Где он? Почему вокруг никого нет? Почему он один? Где Чжань Си?
Вокруг темно. Его опять оставили одного? Опять бросили на съедение кровожадному зверю — одиночеству? К горлу подступил ком, он окоченел от страха. Это же просто очередной кошмар, да? Все ведь на самом деле хорошо? Его ведь никто не оставил? Чжань Си не бросил его одного, так ведь? Он ведь не мог так поступить с ним… Цзянь замирает, слыша чьи-то тяжелые шаги. Его сердце бьется, как бешеное, вот-вот выскочит из груди. Он слышит чье-то ровное и спокойное дыхание над ухом. Его колени начинают предательски трястись, выдавая его страх. Вот бы это был кошмарный сон, просто кошмарный сон, сейчас он проснется, сидя на своем стуле, за своей партой, и его лучший друг будет трясти его, чтобы тот наконец очнулся. Пусть бы это был сон. — Ты теперь совсем один, — шепчет голос над ухом. Явно какой-то очень знакомый, будто он слышал его тысячи раз, но совершенно не тот, который ему хочется слышать каждый день. — Чжань Си? — Его голос дрожал, было слишком трудно, чтобы не заметить этого. — Неужели это ты, Чжань Чжэнси? — Еще раз пытается спросить Цзянь. Ответа не последовало. Тогда И резко оборачивается, но за спиной уже никого не было. Показалось? Нет, этого просто не может быть! Это все один сплошной кошмар, да, точно кошмар. Настоящий Чжань никогда не сказал бы такого. — Ты мне больше не нужен, Цзянь И, — голос снова появляется где-то над ухом, и парень с серебряными волосами тут же оборачивается на него. Теперь он видит, что это его лучший друг. На лице такая мерзкая улыбка, а смех его какой-то до тошноты не родной и злостный, и уходит он, будто сам не свой, оставляя позади Цзянь И. Вот значит как? Не нужен, значит. Цзянь падает на колени в своей темной пустоте. К горлу подкатывает огромный ком разочарования, он чувствует себя преданным, брошенным, как несчастный щенок под дождем. Почему-то кажется, что так и должно быть. Он должен быть брошенным и преданным щенком. Это ведь нормальная участь для неправильного, ведь так? Его глаза наполняются настолько горькими и жгучими слезами, что у него появляется чувство, будто соленые дорожки разъедают кожу и сжигают сердце. Он слышит снова и снова фразу, сказанную лучшим другом, которого Цзянь любит до одури, до потери пульса, любит и одновременно ненавидит за то, что тот не может быть всегда рядом. Через какое-то время голос Чжань Си начинает отлетать эхом от темных стен пустоты, то и дело отскакивая от стены к стене. Цзянь слышит тысячи искаженных голосов, которые каждый раз повторяют одну лишь фразу: «Ты мне не нужен». Тысячи раз эти слова, словно иглы впиваются ему в сердце с адской болью. Он хочет закричать, попросить о помощи, попросить, чтобы это все наконец закончилось, но от страха и отчаяния из глотки вырывается лишь хриплый всхлип. Огромные капли стекают с щек И, скатываются с подбородка и падают на колени. Ему ничего не остается, как закрыть уши ладонями, чтобы наконец успокоить этот до ужаса болезненный шум. А потом он распахивает влажные глаза и глядит по сторонам. Кажется, слезы накатили, когда тот спал. Отвратительно. Оказывается, Цзянь И не на уроке, а дома, и сейчас на дворе глубокая ночь. Едва он смог наконец облегченно вздохнуть, в голову сразу же начали лезть навязчивые мысли об одиночестве. Ему не особо хотелось проверять, спит ли его мать и вернулась ли она вообще. Ведь И прекрасно понимал, что сейчас она спит, а ему далеко не пять лет, чтобы просыпаться в слезах, идти к маме и просить, чтобы она позволила переночевать с ней. Конечно, его мама никогда не будет против этого, но тогда Цзянь будет всегда чувствовать себя ребенком, а этого