Два в одном.

      Дженни казалось, что ревела она вечность. По крайней мере, ебальник у неё был настолько заплаканный, будто прорыдала Миллер именно столько. На самом деле, после ухода Авы прошло не более десяти минут, но Дженни в этот промежуток времени успела выплакать всю свою годовую норму, и сейчас она сидела, по-прежнему обнимая колени, вытирая о них нос, глотая сопли и в принципе походя на бухающую без продыха.       «Вот я дура… — корила себя девушка, злобно таращась на стену, будто именно стена была во всём виновата. — Не зря ведь говорят, что блондинки тупые! Так, стоп, но я не блондинка, я альбинос… А какая сейчас разница? Цвет волос белый? Белый. Белый — светлый цвет? Светлый. Блонд? Блонд. Значит, я блондинка, а блондинки тупые! И я тупа-ая!»       И Дженни, криво распятив рот, снова зашлась в беззвучном и бесслёзном плаче.       «Ну зачем я ей это сказала? Зачем? Это ведь всего лишь слова тупорылой Лопуховской-младшей! Получается, я в них поверила? Да! А нахуя, нахуя я в них поверила?! Ну и дура, дура, дура! Осталась без подруги, молодец какая! Ава сказала, что я променяла её на Джека… А я, по сути, так и сделала!»       Дженни чуть не задохнулась от этого осознания. — Да ни один Джек не заменит мне Аву! Ни Безглазый, ни Глазый, ни Смеющийся, ни Утопленник! — воскликнула она в пустоту, благоразумно не учитывая тот факт, что Глазого Джека не существует (хотя кто ж знает? А никто не знает), что Ржущий в эту драму никаким своим длинным монохромным боком не причастен и что Утопленника совсем чуть-чуть зовут по-другому. Произнеся сии великие слова, Миллер вскочила с кровати, да так резво, что сивая кобыла вместо с пегой и гнедой нервно закурили в сторонке травку от зависти. Сама Дженни, правда, своей резвости порадоваться вдоволь не успела, ибо организм хрустом в коленях и резкой темнотой в глазах напомнил ей, что, несмотря на юный возраст девушки, годы её уже не те, чтобы совершать столь активные действия. Проморгавшись и поохуевав от своей старости, Миллер быстро вылетела из комнаты.       «Ава, я иду к тебе!» — мысленно сказала она подруге, но потом поняла, что, собственно, не знает, куда ей идти, чтобы прийти к Эмбер. «Так, будь я Авой, куда бы я направилась, находясь в разбитом душевном состоянии?» — принялась размышлять Дженни. Покосилась на окно в своей комнате, дверь в которую после вылета пародии на Снежную Королеву осталась распахнутой. Вышла бы Ава в окно? Вполне. Но куда бы она направилась в первую очередь, прежде чем трагично тюленем наебнуться со второго-третьего (или первого) этажа? Правильно, на кухню. И Дженни направилась туда же.       Излюбленное место всех живущих в этом особняке было непривычно пустующим — видимо, после драки сюда мало кто спешил вернуться. Ну, кроме Каге, Сэма и Миши. Эти трое сидели на полу, напрочь забыв о существовании стола и прилагающихся к нему стульев, и вовсю пьянствовали. Недолго думая (чем и зачем?), Дженни плюхнулась рядом с ними. — Салют, бродяги! — поздоровалась она. Каге, икнув, кивнул, Мишá мрачно пробормотал, что Миллер говорит как русский гопник, а Сэм, оцениваюше взглянув на девушку своим единственным глазом, восторженно присвистнул и, вырисовав в воздухе какой-то непонятный жест, галантно произнёс: — Ты такая красивая. С бодуна, что ли?       