Алхимия Печали

Джен
R
Завершён
65
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
65 Нравится 6 Отзывы 9 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
В мире есть много прекрасных вещей. Сверкающих и ценных, необычных и неприметных, странных, загадочных и порой — абсолютно недосягаемых. Каким-то невероятным образом она сочетала в себе все сразу. Он преследует и следит, со свойственным насмешливым любопытством — так ребенок наблюдает за игрой зверят в зоопарке. Этот лес был открытым вольером для всех любопытных, но как только несчастный делал шаг, врата в мир людей для него захлопывались. Вольер становился клеткой, в которой жертва будет сидеть и развлекать хозяина до конца своих дней. Иногда в его цепкие сети попадается нечто особенное и красивое. Например, она. Он преследует и следит за тем, как она бродит в его владениях, выполняя его задания. Милая марионетка на первый взгляд, она представляет собой нечто большее, чем кажется. Идти по ее стопам тяжело — она слишком быстрая, беспокойная, осторожная. С духом, жаждущим приключений, внутри оболочки из хрупкого фарфора. Лес неприветлив. Он тянется к ней руками сотен замученных душ, затягивает в трясину болот, в сточную грязь и гнилую листву. Он бросает ей под ноги змей и пауков, колючие стебли цветов и ядовитые грибы. Он обнажает перед ней разрытые могилы и желтые кости, выносит на поверхность кислотные пары и болотные газы. Он зол и стремится разорвать ее, но получает удар и отползает, непривычный к сопротивлению. Он преследует и следит за ней, чтобы украсть драгоценный дух, когда фарфоровая оболочка даст трещину. Этого не происходит. Контракты ускользают из его рук, и она приходит за наградой, иногда потрепанная, но не менее живая и бойкая, чем была. Лес ломает клыки и когти о белый фарфор, и даже ледяная королева не может дотянуться до огня внутри. В конечном итоге, когда его собственное терпение дает трещину, он сам пытается сломать эту куклу. Разбить и уничтожить сокровище, которым он не может обладать, из алчного желания не отдавать его никому другому. Он бросает пламя и колкости, смеется, глядя как маленький зверек носится по своей клетке, пытаясь улизнуть от палача. Но он слишком зол и неосторожен, чтобы вспомнить о том, что всегда должен был помнить. Она достаточно быстрая и смекалистая, чтобы ударить его собственным оружием, и достаточно умная, чтобы искать лазейки в его атаках и контрактах. Весь его опыт, сила и магия оказываются бесполезны против чего-то настолько маленького. Он слишком зол, чтобы думать о чем-то еще. Он хочет, чтобы она ушла, но она не уходит. Она выставляет его дураком, заставляет его отдать украденные из ее рук сокровища. Он отдает — и бессмертное пламя души, и бесценную реликвию времени, — слишком быстро, чем стоило бы. Он слишком зол, чтобы подумать об этом прежде, чем сделать. Потом он еще проклянет свою расторопность.

***

Естественно, она не уходит. Это было бы слишком просто. Она никогда не пойдет простым путем. Она возвращается сюда, на кладбище, скрытое в лесной чаще. Единственное живое существо на мили вокруг, она тревожит их и без того неспокойный мирок. Она путешествует, ищет и исследует, словно эти руины могут заинтересовать кого-то, словно их красота и слава не умерла вместе со всем вокруг. Сначала он думает, что она просто хочет поиздеваться над ним, растоптать остатки его гордости. Абсурдная мысль быстро теряется. Она никогда не сделает такого, в ней нет жестокости, свойственной здешним обитателям. Ей просто интересно, любопытно, весело. Почему-то эта мысль кажется еще более абсурдной. Каждый из них — странное сплетение того, что не может существовать, но все же существует. Она не выделяется ничем, кроме шляпы, но несет в себе больше загадок, чем каждый из них. Каким-то образом выживает там, где не может ничто иное. Каким-то образом вытворяет то, что не может никто другой. Кто она, это мифическое создание в смертной оболочке? Он пытается найти объяснение ее поступкам, но быстро теряется и бросает затею. Она приходит в его владения, чтобы напомнить про испорченный контракт, который будет его бременем до конца времен. Нормальный человек пришел бы в ужас от одного его облика, но только не она, нет. Она забирается в его дом, в его кресло, в его жизнь как неизбежность, и не уходит, пока он не почитает ей вслух. Он несет свое бремя со смирением и читает истории, пока она не уснет и не даст ему пару часов блаженного покоя. Потому что после она не оставит его, пока не расскажет о своих путешествиях, не покажет рисунки и не заплетет его гриву в косички. Лес не менялся веками, как и он сам, но с тех пор, как она начала приходить сюда, что-то случилось. Словно многовековой лед начал таять, а в сухом стволе пробился зеленый росток. Мертвая тишина развеялась детским смехом, которого деревня не слышала множество лет. На полянах и в дебрях начались игры — салочки и прятки, давно забытые обитателями этого места. Словно после столетий жестокой зимы вдруг пришла весна. Она приходит снова и снова, принося с собой свежий бриз и солнечный свет, словно пытаясь вернуть ему все то, что забрала Ванесса. Он уже не пытается ее оттолкнуть — понимает, как бесполезно бороться с неостановимой силой. Он смирился, позволив весне войти в его лес и в его душу. Так ожили растения, ожили сердца, и вместе с ними пришло проклятье живых — хитросплетения человеческих чувств, которые лишают разума и сбивают с пути чаще, чем приносят добро.