категорически не хочется. «Почему этот сон был такой реалистичный?» — про себя задается вопросом И. Он был настолько реалистичный, что ком в горле стоит, а желание реветь, что есть мочи, до сих пор не проходит. Единственное, что могло успокоить его — это недовольный и сварливый голос Чжань Си. Парень начинает судорожно искать телефон, который валялся где-то на кровати, и когда наконец девайс уже оказывается в руках, тот быстро, уже даже почти не глядя, набирает его номер. Он знает наизусть номер Чжань Си. Эти несколько секунд с гудками, были самыми долгими секундами в его жизни. Еще никогда так сильно ему не хотелось просто услышать голос лучшего друга. Будто бы сейчас это была жизненно важная потребность, на вроде воздуха или еды. И слишком сильно хотел услышать его голос. Он всегда помогал ему успокоиться. Наконец гудки пропадают. — Ты хрен ли звонишь? Ты время вообще видел, дубина? — Человека на том конце провода явно разбудили и ему это очень не понравилось. Ну, конечно, а кому вообще бы понравилось, если бы его разбудили в третьем часу ночи. Его голос звучал сейчас, как первый глоток воздуха после долгого нахождения под толщей воды. — Эй, ты чего молчишь? Если не скажешь, чего хотел, я кладу трубку и всю следующую неделю не буду отвечать на твои звонки, — Цзянь И эта фраза тут же привела в чувства. Он потер двумя пальцами переносицу и широко зевнул. Ему не нужно было видеть лицо на том проводе, чтобы понять, что на нем показалась сонная улыбочка. И уже научился в точности до деталей представлять лицо лучшего друга перед собой, когда не было возможности увидеться с ним прямо сейчас или когда ему становилось слишком одиноко. Чжань Си был последней надеждой, чтобы не провалиться в бездну, которой он так боялся. В бездну одиночества. — В смысле не будешь отвечать на звонки всю неделю? Ты с ума сошел? — Возмущенно и как всегда радостно отвечает он. — Ладно-ладно, я пошутил, давай к делу, — Чжань широко зевает. — Ну, я уснуть не могу, может, поболтаем? — Улыбаясь, отвечает И и чешет затылок. Как всегда непринужденный и абсолютный дурак. Даже когда просыпается от кошмаров в отвратительном настроении. Но на душе у него бесконечная пропасть, в которую ему помогает не упасть лишь Чжань. Он особенный. Уникальный. Чжань Чжэнси неповторимый для Цзяня. — Ты совсем придурок? Поднял меня, потому что у тебя бессонница и не с кем поговорить? — Усмехаясь, отвечает Чжань Си. — Еще скажи, чтобы я сейчас подскочил и ринулся к тебе домой. — А что, ты можешь? — Радостно и с надеждой отвечает Цзянь. Ему не хотелось бы проводить оставшиеся несколько часов в одиночестве и пялиться в окно. Он до жути боялся быть один. Ему снятся об этом кошмары, парень постоянно думает о том, что лучший друг может оставить его одного так же, как это делала мама в детстве. Оставляла его одного на произвол судьбы. Цзянь И до боли в сердце любит Чжань Чжэнси, своего лучшего друга детства, самого прекрасного человека на этой планете. — Это была шутка, — сонно отвечает Чжань, — да я сам пару часов назад лег, все никак от игры оторваться не мог, — горько усмехаясь, произносит парень, вспоминая, что завтра снова тащиться в школу. — Ну ладно тогда, — вздыхая, отвечает Цзянь И, — тогда не буду мешать тебе спать. И прости за то, что разбудил, не хотел. Спокойной ночи! — Резко заканчивает разговор И. — Спокойной, — сонно отвечает Чжань, явно из последних сил, и кладет трубку, наверняка, сразу же засыпая. Все-таки Цзянь рад иметь такого друга, как Сиси. Друга, который будет отвечать на твои звонки даже в три часа ночи. Но почему-то он был уверен, что придет день, когда И все-таки надоест Чжэнси, и тогда они никогда больше не заговорят. Лучший друг оставит его позади, уйдет, как и ушли из его жизни все остальные. Хотя, какие остальные? У него кроме Чжаня и матери никого из близких не было. А что, если они оба уйдут из жизни, оставив одного с ночными кошмарами? Тогда для Цзянь И настанет кромешная тьма. И никто не сможет стать новым лучом света в этом мраке.***