Дженни от такого комплимента заохала и хотела упасть в обморок, но потом вспомнила, что по полу на кухне ходило множество ног в обуви разной степени грязности, а у неё, между прочим, чистая голова, и ограничилась тем, что пожелала Сэму приятной ночи и спокойного аппетита. — Ну-с, за что пьём? — шмыгая носом, весело спросила Дженни, притягивая к себе бутылку коньяка и взглядом заплывших от слёз глаз ища стакан или что-то подобное. — А за что хочется! — развязно отозвался Каге, щедро обведя рукой кухню и едва не ебанув Мишý по лицу, однако тот успел пригнуться. Удивительно, но он не матерился, хотя и выглядел, как обычно, мрачным. Успокоительное, которое ему вкололи, так хорошо действует?       Миллер хотела было задуматься, за что ей хочется выпить, но слова сами сорвались с языка, впрочем, как почти всё, что она сказала в ближайший час: — За Аву.       Мишá резко вскинул голову, вперив в Миллер изучающий и внимательный взгляд. Каге одобрительно кивнул, а Сэм нахмурился, вспоминая, кто такая эта Ава. — Чё, посрались? — оценив заплаканный миллеровский ебальник, спросил де Соль. Тогда уже нахмурилась Дженни, вновь превращаясь в Снежную Королеву. — Не находишь, что это не твоего ума дело? — ледяным тоном осведомилась она. Мишá хмыкнул, не ответив. — А! — осенило наконец Сэма. — Ава — это та, которая сегодня с пиздолизом нашей мочалки подралась? — Даже я со своим алкоголизмом их имена запомнил, — хохотнул КагеКао. — Она самая, — мрачно отозвался Мишá, настороженно косясь на прокси. Тот кивнул, удовлетворенный своей догадкой, и, не замечая взгляда Миши, поднял за горлышко бутылку мартини. — Я когда её сдерживал, думал, что у меня в руках медведь, — признался он. — Значит, за Аву! — За Аву! — заорал Каге, вскидывая руку с бутылкой вина. В принципе, ему не нужно было пить за кого-то, чтобы скрыть свой алкоголизм, да он и не пытался. — За Аву, — сухо проговорил Мишá, наконец отрывая взгляд от Сэма и на всякий случай взвешивая бутылку виски в руке. — За Аву… — произнесла Дженни и, чувствуя, что к горлу подступает ком, присосалась к коньяку, хлеща прямо из горла.       В этот момент этажом выше столько раз упомянутая Ава, которая вернулась к себе в комнату и не обнаружила там Дженни, звучно икнула, уебавшись башкой о кровать, под которой она искала подругу.

***

      Бутылка коньяка опустела подозрительно быстро, и разрумянившаяся Дженни не отказалась от услужливо протянутого Каге стакана вина. Вернее, не отказалась она от стакана, а взяла бутылку, которую алкаш всея Крипипасты прижимал к себе. Для заполучения сего трофея ей пришлось нехило поднатужиться, потому что демон расставаться с вином явно не желал. — Стаканчик можешь оставить себе, а бутылку мне дай! — пыхтела Дженни. — Мне нужнее! — Присесть не на что? — хохотнул наблюдавший за ними Сэм. — Это моё любимое! — возмущался Каге, перетягивая вино на себя. Сил у него было заметно побольше, и пальцы Миллер предательски соскальзывали со стеклянного бока. — Ну так разлюби на одну пьянку! — видя, что бутылка постепенно уходит к демону, капризно потребовала она. — Я не могу его разлюбить, у нас идиллия в отношениях! — А у меня — нет! Отдай! — Не отдам! — Отдай! Уступи девушке! — Я лучше наступлю на девушку и наслаждусь вкусом своего любимого вина!       Дженни поджала губы. Придётся идти на крайние меры. — А у нас есть один хороший сорт вина, — как бы между прочим произнесла она, все ещё пытаясь отвоевать бутылку, — в погребе. Из винограда сорта гренаш. Винедос Ла Малтида Гарнача. Как тебе?       Упорно тянущий бутылку на себя Каге замер. — И что ты предлагаешь? — подозрительным голосом спросил он. — Обмен. Бутылочку одного из лучших вин на это, уже початое. — Да зачем тебе моя бутылка?! — Мне лень вставать и идти… А твоя рядом.       