Hanahaki

Хосок сидит в ванной в окружении крови и лепестков его уже ненавистных орхидей. Его руки, одежда измазаны красной жидкостью. Слезы больше не идут из глаз, за последние полгода он выплакал все, что только мог, и теперь на это у него не осталось сил. Он ощущает, будто его руки связанны, вот она — безысходность. Когда ты не можешь сделать ничего, потому что чувствуешь слишком много и сильно, так сильно, что отказаться от любви уже не можешь. Она часть тебя, словно рука и если отрежешь, то жить без нее будет в разы тяжелее. Хосок был знаком с Кихеном довольно давно, но задумался о своих чувствах только после того, как его первый раз накрыло от приступа. Тогда в его руке красовался только один лепесток, но это уже привело его в шок. Он не верил в такую вещь как ханахаки, зря, очень зря, потому что именно она настигла его. Хосок долго не мог понять, что могло вызвать у него лепестки, но вспомнил, как на днях говорил с Ки и тот рассказал, что начал встречаться с девушкой. Ревность. Самая настоящая ревность и боль захватили сердце Хосока. Он еще на первых стадиях своей развивающейся болезни пытался прекратить общение с Кихеном. Но это приводило только к постоянным мыслям о дорогом человеке, мокрым снам и вечным разглядываниям фотографий своего друга. И после недели такого избегания, он написал, попросил прощения и пригласил на чай. Они сидели мило беседовали, пока Ю не начал жаловаться на свою девушку, тогда у Вонхо случился второй приступ. Его органы сжало лозами цветов рвущихся наружу и он, не думая, что прерывает друга, убежал в ванную. Убрав руки ото рта, заметил кровь, а от нового кашля вышли цветы. Кихен тогда постучал в ванную, спросил все ли хорошо у Хосока, на это тот ответил, что отравился и скоро выйдет. В тот вечер все закончилось хорошо для Хосока, новый приступ его не беспокоил. Но с каждым днем все медленно ухудшалось, цветы не могли удержаться внутри, а чувства росли, становились сильнее, искрение. А Хосок так и не решался признаться, находя глупые отговорки вроде: «у него есть девушка», и самое любимое: «он — натурал». И его болезнь ухудшалась медленно, до сегодняшнего дня. Хосок пришел к Кихену в гости слишком рано и увидел то, о чем давно мечтал. Дверь в квартиру младшего оказалась не заперта, это было странно, ведь он никогда так не делал. Хосок решил зайти, разулся и стал медленно и тихо искать Кихена. Все произошло гораздо быстрее, Вонхо услышал тихие постанывания из комнаты Ю. Первой мыслью было, что это он со своей девушкой, но интерес все же взял свое и какое же было удивление у Хосока, когда он увидел, как младший себе дрочит. Кихен сидел в наушниках, смотрел что-то в телефоне и рукой медленно водил по члену. Пальцами поглаживал венки, размазывал смазку из уретры и надавливал на нее. Закинул голову на спинку кровати, что-то тихо шепча себе под нос, его кадык шевелился, реснички дергались. От этой картины было сложно оторвать глаза, это было так завораживающе. Вонхо хотел перестать смотреть, быстрее уйти, но не мог, будто что-то удерживало его на месте или он сам не хотел. Движения рукой стали резче, быстрее, живот Кихена подрагивал. Иногда в такт своим движениям он поднимал бедра, стараясь эмитировать секс. Спустя пару минут он начал водить рукой еще интенсивнее и тут же кончил. Сперма густыми каплями падала на его живот. Кихен еще долго лежал, пытаясь отойти от наступившего оргазма, его грудь вздымалась, и можно было услышать, как он тяжело дышит. Хосок стоял на том же месте у приоткрытой двери и не мог поверить, что смотрел на своего, мастурбирующего, друга и сам был со стояком в штанах, который он поглаживал рукой через ткань. Не долго думая, Вонхо выбежал из квартиры, набирая номер такси, он чувствовал, как цветы сжимают органы, щекочут горло, просясь наружу. Хосок сидит в ванной, в луже своей крови вперемешку с цветами. После увиденного, его состояние перескочило пару стадий и сейчас он ощущает себя на последней, но не может быть уверенным, что это именно так. В груди резко начинает все сжиматься, сильнее, чем в прошлый раз. Хосока сгибает пополам, лепестки валятся из его рта вперемешку с кровью. Он пытается подставить ладони, чтобы не испачкать пол, но вспоминает, что минут десять назад делал то же самое, только на пол, потому что не успел добежать до туалета. Уже не видит смысла как-то себя сдерживать и валится на пол. Когда его отпускает он встает, достает тряпку и убирает всю кровь. Это действие стало настолько привычным, что действия происходят на автомате. Сначала, когда его болезнь только началась, он плакал после каждого приступа во время уборки, но вот теперь это стало настолько привычным занятием, что на слезы сил уже нет. Он оттирает кровь с пола, прополаскивает тряпку, сметает цветы и скидывает их в мусорку, раздевается, закидывает грязное белье в стирку, заходит в душ и смывает с себя все что накопилось. Он не понимает, почему затянул свою болезнь так далеко, но даже если бы он сделал хоть что-нибудь, у него могли быть шансы чтобы остаться живым, даже если Ки не будет рядом с ним. Иногда все это не так уж и важно. Мы сами