— Чжань Си, — они оба стоят на школьном балконе, облокотившись на перила, и оба смотрят в даль, в ясное голубое небо. Будущее в небосводе кажется таким далеким. Но, жаль, что у каждого оно свое. Почему будущее этих двоих не может быть их будущим? Но, наверное, Цзянь слишком много мечтает о Чжань Чжэнси. Ветер треплет волосы, охлаждает уставшие от уроков и жары тела. Солнце сегодня пекло с невероятной силой, будто бы они не в Китае, а в какой-нибудь пустыне Сахара, где круглый год обжигающая жара под пятьдесят градусов. — А? — Коротко отвечает Чжань, не отрывая взгляда от неба. — Помнишь я звонил тебе сегодня ночью? — Слегка поворачивая голову в бок и смотрит прямо в глаза Чжань Чжэнси. — Ага, — тот лишь кивает. — Спасибо, — улыбаясь, произносит Цзянь. Сначала он хотел объяснить причину того, почему он позвонил, но не стал, потому что не имел ни малейшего понятия, как объяснить другу то, что ему снилось. — Сходим сегодня после занятий поедим? — Конечно, Цзянь И, — тот спокойно, но как-то по-обычному безэмоционально качает головой в знак согласия. Ему не нужно выражать свои эмоции, ведь Цзянь И все прекрасно понимает и без них. Они оба понимают друг друга. Иногда, И придумывает себе, что они встречаются, но так и не решился сказать об этом Чжаню. Да и зачем? Чтобы просто увидеть раскрасневшуюся мордашку его дружка и получить тумаков? Но румянец и правда идет Си. — Кстати, у меня мать снова уехала за границу, — невинно произносит Цзянь, но в то же время хитро улыбаясь. — На что ты намекаешь? — Недовольно произносит тот и поворачивает голову на И — Догадайся, — хихикает тот. — Не хочу, — бурчит тот, — дубина, — добавляет Чжань. — Переночуешь сегодня у меня? — Он свешивает голову через перила и ждет, когда его ударят за предложения подобного рода. — Ладно. «Это было на удивление легко» — ликовал про себя Цзянь. Даже слишком легко. Его друг сам на себя не похож. — Договорились! Звенит звонок, и они вместе идут в класс, лениво обсуждая какую-то хрень, как обычно это делают друзья. Он все еще думает про тот кошмар, который приснился ему ночью. Неужели, Чжань сможет уйти от него со словами «ты мне больше не нужен»? Цзянь не хочет снова быть в одиночестве. Если Си покинет его, тогда он сойдет с ума. Он боится одиночества, как звери боятся огня. И сойдет с ума. Рассудок покинет его вместе с Чжанем. Его сердце покинет И вместе с рассудком. Он знает, что потеряет себя, если лучший друг уйдет. Это не просто, как потерять руку или ногу, это как потерять душу.***
— Спасибо, что согласился остаться у меня, Чжань Сиси! — Радостно смеется Цзянь и, после того, как выключил свет, заваливается на кровать. Чжань смеется, лежа на постеленном на полу матрасе. Он чувствует себя каким-то свободным, когда находится рядом с <i>ним. — Спи давай, — смеется Чжэнси и укрывается одеялом почти с головой, — спокойной ночи, придурок! — В шутку произносит Чжань и закрывает глаза. — Сладких снов, Чжань Сиси, — он показывает ему язык и, улыбаясь тоже закрывает глаза.</i>***