Винолюб призадумался. Конечно, ему самому не хотелось переть в погреб, но, с другой стороны, Малтида Гарнача стоила этих мучений. — Ладно. Держи, — с неохотой произнёс демон, протягивая Дженни бутылку. Та, то есть Миллер, а не бутылка, радостно взвизгнув, прижала трофей к себе. — Найди Роула, он тебе все расскажет и покажет, вернее, сначала покажет, а потом, если понадобится, расскажет, да даже если рассказывать будет не нужно и нечего, он все равно найдёт, что рассказать и расскажет, — скороговоркой проговорила Дженни. — Роул самый ориентированный из нас по любому вопросу.       Горячо пообещав запомнить всю изложенную на него заплетающимся потоком слов информацию, Каге попытался вызвать такси от кухни до погреба по кроссовку Сэма. Сам владелец этой кроссовки был не против и даже снял её, чтобы демону было удобнее. Поняв, что такси почему-то не вызывается, да и в принципе в предоставленной левой ногой одноглазого трубке не наблюдается, вернее, не слышится гудков, Каге возмущённо уставился на кроссовку. — И чего не звонится? — поинтересовался он вполне трезво. — Так мы ж в лесу, — скучающе отозвался Сэм, покачивая разутой ногой и демонстрируя миру дырку в носке. — Сигнал плохо ловит. — И как мне тогда до погреба добираться? — Каге повернулся к Дженни, но та уже булькала вином. На вопрос алкоголелюба она лишь пожала плечами, расплескав вино на футболку.       Демон, всё ещё держа кроссовку Сэма в одной руке, подполз к двери и, держась за косяк свободной рукой, осторожно из неё высунулся. Рядом с кухней на четвереньках стояла Полика и, приспустив маску, увлечённо нюхала стену. Заметив КагеКао, девушка поспешно натянула маску на глаза и стала делать вид, что изучает ковёр, которого на полу не было. — До погреба подкинешь? — крикнул ей Каге, хотя Полика находилась на расстоянии вытянутой руки или даже ноги и могла услышать его без криков. Приспустив маску с глаз, она застенчиво на него уставилась. — Ты мне? — робко спросила девушка. — Тут больше нет нюхающих стены, — развёл руками Каге. Из-за этого действия он наполовину выпал в коридор. — А тебе нужно, чтобы тебя подкинули именно те, кто нюхает стены? — А вас таких что, много?       Полика заозиралась. — Почти, — неуверенно сказала она. — Ну, я одна.       Затем девушка помолчала и спросила: — А за сколько? — За бесплатно! — Каге щедро махнул кроссовкой. Полика погрустнела. — За бесплатно не буду, ты, наверное, тяжёлый, — разочарованно произнесла она. Демон удивлённо икнул. — А если за просто так? — предложил он. Тогда Полика призадумалась. Простого така у неё никогда не было, и приобретать его девушка не планировала, но, если предлагают, то почему бы и нет? Тем более, этот алкоголик может запросто найти кого-нибудь ещё, и тогда этот так, пусть и простой, но всё же, уйдёт кому-то другому. Нет, ну раз дают — беги, в смысле, бери, ведь убежать Полика всегда успеет, а вот дать — нет… В смысле, взять, но и дать она тоже может не успеть. — Ну вот за просто так я попробую, — неуверенно почесав шею, сказала Полика. Осчастливленный этими словами и скорой встречей со своей Малтидой Гарнача, Каге, валяющийся на полу, принялся радостно херачить снежного ангелочка. Сначала руками, а потом вноговую, пиная пол. Вспомнив же, что в августе снега нет и вообще сейчас май, он перевернулся на спину. — Вези меня! — велел он, ткнув ногой в противоположную от погреба сторону. Полика за поднятую ногу тут же ухватилась и, пыхтя, поволокла демона в винно-пивной рай алкоголиков и ад для ЗОЖ-ников. Ничего не возразивший против такого средства перевозки — такси нынче разнообразные пошли, вернее, поехали, — Каге гнусаво затянул опенинг гейского аниме, думая, что поёт гимн России.       