, чтоб от этих спидрейсеров возникли ещё бо́льшие проблемы. Государство разрешит, так они все на иглы пересядут. Правильно, зачем работать, когда можно упиться нирваной вусмерть, не шевельнув и пальцем! — Россия нахмурился, поджёг вынутую из пачки сигарету и закурил; сердцебиение участилось, но он не обратил на это внимания. — Ты ведь не знаешь, сколько всякой чертовщины производят мои республики. Представь, если она расползётся по регионам… Да я ж потону в эпидемии!
— Вообще-то такие вещи нужно забирать. Нормальный наркотик должен быть без примесей и на контроле. Уж лучше лишний раз откачать человека, чем блистать на конференциях растущими графиками вич и спид, — глаза Дании блеснули. — Ты бы эльфа послушал. Он плохого не скажет.
Россия фыркнул и отвернулся, выпуская из ноздрей струю едкого дыма. Обычно он показывал характер лишь тем, кому доверял, но Дании было всё равно на эти условности. Он просто дружил, безо всяких там союзов, уний и специальных договоров. России нравилось, что в этом редком общении его не заставляли делать то, чего ему не хотелось. От наркотиков он уже в каком-то смысле был зависим, просто государство об этом не знало. Дания, принося своё, не давал ему загнуться от всякой гадости.
— Ну, как, всё ещё кроет?
— Да привык уж я, — Россия пожал плечами. — Подумаешь, эльф! Знал бы ты, насколько зловещие штуки мерещатся под мескалином.
— Нашёл с чем сравнивать.
Дания тоже вытащил сигарету. Иногда Россия странно поглядывал на него, видимо, пытаясь уловить какую-то галлюцинацию, но потом снова поворачивался к звёздам. Эту ночь они решили провести вместе, по очереди постигая иллюзорную нирвану, а после разойтись как в море корабли. Сейчас никто не нарушал тишину. России нравилось рассматривать калейдоскоп в глазах Дании. Дании нравилось выдерживать этот тяжёлый, полный таинственности взгляд.