— Конечно же ты неправильный, Цзянь — шепчет на ухо Чжань Чжэнси. — Ты ненормальный, а таким, как ты, нужно либо умереть, либо запихать свои чувства куда подальше, Цзянь И, — на его лице играет нездоровая отвратительная ухмылка. Это чудовище не может быть его лучшим другом. Настоящий Чжань никогда бы такого не сказал. Нет! Это просто ужасный сон, омерзительный кошмар, который никак не может закончиться. Цзянь чувствует толчок в спину. Он ничего не успел понять, кроме того, что земля под ногами испаряется у него из-под ног. Только через несколько секунд осознание посещает его — он падает. Потом до него доходит, куда летит. В бездну. В бесконечную пустоту, на дне которой не видно ничего, кроме одиночества. Цзянь не хочет оставаться один. Ни за что. Нет, пожалуйста… Он пытается открыть рот, набирает воздуха, чтобы позвать на помощь, но ничего не получается. Его лицо изображает ужас и отчаяние в своей истинной ипостаси, словно в глотке встал немой крик. И оглядывается по сторонам, и никого не оказывается рядом. Голос Чжаня где-то рядом и говорит, что Цзянь неправильный, ненормальный. Они множатся в голове, а в ушах стоит шум. Он закрывает уши, сворачивается клубочком и начинает реветь. И летит и летит, и летит… Цзянь не может услышать собственных завываний, не может услышать собственных мыслей из-за этого шума. Ему страшно, ему одиноко, ему больно и плохо осознавать, что он всегда один. И всегда будет в одиночестве. Через толпу звуков он слышит чей-то родной сердцу голос, такой светлый, живой и до жути знакомый. Цзянь распахивает глаза, видя перед собой лицо лучшего друга. У него снова влажные глаза. — Цзянь И… — Облегченно выдыхает тот, смотря прямо ему в глаза. Кажется, Чжань готов расцеловать его прямо сейчас. — Чего? Что стряслось? — Невинно расспрашивает И, пытаясь притвориться, что ничего не понимает. Но на самом деле он прекрасно знает, что только что стряслось. — Ты во сне звал на помощь. Почти кричал. Ты разбудил меня, и… И я испугался, все ли с тобой в порядке, — Он чуть краснеет и отводит взгляд. Все-таки румянец ему к лицу. — Да все нормально, — наигранно смеется тот и измученно улыбается. — Не ври. — Да не вру я тебе, Чжань Си! — Тогда почему у тебя глаза мокрые? Кончиками пальцев Цзянь касается своего лица около глаз. И правда мокрые. — Не знаю… — Он пожимает плечами и виновато отводит взгляд. — Что случилось? Тебе приснился кошмар? — Озадаченно выдыхает Чжань и присаживается рядом с И. — Что? Кошмар? Да нет же! — И пытается делать вид, что у него все нормально, но слезы сами начинают течь из глаз. Они вновь поступают с Цзянем так предательски, теперь ведь надо объяснить Чжань Си ситуацию… Но он не хочет, чтобы его лучший друг думал, что он слабак. — Тогда почему ты плачешь? — Обеспокоенно спрашивает Чжань и пытается подобраться поближе к И, но тот отодвигается к изголовью кровати. — Что такое, Цзянь И? Чего ты так боишься? Я не понимаю тебя… — Отчаянным шепотом произносит Чжэнси. — Почему ты не хочешь поделиться этим со мной, Цзянь И? — Он протягивает руку, чтобы коснуться своего друга, но тот лишь прячет голову в коленях и всхлипывает. — Я… Я… — Слова вертятся на языке, как змеи в брачный период, хотят выпрыгнуть наружу, потому что во рту уже тесно, но Цзянь все не может подобрать их в одно единое предложение. Ему кажется, что это тоже всего лишь кошмарный сон, а Чжань — подделка. — Это очередной кошмар, да, Чжань? — Он поднимает заплаканное лицо на человека напротив. Знакомый силуэт кажется монстром, живущим под кроватью. Таким неживым, лживо-добрым. На самом деле эта его удивленная рожа — иллюзия, чтобы Цзянь И поверил ему, поверил, что на самом деле это его лучший друг. Но он прекрасно знает, что тот, кто сидит перед ним не его Чжань Чжэнси. Всего лишь обманка. — Ты не бросишь меня? Не оставишь меня в одиночестве? — Тонкими пальцами он вытирает свои глаза, размазывая остатки слез по лицу, как