***

Что-то настолько беспокойное не могло не ввязаться в огромную авантюру, где будет тирания, смертный бой и спасение мира. Что-то подобное должно было стать частью ее истории. И катастрофа случилась, следовало лишь подождать. Отчасти наблюдать за страданиями жалких смертных на очереди смертного суда было даже забавно. Еще веселее — наблюдать за сражением, развернувшимся среди пылающего хаоса, когда временные линии оказались настолько поломаны, что само пространство начало искажаться. Но любая история подходит к концу. Героиня победила. Мир, время и пространство были восстановлены. Стоило бы устроить прощальную вечеринку — но что-то мешало ему радоваться победе вместе с остальными. Она пришла как раз тогда, когда он решал, стоит ли проведать ее самому. Все так же бесцеремонно, она нарушает его покой и садится на алхимический стол, едва не сбросив с него склянки и ценные ингредиенты. Только улыбка на лице кажется расплывшейся, словно фальшивой, и глаза не встречают его взгляд. Она никогда не умела лгать и прятать эмоции, и он буквально чувствует исходящее от нее напряжение. Предчувствие его не обмануло. Маска радости сползает, когда она говорит, что пришла попрощаться. Несмотря на все печали и радости, множество приключений и друзей, найденных на этой планете, она должна уходить. На этот раз — навсегда. Он почти уверен, что ее известие не должно было опечалить его так сильно. В момент бури совершенно человеческих эмоций, — о котором он обязательно пожалеет позже, — он прерывает ее и просит остаться. Он не испытывал подобных чувств несколько сотен лет, а потому совсем забыл, как с ними бороться и сдерживать себя. Она отвечает отказом. Он настаивает. Она злится. Называет его эгоистом (она чертовски права), затем поворачивается и убегает прочь, едва сдерживая слезы. Тени восстают, заключая их обоих в непроницаемое кольцо, закрывая ей выход. Он знает, что все зашло слишком далеко. Она — звезда теплее и ярче солнца, что оживила его лес и его сердце. Когда-то вечно живущий в непроглядной холодной ночи, теперь он глотнул живительного тепла и не готов был потерять его. Какая ирония — он думал, что прекрасно справляется со своим одиночеством. Он просит ее снова. Она хмурится. И отказывает во второй раз. Он должен был знать. Ее упрямство не ломается так просто, и разгоревшийся спор только распаляет ее решительность. Тогда-то его буря эмоций начинает раздувать смертельный пожар гнева. Он умоляет ее, и она отказывает в третий раз. Алая пелена застилает ему глаза. Рассудок возвращается к нему слишком поздно. Кровавый туман спадает на камни арены алым дождем.

***

Сломать неразрушимый объект оказалось так просто, что сперва он не поверил в это. Тогда он бросил на нее все свои силы и не смог даже выгнать ее из леса. Сейчас хватило нескольких точных ударов. Она не сопротивлялась — не смогла и не успела. Любимый ее зонт остался на корабле — зачем брать с собой оружие, она направлялась проведать друга. Он пытается убедить себя, что это все иллюзия или жестокая шутка. Потом он все же решается спуститься к ней. Уже бесполезно — его руки не ловят горячее дыхание, в голове не отдается набат живого сердца. Сравнивая размер его когтей и ее шеи, становится понятно, почему результат вышел настолько грязным. Настолько эффективным. Когда осознание настигает его, приходят другие эмоции — те, о которых он не хотел вспоминать. Серая печаль, тяжелое отчаяние и холодная ненависть, уже привычная, но гораздо более разрушительная на этот раз. Тогда объектом его ненависти была Ванесса, не он сам. Оттолкнуть эти унылые чувства оказалось сложнее — они затягивали в себя хуже, чем самое глубокое болото. Он и не смог бы, если бы внезапное отчаянное провидение не ударило в голову. Опомнившись, он опустился рядом с ней, чтобы украсть сокровище, о котором так давно мечтал. Она обжигает как маленькая звезда, эта сфера живого тепла. Огонь, когда-то хранившийся в этой оболочке, снова лежит в его руках и на этот раз — полностью в его власти. Шар света переливается, искажается, иногда принимая знакомую ему форму. Он одаряет ее улыбкой, чувствуя, как надежда возрождается внутри его пустого существа. Еще не все потеряно. В этих проклятых местах смерть никогда не бывает концом.