Пока Полика в таком православном музыкальном сопровождении тащила тушу КагеКао до погреба, Дженни, осушившая половину от оставшегося после демона вина, решила, что пора действовать. Хмель тихонечко долбил ей по мозгам барабанными палочками, выстукивая мелодию из тетриса. Мишá с Сэмом за пару минут, что Каге пиздел с Поликой в коридоре, успели начать дискуссию на тему «Козявки: еда, стройматериал или Салли Олдер», привести веские аргументы и обзавестись примерами. Эти примеры демонстрировал Сэм, который на «цыпа-цыпа-цыпа» сумел приманить на кухню Нила и сейчас, запрокинув его голову, демонстрировал оппоненту две раздувающиеся огромные ноздри Вулсфельда. — Его нос полностью забит козявками, которые препятствуют нормальной циркуляции воздуха через данные для дыхания отверстия, — весьма трезво рассуждал Сэм. Мишá внимательно слушал и невпопад кивал. — Но при этом те же самые козявки, которые ты можешь наблюдать в этом огромном носу, служат хорошими пылесборниками, не пропускающими в дыхательные пути невидимый глазу сор и микробы. Значит, козявки — очень качественный стройматериал, который любой человек может изготовить сам, но прошу не путать козявки с козюльками, так как последние обладают более разжиженной структурой… — Я, нахуй, пошла, — заявила Миллер, поднимаясь. Удалось ей это с третьей попытки, потому что в предыдущие две девушка, не в силах преодолеть земное притяжение, любовно прикладывалась жопой об пол. — Ну и иди на хуй, — разрешил Мишá, пока Сэм объяснял разницу между козявками и козюльками и на глаз пытался отыскать в носу Нила подходящий пример. — Сам иди на хуй! — возмутилась Дженни. А чего он её посылает?! — Так ты ж туда идёшь, — де Соль зевнул, клацнув зубами и чуть не оттяпав палец любопытно вскинувшего руку Нила. — Я не «на хуй», я «нахуй»! — объяснила Миллер, чисто по-недоблондински забыв, что на слух её оба нахуя звучат одинаково. Мишá открыл было рот, чтобы ответить, но его перебил Сэм, заметивший, что единственным слушателем его мудрого монолога про козявки остался Нил, которому, видимо, уже не терпелось эти самые козявки из носа извлечь. — В её случае «нахуй» — без пробела — используется как одноимённое известному маршруту междометие для связки слов в предложении, — пояснил он и, кивнув Дженни с видом «Не благодари, а отсоси», принялся дальше рассуждать на козявочно-строительную тему. Фраза «Тебя что, Роул покусал?» застряла у Миллер в горле вместе с рвотой, которую девушка сдерживала. Вырисовав руками в воздухе «спасибо», состоящее из двух средних пальцев, она шаткой, но уверенной походкой супермодели со сломанными ногами двинулась прочь с кухни, прижимая к себе почти допитую бутылку вина — чтоб по дороге смелости не убавилось.       Коридор встретил её радостными воплями Тикки. — Ура, у меня день рождения! — орал тот, носясь туда-сюда по лестнице. «Интересно, какой мощности батарейка у него в заднице?» — призадумалась Дженни и прислонилась к стене, будто к дальней родственнице. Голова начинала кружиться. Конечно, бутылку коньяка в одну харю выжрать! — Был, — скучающе отозвался Тим, — почти две недели назад. И то потому, что твои родители забыли предохраниться. Либо же средство контрацепции оказалось ненадёжным — какой-нибудь пакет целлофановый. — Но-но! — сидевший как ни в чём ни бывало подлатанный Поликой Эльдар возвёл палец к потолку. — Целлофановый пакет — отнюдь не плохой контрацептив, и под любой размер подойдёт. Проверено. — Когда? — усмехнулся Лью. — Вчера ночью?       