Его Сверхновая

В голове Стива бьётся набатом «мы победили». Столько мыслей и чувств - здесь и радость, и облегчение, и не до конца утихший ещё азарт схватки. Капитан улыбается и облегчённо выдыхает. А потом он видит Тони. Это словно внезапно вместо воздуха вдохнуть воду – хочется дышать, а возможности больше нет. Он хотел победить, видят боги всех существующих миров, он так сильно хотел победить, помочь людям, вернуть утраченное, спасти всех, кого сможет, заплатив при этом любую цену. Но только не эту. Мир спасён, люди возвратились домой, а он чувствует, словно его смертельно ранило. Почти так же было с Баки: он потерял друга, почти брата, и, казалось, что кто-то без анестезии отрезал от него самого кусок. Теперь Стивен чувствует что-то похожее, но будто усиленное в миллион раз. Тони был всегда. Даже когда они находились на других концах мира, Стив знал, что Тони где-то есть, его сердце бьётся, а сам он по традиции не спит сутками, переругивается со своими маленькими бестолковыми роботами и пьёт литрами кофе, по консистенции больше похожий на нефть. Тони ослеплял, очаровывал и влюблял в себя, буквально ничего для этого не делая. Со Стивеном тоже сработало – при их знакомстве он был так ошарашен и заворожен кипучей энергией Старка, что умудрился поругаться с ним. Это потом, после читаури, Стивен понял, что Тони вот такой: ядовитый язык, обидные остроты и одновременное стремление спасти и помочь всем и каждому. А уже после Альтрона Стивен наконец набрался смелости и признался самому себе в том, что Старк для него и Луна, и звёзды, и целый мир. В груди давно уже будто птица поселилась, трепетала там крыльями и распирала, раздвигала ставшую ей тесной грудную клетку, выдавливая, словно в современных смешных мультиках, сердце наружу. Чувства к Пегги и вполовину не были настолько сильны, может быть, потому что Пегги была как пламя очага — сильное, яркое, но равномерное, а Тони всегда был Сверхновой, которая или ослепит взрывом, или утянет в черную дыру. И словно снежный ком, Лагос, акт о регистрации, Вена, Баки, ссора с Тони. Именно тогда Стивен думал, что надежды нет, и он потерял то, что никогда его и не было. Как же он ошибался. Тогда, в любой момент, он мог позвонить Старку, пусть чтобы снова поссориться, но он услышал бы его голос, дыхание в трубку. Сейчас он дорого бы отдал, чтобы услышать, как Тони на него кричит. Стивен так долго копил в себе чувства к нему, что птица, поселившаяся в его груди, вымахала в здорового орлана, а он всё откладывал и откладывал разговор. Была Пеппер и крошечная малышка Морган с папиными глазами. Были проблемы с потерянными, осиротевшими вмиг людьми. Проблемы и препятствия были всегда. Теперь же Стивен понимал, что катастрофически, безнадежно опоздал, и некому больше рассказывать и признаваться. Его Сверхновая погасла. Вот уже несколько дней Стивен Роджерс не существовал. Там, на руинах Базы, среди обломков космических кораблей и трупов врагов умер Тони Старк. Умер, как герой, принеся себя в жертву миру. Жил для людей, создавая им будущее, яркое, безоблачное, безопасное, и умер ради них. Вместе с ним умер и Стивен Роджерс. Нет, конечно, он двигался, дышал, что-то делал, но был всего лишь пустой оболочкой, а он, как человек, как личность, кончился. Совсем недавно в его груди билось птицей счастье, трепыхалось, глупое, всё рвалось на свободу, в мир. А теперь нет ее, этой птицы, здоровенной твари, что на что-то надеялась и всё стремилась куда-то. Сдохла, а вместо неё появлялось что-то с длинными иглами и ворочалось там, перемалывая в кровавый фарш лёгкие. Стивен ходил, словно вслушиваясь внутрь себя, булькал кровью в грудине, следил за колючей гадиной там, в глубине. Всё ждал, когда она закончит свои действия и окончательно добьёт его. Они разгребали завалы, успокаивали людей, потом хоронили Тони. А Стивен всё ещё ждал. Доктор Беннер сказал, что нужно вернуть камни на место, ведь нельзя нарушать ход времени возможно даже уже и не их реальности. Капитан вызвался отнести их, ведь гадина в его груди ещё не закончила свою работу, а значит, не закончил её и он. И только вставая на площадку установки, Стивен понял, что там, сквозь десятилетия, будут живые Баки, Говард и все, кого он потерял. Будет жив Тони. Мерзкая, колючая тварь в его груди внезапно вздумала линять и обзавелась вместо игл роскошным оперением и здоровенными крыльями. Полудохлая, вся в крови, но такая живучая птица снова трепыхалась в его груди, словно вновь обрела и силы и надежду. Стивен Грант Роджерс, отправляясь в прошлое, улыбался. Он знал, что не вернётся сюда, в это время и место, ведь тут его ничего больше не держало. Он знал, что вернув камни, уйдёт туда, где жив Тони, где найдётся там, рядом с ним, место и для Стивена. Больше ждать и молчать он не собирался, для этого мира он сделал всё, что мог. Стивен Грант Роджерс улыбался.