— Прости. Хреновая из меня подруга.
Лина опустила взгляд куда-то в сторону и даже не знала, что теперь делать. Уйти? Куда? Что-то сказать? Но что? Теперь в ее голове это было еще более ужасное решение, которое только что разрушило ее дружбу с самой дорогой ей уткой, что сейчас стояла где-то рядом, напротив нее и находилась в такой несвойственно долгой для нее прострации.
Мысли бегали, роились, путались в ее голове. Какие-то попросту обрывались где-то по середине или даже в самом начале и тут же появлялись другие. Их было одновременно слишком много, чтобы понять хоть что-то из них, а вместе с тем было ощущение того, что в ее голове сейчас нет ничего. А потом… А потом она обняла ее. Крепко-крепко, изо всех сил стискивая ее в своих руках и немного приподнявшись на носочки. Лина даже не успела среагировать, как руки подруги (Или, наверное, будет лучше сказать, уже бывшей подруги?) сцепились в крепкий замок у нее за спиной, а сама уточка доверительно прижалась к ней.
Лина в легком шоке и недоумении посмотрела на нее, а затем обняла в ответ. Похоже, что это последнее их объятье от чего сердце болезненно сжалось в груди. Вот зачем она ей только что обо всем рассказала?
Правильно ей тогда говорила Магика:
«Глупая, глупая Лина!»
Она почувствовала, как Вебби стала размеренно и глубоко дышать. Еще бы! Девочка очень сильно сжимала ее в своих объятьях, слишком сильно и доверительно прижималась к ее телу своим, чтобы та этого не заметила. Тем более, утка очень хорошо знала свою
подругу бывшую подругу, пусть они и были порой слишком разными. Де Гипноз уже даже решила для себя, что теперь ей действительно будет лучше уйти в свою старую каморку под сценой в заброшенном, почти полностью разрушенным театре и больше никогда не возвращаться. Благо, малое количество вещей позволяло сделать это быстро.
— Je t'aime aussi, — Послышался не громкий, даже несколько приглушенный, но так сильно полюбившейся ей голос.
По-началу утке кажется, что она ее плохо расслышала. Она даже не задумывается, как повторяет эту фразу в голове — может быть она поймет, что она имела ввиду. И она понимает. мозг не задумываясь переводит эту фразу, причем так неожиданно для самой Лины, что вся суть доходит до нее через пару мгновений. Все сразу. Словно выстрел в затылок из пистолета. И она тут же оказывается в ступоре, в смятении, в прострации и в шоковом состоянии одновременно. И вместе с тем заметно ослабляя объятья.
А ведь она точно знала, что я знаю французский.
Я же сама тогда рассказывала ей про то, как какое-то время жила в Париже.
Но поверить в услышанное было невероятно трудно.
— Что ты сказала?
Она посмотрела на макушку подруги, которая зашевелилась после ее вопроса, а затем увидела ее большие, такие детские глаза. Но Вандеркряк по-прежнему не выпускала ее из плотного кольца своих рук.
— Je t'aime aussi, — Спокойно и, казалось, совсем непринужденно повторила Веббигейл. Но это только казалось. Она выдавила из себя легкую, неуверенную улыбку. Что делать дальше не знал никто.
— Ужасная идея, не находишь?
Всего одна фраза, а атмосфера немого разрядилась и стала чуть более спокойней и непринужденней. Лине даже показалось, что теперь даже дышать стало несколько легче.
— Неа, — Не размыкая клюва промычала она, а ее улыбка стала радостней и уверенней. — Влюбленные носят толстые розовые очки и, как правило, не замечают недостатков тех, в кого они влюблены.
Лина издала легкий смешок и легко улыбнулась. А затем и вовсе рассмеялась. Вебби такая Вебби.
— Так значит ты согласна стать моей девушкой?
— Угу, — Не раздумывая ответила уточка.
Де Гипноз засмотрелась в ее большие глаза и ей показалось, что в них плескалась такая же всепоглощающая радость и счастье.
— Не пожалеешь об этом, Бантик?
— Неа, — Весело возразила она, а потом чуть задумалась. — Только вот. как на это отреагирует бабушка? Да, и дядя Скрудж. И мальчишки. Да, и все остальные тоже…
— Ну, — Протянула утка. — Если хочешь, мы можем какое-то время никому об этом не говорить.
И Вандеркряк почему-то быстро и резко отскочила от нее, на секунду испугав свою
подругу девушку.
— То есть будем встречаться тайно? Как секретные агенты секретной организации Ш.У.Ш.У.? Или как Ромео и Джульетта из трагедии Уильяма Крякспира?..
Всего несколько минут назад корившая себя чуть ли не во всех смертных грехах, а больше всего в том, что все-таки рассказала о своих чувствах к подруге и еще пару секунд назад напуганная до полусмерти Лина теперь с нескрываемой легкой улыбкой смотрела на нее понимала, что эта уточка неисправима.
Теперь произошедшее больше не казалось трагедией, кошмаром или катастрофой. Скорее, теперь все было как раз-таки наоборот — утка была счастлива так сильно, что с этим можно было сравнить, пожалуй, только ее счастье вновь быть увиденной Поночкой или, когда Скрудж пообещал, а затем выполнил свое обещание принять девочку-тень в свою семью.
А Вебби все продолжала тараторить и тараторить. Да, еще и так громко, что Лине оставалось только радоваться тому, что сейчас в особняке кроме их двоих никого нет и надеяться на то, что Дакворт по какой бы то ни было причине не решит неожиданно вернуться сюда. Иначе все то, что они хотели бы скрыть от окружающих на какое-то время уже попросту не будет смысла скрывать.
Веббигейл побежала, по всей видимости, в комнату, зовя за собой Лину, на что утка только вздохнула. А затем она случайно дотронулась до своего браслета и опустила взгляд на цветастое украшение из мулине. Все-таки есть что-то в их браслетах такое, что на долго связало этих двоих друг с другом.
— Подожди меня! — Весело прокричала Лина и сорвалась с места в след за Вандеркряк.
— Догоняй! — Слышится ее веселый, громкий голос откуда-то сверху, а затем ее заливистый смех.
