Холодный расчёт

      Это чертовски холодный расчёт. Игорю просто нужен альфа на время Чемпионата мира, не более. Вася, который и был его постоянным партнёром, решил уйти из футбола и Игорю пришлось искать. Парочка человек отпала сразу, но выбирать пришлось всё равно не один день. Выбор на Артёма пал исходя из его характера и не занятости. Не было тяги, интереса, влюбленности. Артём просто подошёл Игорю для удовлетворения биологических потребностей.       Акинфеев попросил Дзюбу отойти, переговорить. - Я хочу, чтобы ты трахал меня время от времени, - без предисловий начал Акинфеев. - Больше ничего от тебя мне не надо. Особенно, тошнотворных, во всех смыслах, отношений. - Я ведь не секс-игрушка тебе, - возмутился Дзюба, задохнувшись от такого заявления. - У меня есть чувства. - Ты прав, - кивнул Акинфеев, сохраняя безразличное выражение лица. - Вибратор не задаёт глупых вопросов. - Я ведь могу сейчас просто отказаться и всё, - усмехнулся Дзюба, скрещивая руки на груди. - Окей, предложу другому, - пожал плечами Акинфеев, развернувшись и собираясь уйти. - Стой! - испугался Дзюба, сразу меняясь в лице. - Я ... Я согласен. - Тогда приходи вечером как будешь готов, - бросил через плечо Акинфеев, уходя.       Игорь принял свою сущность омеги спокойно. Да, у него бывают течки, и в этот период он может залететь. Но это ведь не значит, что нужно забиться в уголок и плакать, или пуститься во все тяжкие. Он омега. Он спортсмен. Он человек.       С Васей они были знакомы хорошо, дружили, да и во время игры он был всегда рядом. Именно поэтому Игорь, тогда ещё глупый юнец, попросил Васю ему помочь. Краснел, заикался, договорить не смог толком. Вася с нахальной ухмылкой согласился, решая не мучить друга, и предложил встречаться. Акинфеев тогда согласился и смутился, когда Березуцкий поцеловал его в висок, благодаря за что-то.       Только спустя несколько лет они расстались, решая быть друзьями с привилегиями. Потому что эти отношения, свидания, откровенные разговоры, верность во всём, сожительство - оказалось не для них. Каждый хотел быть свободным, хотел заниматься чем-то своим, хотел иногда побыть наедине с собой.       Но когда течка наступала, буквально скручивала, Игорь звонил только Васе, который сразу спешил на квартиру Акинфеева. Приезжал, успокаивал его разбушевавшийся организм, попутно выслушивая возмущения омеги о том, что нельзя принимать подавители. Успокаивал и уезжал, когда другу становилось лучше.       Игорь не позволял Артёму себя целовать, обнимать, кусать и хоть как-то метить, никогда не оставался на ночь, был холоден и безразличен вне постели, хотя и в постели был скованным и довольно тихим.       Артём пару раз пытался его приобнять или поцеловать, но Игорь жёстко пресекал сразу эти попытки, мог хорошо вдарить даже. А потом вставал и уходил. Дзюба грустнел, клеймил себя за этот глупый поступок. Даже утром пытался перед Акинфеевым извиниться, но тот морозил. - Давай заключим договор? - просит Артём, так и не выдержав игнорирования. - Давай, - кивнул Игорь, останавливаясь. - Письменно? - А ... Можно и так. Так даже лучше, - закивал Артём, обрадовавшись. - Сейчас? - Давай вечером, - безразлично предложил Игорь. - Хорошо подумай пока над пунктами.       Дзюба только из душа выходит, когда в его дверь стучатся. За дверью, ожидаемо находится Акинфеев и он лишь кивает, сразу проходя в чужой номер. - Давай предлагай свои условия, - говорит Акинфеев, присаживаясь на постель. - Ты ведь хотел заключить договор. - Хочу чтобы ты позволял себя обнимать и целовать, - не раздумывая говорит Дзюба. - Хотя бы во время секса. - Не подходит, - цокает Игорь и поднимается. - Пока. - Да стой ты! - злиться Артём, хватая голкипера за руку. - Я ведь согласился на всё. Можешь и ты пойти на уступки? - Я тебе ничего не обещал, - хмурится Игорь, дергая рукой. - Не нравится? Тогда прощай. - Ну нет! - возмущается Артём, грубо хватая омегу другой рукой и прижимая к стене. - Мы поговорим. - Давай быстрее, - вздыхает Игорь, внешне никак не отреагировав на такое обращение. - Я спать сегодня планировал лечь в десять. - Почему ты так со мной поступаешь? - недоумевает Артём. - Что я не так сделал? - Не обольщайся. Ты не причём, - усмехается Акинфеев, поведя плечами. - Просто мне не нужны эти розовые сопли. От вас, альф, мне нужен только секс.       