маленький ребенок. — Ты ведь не скажешь, что я неправильный, что я ненормальный? Ты ведь не столкнешь меня в яму одиночества? Не скажешь, что я тебе не нужен, так ведь, Чжань Чжэнси? — Его голос дрожит, как дрожит осиновый лист при легком дуновении ветерка. Он сам похож на маленького замерзшего щенка. Теперь уже ничего не понимает Чжань Чжэнси. Что-то в его груди разрывается, что-то в левой ее части обливается кровью, горит ярким пламенем. Будто бы его внутренний монстр отрывает от него куски или вовсе пожирает живьем. Почему-то ему так больно видеть плачущего И, но осознание того, что причина его слез он сам — еще больнее. Эта боль невыносима, разрывает его изнутри, пробирается в кровеносные артерии и разливается там, вместе с лейкоцитами, как крепкий алкоголь. Только если от алкоголя приятно и хорошо, то от соленого моря, разлившегося на щеках Цзянь И, смертельно плохо. Это хуже наркотического передоза или лошадиной порции аспирина. Чжэнси не выдерживает этой внутренней боли и крепко обнимает И. Он запускает руки под чужие подмышки и заставляет Цзяня выпрямить колени, и обнимает его крепко, до хруста костей. — Нет. Не брошу, — уверенно и тихо отвечает Чжань, над покрасневшим ухом И. Голос его Си звучит, как самый мягкий бархат, умиротворенно и тихо, как у мамы из детства Цзяня. И пытается улыбнуться, но ничего не получается и слезы льются из его глаз с новой силой. Еще немного и парень устроит мировой потоп прямо в руках его любимого. Он пытается остановить их, вытирая с лица руками, но ничего не выходит. Цзянь смотрит на Чжаня и единственное, чего он хочет — услышать еще раз этот бархатный немного хриплый бас. Иногда ему кажется, что слезы — единственное, чем можно удержать лучшего друга в своих объятиях. Кажется, он был готов плакать всегда, чтобы всегда чувствовать тепло его тела и мягкие ладони, успокаивающе гладящие его по спине. Цзянь особенно любил в Чжэнси эту его сентиментальную черту, которую он показывал только ему. И искренне гордится тем, что только он знает, как выглядит настоящий Чжань. Он сентиментальный, нежный и крайне аккуратный только со своим лучшим другом. Правда, Цзяня пугает лишь то, что будет завтра. Завтра все будет так же, как всегда. Внутренняя пустота, внешне веселый вид и отвратительное чувство спертого дыхания после пробуждения с Чжанем в одной постели. Но ему не хочется думать об этом, хочется пользоваться моментом и позволить себе зайти чуть дальше, даже если на его глазах слезы. И приподнимает мизинцами футболку Чжэнси и залезает руками под одежду, обнимая сильнее. Его лучший друг такой теплый и родной. Пальцами он изучает позвонки на спине, а носом утыкается в шею, и продолжает тихо всхлипывать. — Ты… Ты правда считаешь меня неправильным? — Неожиданно поднимает голову Цзянь и смотрит в лицо Чжаня, чтобы увидеть каждую эмоцию на нем. От страха до презрения. Но в его глазах видно лишь немое изумление и детская доброта, как будто они снова в садике. Конечно, этот Чжань настоящий. Тот, которого любит Цзянь. — Нет, — мягко улыбаясь уголками губ, отвечает Чжэнси. — Никогда не считал. Теперь до Чжаня наконец дошло, почему И пригласи его переночевать вместе с ним. Парень дает себя вновь обнять, и они оба падают на кровать. Они аккуратно залезают под одно одеяло, Чжэнси позволяет себе и Цзяню остаться в объятиях друг друга. Он не отталкивает И, своего друга, потому что понимает, что если оттолкнет сейчас, то отправит его в пропасть, и потом уже не успеет вытащить. Цзянь был счастлив просто обнимать его во сне, слышать ровное дыхание и чистый звук сердца.Цзянь И был искренне и по-настоящему счастлив, что этот Чжань не сон.