Новскилл злобно зыркнул в его сторону, но Смертоносный лениво крутил в руках нож, поэтому все претензии у Эльдара сразу отпали. — Ура, я зачался назло пакету! — нашёл тем временем новый повод для восторгов Тоби и в честь этого наебнулся с лестницы. — Блин, заснять не успел… — разочарованно протянул Худи. — Можешь ещё раз грохнуться? Только заберись повыше. — Я же могу себе что-нибудь сломать! — удивлённо выкрикнул Тикки с пола. — Зато какой кадр хороший будет! Пиздуй наверх!       Видя, что Роджерс уже поднимается, Дженни поспешно отлипла от такой родной стены и на опережение двинулась к лестнице. — Ну и что, что день рождения Тоби уже прошёл? — раздался голос Джеффа со второго этажа. — Мы ж не отмечали! — Да! — с неожиданным энтузиазмом поддакивал Смеющийся. — А день рождения бывает только раз в году! — продолжал убеждать кого-то Киллер этой непостижимой для ума человеческого истиной. — Да! — вновь активно поддакнул Ржущий. — Хуйня! — выкрикнула с первого этажа Роуз. — У нас Эмбер в том году свой день рождения четыре раза отметила! Посезонно! — Подтверждаю! — согласился Роул тоже из недр гостиной. — Тоби себе такого позволить не может, — заступилась за кавалера Кло. — Это потому, что ты не хочешь, чтобы я быстрее старел? — с восторгом спросил у неё наконец поднявшийся с пола Тикки. — Это потому, что ты тупой для этого, — осадила его часовщица. — Как раз потому, что он тупой, он может отмечать день своего рождения целый год… — отозвался сидевший вверх тормашками в кресле Хелен, увлечённо чиркая в блокноте. — Тем не менее, мы не отмечали! — стоял на своём Джефф. — Да! — опять вставил своё слово Джек. — Да идите отмечать, я тут при чём?! — психанул его собеседник, вернее, собеседница, оказавшаяся Триной. — Так ты в этом особняке за главную! — напомнил ей Джефф. — Тим не против, чтобы мы бухали! — Мне просто похуй, — отозвался Маски. — Да! — не к месту согласился Смеющийся. — Вот видишь, Тим «за»! — тут же соориентировался недоджокер. — Ну так и мне похуй, — Дженни была уверена, что Трина повела плечом. — Ура, в запой! — счастливо запрыгала на диване Салли. Отреагировав на «запой», Нина тут же затянула пасхальную песенку в похоронном ритме. — Салли! — испугалась Джейн. — Тебе ещё рано в запой! — НЕ ПИЗДИ, ДОСКА, УЖЕ ДЕСЯТЬ ВЕЧЕРА! — рявкнул Джефф, зная, что, пока после его слов Джейн будет преодолевать пределы гостиной и лестницу, он успеет съебаться. — Тебя не смущает, что только половина восьмого? — бросив быстрый взгляд на циферблат в глазу КлокВорк, осведомился Лью. — ЧЁ ТЫ ТАМ КРЯКНУЛ, ПЕТУХ?! — в один голос с ним заорала Джейн, вскакивая с дивана. — Для запоя не бывает рано! — раздался откуда-то таинственный голос Каге и тут же стих, сменившись бульканьем. Миллер, до этих слов осилившая три ступеньки, с важным видом кивнула и присосалась к бутылке — речь демона звучала как отличный тост. Допив вино, Дженни с пустой бутылкой наперевес двинулась наверх, держа курс на свою комнату. Но, к чьему-то сожалению или чей-то радости, до неё она так и не дошла. — Эй, малышка, ты что, пила?       Скорчив умное ебало, Миллер уставилась на нарисовавшегося собеседника — Вика. Тот опирался на перила и с интересом взирал на Дженни с высоты своих ста восьмидесяти с хуем. — Вообще-то я топор, — серьёзным голосом ответила та и в доказательство своей принадлежности к семейству топорьевых приложилась лбом о деревянную поверхность перил, однако они почему-то не перерубились. — Эй-эй, — Вик подскочил к Дженни и мягко переставил её повыше — туда, где нет перил. — Я понял, что ты топор, можешь не доказывать. Так и по какой причине ты…сейчас топор? — Чтобы быть топором, причины не нужны! — гордо ответила Миллер, махнув волосами себе по лицу. — И вообще — я трезвая. — Да я вижу… — с насмешкой протянул Вик. — А это что?       