загоняем себя в какие-то рамки, ставим обязанности, даем обещания, но не всегда понимаем, что это нужно выполнять. Ставим других людей и их интересы выше своих и даже не думаем о последствиях, что этим мы вредим только себе. Ведь мы самые дорогие люди которые у нас есть. По ванной раздается телефонный звонок, Хосок смотрит на экран и видит, что это Кихен. Он не хочет брать трубку и вновь слышать этот голос, потому что сделав это еще раз подтвердит свои чувства. — Да? — Мать твою, Хосок где ты? Я жду тебя уже час, мог бы хотя бы предупредить, что не приедешь, я бы тогда не просил приехать Сохи, — озлобленно говорит Кихен, а у Вонхо начинает щемить в груди. — У меня тут проблемы появились, проведите время вместе, — быстро отвечает Шин и сбрасывает трубку. Сил терпеть нет, ноги не держат, он скатывается по стене. Хосок устал, чертовски устал держать все в себе, говорить, как счастлив за друга, а на самом деле представлять себя на месте этой девушки. Устал от постоянного вранья о своем здоровье, которое не становится лучше, как он говорит Ю, устал быть плохим другом, не достойным Кихена. Единственное о чем мечтает Хосок это держать Ю за руку, целовать в носик, быть всем для него, а не просто другом. Но даже их дружбы ему достаточно чтобы любить Кихена больше всего. Вонхо опять накрывает приступ, в этот раз ему кажется, что из его организма выходит вся кровь или это происходит из-за того, что она смешивается с водой. Он уже не понимает, просто избавляется от лепестков орхидей, которые заполнили его так давно. Он не ощущает боль от цветов, разрывающих его тело, просто потому что боль всегда его преследовала, и ощущать ее он перестал уже давно. Хосок чувствует слабость, распространяющуюся по всему телу, перед глазами все плывет, начинает темнеть и совсем исчезает. Он уже не чувствует своего тела, не чувствует себя, не чувствует ничего. Совсем ничего. Это был его последний приступ. Кихен не находит себе места, девушка, находящаяся рядом начинает раздражать, нервы на пределе, и Хосок куда-то пропал. Хотя должен быть придти минут сорок назад. — Кихена, ну где там твой Вонхо? — тянет девушка противным голосом. — Я не знаю, Сохи. И перестань, пожалуйста, так говорить, у меня сейчас нервы на пределе и я не хочу с тобой ссориться, — шепотом говорит он, стараясь сдержать себя от греха подальше. — Из-за него я отпросилась с работы, ну вот какие нормальные друзья так делают? — Блять, если тебя что-то не устраивает — уходи. — Оппа, что с тобой? — не понимает девушка, а Ю еле сдерживает себя, осознает, что за последние месяца два эти отношения исчерпали себя и он просто заебался. — Я устал быть с тобой, это не приносит никакого удовольствия, а только ебет мои нервы, поэтому я хочу расстаться, — говорит он тихо, присаживаясь напротив Сохи, смотрит той в глаза, радуется, что наконец-то сделал это. — Ты ведь шутишь сейчас? Скажи что да, — ее голос срывается до непонятного писка. — Я не шучу, — все так же тихо произносит Ю, — я долго об этом думал и понял, что больше не хочу продолжать отношения. А теперь уйди, пожалуйста, из квартиры. Сохи не решилась задавать вопросы, не хотела истерить, ведь она сама устала от этих отношений. Она встала, забрала вещи и ушла навсегда из жизни Ю Кихена. Кихен тяжело выдыхает, запускает пальцы в волосы, слегка их оттягивая. В его груди бушует смерч, но он пересиливает себя и встает с дивана, берет запасные ключи от квартиры Хосока, и идет чтобы сказать, что давно уже должен был. Квартира Шина встречает Кихена гробовой тишиной, только звуки воды из ванной иногда его перебивают. Ю скидывает обувь, ставит приготовленный пирог на стол начинает осматривать квартиру. Проходит примерно двадцать минут и Кихен начинает нервничать, не зря ли он пришел, не будет мешать Хосоку и много мелочей пролетают в его голове, но он продолжает сидеть и ждать, когда выйдет Шин. Кихен психует, злится и ругает парня за то, что тот сидит в ванной так долго, не выдержав он подходит к комнате и стучит. Тишина. Он повторяет движение, но ответа нет. — Хосок, ты в порядке? — тишина, Кихен молчит, успевая прокрутить в голове весь пиздец, что мог произойти, — Хосок, если не ответишь, я зайду. Ю медленно прокручивает ручку двери, пока его сердце замирает, но оно остановилось, когда он увидел то, чего боялся больше всего. Кихен не понимает, стоит и смотрит на Хосока, такого пустого, беззащитного, уже не его друга, испачканного кровью вперемешку с лепестками, даже не пытаясь сдержать слезы. Он выключает воду и обнимает тело друга, ставшее холодным. — Хосок, что ты сделал с собой? Скажи, что это твоя очередная шутка, улыбнись, как ты это всегда делал, только, пожалуйста, не говори, что это правда, этого не может быть, мы же только что с тобой говорили по телефону. Кихен всхлипывает, сильнее прижимает к себе остатки дорогого человека и его состояние переходит в истерику. — Мы столько времени провели вместе, а я так и не успел тебе сказать, как люблю тебя. Почему же ты даже не сделал никакого намека на свои чувства, зачем все скрывал? Я люблю тебя, жаль только не успел сказать это, смотря тебе в глаза.