Дзюба теряется от такого заявления. Такие слова вполне может сказать альфа, но омега ... Это не присуще их природе. - Только секс? - на всякий случай переспрашивает Артём. - Только секс, - спокойно подтверждает Игорь. - Почему ты так? - недоумевает Артём. - Это жестоко. - Возможно, - пожимает плечами Игорь. - Но мне плевать на твоё мнение.       Акинфеев жестко припечатывает в конце матом и уходит, оставляя растерянного Дзюбу одного.       Дзюба отлавливает Акинфеева следующим утром недалеко от столовой. - Я считаю наш разговор незаконченным, - шепчет он, оттаскивая вратаря подальше. - А я думаю иначе, - хмурится Игорь. - Нам не о чём говорить. - Прошу, Игорь, - взмолился Артём. - Давай поговорим? - Артём. Нам не о чём говорить, - заиграл желваками Акинфеев. - Просто скажи - почему ты такой? - вздыхает Дзюба. - Артём, мне не семь, когда любовь между альфой и омегой, надеюсь будет как у папы с мамой. Мне не шестнадцать, когда наша любовь преодолеет все преграды. Мне не двадцать четыре, когда хочется найти хорошего и любящего альфу и создать семью. Мне, блин, тридцать один, когда хочется, чтобы меня изредка трахали, - на последних словах Акинфеев уже выглядит взбешенным.       Дзюба раскрывает рот, но так ничего не смог сказать. Эти слова были пропитаны горечью и болью. Акинфеев как будто кратко пересказал свою жизнь, то есть свои ожидания в её определенные моменты. - Тебя отвергли, - против воли вырвалось из уст Дзюбы.       Игорь неестественно дернулся и, скрипнув зубами, поднял рассерженный взгляд на Артёма. - Нет, меня просто использовали, - горько усмехнулся Игорь, а гнев в его карих глазах потух. - И теперь я использую вас. - Разве это не глупо? - теряется Артём, пытаясь коснуться Игоря. - Ты мстишь тем, кто тебе ничего плохого не сделал. - Нет, - качает головой Игорь, отстраняясь от Артёма, почти шарахаясь. - Я просто поступаю также, потому что это намного удобнее.       Акинфеев сразу же уходит, не позволяя себя ещё раз коснуться. А Дзюба остаётся один в пустом коридоре.       Больше Игорь не приходит к Артёму, относится к нему так же как и к остальным и ведёт себя так, как будто ничего и не было. Дзюба страдает, пытается поговорить наедине, но Акинфеев лишь непонимающе хмурит брови и уходит, оставляя после себя сладкий шлейф.       Артём закусывает щеку изнутри, никак не понимая, почему остальные не чувствуют. Почему никто не видит как их капитан буквально цветёт и пахнет, сладко-сладко пахнет. Игорь ведёт себя как всегда, говорит, двигается, но с каждым днём его запах начинает потихоньку меняться, горчить.       Акинфеев прерывисто вздыхает, жмурится от приятных толчков и кладёт ладонь на пресс Дзюбы, чтобы тот немного замедлился.       В комнате нестерпимо жарко и запахи смешались. Акинфеев закусывает губу, глуша в себе порыв притянуть, прижать к себе горячее тело альфы. Вместо этого он упирается в лицо Дзюбы, который забывшись, потянулся к его губам. Удивительно, но даже во время течки этот омега сохраняет трезвость ума и хладнокровно пресекает чужие попытки коснуться по-другому, поцеловать, укусить.       Игорь не сдерживает тихого аха, достигая пика, выгибаясь до хруста в пояснице, сжимая Артёма в себе и вынуждая последовать за собой.       А потом, лишь пару секунд полежав, поднимается и начинает собираться. Артём наблюдает из-под опущенных ресниц за сборами Игоря и размышляет, когда омега придёт снова?       