И он кивнул подбородком на пустую винную бутылку. — Где? — Дженни не поняла, о чём он говорит. — А… — её пьяный взгляд упал на руку, сжимавшую тёмное горлышко. — Да хуй знает, подбросил кто-то. — В руку? — вежливо уточнил Вик. — Ага, — Дженни кивнула, покачнувшись. — И насильно влил в тебя содержимое этой бутылки? — Ага! — И кто же это был? — Ага…а, то есть я не знаю. Не видела. — В смысле? — Я — топор, ты что, забыл? У топорьев разве есть глаза?       Вик тяжело вздохнул. — Пойдём, — сказал он, аккуратно беря Дженни под руку, — я доведу тебя до твоей комнаты… — Э, не! — Миллер вырвалась из хватки Вика. — Я чё, на дуру похожа? — То есть? — терпеливо поинтересовался парень, скрестив руки на груди. — Я у себя уже была! Поэтому пошли к тебе!       В глазах Вика на секунду зажёгся какой-то огонёк, который он тут же потушил, устало прикрыв глаза. — Давай, — безразлично согласился он, сделав неопределённый жест рукой. — А потом ты пойдёшь отсыпаться. — Я не соль, чтобы отсыпаться! — уже будучи на ступеньках, ведущих на третий этаж, крикнула Дженни, хотя Вик и так мог её слышать. Она чуть не перецеловала преодолённые ступени из-за подгибающихся ног и головокружения, но Браун смог её подхватить. — Может, мне будет проще тебя донести? — осторожно предложил он. — Писюн свой поссать донеси, а я сама дойду! — Миллер отмахнулась от его помощи и в обнимку с перилами и бутылкой, которую она зачем-то продолжала прижимать к себе, двинулась наверх. Вик закатил глаза, но промолчал. Он знал, что даже пьяные люди с близкого расстояния не промахиваются.

***

— Ух ты!       Дженни стояла перед закрытой комнатой Вика. — Что? — спросил тот, встав позади девушки. — Какая дверь! — восхищённо ответила Миллер. — Какая охуитительная дверка! Я таких раньше никогда не видела! — Да ну? — усмехнулся Вик, обвёдя взглядом коридор третьего этажа, каждая комната которого была закрыта на точно такую же дверь. И комнаты второго этажа тоже, раз на то пошло. — Ну ты взгляни… — Дженни трепетно приложила ладонь к деревянной поверхности и осторожно провела. — Какая хорошенькая, так бы и съела… — Не нужно, — посоветовал Вик. — Занозы в языке останутся. И дерево между зубов застрянет. — А какое дерево? — тут же заинтересовалась Дженни, повернув к парню голову. — Осина, дуб, ель? Я вот больше крапиву люблю. У неё такие красивые белые лепесточки… Шипы, правда, но это хуйня, их можно циркулярной пилой ебануть.       Вик возвёл глаза к потолку. Потолок же, к разочарованию, на Брауна глаз не опустил. — Всё? — прервав пьяный миллеровский бред, спросил прокси. — Пошли, отведу тебя спать? — Я чё, ради двери пришла? — возмутилась Дженни и, не дожидаясь ответа, навалилилась на вышеупомянутую дверь всем телом, стремясь поскорее оказаться в комнате. — Ручку повернуть нужно… — подсказал Вик и быстрее, чем Миллер стала выворачивать свою руку, открыл дверь. Дженни кубарем вкатилась в тёмную комнату, разбив бутылку. — Охуеть! — вопила она с пола. — У тебя в комнате своя личная ночь! — Конечно. В магазине по скидке взял, — Вик заложил руки за голову, наблюдая за Дженни из-под приопущенных ресниц. — А солнце у тебя есть?! Вот как ночь, своё, личное?! — Ага. Сейчас свет включу и будет тебе солнце. — Кру-уто! Тоже по скидке взял? — Ну естественно…       Вик взглянул через плечо себе за спину. Никого. Тогда он пнул дверь ногой, пределами своей комнаты отрезая себя и Дженни от внешнего мира.       Дверь захлопнулась.