Смерть так внезапна

Если мне не изменяет память, Гермиона и Гарри на Восьмом курсе единогласно решили, что после смерти, они хотели бы попасть в Рай. В это же время я думал, что после смерти стану призраком. Не могу дать этому логическое объяснение. Я думаю, что это решение я принял из-за того, что я не хотел быть рядом с Гермионой и Гарри. Нет, они были хорошими друзьями и замечательными людьми. Просто, быть с ними всю свою сознательную жизнь, а теперь ещё и всю сознательную смерть-слишком тоскливо. Хотелось чего-то нового. Нового общения и окружения. И существование, будучи призраком, могло бы стать именно той самой «новой жизнью». Могло. Но не стало. Почему? Да потому что я выбрал не Рай, не призрачную смерть, а путешествие в воспоминаниях. Причиной этого стал один слизеринец, в которого я влюбился, когда оканчивал обучение в Хогвартсе. И влюбился сильно. Каждый день встречал со слезами и комом в горле. Безнадёга. Доходило до того, что я, когда был жив, следил за ним. Брал Карту у Гарри и высматривал его красивое имя «Блейз». А он каждый день проводил в окружении новых девиц. В тот день, когда у него появилась девушка, я умер. На самом деле умер. Нет, не от горя, и я не убил себя. Это был несчастный случай в Хогсмиде. На самом деле, тогда я был даже рад, что этот стеллаж обвалился на меня, и прекратил мои ежедневные страдания. Но я знал, что будучи призраком будет соблазн следить за Забини. Это было бы печально, видеть то, как он обнимается со своей новой пассией. Но, и в Рай я не хотел. Ведь знал, когда наступит время — сюда придут и мои друзья. Оставалось только одно: находиться в воспоминаниях. Правда, когда я делал этот выбор, я ещё не знал, что могу путешествовать не только по своим воспоминаниям. Когда я это понял, я стоял в конце класса и наблюдал за маленьким собой со стороны. Мимо меня прошёл первокурсник Блейз, который разговаривал со своей подругой Пэнси. В детстве я даже не смотрел на Забини. Так что я, наверстывая упущенное, глядел как мальчик отдёргивал слизеринку за рукав, и упрашивал её о чем-то «не говорить ему». Тогда я и узнал, что могу смотреть не только за собой. Я смотрел на всю жизнь Блейза, и понял, что он был влюблен в меня с первого курса. Смотрев на это как на фильм, я понимал, что чувства Забини наверняка не продлились долго. Но вот наступил Второй курс, а он также говорил Паркинсон о том, что не может меня забыть. На Третьем курсе он стал скрытным и подавленным. А ещё он всегда смотрел на меня. Каждый день. Каждый урок. Каждый год. С каждым курсом ему становилось всё хуже. Он резал себя, пытался совершить самоубийство. Дыру в сердце старался заткнуть временными отношениями и алкоголем. Я не знал, что с ним всё это происходило. Происходило из-за меня. У него была депрессия и проблемы с отношениями. Он любил только меня. И никто, кроме Пэнси не знал об этом. Она старалась ему помочь, но Блейзу всё равно было больно. Но не зная, что будет дальше, я надеялся, что ту девушку, с которой Забини начал встречаться на последнем году обучения, он правда любил. После всего этого он обязан был стать счастливым. Я снова ошибся. Эта девушка оказалась подругой Пэнси. И ей просто была нужна помощь в том, чтобы заставить ревновать другого парня. Но Блейз всё ещё любил меня. Я понимал это по его взглядам в мою сторону. Воспоминания оборвались, всё началось сначала. Похоже, в этот момент я умер, а значит, я не мог просмотреть что стало с Блейзом после этого. Если бы я мог заплакать, я бы рыдал навзрыд, и если бы я мог умереть ещё раз, я сделал бы это. Сожаление. Мы могли быть вместе, если бы нам хватило смелости признаться. Сожаление. Мы могли быть вместе, если бы оба выбрали жизнь в Раю. Сожаление. Я мог выжить, я мог заметить его душевное состояние, я мог сделать правильный выбор. Хотел бы я сейчас быть живым.