Дзюба просто идёт мимо раздевалки и вдруг слышит несдержанный стон. Он замирает и идёт к двери, желая посмотреть, кто там совокупляется? Но дверь оказывается закрытой и приходится предполагать. Дзюба почему-то уверен, что там Игорь с кем-то. - Быстро же ты нашёл, - зло пробурчал Артём. - Сучка! - Кто кого нашёл? - раздалось рядом. - Так там не ты? - удивился Артём, обернувшись к стоящему рядом Игорю. - Видимо нет, кобель, - спокойно ответил Акинфеев, прошествовав мимо. - Постой! Извини меня, - попросил Артём, хватая Игоря за локоть. - Тебе не за что извиняться, - безразлично отвечает тот, выдергивая руку. - Ты неверные выводы сделал. В этом твоя ошибка, не более. - Нет. За то, что попросил больше, чем мы договаривались, - помотал головой Артём, вновь хватая чужую руку, но уже крепче. - Давай я снова попробую. Обещаю, я не буду ничего от тебя требовать. Прошу, дай мне шанс.       Акинфеев задумчиво обвел взглядом фигуру форварда, что-то прошептал под нос и кивнул. Дзюба облегченно выдохнул, он так не нервничал даже на первом матче в сборной, а тут чуть сердце не остановилось в ожидании ответа. - Запомни, я никогда не даю третьего шанса, - тихо и твердо прошептал Игорь, безразлично смотря на чужие руки. - Я просто вычеркиваю из жизни человека, как будто его никогда и не существовало.       Это был шестнадцатый год двадцать первого века. Участие в "Что? Где? Когда?" и всезнающий взгляд Лехи. - Ты чего? - не понимает Игорь, когда видит "этот" взгляд. - Фурик, я уже видел эту моську, - с улыбкой качает головой Алексей. - Только ты так смотрел на Васю, а сейчас ... на Артёма. - Тебе показалось, - с нажимом произносит Игорь, сжимая кулаки. - Так, я ведь помог тебе тогда с Васей? - нахмурился Алексей. - Помог, - соглашается Акинфеев, скрещивая руки на груди. - Так и сейчас помогу, - уверяет Березуцкий, намеренно давя своим запахом. - Вы чего парни? - влез к ним Василий. - От вас двоих так сильно фигачит феромоном злости. Контролируйте. - Мы почти закончили, - бросает Алексей. - Не упрямься! - Нет! - сквозь зубы отвечает Игорь. - Разговор окончен. Сам справлюсь, мне уже далеко не восемнадцать.       Артём сглатывает, любуясь блестящей от пота спиной Игоря. За тем, как мышцы перекатываются под кожей. За тем, как его аромат проникает и заполняет лёгкие пьянящей сладостью. Желание пометить, сделать своим нарастало в его сознании, но вместо загривка Игоря, он впивается в собственную руку, чувствуя как тело под ним сотрясается в оргазменной судороге.       Артём устало падает рядом, закрывая предплечьем глаза, чувствуя как глухо бухает в груди сердце. Постель немного скрипит и Игорь поднимается, нагибаясь за одеждой.       Дзюба косо смотрит на одевающегося Акинфеева и прикусывает язык, пока с него не сорвалось жалкое: "Останься". Нельзя. Нельзя повторять эту ошибку.       Дзюба не может наблюдать более за тем, как этот свободный прекрасный омега покидает его комнату и отворачивается к стене, закрывая глаза.       Постель прогибается, когда на неё садятся. И к удивлению Дзюбы, он слышит как Акинфеев устраивается рядом. - Что-то случилось? - неверяще шепчет Артём, не смея повернуться, боясь, что увидит пустую половину. - Что-то в ушах шумит, - устало вздыхает Игорь. - Тогда полежи, - соглашается Артём, улыбаясь про себя. - Может, воды принести? - Нет, спасибо, - вздыхает Игорь, звуча тихо и устало. - Я немного полежу и уйду. - Хорошо, - с улыбкой прошептал Артём.       Время медленно течёт и, прислушивающийся к чужому дыханию, Дзюба засыпает. Акинфеев приподнимается на локтях и заглядывать в лицо форварда, не сдержав смешка. - Глупый, глупый альфа, - с теплой улыбкой шептал Игорь, зарываясь рукой в волосы на макушке спящего Артёма.       Игорь наклоняется и целует нападающего в щеку, пальцами пробегаясь по его спине. Ведёт ещё и натыкается на рану на чужой руке. Омега с усмешкой прижимается губами к ладони альфы. А потом, как будто просыпаясь, отшатывается. - Чёрт, - тихо скулит Игорь, утыкаясь в свои колени, комкая простынь.       Запах альфы оседает на языке, вызывая желание прижаться к его обладателю. Омега вскакивает с постели и быстро уходит, чтобы не забыться снова. Артём спит крепким сном, так ничего и не почувствовав. Не услышав. Не узнав.