***

По какой-то причине ее тело остывает быстро — может, из-за потери крови или из-за стылого сырого холода. Он сбрасывает все с алхимического стола. Затем, осторожно подняв ее на руки, кладет на этот импровизированный алтарь. Самым любимым занятием принца было и остается изучение права — но после смерти у него появилось несколько новых увлечений. Гражданские законы увлекали его, но были и другие — законы природы, магии, жизни и смерти. Постижение алхимии в их королевстве каралось смертной казнью, — но сейчас от королевства ничего не осталось, а смерть больше никак не повлияет на него. Зато теперь он может повлиять на смерть. Первый этап — обработка тела. Оно уже коченеет, превращаясь в холодный фарфор. Он аккуратно закрывает остекленевшие глаза, стирает остатки крови с белого лица, обрабатывает тело формалином, прокалывает бальзамами из трав, чтобы наполнить раствором кровь. Затем вскрытие. Вынуть органы — все это мясо ей больше не понадобится, а у него есть другие способы заполнить прекрасную оболочку. Лоза черного терновника укрепит кости, чтобы никто не смог сломать их. Железы ядовитых грибов отравят кровь, чтобы никто не мог прикоснуться к ней. Корень вереска заменит сердце и придаст сил, чтобы никто не смог отобрать ее у него. Легкие и живот он заполняет цветами. Это не обязательно, но ей бы понравилось. Пускай, они придадут запах и укрепят тело. Осталось только зашить и плотно перебинтовать. Он чувствует себя мастером-гончаром, создающим из старой керамики новый шедевр. Дальше сложнее — ее голова едва держится на лохмотьях плоти и кожи. Приходится импровизировать. Убрать остатки позвонков, полностью отделить голову от тела. Ветви терновника и ежевики гибкие и достаточно крепкие, чтобы заменить кости, а их шипы защитят ее от других яростных ударов. Связать все вместе, вновь перебинтовать. Второй этап — ритуал. Какой бы прекрасной не была созданная им оболочка, пока это всего лишь безжизненная кукла. Чтобы сделать ее новым вместилищем души, нужно наполнить ее не только цветами, но и магией. Расставить семь свечей вокруг тела в определенном порядке. Две у плеч, две у бедер, две у стоп и только одна, без пары — у головы. Затем смешать кровь, растворы и яд в определенных пропорциях. Составом нанести на тело нужные символы. Кое-где бинты пропитались кровью, но ему это не мешает. Нанесенный состав тут же начинает светиться ярким зеленым сиянием. Он не привык читать заклинания, но некоторая магия не работает просто по щелчку его пальцев. Поэтому он говорит, шепчет и поет, отдавая часть своей силы, чтобы наполнить созданный сосуд. Осталась лишь малость — несколько косметических процедур. Поправить волосы и одеть. Ее одежда залита кровью и порвана, так что он создает другую. Плотная ткань, листья и лепестки растений, пораженных черной магией. Он сшивает все в простое, мешковатое платье с капюшоном, которое по его желанию само облекает лежащее тело. Вот и все, остался лишь третий этап, последний и самый важный — дать потерянной душе новую оболочку. Он вновь достает ее из карманного измерения. Свет переливается разными цветами, дрожит, принимает форму. Сфера неуверенно перекатывается на его руках — а затем делает отчаянный рывок. Он едва успевает поймать ее в ладони.  — Не нужно беспокоиться, малышка. Ты будешь в порядке, я обещаю, — она вырывается из переплетения его когтей, мечется и дрожит. — Что? Отпустить тебя?! Не говори глупостей. Если я тебя отпущу, ты… ты же понимаешь, что будет? Ты уйдешь… навсегда. Ты не сможешь вернуться оттуда. В переливающемся свете он видит знакомую фигуру. Она умоляет его. Он отказывает.  — Прости, малышка, но это для твоего же блага, — темно-фиолетовое сияние наполняет его руки, и белый свет души начинает меняться. — Не волнуйся, ты даже не вспомнишь всего этого. Сфера меняет цвет на пурпурный, затем - на угольный черный. Он аккуратно опускает душу на грудь куклы, и пустую оболочку обволакивает темное сияние. Какая-то часть его сознания шепчет, что он изменился, став похожим на Ванессу. Убить любимого человека только чтобы заставить его быть с тобой. Он отметает эту мысль, позволяя радости наполнить его. Он никак не похож на Ванессу, и все это — простая случайность, трагическая и счастливая одновременно. Теперь у него есть друг, который никогда его не покинет. Маленькая темная звезда, которая будет освещать его лес и его душу каждый день и целую вечность. Лежащая на алтаре Теневая Марионетка открывает глаза.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.